(Абраменков М. С.) («Наследственное право», 2011, N 3)
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИНСТИТУТА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЗАВЕЩАНИЯ <*>
М. С. АБРАМЕНКОВ
——————————— <*> Abramenkov M. S. General characteristics of the institute of invalidity of testament.
Абраменков Михаил Сергеевич, доцент кафедры гражданского права и процесса Димитровградского филиала Самарской гуманитарной академии, кандидат юридических наук.
В статье дается общая характеристика института признания завещания недействительным. Описываются основания оспоримости и ничтожности завещательных распоряжений на материале действующего отечественного законодательства о наследовании.
The article gives general characteristics of the institute of recognition of testament to be invalid; describes the grounds for conte stability and invalidity of testamentary prescriptions on the basis of current Russian legislation of inheritance.
В отличие от изменения и отмены завещаний как действий, лишающих завещание юридической силы исключительно по воле лица, его учинившего, недействительность завещания представляет собой такое явление, когда завещание не влечет желаемых наследодателем правовых последствий не по желанию завещателя, а исключительно в силу прямого указания закона вследствие присутствия в завещании пороков — воли, волеизъявления или формы. Прежде чем перейти к анализу соответствующего правового регулирования, следует обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство. Всегда, когда решаются спорные вопросы действительности или недействительности завещания, отсутствует сам завещатель, остается лишь выраженная им воля о принадлежавшем ему имуществе. Допустив завещания как посмертную волю управления наследованием, закон должен предусмотреть правовые средства, гарантирующие защиту и осуществление этой воли. Правила о недействительности завещания относятся к таким средствам, поскольку учитывают особенности совершения завещания при жизни завещателя и особенности завещания после смерти завещателя. Решение вопроса о недействительности завещания не является лишь спором об интересах наследников по завещанию и по закону, это — вопрос охраны законом частной воли завещателя после его смерти как принцип частного права. Когда заинтересованные лица ставят перед правоприменительным органом вопрос о недействительности завещания, они, по сути, опровергают одну из презумпций наследственного права — всякое завещание предполагается действительным, пока не доказано обратное, причем бремя доказывания в этом случае возлагается на того, кто это «обратное» утверждает <1>. ——————————— <1> Иными словами, предполагается, что документ, учиненный завещателем и содержащий распоряжения об имуществе, является действительным, так как он прошел, помимо прочего, юридическую экспертизу у должностного лица, уполномоченного законом удостоверять завещания, прежде всего у нотариуса. Следовательно, в тех случаях, когда завещание признается недействительным, можно утверждать, что такая экспертиза была проведена ненадлежащим образом и не были выявлены присущие данной сделке пороки.
Включение в раздел Гражданского кодекса РФ (далее — ГК, ГК РФ) о наследственном праве правил о недействительности завещаний (ст. 1131 ГК РФ) обусловлено рядом причин. Одна из них связана с тем, что общие положения о недействительности сделок (ст. 166 — 181 ГК РФ) применимы к завещаниям в тех пределах, в каких их использование не противоречит существу нарушений, допущенных при совершении завещаний, и к последствиям, наступающим при наследовании по завещанию, признанному впоследствии недействительным. Необходимо также принять во внимание, что не все случаи недействительности сделок и их правовые последствия охватываются общими положениями о недействительности сделок. Кроме того, нормами наследственного права предусмотрены особенные основания недействительности завещаний. В связи с этим являются оправданными правила о недействительности завещаний, в которых предусмотрено взаимодействие их с общими положениями о недействительности сделок и содержатся также специальные положения, вытекающие из особенностей завещаний. Пункт 1 ст. 1131 ГК РФ корреспондирует с п. 1 ст. 166 ГК РФ, постановляя, что в зависимости от оснований недействительности завещание может оказаться ничтожной сделкой или оспоримой сделкой: завещание является ничтожным, если по характеру нарушений оно недействительно независимо от судебного признания его таковым либо оспоримым, если оно признается недействительным в силу судебного решения. Однако в связи с тем, что основания недействительности завещания, как правило, не очевидны и, кроме того, приобретение права на наследство нередко, в зависимости от состава наследственного имущества, носит официальный характер, признание завещания недействительным требует судебного решения как в случаях, если завещание по основанию недействительности является оспоримым, так и в случаях, если является ничтожным. ГК РФ не исключает возможности предъявления исков о признании недействительными ничтожных сделок, следовательно, и завещаний, что признано п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» <2>. ——————————— <2> БВС РФ. 1996. N 9.
