——————————— <*> Osipyan B. A. Criteria of legitimate interpretation of civil-law contracts.
Осипян Борис Арташесович, доцент, кандидат юридических наук.
В статье автор, подчеркивая важность правильного толкования гражданско-правовых договоров для их своевременного и точного исполнения, предлагает читателю систему критериев для правомерного их толкования. В статье утверждается, что только правомерное толкование положений заключенного договора позволяет сторонам и судебным органам однозначно решить вопрос о соотношении реальной воли стороны договора и устно или письменно закрепленного в договоре волеизъявления стороны. Разработка в российском гражданском законодательстве четкой системы правомерных критериев толкования договоров на фундаментальной теории права и судебно-арбитражной практике по гражданским делам могла бы помочь российским судьям и участникам гражданско-правовых отношений избежать множества недоразумений и, следовательно, нарастающего недоверия граждан к деятельности судебных и арбитражных органов.
Ключевые слова: критерии правомерного толкования гражданско-правовых договоров, соотношение реальной воли стороны договора и закрепленного в договоре волеизъявления стороны, фундаментальная теория права, конституционные принципы и судебно-арбитражная практика, своевременное и точное исполнение договоров.
The author of the article underlining the importance of correct interpretation of civil-law contracts for their timely and accurate execution proposes the reader a system of criteria for legitimate interpretation thereof. The article confirms that only legitimate interpretation of provisions of a concluded contract allows the parties and judicial agencies to solve the issue of correlation of real will of a party of a contract and oral or written consolidation of expression of will of a party. Elaboration in the Russian legislation of a precise system of legitimate criteria of interpretation of contracts on the basis of fundamental theory of law and judicial-arbitrazh practice on civil cases could help Russian judges and participants of civil-law relations to evade numerous misunderstandings and consequently the increasing noncofidence of citizens with regard to activity of judicial and arbitrazh agencies.
Key words: criteria of legitimate interpretation of civil-law contracts, correlation of real will of the party of the contract and consolidated in the contract expression of will of a party, fundamental theory of law, constitutional principles and judicial-arbitrazh practice, timely and precise execution of contracts.
В процессе подготовки, составления или заключения гражданско-правового договора или его реализации между участниками гражданских правоотношений могут возникнуть разногласия, касающиеся смысла, содержания или формы того или иного договорного условия. Именно в этих случаях возникает необходимость в непроизвольном, надлежащем и правомерном толковании положений заключаемых или уже заключенных договоров, которое помогает привести реальную волю сторон договорного соглашения в соответствие с внешней формой его выражения, письменно закрепленного в тексте договора. Видимым проявлением воли участников гражданско-правового соглашения является их волеизъявление, т. е. форма и способ явления своего намерения. Волеизъявление должно соответствовать внутренней воле и реальной цели участников гражданско-правовых отношений. Первоосновой для любого гражданско-правового соглашения является единство субъективной доброй воли и ее добросовестного проявления (свободного волеизъявления). В противном случае не может быть и речи о фактическом желании сторон договора заключить какое-либо соглашение. В договорной практике нередко бывают случаи, когда договорное соглашение заключается под действием обмана, при применении угрозы или насилия, или при стечении тех или иных тяжелых обстоятельств, в которых оказывается одна из договаривающихся сторон. Только правомерное толкование положений предполагаемого договора позволяет сторонам и судебным органам правильно решить вопрос о соотношении реальной воли стороны договора и устно или письменно закрепленного в договоре волеизъявления стороны. Статья 158 ГК РФ допускает разные формы внешнего выражения воли: вербальную форму при заключении устных договоров, письменную форму, а также конкретное поведение лица, в которых выражается воля лица заключить соглашение. Толкование норм гражданского законодательства и договоров заключается в точном уяснении их правового смысла и силы действия, а также способов их конкретного практического применения <1>. По общему правилу стороны гражданско-правового договора вправе толковать его содержание по взаимному согласованию и по своему усмотрению, если это не противоречит императивным нормам действующего гражданского законодательства <2>. Если стороны договора самостоятельно не достигают согласия в толковании положений заключенного договора, то такие разногласия могут стать предметом судебно-арбитражного разбирательства. ——————————— <1> Кабалкин А. Толкование и классификация договора // Российская юстиция. 1996. N 7. <2> Лобанов Г., Соловьев А. Толкование еще не норма // Бизнес-адвокат. 2000. N 8.
