(Савельев В. А.) («Журнал российского права», 2011, N 11)
СЕРВИТУТЫ И УЗУФРУКТ В РИМСКОМ КЛАССИЧЕСКОМ ПРАВЕ
В. А. САВЕЛЬЕВ
Савельев Вячеслав Александрович, главный научный сотрудник отдела теории законодательства ИЗиСП, доктор юридических наук, профессор.
Рассматриваются такие институты вещного римского права классического периода, как сервитуты и узуфрукт. Обосновывается самостоятельность в классическом римском праве указанных институтов и отсутствие категории «личные сервитуты». На основе римских юридических источников выявлены основные черты сервитутов и узуфрукта, показываются их принципиальные различия.
Ключевые слова: сервитут, узуфрукт, римское право, вещное право, институт гражданского права.
Servitudes and usufruct in classical roman law V. A. Saveliev
The article deals with important institutions in property law of Roman law of the classical period: servitudes and usufruct. The author substantiates the independence of the classical Roman law these institutions and the absence of the category «private servitudes». On the basis of Roman legal sources revealed the basic features of servitudes and usufruct are showing their fundamental differences.
Key words: servitude, usufruct, Roman law, property law, civil law.
Признание Конституцией РФ и закрепление гражданским и земельным законодательством института частной собственности, включая право собственности на землю, и вовлечение ее в рыночный (хозяйственный) оборот предполагают разработку таких вещных прав, как сервитуты и узуфрукт. Однако в отечественном Гражданском кодексе сервитутам посвящено всего четыре статьи (ст. 274 — 277), а узуфрукт как отдельный юридический институт вообще не рассмотрен. Между тем в крупнейших европейских гражданско-правовых кодификациях, прежде всего во французском и германском Гражданских кодексах, и сервитуты, и узуфрукт представлены весьма обстоятельно. В частности, во французском ГК сервитутам посвящено 73 статьи, а узуфрукту — 46. В Германском гражданском уложении сервитутам уделено внимание в 11 параграфах, а узуфрукту — в 59. Есть основания полагать, что российскому гражданскому законодательству в условиях расширяющейся сферы действия права частной собственности на недвижимость (землю) предстоит серьезная регламентация сервитутного права, а также разработка и введение в российский ГК общепринятого в мировом частном праве института узуфрукта. Для этих целей целесообразно изучить обширное правовое наследие, оставленное римской классической юриспруденцией, подробно разработавшей указанные институты. Обращение к римскому праву классической эпохи своевременно и потому, что в отечественной литературе по римскому праву сервитутам и узуфрукту не уделяется значительного внимания, а имеющиеся разделы схематичны и требуют корректировки. Отечественная учебная литература при изложении институтов сервитута и узуфрукта базируется в основном на положениях европейской романистики конца XIX — первой половины XX в. Между тем достижения европейской романистики последних десятилетий позволяют охарактеризовать римские сервитуты и узуфрукт классической эпохи более адекватно относительно источников права и дать им уточненные оценки. В римском праве классического периода сервитуты и узуфрукт были независимыми и самостоятельными вещными правами. Привычное в отечественной литературе по римскому праву деление сервитутов на «личные» и «вещные» с обязательным включением узуфрукта в категорию так называемых личных сервитутов не соответствует реалиям римского классического права <1>. ——————————— <1> Римское классическое право воспринимало сервитуты только как земельные права (ius praediorum). В этом контексте следует оценивать нередко приводимый в учебной литературе фрагмент Дигест, приписываемый (или принадлежащий) юристу Марциану (начало III в. н. э.), о делении сервитутов на «личные» и «вещные» (Диг. 8.1.1). Юридические тексты классической эпохи о таком делении сервитутов больше не сообщают.