Предусмотренные законом основания недействительности завещания вытекают из нарушения требований, предъявляемых к завещанию как сделке свободной воли, совершенной лично завещателем, обладающим полной дееспособностью, распоряжающимся на случай смерти своим имуществом и выражающим свою волю в форме, установленной законом. Наследственным законодательством предусмотрены, в частности, следующие основания недействительности завещаний: 1) завещание ничтожно в случае: а) несоблюдения установленных ГК РФ правил о письменной форме завещания и его удостоверении (п. 1 ст. 1124 ГК РФ), в том числе в случае несоблюдения правил: о нотариальной или приравненной к ней форме, о круге лиц, имеющих право удостоверять завещания (ст. 1125, 1127, 1128 ГК РФ), о собственноручном исполнении и подписании текста закрытого завещания (ст. 1126 ГК РФ), об обязательном присутствии свидетелей при совершении завещания (п. 3 ст. 1124 ГК РФ); б) несоблюдения требования о полной дееспособности завещателя (ст. 21, 168, 1118 ГК РФ); в) несоблюдения требования о совершении завещания лично завещателем, о недопустимости совершения его через представителя (п. 3 ст. 182, ст. 1118 ГК РФ); г) распоряжения чужим имуществом, не принадлежащим завещателю (ст. 1118 ГК РФ); д) отказа суда подтвердить факт совершения завещания последней воли в чрезвычайных обстоятельствах (ст. 1129 ГК РФ); 2) завещание оспоримо в случаях: а) несоответствия свидетелей, присутствующих при совершении завещания, установленным законом требованиям (п. 3 ст. 1124 ГК РФ); б) совершения завещания гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ); в) совершения завещания под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (ст. 178 ГК РФ), или под влиянием обмана, насилия, угрозы (ст. 179 ГК РФ); г) несоблюдения требования об обязательной доле лиц, имеющих право на нее (ст. 1149 ГК РФ). В практике рассмотрения судами оспаривания завещаний по ст. 117 ГК РФ значительный интерес составляют иски о признании недействительными завещаний, составленных лицами в преклонном возрасте. Как справедливо замечал еще Д. И. Мейер, «рано или поздно физическое лицо достигает такого возраста, в котором его умственные способности ослабевают, а с ними ослабевает и бывшая его способность к гражданской деятельности» <3>. Действующее гражданское законодательство не считает необходимым ограничивать дееспособность лиц, достигших преклонного возраста, что видится вполне оправданным, так как подобное ограничение могло бы привести к существенным злоупотреблениям со стороны недобросовестных родственников указанных лиц, и прежде всего в сфере наследственных правоотношений. ——————————— <3> Мейер Д. И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По исправленному и дополненному 8-му изд., 1902. 3-е изд., испр. М., 2003. С. 781.
Поэтому попытки выделять старческую дееспособность, учитывающую особенности психики и волеизъявления, свойственные обычной старости, и не ведущую к лишению или ограничению дееспособности пожилого лица, не нашли поддержки законодателя. Это влечет массовые иски родственников, узнавших уже после смерти, что имущество завещано практически постороннему лицу. Правда, такие иски удовлетворяются крайне редко, поскольку оснований для применения положений п. 1 ст. 177 ГК РФ о недействительности сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими, в данном случае практически не имеется. По мнению некоторых авторов, основная причина заключается в формулировке диспозиции данной нормы, которая связывает возможность вынесения соответствующего решения с установлением определенного состояния гражданина в момент совершения сделки, когда он был не способен понимать значение своих действий или руководить ими. Решение этой важной проблемы видится в расширении оснований для ограничения дееспособности гражданина по признаку социального инфантилизма, установленного на основании заключения психолого-психиатрической экспертизы. Однако примеры судебной практики о признании недействительным завещания, составленного лицом в преклонном возрасте, все же имеются. В качестве иллюстрации возможно привести одно из решений Невельского городского суда Сахалинской области <4>. ——————————— <4> См.: решение Невельского городского суда Сахалинской области от 15 декабря 2010 г. N 2-206/2010 // URL: http:// nevelskiy. sah. sudrf. ru/ modules. php? name= docum_sud&id;=625 (дата обращения: 21.06.2011).
