ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПОРУЧИТЕЛЯ В СЛУЧАЕ СМЕРТИ ДОЛЖНИКА: ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО, ДОКТРИНА И СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
И. А. МИХАЙЛОВА
Михайлова Ирина Александровна, доктор юридических наук, профессор, доцент кафедры гражданского права и правовой охраны интеллектуальной собственности Российского государственного института интеллектуальной собственности.
Одним из наиболее ярких проявлений потребительского «бума», охватившего в последние годы граждан Российской Федерации, стало беспрецедентное расширение масштабов заключения кредитных договоров. Навязчивая, а порой и агрессивная реклама призывает к получению кредитов на любые цели в упрощенном порядке, без бюрократии и поручительства, что делает данный договор особенно привлекательным для многих граждан, решающих свои бытовые проблемы за счет получения заемных ссуд. При этом, однако, не теряет своего значения традиционная для отечественного законодательства схема предоставления кредитов только при условии обеспечения исполнения должником принятого на себя обязательства путем привлечения поручителей, предусмотренная ст. 361 ГК РФ, так как в соответствии с п. п. 6.2 и 6.5 Положения Банка России от 26 марта 2004 г. N 254-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности» <1> (с послед. изм. и доп.) основными видами обеспечения возвратности банковских кредитов являются поручительство и ликвидный залог. ——————————— <1> http:// rikkonsalt. ru/ polozhenie_ cb_ rf_ ot_ 26.03.2004_2
Сложные теоретические и практические вопросы и проблемы, связанные с законодательным закреплением, доктринальным обоснованием и практическим применением договора поручительства, широко обсуждаются в юридической литературе. Так, например, всесторонний и весьма глубокий анализ суждений, сформулированных по данной проблематике классиками отечественной юриспруденции, представлен в монографии В. А. Белова «Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики» <2> и в других работах. ——————————— <2> Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2008. С. 733 — 744.
О важном значении отношений поручительства в современном гражданском обороте свидетельствует то пристальное внимание, которое уделяет различным аспектам данной договорной конструкции Верховный Суд РФ. Объектом его изучения и обобщения стали многие вопросы, возникающие в судебной практике при заключении, исполнении и прекращении договора поручительства. Например, прекращаются ли основное обязательство и поручительство в случае предъявления кредитором требования о досрочном возврате кредита, или они сохраняются в полном объеме? Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ разъяснила, что предъявление кредитором требования о досрочном возврате кредита не прекращает ни основного обязательства, ни обеспечивающего его поручительства <3>. ——————————— <3> См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 17 февраля 2009 г. N 24-В09-1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 12. С. 10 — 12.
Еще один спорный вопрос, по-разному решаемый в судебной практике, заключается в том, возможно ли взыскание задолженности по кредитному договору только с поручителей. Этот вопрос был разрешен в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 18 мая 2010 г. N 10-В10-3, признавшем не соответствующим закону вывод, содержащийся в заочном решении Ленинского районного суда Кировской области, о невозможности взыскания задолженности по кредитному договору только с поручителей <4>. ——————————— <4> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 3. С. 11 — 12.
Важное практическое значение имеет и разъяснение, сформулированное в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 9 февраля 2010 г. N 9-В09-23, в котором было подчеркнуто, что расторжение кредитного договора не препятствует реализации принадлежащего кредитору права на взыскание с поручителей убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением соответствующего обязательства, но только при наличии такого условия в договоре поручительства <5>. ——————————— <5> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 11. С. 10 — 12.