В римском классическом праве узуфрукт вообще не входил в категорию сервитутов, не знало оно и деления сервитутов на личные и вещные. В этом нетрудно убедиться, посмотрев систему Дигест Юстиниана: отдельная седьмая книга Дигест посвящена исключительно институту узуфрукта; о сервитутах говорится в восьмой книге Дигест. Полезно напомнить и известный текст Институций Гая, в котором характеризуются res incorporales (вещи бестелесные): «Incorporales — это те вещи, которые не могут быть осязаемы, к каковым принадлежат те, которые заключаются в праве (ius), например наследство, узуфрукт, обязательство, каким бы то ни было образом заключенные… самое право наследования (ius successionis) и право узуфрукта (ius utendi fruendi) и право обязательства (ius obligationis) считаются res incorporalis. В том числе находятся и права городских, и сельских земель, называемые также сервитутами» (Институции Гая, II, 14). Этот чрезвычайно важный фрагмент суждений римского классического юриста середины II в. н. э. помимо прочего четко разделяет институты узуфрукта и «права городских и сельских имений, называемые также сервитутами» (et iura praediorum urbanorum et rusticorum quae etiam servitutes vocantur). Попытка создания классификации сервитутов с делением на вещные и личные относится только ко времени составления Институций и Дигест, подготовленных по велению ранневизантийского императора Юстиниана I (первая треть VI в. н. э.). Иными словами, эту классификацию попытались ввести византийские юристы VI в. н. э. Современные романисты подчеркивают, что «эта классификация была ошибочной, а такое объединение — отнюдь не необходимым (категория личных сервитутов не была воспринята ГК Наполеона)» <2>. Еще более резкую характеристику дает итальянский романист: «В системе юстинианова права сервитуты оказываются под названием сервитуты вещные, противопоставленными сервитутам личным, которые охватывали узуфрукт, пользование, проживание и др. Распространение на эти права общего понятия сервитута представляет собой плод заблуждения, вызванный к жизни строем византийского мышления, имевшего едва ли не патологическое желание усматривать повсюду симметричные построения. Что такое уподобление ошибочно, следует из неприложности к этим правам некоторых принципов, характерных для сервитутов… Понятие «личный сервитут», которое было введено юстиниановскими юристами посредством внесения изменений в классические тексты, чуждо римскому классическому праву, кроме того, оно отвергнуто современными законодательствами» <3>. Наконец, стоит привести мнение и одного из романистов середины XX в.: «Классическая терминология широко адаптировалась компиляторами. Классические (юристы) обозначали в качестве сервитутов только «real» или «praedial» сервитуты; термин «личные сервитуты» не существовал» <4>. ——————————— <2> Гарридо М. Х.Г. Римское частное право. М., 2005. С. 376. <3> Санфилиппо Ч. Курс римского частного права. М., 2000. С. 194. <4> См.: Shulz Fr. Roman Classical Law. Oxford, 1951. P. 382.
Не ограничиваясь приведенными мнениями авторитетных европейских романистов, мы попытаемся последовательно рассмотреть не только характерные юридические черты важных вещных институтов римского классического права — сервитутов и узуфрукта, но и их существенные юридические отличия, подчеркивающие их самостоятельный характер. Обратимся прежде всего к римским сервитутам. Древнее римское (цивильное) право знало только четыре сельских сервитута: via, iter, actus, aquae ductus. Эти древнейшие сервитуты были отнесены к категории вещей манципируемых; они являлись объектами римской цивильной собственности. Рост и величие города Рима периода поздней Республики, ставшие следствием успешной завоевательной политики, привели к появлению и развитию городских земельных сервитутов. Возникла объективная потребность в сервитутах стока воды на участок другого собственника; интенсивное строительство домов привело к появлению таких сервитутов, как право вставлять балку в чужое строение, право опоры на стену соседского дома и т. п. Потребовалось регламентировать доступ света (lumen) и вида (prospectum) между соседскими домами, что привело к появлению сервитутов, воспрещающих соседним строениям заслонять свет и вид строения господствующего участка. Эти новые городские сервитуты не могли быть включены в старую цивильную схему сельских сервитутов как объекты собственности (dominium). Римская классическая юриспруденция создала единую систему земельных сервитутов (iura praediorum), которые были разделены на сельские и городские. Произошло это, очевидно, в период конца Римской республики — начала Римской империи (I в. до н. э. — I в. н. э.). Список сервитутов еще в начале Империи, как уверяют романисты, сохранял определенную гибкость и лишь позднее был окончательно закреплен. Они стали пониматься в отличие от древних сервитутов не как вещи манципированные, а как отдельные вещные права собственника господствующего участка на участок служащий. Сервитуты устанавливались в целях обременения служащего участка определенными ограниченными функциями (правомочиями) в пользу участка господствующего. Причем для многочисленных городских сервитутов основным правомочием обладателя господствующего участка не являлось ограниченное право пользования, характерное для сельских сервитутов. Именно городские сервитуты, существовавшие в римском классическом праве, представляют особый интерес как своим многообразием, так и множеством функций. Здесь уместно привести один из фрагментов Дигест Юстиниана: «Права на городские участки суть следующие: строить выше определенной высоты и заслонять свет соседу или не строить выше определенной высоты, а также отводить воду на крышу или на двор соседа или не отводить, а также опирать балку на стену соседа и, наконец, выдвигать балкон или крышу на участок соседа и прочие подобные им» (Диг. 8.2.2. Гай). Именно благодаря категории городских сервитутов в римской юриспруденции выработалось понимание того, что содержанием права сервитутов может являться не только правомочие ограниченного пользования служащей вещью (положительное право), но и какое-либо право воспрещения отдельных действий, производимых на служащем участке: «…когда же устанавливается сервитут, содержащий воспрещение заслонять свет, то это преимущественно рассматривается в том смысле, что у соседа нет права без нашей воли строить слишком высокие здания и таким образом уменьшать освещение наших зданий» (Диг. 8.2.4. Павел). Следует считать большим достижением римской юриспруденции выявление и разработку таких сервитутов, которые заключаются в неисполнении (non facere) или несовершении каких-либо действий в отношении собственника господствующего участка <5>. Процитируем юриста Ульпиана: «При сервитутах о незаслонении окон и о ненанесении ущерба виду (prospectum) соблюдаются различные правила. Что касается вида (prospectum), то в этом (сервитуте) заключено большее (ограничение) — чтобы его чем-либо не заслоняли для сохранения более приятного и свободного вида. А что касается окон (lumena), то не следует заслонять их так, чтобы чьи-то окна стали темнее. Итак, чтобы сосед не делал создающего препятствия свету, этому можно помешать, если должен соблюдать сервитут и потребовать от него прекращения новых работ» (Диг. 8.2.15). ——————————— <5> Современные юристы подобные сервитуты нередко называют негативными.