Бобырь Л. Г., действующая в интересах Панченковой Е. В. на основании доверенности, обратилась в Невельский городской суд с иском к Усаевой К. Т. о признании недействительным завещания, составленного П. 6 апреля 2009 г. и удостоверенного нотариусом Невельского нотариального округа Сахалинской области Гранько О. В. В обоснование требований указала, что **.**.20** умер П., 19** года рождения. Панченкова Е. В. являлась внучкой умершего и единственной наследницей имущества. От нотариуса Невельского городского округа Сахалинской области узнала о том, что 6 апреля 2009 г. Панченков В. Д. составил завещание, которым завещал все свое имущество Усаевой К. Т. 15 декабря 2009 г. нотариус поставила ее (Бобырь Л. Г.) в известность о том, что Усаева К. Т. предоставила подтверждение о совершении действий, свидетельствующих о принятии наследства. Полагает, что совершенное П. завещание не соответствует требованиям действующего законодательства, поскольку на момент его совершения П. исполнилось 94 года и его психическое состояние было нестабильным. Последний был не способен понимать значение своих действий и руководить ими. В обоснование исковых требований ссылается на положение ст. 21, 177, 1118, 1131 ГК РФ. В судебном заседании представитель истца Бобырь Л. Г., действующая на основании доверенности, исковые требования поддержала по основаниям, изложенным в иске, просила удовлетворить их в полном объеме. Она указала, что при удостоверении завещания П. нотариус не выяснил правоспособность последнего. При составлении завещания и его удостоверении имели место порок воли завещателя, а также порок формы завещания. Ответчик Усаева К. Т. исковые требования не признала, в обоснование возражений пояснила, что оспариваемое истцом завещание составлено и удостоверено в установленном законом порядке. При жизни П. никто из его родственников не осуществлял за ним уход и не оказывал материальной помощи. Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований на стороне ответчика, — нотариус Невельского нотариального округа Сахалинской области Гранько О. В. исковые требования Бобырь Л. Г. не поддержала, в обоснование возражений указала, что в конце марта 2009 г. к ней обратилась Усаева К. Т. по поводу выезда к П., находящемуся в больнице пос. Шебунино Невельского района, для удостоверения завещания. При составлении завещания П. выразил свое волеизъявление, при этом последний понимал значение своих действий и руководил ими. Завещание ею было оглашено вслух по просьбе последнего и ввиду того, что П. не мог сам подписать его, составленное им завещание было подписано работником больницы, о чем сделана соответствующая отметка. Выслушав стороны, изучив материалы гражданского дела, оценив собранные по делу доказательства, суд приходит к следующим выводам. В силу ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Судом установлено и подтверждается материалами гражданского дела, что П., 19** года рождения, умер **.**.20**. После смерти П. открылось наследство на квартиру общей площадью 34 кв. м по адресу: Сахалинская область, г. Невельск, ул. **. Указанное жилое помещение П. 6 апреля 2010 г. завещал Усаевой К. Т. Из представленного суду наследственного дела следует, что завещание составлено нотариусом Невельского нотариального округа Сахалинской области Гранько О. В., оглашено нотариусом и ввиду болезни П. по его личной просьбе в присутствии нотариуса подписано В. Завещание зарегистрировано в реестре за N **. 7 сентября 2009 г. наследник умершего Панченкова Е. В. обратилась к нотариусу Невельского нотариального округа Сахалинской области Гранько О. В. с заявлением о принятии наследства, которое состоит из квартиры, расположенной по адресу: Сахалинская область, г. Невельск, ул. **. Также судом установлено, что наследник по завещанию Усаева К. Т. 15 декабря 2009 г. обратилась к нотариусу Невельского нотариального округа Сахалинской области Гранько О. В. о выдаче свидетельства по завещанию к наследственному имуществу умершего, состоящего из вышеуказанной квартиры. Сторонами не оспаривалось и подтверждено в судебном заседании нотариусом, что свидетельство о праве на наследство Усаевой К. Т. не выдавалось, право собственности последней на квартиру ** дома ** по ул. ** г. Невельска в установленном законом порядке не зарегистрировано. В обоснование довода о признании завещания недействительным истица и ее представитель указывают на то, что в момент совершения завещания П. находился в преклонном возрасте, не отдавал отчета своим действиям и не мог руководить ими. Допрошенный в судебном заседании свидетель В., являющийся главным врачом больницы пос. Шебунино, пояснил, что 2 апреля 2007 г. по направлению ВТЭК в указанное лечебное учреждение в сестринское отделение по причине отсутствия ухода со стороны родственников был направлен П. Последнему поставлен диагноз «ишемическая болезнь сердца» и отмечалось изменение сосудов