Среди научных и теоретических проблем, относящихся к названной сфере, особое социально-экономическое значение имеет вопрос об ответственности поручителей по кредитному обязательству, не исполненному или исполненному частично вследствие смерти должника, по которому долгое время не удавалось выработать единую позицию. Суды, рассматривавшие дела по требованиям кредиторов, предъявляемым к поручителям умерших должников, о взыскании образовавшейся задолженности, в большинстве случаев удовлетворяли такие требования, полагая, что смерть должника не влечет прекращения договора поручительства и поручители остаются обязанными перед кредиторами до тех пор, пока основное обязательство не будет полностью исполнено. Сложившаяся по делам данной категории судебная практика стала предметом анализа Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, неоднократно обращавшейся к данной проблеме. Так, акционерный коммерческий Сберегательный банк России (далее — банк) обратился в суд с иском к Г. и Б., ссылаясь на то, что 20 февраля 2004 г. банк заключил с П. кредитный договор, по условиям которого предоставил заемщику кредит в сумме 190 тыс. руб. на срок 5 лет под 19% годовых. В обеспечение исполнения обязательства по указанному договору банк в тот же день заключил с Г., Б. и Н. договоры поручительства, по которым ответчики обязывались отвечать перед кредитором за исполнение П. всех его обязательств перед банком. 16 февраля 2005 г. П. умер, не выполнив свои обязательства по возврату банку денежных средств с причитающимися процентами, а 23 марта этого же года умер также один из поручителей — Н. Исходя из данных обстоятельств, истец просил взыскать с поручителей Г. и Б. образовавшуюся задолженность. Исковые требования были полностью удовлетворены решением Бутырского районного суда г. Москвы, которое было оставлено без изменения судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда. Поручители Г. и Б. подали надзорную жалобу с просьбой отменить названные судебные акты. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 13 апреля 2008 г. удовлетворила надзорную жалобу, указав следующее: «В соответствии со ст. 1175 ГК РФ наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества. Если в договоре поручительства содержится условие о согласии поручителя отвечать за любого должника, поручитель становится ответственным за исполнение наследником данного обязательства (п. 2 ст. 367 ГК РФ). Поскольку, что наследник отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему имущества, то при отсутствии или нехватке наследственного имущества кредитное обязательство прекращается невозможностью исполнения полностью или в недостающей части наследственного имущества (п. 1 ст. 416 ГК РФ). Таким образом, в случае смерти должника и при наличии наследников и наследственного имущества взыскание кредитной задолженности с поручителя возможно только в пределах стоимости наследственного имущества и только при условии, если в договоре поручителя с кредитной организацией поручитель дал кредитору согласие отвечать за нового должника» <6>. ——————————— <6> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 10. С. 8 — 9.
Эта позиция практически дословно была закреплена и в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 19 августа 2008 г. N 36-ВО8-21 по делу по иску Сберегательного банка Российской Федерации в лице Смоленского отделения к К., Ш., И. и Щ. о взыскании задолженности по кредитному договору, не исполненному должником С. в связи со смертью последнего. Иск был удовлетворен решением Смоленского районного суда Смоленской области. Верховный Суд подчеркнул, что по делам о взыскании задолженности по кредитному договору в случае смерти должника существенное значение для правильного разрешения возникшего спора имеет выяснение обстоятельств, связанных с установлением у умершего должника наследственного имущества и наследников <7>. ——————————— <7> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3. С. 13 — 15.
Аналогичное разъяснение по данному вопросу было также сформулировано в Обзоре судебной практики по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации за I квартал 2008 г.: «…в случае смерти должника и при наличии наследников и наследственного имущества взыскание задолженности по кредиту возможно с поручителя только в пределах стоимости наследственного имущества и только при условии, если в договоре поручительства поручитель дал согласие отвечать за нового должника» <8>. ——————————— <8> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 8. С. 26.
Из приведенных разъяснений следует, что в рассматриваемых ситуациях применение поручительства ставится в зависимость от наличия наследников и наследственного имущества: «В случае смерти должника и при наличии наследников и наследственного имущества взыскание кредитной задолженности с поручителей возможно только в пределах стоимости наследственного имущества. В свою очередь, при отсутствии или нехватке наследственного имущества кредитное обязательство прекращается невозможностью исполнения полностью или в недостающей части наследственного имущества (п. 1 ст. 416 ГК РФ) <9>. ——————————— <9> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3. С. 15.
Это положение разделяется и в современной литературе. Так, например, Д. Г. Алексеева отмечает, что кредитное обязательство со смертью заемщика не прекращается, если есть наследники либо имущество должника, поскольку согласно п. 3 ст. 1175 ГК РФ кредиторы наследодателя вправе предъявить свои требования к принявшим наследство наследникам в пределах сроков исковой давности, установленных для соответствующих требований <10>. ——————————— <10> Алексеева Д. Г. Юридическая судьба поручительства в случае смерти заемщика // Регламентация банковских операций. Документы и комментарии. 2008. N 6.