Согласно действующему российскому гражданскому законодательству при толковании условий договора судом принимается во внимание прежде всего буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений в едином контексте <3>. Если вербальное (дословное или буквальное) толкование недостаточно для выяснения вопроса правомерности и согласованности действительной общей воли сторон договора с учетом его цели, то для правомерного толкования положений договора учитываются также другие факты, которые поэтапно предшествовали заключению договора: предварительные переговоры, преддоговорная переписка, протоколы о намерениях сторон, рамочные соглашения, практика взаимных отношений сторон, обычаи делового оборота, а также последующее поведение сторон касательно исполнения договора <4>. ——————————— <3> Соцуро Л. В. Толкование условий договора // Арбитражный и гражданский процесс. 2000. N 3. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья А. Эрделевского «Толкование договора» включена в информационный банк согласно публикации — «Российская юстиция», 1999, N 4. —————————————————————— <4> Эрделевский А. М. Толкование договора // Финансовая газета. 1998. N 38.
В процессе практического применения действующего гражданского законодательства толкование норм гражданского права и договоров может быть грамматическим, логическим, историческим и контекстуально-систематическим. Грамматическое и формально-логическое толкование производится с помощью конкретизации буквального смысла изложенных норм гражданского права и положений заключенного договора, а также использования совокупности общепринятых правил формальной логики. Исторический метод толкования основывается на тщательном ознакомлении с самим процессом принятия той или иной гражданско-правовой нормы или договора, с предысторией его разработки и составления, с предварительными работами над проектами закрепленной в действующем законодательстве гражданско-правовой нормы. Контекстно-систематическое толкование требует установления общего смысла гражданско-правовой нормы и соответствующего положения договора посредством их сопоставления с другими сопутствующими нормами законодательства, начиная с положений основного закона — Конституции и заканчивая положениями о нормативных актах компетентных органов государства, которые правомочны принимать решения по регулированию определенных гражданско-правовых отношений. В случае недостаточности буквального (семантического) толкования неотъемлемых условий договора наступает необходимость его систематического толкования, равно как и учета обычной деловой практики, которая постепенно сложилась во взаимоотношениях сторон договора и которая предопределяет последующее поведение сторон заключенного договора. Часть 1 ст. 431 ГК РФ, которая является одной из концептуальных новшеств действующего Гражданского кодекса России, устанавливает обязанность суда давать буквальное толкование договора на основе так называемой «теории волеизъявления» и только потом в случае недостаточности предыдущего метода толкования выяснять точный смысл и содержание договора на основе «теории воли» каждой из сторон договора. К сожалению, на практике суды зачастую ограничиваются использованием грамматического и буквального толкования договора, не углубляясь в смысловой контекст договора в целом. Одной из главных причин такого подхода судов к толкованию гражданско-правовых договоров является то, что ныне действующее российское гражданское законодательство исходит не из определения правомерности и законности волеизъявления сторон договора, а из концепции приоритета волеизъявления сторон договора с целью защиты их субъективных интересов. Такая усеченная и не совсем последовательная позиция законодателя и российских судов, к сожалению, закреплена в ч. 1 ст. 431 ГК РФ. Однако при контекстно-систематическом толковании конкретных положений гражданско-правового договора суды должны быть обязаны сначала проверить меру соответствия воли сторон договора духу и общим положениям действующего гражданского законодательства и только после этого сопоставлять не совсем ясные положения договора с другими положениями договора и с общим смыслом самого договора. А для этого необходимо внести соответствующие поправки в указанное выше положение Гражданского кодекса РФ. Такой подход к толкованию договоров вполне действенен, в особенности тогда, когда между сторонами договора нет спора по поводу пороков воли одной из сторон договора, скажем, заблуждения, предусмотренного ст. 178 ГК РФ. Если вербальное толкование не позволяет установить содержание договорного условия, суд должен выяснить реальную общую волю сторон, учитывая не только буквальный смысл слов, но и общую цель и действительные намерения сторон договора, первоначальную взаимную переписку сторон, предысторию их взаимоотношений и последующее их поведение, а также обычаи делового оборота в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 431 ГК РФ. В соответствии с п. 1 и 6 информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 сентября 2002 г. N 69 при неясности вербального значения условий договора должно применяться систематическое толкование договора <5>. Контекстное толкование должно даваться путем сопоставления условий договора со смыслом договора в целом, сообразно его характеру, цели, намерению