головного мозга, влекущее изменение его психики. У П. в период нахождения в лечебном учреждении отмечалось замедленное мышление, однако на поставленные вопросы он отвечал внятно и правильно. Свидетель З. — медицинская сестра больницы пос. Шебунино суду показала, что в период нахождения П. в сестринском отделении последний не мог за себя отвечать, состояние его здоровья ухудшилось, не мог самостоятельно обслуживать себя, отмечалось ухудшение зрения. Считает, что у П. в силу преклонного возраста имелся старческий маразм, поскольку последний часто не понимал, где находится и каким образом оказался в лечебном учреждении. Допрошенная в качестве свидетеля В. — фельдшер больницы пос. Шебунино пояснила, что по просьбе Усаевой К. Т. присутствовала при составлении завещания. В палате сестринского ухода находилась нотариус Гранько, а также четверо пациентов. Усаева в момент составления завещания в палате не присутствовала. Нотариус в ее (В.) присутствии задавала вопросы П., однако полагает, что последний не осознавал своих действий. После составления завещание она (В.) поставила в нем свою подпись. Свидетель Б. — санитарка отделения сестринского ухода указала, что П. терялся, не понимал, куда идет, мог зайти в другую палату, поскольку путал их, не понимал, что находится в больнице. На ее вопрос, что за бумаги он подписал, П. сказал, что не знает. Допрошенный судом свидетель Д. пояснил, что до помещения П. в больницу жил с ним по соседству. Указал, что в 2007 г. последний терялся в сознании, отвечал невпопад, имея намерение попасть домой, мог стучаться в чужую дверь. Уход за П. осуществляли его родственники, поскольку он не мог самостоятельно обслуживать себя. Суду представлена медицинская карта амбулаторного больного N ** и дело освидетельствования во МСЭК филиала N ** ФГУ ГБ МСЭ по Сахалинской области, из которых следует, что П., 19** года рождения, являлся участником Великой Отечественной войны. Находился под наблюдением в Невельской городской поликлинике с 1986 г., являлся инвалидом второй группы с 2002 г. бессрочно, в том числе с диагнозом «церебросклероз, церебральная дисциркуляторная энцефалопатия». Судом в качестве специалиста опрошена врач психонаркологического кабинета МУЗ «НЦРБ» П., пояснившая, что согласно представленной ей карте и направлению на ВТЭК, а также заключению обследования на ВТЭК у П. отмечаются психические функции выраженной степени, интеллектуально-мнестическое снижение и дезориентированность во времени. Последнему установлена вторая группа инвалидности бессрочно. Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов N ** от 29 октября 2010 г. П. страдал «церебросклерозом, церебральной дисциркуляторной энцефалопатией». Учитывая, что еще в 2002 г. при прохождении МСЭК у него был установлен психоорганический синдром (слабоумие), возраст испытуемого при составлении завещания, а также показания свидетелей во время судебного заседания 17 марта 2010 г.: С. (ст. медсестра больницы пос. Шебунино), свидетеля по палате З. (сосед по палате), свидетеля Б. (санитарка больницы пос. Шебунино), свидетеля З. (медсестра больницы пос. Шебунино), комиссия приходит к заключению, что П. на момент подписания завещания от 6 апреля 2009 г. страдал сенильной (старческой) деменцией и по своему психическому состоянию не мог понимать значения своих действий и руководить ими. Суд расценил показания свидетелей как относимые, допустимые и достоверные и находящиеся во взаимной связи с другими доказательствами в совокупности. Заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов суд также расценивает как допустимое и достоверное, поскольку оно является полным, научно обоснованным, подробным, проведено компетентными экспертами, имеющими высшее специализированное образование, большой стаж работы по специальности и квалификационные категории. В своей совокупности с другими доказательствами экспертное заключение образует систему доказательств, дополняя другие доказательства, не противореча им, и в конечном итоге полно устанавливает обстоятельства, имеющие значение по делу. Оснований подвергать сомнению выводы заключения экспертов суд не имеет. С учетом изложенного суд нашел установленным, что к моменту составления оспариваемого завещания от 6 апреля 2009 г. П. не мог понимать значения своих действий и руководить ими. Принимая во внимание положения ст. 177 ГК РФ, а также нарушение прав Панченковой Е. В., являющейся наследницей по закону к имуществу умершего П., суд полагает подлежащими удовлетворению требования о признании завещания недействительным. Как явствует из положений закона и как показано в приведенном казусе, требование о признании завещания недействительным может быть предъявлено в суд лицом, чьи права или законные интересы нарушены этим завещанием. Это правило основано на положении п. 2 ст. 166 ГК РФ и находится в полном соответствии с ним. Лица, имеющие право оспаривать