Римское сервитутное право отличалось не только казуистическим многообразием, но и углубленной разработкой принципов и правил, его регламентирующих. Римские юристы применяли в своих решениях некие общие юридические положения, сформулированные для предиальных сервитутов. Важное правило сформулировал юрист Помпоний: «Природа сервитута не в том, чтобы кто-либо произвел какое-либо действие… но в том, чтобы лицо допускало что-либо или не делало чего-либо» (Диг. 8.1.15.1). Собственник служащего участка должен был руководствоваться в отношении сервитута только отрицательной моделью поведения, т. е. или дозволять что-либо (обладателю сервитута), или не предпринимать каких-либо действий (в отношении права сервитута). «Нельзя установить сервитут таким образом, — утверждает Ульпиан, — чтобы кто-либо обязывался к какому-либо действию» (Диг. 8.5.6.2). Иными словами, собственник служащего участка не обязан был совершать те или иные действия в пользу господствующего участка. Сервитут воспринимался римскими юристами как право, объективно принадлежащее земельному участку (господствующему). Источники характеризуют сервитут как «свойство» участка (qualitas fundi) или как «право» участка (ius fundi). Вот яркий фрагмент из источника: «Что такое iura prediorum, как не земельные участки с (определенными) качествами, каковы добротность, здоровое состояние и величина» (Диг. 50.16.86. Цельс). Особенно важно, что сервитуты понимались как право, свойственное участку (вещи), а не лицу. Приведем несколько фрагментов из источников, подтверждающих этот тезис: «Право пользования водой есть право не человека, а имения» (Диг. 8.3.2.20.3. Помпоний); «так как сервитутом обременены не лица, а имения…» (Диг. 8.3.34); «во всех сервитутах производство ремонта возлагается на того, кто утверждает, что сервитут принадлежит ему, а не тот, чья вещь обременена сервитутом». Лабеон пишет, что обязанным по этому сервитуту является не человек, а вещь (Диг. 8.5.6.2. Ульпиан). Следствием установленного классическим правом принципа, согласно которому сервитут — «право не лица, а имения», стало следующее правило: смена собственников участков не влияет на статус сервитута. «Когда на одно имение установлен сервитут в пользу другого имения, то сервитут остается также после продажи имения. На таких же условиях существуют сервитуты строений в пользу имений и сервитуты имений в пользу строений» (Диг. 8.4.12. Павел). Сервитуты были наделены свойством неотчуждаемости. Отчуждение сервитута было невозможно без отчуждения участка. Нельзя было кому-либо уступить отдельное право пользования сервитутом. Будучи правом, неразрывно связанным с господствующим земельным участком, сервитут не мог быть отчужден отдельно от этого участка, в частности сервитут не мог сдаваться в аренду или быть предметом залога. Важным принципом, используемым римскими юристами для анализа казусов, связанных с сервитутами, являлся принцип пользы (utilitas). Неоднократно подчеркивалось, что сервитут должен приносить объективную пользу господствующему участку. Признавалось недопустимым использование сервитута для личных субъективных надобностей собственника господствующего участка: «Сервитут не может быть установлен так, чтобы было позволено сорвать яблоко и чтобы мы могли прогуливаться и обедать на чужом участке» (Диг. 8.1.8. Павел). Не допускались также так называемые индустриальные сервитуты, например признавалось недопустимым право пользования глиной, имеющейся на служащем участке, с тем чтобы получать из нее керамические сосуды на продажу. Вот два характерных фрагмента: «…можно, чтобы сервитут обжигания извести и извлечения мела наилучшим образом мог быть установлен, но лишь до тех пор, пока это нужно для самого участка» (Диг. 8.3.5.1. Ульпиан); «…но если гончарные мастерские работали для того, чтобы делать сосуды (на продажу), то это будет узуфрукт (§ 1). Также сильно отличается от узуфрукта право обжига извести, извлечения камней, копания песка, строительство для нужд того, что находится в имении…» (Диг. 8.3.6. Павел). Объективная польза, которую сервитут предоставлял господствующему участку (имению), делала его потенциально