Однако в приведенном положении, как и в рассмотренных выше определениях Судебной коллегии Верховного Суда РФ, на наш взгляд, несколько смещены акценты: при решении вопроса о возможности привлечения поручителей по задолженности, образовавшейся в случае смерти должника, определяющее значение имеет не наличие наследников и даже не размер и состав наследственного имущества, а только согласие поручителя нести ответственность за нового должника, что, в свою очередь, означает, что при отсутствии такого согласия поручительство прекращается. Наиболее отчетливо этот вывод был сформулирован в Определении Верховного Суда РФ по следующему делу. А. заключила с акционерным коммерческим Сберегательным банком РФ (Мончегорским отделением N 4926) кредитный договор, согласно которому получила кредит в сумме 250000 руб. под 19% годовых на условиях ежемесячного возврата части долга. Срок действия кредитного договора заканчивался 4 июля 2009 г., а 7 июля 2005 г. заемщик А. умерла. Исполнение обязательств А. по кредитному договору было обеспечено поручительством С., М. и А. С. Поручитель А. С. умер 7 июля 2005 г. Исходя из этих обстоятельств, истец просил суд взыскать с поручителей С. и М. задолженность. Решением Мончегорского городского суда, оставленным без изменения Судебной коллегией по гражданским делам Мурманского областного суда, иск был удовлетворен. В надзорной жалобе поручители С. и М. просили отменить указанные судебные постановления. Рассмотрев жалобу, Верховный Суд РФ указал, что «нормами Гражданского кодекса РФ о поручительстве не предусмотрен переход к поручителю в порядке правопреемства обязанностей по исполнению обязательств должника в случае его смерти» и что «прекращение обязательств по договорам поручительства вследствие смерти заемщика соответствует требованиям статей 361, 367, 418 ГК РФ» <11>. Это разъяснение имеет настолько важное значение, что нуждается в сопоставлении как со сложившейся судебной практикой, так и с суждениями, сформулированными по данному вопросу в современной литературе. ——————————— <11> СПС «КонсультантПлюс».
Доводы судов, принимавших решения об удовлетворении требований кредиторов о взыскании задолженности умершего должника с его поручителей, как правило, основывались на следующем утверждении: «Обязательства, вытекающие из кредитного договора, не связаны неразрывно с личностью должника, поэтому банк может принять исполнение от любого лица. Поскольку кредитный договор обеспечен поручительством, то со смертью должника он не прекращается, а подлежит исполнению поручителями как солидарными с заемщиком должниками, являющимися ответственными перед банком в том же объеме, что и умерший должник» <12>. ——————————— <12> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3. С. 14; Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 10. С. 9.
Мнение о том, что в кредитном обязательстве смерть должника не влечет прекращения отношений поручительства, довольно широко распространено и в юридической литературе. Например, А. Г. Ананьев, решительно отвергая суждения о невозможности поручителей нести ответственность за умершего должника в связи с тем, что поручительство было обусловлено имевшимися между поручителем и должником лично-доверительными отношениями, полагает, что «анализ действующего законодательства о поручительстве не дает никаких оснований утверждать важность для поручителя личности должника, за которого он будет поручаться». И далее: «Что же касается суждений о фидуциарности отношений поручителя и должника, то их следует признать несостоятельными по той причине, что для кредитора личность поручителя не имеет особого значения» <13>. ——————————— <13> Ананьев А. Г. К вопросу об ответственности поручителей в заемном обязательстве в случае смерти должника — физического лица // Юридическая наука. 2011. N 1. С. 16.
В приведенных высказываниях имеет место некоторое смешение рассматриваемых понятий: действительно, для кредитора личность субъекта ответственности значения не имеет, и в этом плане кредитное обязательство нельзя считать неразрывно связанным с личностью должника, чего никак нельзя утверждать применительно к отношениям, которые связывали должника с поручителем. Как справедливо отмечается в литературе, «…поручитель в абсолютном большинстве случаев вступает в договор поручительства на основании договора с конкретным должником» <14> (выделено мной. — И. М.). Трудно представить ситуацию, в которой гражданин согласился бы выступить поручителем в кредитном обязательстве лица, «личность которого для него не является важной», поскольку в этом случае остается неясным, чем может быть обусловлено его согласие вступить в данное обязательство. ——————————— <14> См.: Гражданское право: В 2 т.: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: БЕК, 2000. Т. II. Полутом I. С. 82.
