(Рябцева Г. К.) («Наследственное право», 2011, N 3)
УДОСТОВЕРЕНИЕ ЗАВЕЩАНИЯ: ПРОБЛЕМЫ НОТАРИАЛЬНОЙ ПРАКТИКИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРАВОТВОРЧЕСТВА <*>
Г. К. РЯБЦЕВА
——————————— <*> Ryabtseva G. K. Certification of testament: problems of notarial practice and perspectives of lawmaking.
Рябцева Галия Камильевна, старший преподаватель кафедры права Димитровградского филиала Ульяновского государственного университета.
В статье рассматривается проблема увеличения количества исков о признании завещания недействительным со ссылкой на требования ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации и как следствие — невозможности исполнения воли завещателя. Автор предлагает создать механизм установления дееспособности завещателя и расширить полномочия нотариуса.
The article considers the problem of increase of a number of claims on recognition of testament to be invalid with reference to requirements of article 177 of the Civil Code of the Russian Federation and as a consequence — impossibility of execution of will of devisor. The author proposes to create a mechanism of establishment of legal capacity of devisor and broaden the powers of notary.
Key words: inheriting, testament, testamentary succession, invalidity of testament, legal capacity of devisor.
Завещание, как любая гражданско-правовая сделка, может быть признано недействительным. Большое количество исков о признании завещания недействительным связано со ссылкой на требования ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) «Недействительность сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими». На наш взгляд, наличие достаточного числа подобных исков связано не столько с действительно имевшим место пороком сделки, сколько с желанием наследников, отстраненных завещанием от наследования, вопреки последней воле завещателя, получить наследство. Осуществить это возможно, поставив под сомнение способность завещателя понимать значение своих действий в момент совершения завещания. Поэтому ст. 177 ГК РФ часто используется как «последний шанс» для участия в разделе наследства, как правило, между наследниками по закону или лицами, указанными в ранее составленном завещании, которым по воле завещателя оно и не предназначалось. Названные лица, подав иск о признании завещания недействительным, имеют возможность, ссылаясь на болезненное состояние завещателя (физическая или психическая болезнь), поставить под сомнение действительность оспариваемого завещания. Суд в таких случаях при выяснении вопросов действительности завещания должен также установить причину, по которой гражданин в момент составления завещания не понимал значения своих действий или хотя понимал, но не мог руководить ими. Для установления психического состояния лица, оставившего спорное завещание, суд в соответствии со ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ) назначает судебно-психиатрическую экспертизу, допрашивает свидетелей, оценивает представленные письменные доказательства. Показания свидетелей, представленные письменные доказательства, заключения экспертов могут противоречить друг другу. Кроме того, в соответствии со ст. 86 ГПК РФ заключение экспертизы для суда необязательно и оценивается им, как и всякое иное доказательство, на основании всех обстоятельств дела в их совокупности. Тем более нельзя признать завещание недействительным по основаниям ст. 177 ГК РФ, если заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы носит предположительный характер и другими доказательствами по делу не подтверждается. Подтверждение же свидетельскими показаниями, на наш взгляд, может быть ложным. Так как, во-первых, с момента удостоверения завещания до момента рассмотрения данного вопроса судом, как правило, проходит длительный период времени и поэтому свидетелям довольно трудно, а иногда и невозможно дать ответ о психическом состоянии лица в период составления им завещания, а во-вторых, свидетели, общаясь между собой, могут неосознанно под влиянием высказываний заинтересованных лиц сделать вывод о том, что в момент совершения завещания завещатель в силу своего болезненного состояния не отдавал отчета своим действиям, не мог оценить ни совершаемые действия, ни их последствия. В-третьих, для того чтобы повлиять на вывод суда о том, что завещатель «не мог отдавать отчета в своих действиях, не мог руководить своими поступками, достаточно после его смерти в его медицинскую карту приписать всего лишь одну строчку, что он страдал старческой деменцией, или вклеить отдельный лист с указанием на несуществовавший медицинский осмотр узкого специалиста с необходимыми выводами» <1>. ——————————— <1> Вергасова Р. И. Судебное оспаривание завещаний. Проблемы принятия мер охраны в нотариальной практике // Нотариус. 2001. N 5. С. 13.