вечным. Поэтому сервитут не мог быть срочным или связанным с ограничениями во времени. Он должен был иметь постоянную причину (causa perpetua): «…все сервитуты имений должны иметь постоянную причину (perpetuas causas) и потому не может быть предоставлено право (сервитут) на проведение воды из пруда или бассейна. Сервитут проведения водостока также должен иметь естественную и постоянную causa» (Диг. 8.2.29. Павел). Сервитуты признавались римской юриспруденцией неделимыми. Сервитут должен распространяться на весь участок, даже в случае его разделения. Юрист Павел подчеркивал: «И какой бы сервитут не был установлен в пользу имения, он установлен в пользу всех его частей…» (Диг. 8.3.23.3). Не допускалось, чтобы сервитут обременял часть имения или существовал в пользу части господствующего имения. При наличии общей собственности на служащее имение (участок) сервитут не должен предоставляться совместными собственниками по частям. Требовалось одновременное участие всех совместных собственников в акте, устанавливающем сервитут. Сервитут считался неделимым и в том случае, если господствующий участок подвергся разделу: «…если завещан узуфрукт, который можно разделить, что не действует в отношении сервитутов, которые неделимы…» (Диг. 35.2.1.9. Павел). «Участок принадлежит мне совместно с тобой, ты передал мне твою часть и проезд к ней через твое собственное соседнее имение. На это было сказано, что этим способом сервитут установлен правильно, и в этом случае не действует обычное правило, что нельзя ни приобретать, ни устанавливать сервитут по частям» (Диг. 8.3.32. Африкан). Отдельные правила были сформулированы классической юриспруденцией в отношении объектов сервитута — земельных участков, на которые устанавливался сервитут. Земельные участки (как господствующий, обладающий сервитутом, так и служащий) должны быть соположенными (соседними). Не допускалось установление сервитута между отдаленными земельными участками: «Сельские сервитуты… не могут быть установлены, кроме как (для случаев), когда лицо имеет соседний участок…» (Диг. 8.3.5. Ульпиан). Другое правило было сформулировано юристом Ульпианом: «…никто сам не может обладать сервитутом в свою пользу, и даже более того, если существовал сервитут, а затем dominium на вещь (обремененную сервитутом) переходит ко мне, то говорится, что в соответствии с этим сервитут погашается» (Диг. 8.4.10). Это означало, что собственники служащего и господствующего земельных участков должны быть разными лицами. Если участки становились собственностью одного и того же лица, то сервитут прекращался вследствие слияния (confusio). Позднее правило было сформулировано так: «Своя вещь не может быть объектом сервитута». Обращает на себя внимание тот факт, что восьмая книга Дигест Юстиниана, посвященная сервитутам, почти не упоминает о способах их приобретения. Очевидно, что для византийских юристов VI в. н. э. — составителей Дигест способы приобретения сервитутов классической эпохи потеряли свою актуальность. А вот Гай (середина II в. н. э.) утверждал, что «городские сервитуты (iura praediorum urbanorum) можно переуступить только перед претором (in iure cedi tantum possunt), сельские же права (сервитуты) могут быть также предметом манципации» (Институции, II.29). Таким образом, согласно цивильному праву, безусловно действующему в классическую эпоху в отношении объектов недвижимости, универсальными способами приобретения всех земельных сервитутов (как городских, так и сельских) являлись способы приобретения цивильной собственности: in iure cessio (судебная уступка права перед претором) и легат виндикационный, посредством которого завещатель обременял сервитутом одно свое имение (участок) в пользу другого. Такой способ приобретения по цивильному праву, как приобретательная давность (usucapio), был допустим для сервитутов лишь в доклассическом праве. Но законом Скрибония (Lex Scribonia, середина I в. до н. э.) приобретательная давность для сервитутов была запрещена (Диг. 8.1.14. Павел). Отметим, что если приобретательная давность со времени Закона Скрибония была запрещена для установления сервитутов, то для потери (прекращения) сервитутов