Положение о том, что физические и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1 ГК РФ), в полной мере распространяется и на создание гражданских обязанностей, тем более таких обременительных, как обязанность отвечать за неисполнение другим лицом заемного обязательства. Бесспорно, что согласие должника заключить соответствующий договор также должно быть основано на том или ином объективно существующем интересе, в качестве которого едва ли может выступать стремление гражданина-поручителя повысить гарантии надлежащего исполнения обязательства должником перед кредитной организацией или желание погасить образовавшуюся перед кредитором задолженность за счет собственных денежных средств. В подавляющем большинстве случаев согласие выступить в качестве поручителя выражают близкие должнику лица — родственники, сослуживцы или друзья, которые соглашаются на такое участие, исходя из характера отношений, связывающих их с должником. При этом потенциальный поручитель учитывает как имущественное (финансовое) положение должника и его социальный статус, так и его личностные качества — добросовестность, разумность, ответственность и т. д. Нередко поручительство обусловлено желанием поручителя в будущем обратиться к должнику с аналогичной просьбой или, напротив, благодарностью за подобную или иную услугу, оказанную ему должником. Совокупность этих факторов и выступает в качестве того «интереса», который обусловливает согласие гражданина на заключение договора поручительства. Таким образом, отношения, связывающие должника и его поручителя, если речь идет о физических лицах, носят лично-доверительный характер, являясь фидуциарными по своей правовой сущности. Отрицание этого положения и суть обсуждаемой коллизии обусловлены тем, что эти отношения остаются за рамками правовой конструкции поручительства, так как обязательство возникает не между поручителем и должником, а между поручителем и кредитором. Однако, исходя из того, что это обязательство было неразрывно связано с личностью должника и обусловлено имевшимися между ним и поручителем отношениями, следует признать, что со смертью должника поручительство должно подлежать прекращению в соответствии с п. 1 ст. 428 ГК РФ, хотя заемное обязательство, заключенное должником с кредитной организацией, сохраняется в полном объеме. Такой смысл непосредственно вытекает из легального определения поручительства: «Поручитель обязуется перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним (т. е. должником!) его обязательства полностью или в части» (п. 1 ст. 361 ГК РФ). Это положение находит свое логическое продолжение в п. 2 ст. 367 ГК РФ, устанавливающем, что «поручительство прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель не дал кредитору согласия отвечать за нового должника». Закрепление в законе положения о том, что поручительство прекращается в связи с переводом долга по основному обязательству, по мнению М. И. Брагинского и В. В. Витрянского, призвано хотя бы отчасти компенсировать значительное повышение риска поручителя, вызванное установлением в ГК РФ солидарной ответственности поручителя и должника <15>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского «Договорное право. Общие положения» (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). —————————————————————— <15> См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2000. С. 572 — 573.
В свою очередь, универсальность наследственного правопреемства означает, что при наследовании имущество умершего переходит к другим лицам в неизменном виде как единое целое и что в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности наследодателя (п. 1 ст. 1110 ГК РФ). Это положение конкретизируется в п. 1 ст. 1175 ГК РФ: «Наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно». Приведенные положения закона означают, что с принятием наследства наследниками на них переводится долг умершего должника, что и является основанием для прекращения договора поручительства в соответствии с п. 2 ст. 367 ГК РФ. Однако, как было уже показано, и в судебной практике, и в современной литературе с таким толкованием рассматриваемых правовых норм согласны далеко не все. А. Г. Ананьев, в частности, утверждает: «Имеющееся в п. 2 ст. 367 ГК РФ положение относительно того, что поручительство прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель не дал согласия отвечать за нового должника, не свидетельствует о важности личности должника для поручителя ввиду того, что из логического содержания данного положения в его взаимосвязи с иными, а именно с п. 1… следует, что значение приобретает только экономическая характеристика объекта, не имеющая отношения к личностным качествам соответствующего субъекта»; то есть, по мнению автора, в ситуации, создавшейся вследствие смерти заемщика, «важно только имущественное положение поручителя, его способность при определенных условиях удовлетворить требования кредитора» <16>. ——————————— <16> См.: Ананьев А. Г. Указ. соч. С. 16.
С этой позицией солидарна Л. Семенова, утверждающая, что «обязательство заемщика, представляющее собой долг в чистом виде, не носит творческого характера; обязанность платить деньги никак не связана с личностью должника, исполнение может быть произведено и без его участия. Для кредитора имеет значение исключительно платежеспособность должника, но не его личность» <17>. ——————————— <17> См.: Семенова Л. Прием банком исполнения за заемщика от третьих лиц // Бухгалтерия и банки. 2006. N 8.