Таким образом, иски с требованиями о признании завещания недействительными представляют определенную сложность в силу того, что безошибочно установить психическое состояние завещателя на момент составления им завещания не всегда возможно. Следовательно, не исключено, что суд может вынести ошибочное решение о признании завещания недействительным. Это приведет к восстановлению юридической силы ранее совершенного завещания, а если других завещаний не было — к призванию наследников по закону, к отпадению завещательного отказа, завещательного возложения и др. Поэтому исполнение последней воли завещателя относительно судьбы его имущества на случай смерти не может быть гарантировано. Для обеспечения выполнения воли завещателя относительно судьбы его имущества на случай смерти и значительного уменьшения количества исков о признании завещания недействительным необходимо ликвидировать несовершенство нотариального законодательства, определив механизм установления дееспособности лица, обратившегося за совершением нотариального действия и расширив полномочия нотариуса. Непреложным требованием к завещанию является его учинение лишь полностью дееспособным лицом <2>. В соответствии с действующим законодательством дееспособность определяется нотариусом документально и визуально. Для этого нотариус проверяет документ, в котором указан возраст завещателя, и ведет беседу с целью оценки адекватности его поведения и убеждения в том, что завещатель может понимать значение своих действий и руководить ими. Совершение нотариусом вышеназванных действий не может гарантировать установление наличия полной дееспособности у завещателя. Причин тому несколько. Во-первых, решения суда о лишении или ограничении дееспособности гражданина не доводятся до сведения нотариуса, во-вторых, завещатель и лица, заинтересованные в удостоверении завещания, могут скрыть факт наличия решения суда о признании завещателя недееспособным. В-третьих, для нотариуса, не обладающего достаточными медицинскими знаниями и не располагающего специальными методиками, не всегда реально определить вменяемость лица. Следовательно, вероятность ошибки нотариуса в определении полной дееспособности довольно велика. ——————————— <2> См., например: Абраменков М. С. Общая характеристика завещания как основания наследования // Нотариус. 2010. N 6. С. 7 — 8.
Если у нотариуса возникли основания предполагать, что завещатель вследствие болезни или слабоумия не может понимать значения своих действий или руководить ими и при этом не имеется сведений о признании такого лица недееспособным, то он имеет право отложить удостоверение завещания в порядке ст. 41 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате с целью выяснения вопроса о том, не выносилось ли судом решение о признании этого лица недееспособным. Применение данной нормы в практической деятельности нотариусов является проблематичным в силу того, что возникает вопрос, какой именно суд должен запросить нотариус на предмет наличия такого судебного решения. Подобное решение могло быть вынесено любым судом Российской Федерации (по месту проживания заинтересованного лица), а завещатель мог неоднократно изменить место проживания, перед тем как обратиться за удостоверением завещания в нотариальную контору любого нотариального округа в Российской Федерации. Кроме того, на сегодняшний день нотариус не имеет законных оснований и полномочий на осуществление запроса необходимых данных из медицинских учреждений, так как эта информация является врачебной тайной и не может быть выдана без согласия самого гражданина или его законного представителя. К тому же самого по себе наличия или отсутствия даже достоверных сведений о психическом заболевании завещателя недостаточно для вывода о невменяемости. Например, такое психическое заболевание, как эпилепсия, может исключать вменяемость, а может и не исключать. Кроме того, даже при наличии диагностированного психического заболевания у лица могут быть периоды различной продолжительности, когда он находится в состоянии ремиссии, способен руководить своими действиями и давать им отчет <3>. При отсутствии решения суда о признании его недееспособным такой гражданин обладает сделкоспособностью и соответственно может составить завещание (презюмируется, что лицо является дееспособным) <4>. Возможны ситуации, когда гражданин, не состоящий на учете в психоневрологическом диспансере, может не понимать значения своих действий и быть неспособным руководить ими. Поэтому, на наш взгляд, предложения о внесении в нотариальное законодательство изменений, связанных с предоставлением нотариусу права требовать предоставления сведений о состоянии психического здоровья гражданина, не гарантируют правильного вывода о наличии у лица полной дееспособности и способности понимать значение своих действий и руководить ими. ——————————— <3> См.: Настольная книга нотариуса / Под ред. В. В. Яркова. М., 2000. Т. 1. С. 252. <4> См.: Грудцына Л. Ю. Наследственное право РФ. Ростов-на-Дону, 2005. С. 173.
Таким образом, в соответствии с действующим законодательством определить психическое состояние лица, обратившегося за удостоверением завещания, для нотариуса не всегда возможно. В целом приходится признать, что нотариус в настоящее время практически лишен возможности проверять дееспособность завещателей в строгом смысле слова. Следовательно, традиционная для завещаний формула — «дееспособность завещателя проверена» — являет собой лишь констатацию презумпции, но не факта. И даже если у нотариуса возникают сомнения в дееспособности завещателя в силу того или иного его поведения, следует признать, что юридические основания для отказа в удостоверении завещания не имеют места, ибо отказ в совершении нотариального действия не может основываться на предположениях <5>. Примечательно, что в литературе высказывается и противоположное мнение <6>. ——————————— <5> См.: Абраменков М. С. Указ. соч. С. 8. <6> См.: Зайцева Т. И., Крашенинников П. В. Наследственное право в нотариальной практике. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 100.