этот юридический способ (usucapio) полностью сохранялся. По истечении двух лет в случае совершения собственником служащего участка действий, отрицающих право сервитута господствующего участка, и при молчаливом согласии обладателя сервитута последний прекращался. «Если на твои строения установлен в пользу моих строений сервитут воспрещения строить выше определенной высоты, чтобы не заслонялось освещение моих строений и я, в течение известного времени, буду держать свои окна закрытыми или заложу их, то я лишь в том случае потеряю мое право (сервитут), если ты в течение этого времени будешь иметь строения, превышающие установленную высоту; иначе, если ты не произведешь никаких новых построек, то я удерживаю за собой сервитут» (Диг. 8.2.6. Гай). Этот фрагмент характеризует сложность и уровень разработки правового режима городских сервитутов классического периода. Право сервитута защищалось вещным иском, виндикацией сервитута (vindicatio servitutis). «Этот вещный иск (rem actio confessoria) о признании (наличия) сервитута не принадлежит никому другому, кроме как собственнику имения; ибо никто не может виндицировать сервитут, кроме того лица, которое имеет собственность на соседний участок, в пользу которого, по его словам, должен быть предоставлен сервитут» (Диг. 8.5.2.1. Ульпиан). Подводя итоги рассмотрения основных юридических характеристик римских предиальных сервитутов классического периода, еще раз подчеркнем их глубокую разработанность. Впечатляет многообразие юридической казуистики, представленной в Дигестах Юстиниана и касающейся сервитутов. Извлеченные из этого казуистического наследия римских юристов теоретические установления (правила) представляют собой некую юридическую конструкцию римских сервитутов, существенно отличающую их от других институтов вещного права, в частности от узуфрукта. Обратимся теперь к анализу института узуфрукта (usus fructus). Как подчеркивалось, узуфрукт в праве классического периода сервитутом не являлся. В классической юриспруденции узуфрукт нередко воспринимался юристами как часть собственности (pars dominii) или часть вещи (pars rei). «Узуфрукт во многих случаях является pars dominii, и бывает, что он дается либо немедленно, либо с определенного дня» (Диг. 7.1.4. Павел). Не менее интересен второй фрагмент из источника: «Тот, кто стипулирует узуфрукт с поместья, а затем само поместье, подобен тому, кто стипулировал сначала часть участка (partem findi), а затем весь участок, так как считается, что поместье отдано (целиком), если из него вычтен узуфрукт. И наоборот, тот, кто стипулировал поместье, а затем узуфрукт с поместья, подобен тому, кто стипулировал целое, а затем часть целого» (Диг. 45.1.58. Юлиан). Для понимания сути узуфрукта ограничимся формулой юриста начала II в. н. э. Цельса: «Usufructus — это право на телесную вещь (ius in corpore), с исчезновением которой он по необходимости уничтожается» (Диг. 7.1.2). Следует подчеркнуть, что право узуфрукта в отличие от права сервитутов имело строго личный характер и было ограничено жизнью узуфруктуария. Узуфрукт по наследству не передавался. Современные европейские романисты единодушно отмечают, что «вопрос о происхождении узуфрукта, который вошел в обращение в последнее столетие Римской республики, не вполне ясен. Как бы то ни было, с самого его появления у него были ярко выраженные алиментные функции и самой первой его формой был узуфрукт, оставленный по легату отцом фамилии своей вдове, чтобы обеспечить ей доходы от наследственного имущества, которое после ее смерти вернется в «полную собственность» детей» <6>. Позицию итальянского романиста разделяет и испанский романист: «Первоначально узуфрукт устанавливался с целью сохранения за вдовой пользования тем имуществом, которым она пользовалась при жизни мужа, не ущемляя прав детей на наследование отцовского имущества» <7>. ——————————— <6> Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 138. «Происхождение этого института очень спорно», — подтверждает современный итальянский романист (см.: Франчози Дж. Институционный курс римского права. М., 2004. С. 333). <7> Гарридо М. Х.Г. Указ. соч. С. 400.