сделку, в нашем случае — завещание, должны быть указаны в Кодексе. Требования о применении последствий ничтожной сделки, а именно — завещания, могут быть заявлены любыми заинтересованными лицами. В соответствии с этим лицами, чьи права или законные интересы нарушены недействительным завещанием, могут быть наследники, чьи права на наследство имеют законное основание, а также другие лица, не относящиеся к наследникам, но чьи имущественные права или интересы задеты спорным завещанием. Истцами по делам, связанным с признанием недействительными определенного завещания в целом или в части, как правило, выступают лица, которым, в случае признания недействительным спорного завещания в целом или в части, принадлежит право на наследство по закону, в том числе право на обязательную долю в наследстве, или право на наследство по другому завещанию, либо лица, которым принадлежит на праве собственности завещанное имущество либо его часть, распоряжаться которой завещатель не имел права. Вопрос о праве исполнителя завещания быть истцом в процессах о недействительности завещания решен в научной литературе положительно <5>. Однако следует учитывать, что душеприказчик не имеет в наследстве своего собственного имущественного права или интереса, если только он не является одновременно наследником по завещанию. Право исполнителя завещания требовать признания недействительным завещания основано на его полномочиях, ибо он обеспечивает наследование в соответствии с выраженной в завещании волей наследодателя (п. 2 ст. 1135 ГК РФ). Требования о признании недействительными завещания или отдельных завещательных распоряжений могут быть необходимы для защиты подлинной воли завещателя, установления достоверности факта завещания или других распоряжений завещателя, например, об отмене завещания. ——————————— <5> См.: ГК РФ. Часть третья: Постатейный комментарий к разделу V части третьей ГК РФ «Наследственное право» / Руковод. авт. кол. А. М. Эрделевский // Библиотечка РГ. Вып. 2001. N 23. С. 37 (автор ком. — С. П. Гришаев).
Кто же может быть ответчиком по иску о недействительности завещания? Само собой понятно, что завещатель не может выступать в качестве такового уже по той причине, что вопрос о юридических последствиях завещания может быть постановлен лишь после открытия наследства — тогда, когда правоспособность завещателя уже прекратилась. Представляется допустимым утверждать, что в данном случае, по определенной аналогии с положениями п. 2 ст. 1175 ГК, ответчиками будут наследники по завещанию, до принятия наследства которыми производство по делу будет приостановлено. Согласно п. 2 ст. 1131 ГК РФ оспаривание завещания до открытия наследства не допускается. Данное положение находится во взаимосвязи с особыми свойствами завещания как сделки, совершаемой на случай смерти (ст. 1118 ГК РФ): до открытия наследства завещание не является обстоятельством, которое вызывает правовые последствия в имуществе завещателя либо других лиц, заинтересованных в наследовании, или обладающих правом общей собственности на завещанное имущество, или имеющих обязательственно-правовые претензии к завещателю и т. д. Положение, устанавливающее возможность оспаривания завещания после открытия наследства, является необходимым «союзником» положения о круге лиц, имеющих право требовать судебного решения о недействительности завещания. Оба этих положения касаются существенных материально-правовых характеристик судебного спора о недействительности завещания. С одной стороны, очерчен круг лиц, имеющих право быть истцами в таком споре. С другой стороны, указано, что материальная основа права на иск заложена в праве на наследство или ином законном интересе, обусловленном наследованием. Ни право на наследство, ни законный интерес, связанный с наследством, не могут появиться прежде, чем имущество завещателя не приобретет юридических свойств наследства, что произойдет не ранее открытия наследства. Лишь на момент открытия наследства определяется состав завещанного имущества и его соотношение с наследством в целом, устанавливаются основания наследования, включая то или те завещания, которые предполагаются в качестве оснований завещательного наследования, выявляется круг возможных наследников по завещанию либо круг наследников по закону, имеющих право наследовать при отсутствии завещания, и т. д. До открытия наследства завещатель свободен в распоряжении своим имуществом, в принятии решения изменить или отменить завещания, составленные ранее. До открытия наследства неизвестно ни то, что будет наследством, ни тот, кто будет наследником, ни та воля наследодателя, которая будет (и будет ли) определять порядок наследования. Иными словами, до открытия наследства отсутствует предмет спора, а также нет субъектов, которые в силу закона могут быть истцами и ответчиками в гражданском судопроизводстве по делу о недействительности завещания и ее последствиях. Из