Действительно, с позиции кредитора значение имеет только «экономическая характеристика объекта», вернее, субъекта ответственности, в качестве которого личность поручителя значительно предпочтительнее, чем личность наследников по закону или завещанию, так как предъявление к ним соответствующих требований может занять гораздо больше времени: установление круга наследников по закону или завещанию, выявление наследственного имущества, определение долей наследников в праве собственности на это имущество и т. д., причем при отсутствии или недостаточности наследственного имущества эти усилия могут остаться безрезультатными, а задолженность умершего должника — невостребованной. Напротив, обращение требований о взыскании долга к поручителям позволяет минимизировать усилия кредитной организации, так как, во-первых, кредитная организация располагает всеми паспортными данными поручителя, во-вторых, он уже подтвердил свою финансовую состоятельность, «свою способность при определенных условиях удовлетворить требования кредитора» и, в-третьих, как свидетельствует анализ судебной практики, суды, как правило, удовлетворяют исковые требования кредитных организаций, обращенные к поручителям умерших должников. На наш взгляд, такая позиция не соответствует не только закону и разъяснениям Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, но и общепринятым представлениям о разумности и справедливости, так как, с одной стороны, наследники, принявшие наследство, освобождаются от установленной п. 1 ст. 1175 ГК РФ ответственности по долгам наследодателя, а с другой — эта ответственность возлагается на поручителя, который обязывался за исполнение обязательства совсем другим лицом — должником, с которым его связывали родственные, семейные, дружеские или иные лично-доверительные отношения. Понимание несправедливости подобной трактовки норм о поручительстве в последнее время находит все более широкое распространение, о чем, в частности, свидетельствует внесение 25 марта 2010 г. в Государственную Думу законопроекта N 337108-5 «О внесении изменений в статью 367 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Авторы законопроекта, депутаты Государственной Думы А. Четвериков и О. Михеев, предлагают дополнить ст. 367 ГК РФ пунктами 5 и 6, устанавливающими, что поручительство прекращается, во-первых, ликвидацией юридического лица (должника или кредитора) и, во-вторых, смертью должника, если поручитель не дал кредитору согласия отвечать за неисполнение обязательства наследниками должника, так как, по мнению авторов, «по своей правовой природе поручительство относится к такой категории обязательств, при которых личность должника имеет для поручителя существенное значение, поэтому рассуждать вообще об ответственности поручителя в случае смерти должника либо ликвидации должника нелогично, и поручительство в данном случае должно прекращаться» <18>. ——————————— <18> http://pravo. ru/news/view/2693
С этим положением нельзя не согласиться, как и с пояснениями авторов законопроекта о том, что внесение изменений в ст. 367 части первой ГК РФ обусловлено необходимостью конкретизации существующей правовой нормы <19>. Действительно, как было показано, действующая в настоящий момент формулировка ст. 367 ГК РФ порождает неопределенность ее трактовки и обусловленную ею противоречивость судебной практики, что, в свою очередь, приводит к нарушению прав и законных интересов тех граждан, которые выступили поручителями за должников, не исполнивших свои обязательства вследствие смерти. Устранение отмеченной неопределенности, опирающееся на разъяснения, сформулированные по данной проблеме Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ, будет в полной мере соответствовать указанию Президента России Д. А. Медведева о необходимости «учесть в Кодексе огромный опыт его толкования и применения судами…» <20>. ——————————— <19> http://pravo. ru/news/view/2693 <20> См.: Медведев Д. А. О кодификации гражданского законодательства (извлечения из публикаций) // Вестник гражданского права. 2008. N 3. С. 156.
Внесение в ст. 367 ГК РФ дополнений, предусматривающих прекращение поручительства смертью должника, будет соответствовать также Концепции развития гражданского законодательства, в которой, как известно, предлагается «широкий спектр мер, направленных на укрепление нравственных начал гражданско-правового регулирования, — введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее общих и важных принципов гражданского права» (п. 6) <21>. ——————————— <21> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. Одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. // СПС «КонсультантПлюс»
Пристатейный библиографический список
1. Алексеева Д. Г. Юридическая судьба поручительства в случае смерти заемщика // Регламентация банковских операций. Документы и комментарии. 2008. N 6. 2. Ананьев А. Г. К вопросу об ответственности поручителей в заемном обязательстве в случае смерти должника — физического лица // Юридическая наука. 2011. N 1. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского «Договорное право. Общие положения» (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). —————————————————————— 3. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2000. 4. Гражданское право. В 2 т.: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: БЕК, 2000. Т. II. Полутом I. 5. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2008. 6. Медведев Д. А. О кодификации гражданского законодательства (извлечения из публикаций) // Вестник гражданского права. 2008. N 3. 7. Семенова Л. Прием банком исполнения за заемщика от третьих лиц // Бухгалтерия и банки. 2006. N 8.