Иными словами, уже изначально цели и функции узуфрукта и сервитутов разнились. Цель узуфрукта в позднеклассическом праве отчетливо выразил Ульпиан: «…узуфрукт заключается в извлечении плодов, т. е. в некотором действии того, кто извлекает плоды и пользуется (вещью)» (Диг. 7.3.1). Яркой иллюстрацией этого положения является текст Павла, ранее использованный для характеристики сервитутов: «…но если гончарные мастерские работали для того, чтобы делать сосуды (на продажу), то это будет узуфрукт» (Диг. 8.3.6). В праве классического периода узуфрукт являлся широко используемым юридическим институтом, который применялся для самых разнообразных целей. Об этом косвенно можно судить по многообразию субъектов и объектов узуфрукта. Если субъектом сервитута мог быть только собственник (dominus) господствующего земельного участка (имения), причем лишь только один (ввиду нераздельности сервитута), то для субъектов узуфрукта римская юриспруденция каких-либо количественных ограничений не устанавливала. Это следует из отдельных текстов Дигест, например: «Всякий раз, если узуфрукт предоставляется в силу легата двоим, так, чтобы они осуществляли его через год…» (Диг. 7.1.3.4. Юлиан); «Если в силу легата тебе предоставили собственность (proprietas) на участок земли, а мне, Мевию и тебе — узуфрукт на тот же участок…» (Диг. 7.2.4. Юлиан). В отличие от сервитутов узуфрукт мог быть установлен на любые вещи — как недвижимые, так и движимые. В частности, рабы и рабочий скот упоминаются в римских источниках в качестве постоянных объектов узуфрукта. «Узуфрукт распространяется не только на землю и здания, но и на рабов и рабочий скот и иные вещи» (Диг. 7.1.3.1. Гай). «В силу легата может быть предоставлен узуфрукт на недвижимое имущество или на движимую вещь» (Диг. 7.1.7. Ульпиан). Многообразие объектов и целей, ради которых устанавливался узуфрукт, легко усматривается из следующего текста Ульпиана (Диг. 7.1.9): «Если в силу легата предоставлен узуфрукт на участок земли, то все, что родится на участке, все, что может быть из него извлечено, является плодами вещи… (§ 1). Если на участке имеются пчелы, то узуфрукт на них принадлежит ему (фруктуарию) (§ 2). И если бы он имел каменоломни и хотел бы ломать камень или имел бы залежи мела или хотел бы извлекать песок, то, по словам Сабина, он (фруктуарий) может пользоваться всем этим по образцу хорошего хозяина (§ 3). Если открыты залежи металлов после того, как узуфрукт установлен в силу легата и если узуфрукт предоставлен на все поле, а не на его часть, то они (месторождения металлов) объемлются легатом… (§ 5). Доход от охоты на зверя и птицу также принадлежит фруктуарию, как говорит Кассий… следовательно, и от рыбной ловли (§ 7). И Требаций пишет, что фруктуарий может рубить лес, годный для рубки, и тростник, поскольку рубил paterfamilias (отец семейства), и продавать их, хотя бы paterfamilias и не продавал, но пользовался сам, — ведь это относится к способу (modum), а не к природе (qualitatem) пользования (utendi)». Как следует из этого фрагмента, узуфрукт в классическом праве использовался для различных экономических целей. Популярности узуфрукта способствовали и обширные правомочия, предоставленные римским правом узуфруктуарию. Содержанием узуфрукта в отличие от сервитутов являлись право пользования (uti) вещью и право извлечения плодов (frui). Собственник (проприетарий) вещи был лишен этих прав. Причем обладатель узуфрукта должен был пользоваться «по образцу хорошего хозяина» и извлекать из вещи плоды «сообразно с воззрениями честного мужа» (Диг. 7.1.9. Ульпиан). Узуфруктуарий обязан был помнить, что его право на вещь «уничтожается с исчезновением самой вещи» (Диг. 7.1.2). Пользование вещью, пребывающей в узуфрукте, было подобным пользованию собственника. Однако чтобы не навредить интересам второго «господина» вещи — собственника-проприетария, узуфруктуарий должен был согласно правилам римского классического права предоставить собственнику-проприетарию гарантию (cautio ususfructuaria), которой он брал на себя обязанность сохранять вещь под угрозой выплаты денежной суммы. Вот соответствующий текст Ульпиана: «Если в силу легата предоставлен узуфрукт на какую-либо вещь, то проприетарий (собственник) может требовать предоставления обеспечения в отношении этой вещи, и это должно быть осуществлено властью судьи. Ибо как лицо, которому предоставлено извлечение плодов, должно осуществлять узуфрукт, так и господин проприетас (proprietatis dominus) должен быть спокоен за свою собственность. Юлиан доказывает, что это относится ко всякому узуфруктуарию…» (Диг. 7.1.13). Право на плоды также принадлежало только фруктуарию. Он мог присваивать плоды в соответствии с естественным предназначением вещи. Узуфруктуарий присваивал их себе посредством сбора плодов (perceptio) в отличие от собственника или лица, добросовестного, приобретающего плоды путем их отделения (separatio). Утонченность проводимых римскими юристами отличий впечатляет: «…добросовестный владелец имеет при извлечении плодов такое же право, какое предоставлено собственникам имений… в то время, как фруктуарий не делает плоды (своими) раньше, чем извлечет их; плоды принадлежат добросовестному владельцу, каким бы образом они не были отделены от почвы…» (Диг. 22.1.25.1. Юлиан). С этим мнением соглашается и позднеклассический юрист Павел: «…Юлиан говорит, что плоды принадлежат фруктуарию тогда, когда он их извлечет (perceperit), добросовестному же владельцу — как только они отделены (separati) от почвы… Плоды считаются извлеченными (percipi) тогда, когда срезаны колосья или трава, или собран виноград, или оливковые деревья были обобраны…» (Диг. 7.4.13). Эти тонкие различия, впрочем, имели, скорее, теоретическое значение <8>. Принципиальной для оценки правомочий узуфруктуария на вещь оставалась формула Ульпиана: «Если завещатель оставил висеть уже зрелые плоды, то фруктуарий их получит, если в день начала (действия) легата застал их уже висящими, так как плоды, соединенные с вещью, также принадлежат фруктуарию» (Диг. 7.1.27). ——————————— <8> Практическое значение названное различие имело, вероятно, только для отдельных случаев. Например, в отношении хищения плодов третьим лицом (вором) исковые средства его преследования узуфруктуарием и проприетарием были различны.