указанного следует, в частности, что признание завещаний недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 177 — 179 ГК РФ, не может иметь место при жизни завещателя. Сам завещатель в любое время может отменить совершенные завещания, и его обращение с иском в суд по указанным основаниям лишено юридического и практического смысла. Если завещатель не отменил завещания, заинтересованные лица после открытия наследства имеют право доказывать недействительность завещания в силу обстоятельств, предусмотренных указанными статьями. Разграничение недействительных завещаний на ничтожные и оспоримые имеет особо важное значение в связи с применением сроков исковой давности и правил их исчисления к соответствующим требованиям, связанным с определением правовых последствий недействительности завещания. Иск о применении последствий ничтожного завещания в соответствии со ст. 181 ГК РФ может быть предъявлен в течение трех лет со дня, когда началось ее исполнение. Таким днем является день открытия наследства. Иск о признании недействительным оспоримого завещания может быть предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал об обстоятельствах, являющихся основанием для признания завещания недействительным. Поскольку, как мы уже отмечали, оспаривание завещаний при жизни завещателя не допускается, таким днем может быть признан день открытия наследства, если указанные обстоятельства были известны истцу ранее, но он не обладал еще правом на иск, или иной день после открытия наследства, в который указанные обстоятельства открылись истцу. Сложность здесь представляют случаи совершения сделок под влиянием насилия или угрозы (п. 1 ст. 179 ГК РФ). Если завещание было составлено под влиянием насилия или угрозы и такое вынужденно совершенное завещание не было отменено в течение года после прекращения насилия или угрозы, полагаем, что нет препятствий для его оспаривания в течение года со дня открытия наследства или позднее — со дня, когда истцу стало известно о наличии или предъявлении к исполнению этого завещания, не отмененного при жизни самим завещателем. Посредством иска о признании завещания недействительным истец вправе защищать в пределах срока исковой давности свое право наследования, считая его нарушенным вследствие применения оспариваемого завещания к исполнению. Решение вопроса о признании такого завещания недействительным может быть необходимым также в целях судебного подтверждения оснований недостойности наследования лица, вынудившего насилием или угрозами составить завещание (ст. 1117 ГК РФ). В ГК РФ особо отмечается, что незначительные нарушения порядка составления, подписания или удостоверения завещания не признаются основанием недействительности завещания (п. 3 ст. 1131). Это правило установлено в интересах охраны невоссоздаваемой заново записи воли завещателя на случай смерти. Это правило является ответом на потребности судебной практики, которая испытывает затруднения при решении вопроса о последствиях нарушений требований правовой технологии совершения завещаний, и вводит критерий для дифференциации нарушений порядка составления, подписания и удостоверения завещаний на существенные и несущественные в зависимости от того, препятствуют ли они пониманию волеизъявления завещателя. Понимание волеизъявления завещателя означает не только техническую доступность текста завещания для восприятия, но также несомненность факта совершения завещания и подлинность изъявления своей воли завещателем. Несущественными являются такие «технические» нарушения, которые не влияют на понимание волеизъявления завещателя. К ним практика относит, например, описки при указании номера завещанного дома, или карандашное исполнение текста документа, не имеющего, однако, ни подчисток, ни других исправлений, или наличие записи о номере регистрации нотариального действия лишь на одном из двух экземпляров завещания, или ошибку в указании отдельного элемента полного имени наследника по завещанию при безошибочном обозначении степени родства завещателя с этим наследником. Существенными признаются нарушения, которые не позволяют воспринимать завещание как факт или волеизъявление завещателя, например отсутствие даты удостоверения завещания и соответствующей записи о регистрации нотариального действия в реестре, отсутствие подписи завещателя на документе, или подписание завещания другим лицом вместо завещателя, обладавшего, как доказано впоследствии, способностью собственноручно учинять свою подпись, или удостоверение завещания неуполномоченным должностным лицом. В любом случае следует помнить, что характер нарушений и их юридические последствия могут быть установлены лишь судом. Завещание может быть признано недействительным как в целом, так и в части отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений (п. 4 ст. 1131 ГК РФ), что корреспондирует с положениями ст. 180 ГК РФ о недействительности