Поэтому на сегодняшний день возможность удостоверения ничтожных завещаний и завещаний, которые могут быть признаны судом недействительными, к сожалению, вероятна. Для решения указанной проблемы представляется целесообразным создание механизма установления дееспособности завещателя с целью уменьшения количества исков о признании завещания (и других сделок) недействительным и исков о применении последствий недействительности сделок посредством: а) создания единой автоматизированной базы данных, содержащей сведения обо всех лицах, лишенных и ограниченных в дееспособности. Возможным представляется использование существующей Единой информационной системы нотариата Российской Федерации (далее — ЕИС нотариата). Для этого необходимо введение в действие новой статистической карточки, содержащей сведения о лишении либо ограничении дееспособности лица, которая по аналогии со статистической карточкой Ф N 6 «О результатах судебного рассмотрения уголовного дела», судом направляемой в информационный центр соответствующего УВД, будет направляться на сервер ЕИС нотариата. Это позволит вносить информацию о лишении лица дееспособности и ограничении в дееспособности с момента вступления в законную силу решения суда (и о восстановлении дееспособности в том числе), а не как на сегодняшний день предусмотрено п. 6.13 Положения «О Единой информационной системе нотариата Российской Федерации» <7> — не позднее 7 календарных дней с момента получения такой информации нотариусом или нотариальной палатой. ——————————— <7> См.: Положение «О Единой информационной системе нотариата Российской Федерации» (с изменениями, утвержденными решениями Правления ФНП от 11 марта 2010 г.) // URL: http:// www. notariat. ru/ section76541/ text_3534_26.aspx (дата обращения — 21 июня 2011 г.).
Введение в действие новой статистической карточки потребует внесения соответствующих дополнений в Инструкцию по судебному делопроизводству в районном суде <8>. ——————————— <8> См.: Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 29 апреля 2003 г. N 36 (в ред. от 3 декабря 2010 г.).
Кроме того, существующий на сегодняшний день информационный блок ЕИС нотариата «Ограничение по лицам» не предусматривает сбор и хранение информации о лицах, признанных ограниченно дееспособными, что, на наш взгляд, является недостатком, который необходимо устранить (с целью недопущения удостоверения завещания и других сделок данной категорией лиц); б) привлечения специалиста, который, располагая специальными знаниями и методиками, смог бы сделать вывод о способности лица понимать значение своих действий и руководить ими в случае возникновения у нотариуса сомнений относительно способности лица отдавать отчет своим действиям и руководить ими; в) предоставления нотариусу права назначения психиатрической экспертизы, которая могла бы дать заключение о способности гражданина понимать характер совершаемых им действий, руководить ими и осознавать их правовые последствия. Несомненно, и привлечение специалиста, и назначение экспертизы должны производиться только с согласия завещателя (лица, обратившегося за совершением нотариального действия). Это будет возможно, если ч. 2 ст. 209 существующего на сегодняшний день проекта Федерального закона «О нотариате и нотариальной деятельности в Российской Федерации» <9> будет принята в существующей редакции: «В случае возникновения сомнений относительно дееспособности гражданина с его согласия может быть привлечен специалист или назначена экспертиза». Однако представляется целесообразным изложить данное правило иначе: «В случае возникновения сомнений относительно дееспособности гражданина или способности гражданина отдавать отчет своим действиям и руководить ими с его согласия может быть привлечен специалист или назначена экспертиза». ——————————— <9> URL: http:// www. legis. ru/ misc/ doc/ 7104/ (дата обращения — 21 июня 2011 г.).
Ранее высказывалось предложение о предоставлении нотариусу права требовать обследования лица в принудительном порядке врачом-психиатром <10>. Возникает вопрос: что понимается под «принудительным порядком»? На наш взгляд, такая психиатрическая экспертиза должна производиться только в добровольном порядке. В случае отказа лица от психиатрической экспертизы нотариус должен отказать в удостоверении завещания. Соответственно для этого будет необходимо дополнить права нотариуса правом при отсутствии сведений о лишении лица дееспособности и (или) возникновении сомнений в способности гражданина понимать характер совершаемых им действий, руководить ими и осознавать правовые последствия назначать психиатрическую экспертизу. В дополнении будет нуждаться также ч. 1 ст. 220 проекта Федерального закона «О нотариате и нотариальной деятельности в Российской Федерации» («Отказ в совершении нотариального действия»). Необходимо дополнить указанную статью пунктом пятым — «при отсутствии сведений о лишении дееспособности лица, обратившегося за удостоверением сделки, у нотариуса возникли сомнения в способности гражданина понимать характер совершаемых им действий, руководить ими и осознавать правовые последствия, указанное лицо откажется от привлечения специалиста для дачи заключения или проведения психиатрической экспертизы». Кроме того, необходимыми будут изменения в Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» — дополнить ст. 2 после слова «следователям,» словом «нотариусам» и ст. 19, добавив к основаниям производства судебной экспертизы «постановление нотариуса». ——————————— <10> См.: Настольная книга нотариуса. Т. 1. С. 253; Реутов С. И. Свобода завещания и условия ее осуществления // Нотариальный вестник. 2006. N 3.