Рассматривать правомочия узуфруктуария в римском классическом праве изолированно от фигуры «господина proprietas» — проприетария невозможно. Независимо от того, каким цивильным способом были установлены узуфрукт и собственность-проприетас на вещь, у проприетария (собственника) сохранялось главным образом право ожидания и исковые средства защиты своего права. Напомним, что проприетарий был лишен «ius untendi fruendi» в пользу узуфруктуария: «Только тот может заявить, что он имеет uti frui ius, кто пользуется вещью и извлекает плоды, а хозяин (dominus) участка не может, так как тот, кто имеет proprietatem, отдельного utendi fruendi ius не имеет» (Диг . 7.6.5. Ульпиан). Поэтому в источниках отдельные юристы (Гай, Папиниан) квалифицировали это право как «nuda proprietas» (голая собственность). Между тем у проприетария была позитивная перспектива: «Для того чтобы proprietas не сделалась вполне бесполезной путем отделения от нее навсегда узуфрукта, было установлено, что узуфрукт прекращается определенными способами и возвращается к proprietas» (Диг. 7.1.3.2. Гай). У обладателя proprietas, впрочем, сохранялись и отдельные реальные правомочия, в частности осуществление контроля за правомерностью использования узуфруктуарием его права. При этом проприетарий должен был воздерживаться от вмешательства в правомочия узуфруктуария. Правомочия узуфруктуария были действительно велики. Ведь право извлечения плодов предполагало не только возможность их личного использования, но и возможность распорядиться ими, например продать. Источники неоднократно подтверждают правомочие узуфруктуария по распоряжению плодами, извлеченными по праву узуфрукта (см., например, выше приведенный фрагмент из текста Ульпиана — Диг. 7.1.9.7). Правомочия узуфруктуария этим не ограничивались. Римская классическая юриспруденция допустила передачу самого права узуфрукта посредством найма и продажи. Процитируем текст, принадлежащий Ульпиану: «Узуфруктуарий может или сам извлекать плоды из этой вещи, или в целях извлечения плодов предоставить вещь другому, или сдавать внаем, или продать, поскольку пользуется и тот, кто сдает, и тот, кто продает (nam et qui locat utitur, et qui vendit utitur). Я считаю, что он пользуется, а потому сохраняет узуфрукт и в том случае, если предоставляет или дарит другому прекарий. Как написал Юлиан, я сохраняю узуфрукт не только если сам сдам, но удерживаю его и если другой, ведя мои дела, сдаст узуфрукт» (Диг. 7.1.12.1). Однако уточним, что такой акт распоряжения, как продажа узуфрукта, был ограничен римскими классиками: «…узуфруктуарий может уступить узуфрукт лишь собственнику имения, и если узуфрукт (он) уступает постороннему, т. е. тому, кто не имеет собственности (на вещь), то к нему ничего не переходит, но узуфрукт возвратится к собственнику имения (ad dominum proprietatis reversurum usumfructum)» (Диг. 23.3.66. Помпоний). Относительно сдачи узуфрукта внаем в источниках не установлено каких-либо ограничений. Вот, например, типичный казус: «Если собственник обычно использовал помещения для сдачи в аренду или для торговли, то фруктуарию, безусловно, позволено сдавать их или использовать для иной выгоды. Наблюдать следует лишь за тем, чтобы узуфруктуарий не злоупотреблял (abutur) и не пользовался бы узуфруктом бесчестно и противоправно (contumeliose iniuriosere utatur)» (Диг. 7.1.27.1. Ульпиан). Этот фрагмент подводит к одному из наиболее детально разработанных римским правом механизмов координации правомочий двух обладателей вещного права на одну и ту же вещь. Речь идет об известном римскому классическому праву общем принципе недопустимости злоупотребления правом: «…male nostro iure uti non debemus…» (Гай, Институции I, 53). Учитывая, что юридическая конструкция ususfructus-proprietas была устойчивой и постоянно действующей, римские юристы создали юридический механизм взаимного ограничения правомочий узуфруктуария и проприетария. Таковым механизмом и стало запрещение злоупотребления правом для узуфруктуария и проприетария. Казуистику