части сделки. Полная или частичная недействительность завещания предопределяется основаниями недействительности завещания. Недействительность завещания в целом, как правило, обусловлена ненадлежащим формированием правообразующих элементов сделки, относящихся к дееспособности завещателя, сознательной, разумной воле, непринужденному, свободному волеизъявлению. Так, установленная судом недостоверность факта совершения завещания, или доказанные в суде пороки воли и волеизъявления при совершении завещания, отмене или изменении его, вследствие которых завещатель был лишен способности осознания своей воли или возможности свободного руководства своим волеизъявлением, или несоблюдение формы, вне которой совершенный акт лишен значения завещания, или другие нарушения положений ГК РФ, предусматривающих особые свойства и назначение завещания как сделки и осно вания наследования, могут служить основаниями недействительности спорного завещания в целом, что влечет отпадение такого завещания в качестве основания наследования завещанного в нем имущества. Основания частичной недействительности завещания касаются, как правило, содержания завещательных распоряжений. Так, в случаях если на момент открытия наследства завещанием нарушено право необходимого наследника на обязательную долю в наследстве или его обязательная доля в наследстве оказалась менее размера, гарантированного законом, завещание может быть признано недействительным в соответствующей части, приходящейся на долю необходимых наследников. Если завещание содержит распоряжения, относящиеся к имуществу в целом или отдельным его объектам, находившимся в общей собственности завещателя и других лиц, завещание признается недействительным в части распоряжения долей в праве общей собственности, не принадлежавшей наследодателю. Последствия недействительности завещания для права наследования упомянутых в нем лиц предусмотрены в п. 5 ст. 1131 ГК РФ. Завещание, признанное недействительным в целом или в части, не создает никаких правовых последствий и отпадает в целом или в части как основание наследования в соответствии с этим завещанием. Однако оно не устраняет иных законных оснований наследования: наследования в соответствии с завещательными распоряжениями этого же завещания, не относящимися к недействительным, или наследования по другому, действительному завещанию, или наследования по закону. Лица, упомянутые в завещании, признанном недействительным в целом или в части, не лишаются права наследовать по закону или по другому завещанию, а отказополучатели не лишаются права требовать от наследников по завещанию исполнения завещательного отказа, если соответствующая часть завещания с распоряжением о завещательном отказе не оказалась недействительной либо если основанием наследования признано другое завещание, содержащее распоряжение о завещательном отказе. Следует также учитывать, что общие правовые последствия недействительности сделок (ст. 167 ГК РФ) применяются к последствиям недействительности завещания в такой мере, в какой это не противоречит существу завещания и основанных на нем отношений наследования. Если завещание, признанное недействительным, было исполнено и завещанное имущество перешло в собственность указанных в нем лиц, последние не вправе удерживать в своем ведении приобретенное имущество. К отношениям, складывающимся между наследниками, восстановившими свое право наследования по завещанию или по закону, и лицами, которые приобрели имущество по основанию, впоследствии отпавшему, применяются положения, регулирующие обязательства из неосновательного обогащения (ст. 1102 — 1108 ГК РФ). В заключение отметим, что недействительные завещания следует отличать от завещаний, которые не стали действующими основаниями завещательного наследования по обстоятельствам, не связанным с нарушениями требований, предъявляемых к действительности завещаний как сделок. Это «отпавшие» завещания. Они не имеют пороков воли, формы, содержания и др., но не могут быть исполнены, например, ввиду того, что завещатель отменил прежнее завещание, или наследник по завещанию не находится в живых, или он отказался от наследства либо не принял наследства, или утратил право наследования по недостойности и т. д. «Отпавшие» завещания нельзя признавать недействительными. Невозможность их применения обусловлена причинами, которые лежат вне завещания как сделка. К таким «отпавшим» завещаниям следует отнести и завещание в чрезвычайных обстоятельствах, которое, не имея пороков своего составления, утрачивает силу по истечении месяца после прекращения чрезвычайных обстоятельств, если в этот период не будет составлено завещание другой формы (п. 2 ст. 1129 ГК РФ). Утрата таким завещанием силы не означает нарушения закона, так как закон не устанавливает обязанности завещателя укрепить свою последнюю волю, выраженную в чрезвычайной ситуации, посредством завещания в другой форме.