римской классической юриспруденции иллюстрируют несколько текстов: «Не должно быть злоупотребления (abuti) установленным в силу легата узуфруктом на рабов, но ими следует пользоваться сообразно с их положением, ибо если переписчика книг отправить в деревню и заставить носить корзины и известь, актера сделать банщиком или музыканта — сторожем или на гимнаста возложить очистку отхожих мест, то это следует рассматривать как злоупотребление собственностью (abuti videbitur proprietate)» (Диг. 7.1.15.1. Ульпиан). Следующий фрагмент устанавливает аналогичные ограничения для проприетария (собственника): «Из правила, что проприетарий не должен ухудшать положение фруктуария, вытекает вопрос: может ли проприетарий наказывать раба (на которого установлен узуфрукт)? Аристон… указывает, что он (проприетарий) имеет полнейшую возможность наказывать, если он делает это без злого умысла…» (Диг. 7.1.17.1. Ульпиан). И еще один фрагмент Дигест на данную тему, демонстрирующий, кроме того, разнообразие случаев применения узуфрукта: «Фруктуарий не должен ухудшать положение проприетария, но может улучшить его… Если, к примеру, имущество состояло из вещей, служащих для удовольствия: садов, аллей, в которых неплодородными деревьями создавались тень и услада, — то (узуфруктуарий) не должен их вырубать, чтобы, например, насадить огород или что-нибудь другое, имеющее отношение к выгоде…» (Диг. 7.1.13.4. Ульпиан). В случае злоупотребления правом узуфруктуарий и проприетарий могли предъявить друг другу эффективный иск «о злом умысле» (actio dolo malo), созданный претором Аквилием Галлом в 66 г. до н. э. Цицерон (друг Галла) назвал этот иск «бичом всех вероломств» <9>. ——————————— <9> См.: Бартошек М. Римское право. Понятия, термины, определения. М., 1989. С. 39.
Завершая анализ института узуфрукта в римском классическом праве, в целях соблюдения определенного соответствия с вышеприведенным описанием сервитутов отметим, что способами установления узуфрукта, как и сервитутов, были цивильные способы приобретения права собственности (кроме приобретательной давности) и легат виндикационный. Стоит подчеркнуть, что в отличие от восьмой книги Дигест Юстиниана, посвященной сервитутам и почти не упоминающей о способах их приобретения, седьмая книга Дигест Юстиниана, целиком посвященная узуфрукту, выделяет легат как наиболее распространенный способ установления конструкции узуфрукт-проприетас. Прекращался узуфрукт в первую очередь в связи со смертью узуфруктуария или с умалением его правового положения (capitis deminutio). Среди других случаев прекращения узуфрукта стоит выделить отказ (в пользу проприетария) в форме судебной уступки (in iure cessio), гибель вещи (mutatio rei), а также неиспользование узуфрукта (годичное для движимых вещей и двухгодичное для недвижимости). Узуфрукт, как и сервитуты, защищался абсолютным вещным иском, аналогичным иску собственника, — виндикацией узуфрукта (vindicatio ususfructus), направленной против проприетария или любого владельца. В завершение рассмотрения институтов сервитута и узуфрукта необходимо еще раз подчеркнуть их самостоятельность в римском классическом праве и недопустимость сведения узуфрукта к категории сервитутов. Они служили различным целям, им были свойственны различные черты, принципы и правомочия. Оба института широко представлены в римских юридических источниках и весьма подробно разработаны казуистикой классической юриспруденции. Не будет преувеличением утверждать, что сервитуты и узуфрукт в римском классическом праве представляли собой широко распространенные и эффективные юридические инструменты вещного права, обслуживавшие многообразные хозяйственные и личные интересы субъектов римского права.
Библиографический список
Shulz Fr. Roman Classical Law. Oxford, 1951. Гарридо М. Х.Г. Римское частное право. М., 2005. Бартошек М. Римское право. Понятия, термины, определения. М., 1989. Санфилиппо Ч. Курс римского частного права. М., 2000. Франчози Дж. Институционный курс римского права. М., 2004.