и доброй совести участников соглашения. На наш взгляд, не подзаконные решения административных или судебных органов, а сам Гражданский кодекс РФ должен прямо предписать всестороннее толкование содержания договора, чтобы определить, является ли договор правомерным или противоречащим основам правопорядка и нравственности и потому не подлежащим судебной защите. Любопытен тот факт, что ст. 195 и 196, а также п. 5 ст. 49, ст. 64, 71, 168 АПК РФ обязывают суды выяснять конкретные обстоятельства рассматриваемого договорного спора всесторонне и в полной мере, поскольку без выяснения действительной воли договаривающихся сторон иногда вообще невозможно правильно разрешить спор. Высшие судебные инстанции в ряде случаев вынуждены рекомендовать судам нижестоящих инстанций отступать от правил толкования, установленных ст. 431 ГК РФ. Примерно такой позиции придерживается ряд авторов, которые имеют достаточно большой практический опыт в деле разрешения договорных споров <6>. Например, п. 2 письма Высшего Арбитражного Суда РФ N С-1-/ОП-555 «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике» предписывает судам выяснять действительную волю сторон при решении вопроса о сроке действия того или иного обязательства. К примеру, п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ N 18 от 22 октября 1997 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением положений ГК РФ о договоре поставки» предписывает выяснять действительную волю сторон при решении вопроса о порядке распределения транспортных расходов <7>. ——————————— <5> Корецкий А. Д. Договорное право. М., 2004. С. 141 — 147. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского «Договорное право. Общие положения» (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное). —————————————————————— <6> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 215. <7> Вестник ВАС РФ. 1994. N 10; Экономика и жизнь. 1998. N 6. С. 10.
Толкование положений гражданско-правовых договоров необходимо давать в духе непреходящей идеи права, а также в соответствии с принципами действующей Конституции РФ и гражданского законодательства России. К числу общих принципов российского гражданского права относятся принципы конституционного равенства субъектов гражданско-правовых отношений, самостоятельности, инициативы и свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственного осуществления гражданских прав и свобод: свободы передвижения товаров, финансовых средств и услуг <8>. ——————————— <8> См.: ст. 23 и 24 Конституции РФ, п. 1 и 2 ст. 1, ст. 12, 13, 16, ст. 17, 34, 44 и 421 ГК РФ.
Наиболее важными правилами толкования гражданско-правовых норм являются также следующие правила: специальные нормы отменяют действие норм общего характера, если они изначально являются правомерными; специальные нормы не могут подлежать расширительному толкованию; если толкование специальной нормы отменяет цель, заложенную законодателем в соответствующей ей общей норме, то такое толкование является неправомерным; при конкуренции двух различных правомерных положений закона более поздний закон отменяет действие более раннего закона и т. д. Такие правила имеются почти во всех развитых правовых системах мира. Например, в английском праве четко установлены следующие правила правомерного толкования текста договоров: слова договора должны пониматься в их прямом и буквальном значении; слова, имеющие двоякое значение, должны получить то значение, которое делает исполнение договора фактически возможным и юридически выдержанным, а не ничтожным или лишенным силы; договор должен получить такое толкование, которое допускают его формулировки и которое наилучшим образом выразит намерение сторон, устанавливаемое из договора в целом. Иными словами, при судебном толковании гражданско-правовых договоров необходимо устанавливать значение отдельных слов и фраз в общем контексте договора <9>. Согласно параграфу 133 ГГУ при толковании договора в волеизъявлении лица необходимо выявить истинную волю стороны договора, а не придерживаться буквального смысла выражения его воли. Договор следует толковать согласно требованиям доброй совести и обычаям гражданского оборота <10>. Статьи 1156 — 1162 Французского гражданского кодекса содержат в себе совокупность предписаний, которые помогают установить истинное содержание прав и обязанностей, которыми связаны стороны договора. Целью толкования является обнаружение действительного обоюдного намерения сторон, выходящее за рамки буквального смысла тех выражений, из которых состоит текст договора. Те правила и словесные выражения какого-то социального или хозяйственного явления, которые имеют различный смысл в различных местностях, толкуются сообразно с тем, что является обычаем в местности, где был заключен договор. Если текст договора имеет очевидные пробелы, то его необходимо дополнить условиями, которые являются обычными для договоров данного вида. Например, согласно ст. 1160 ГК Франции «все условия договора должны быть толкуемы в той связи, в которой они находятся одно с другим, придавая тот смысл, который вытекает из акта в целом» <11>. ——————————— <9> Гражданское и торговое право зарубежных стран. М., 2004. С. 285. <10> Там же. С. 280. <11> Там же. С. 275.
Сложившаяся практика заключения и исполнения договоров учитывается также в гражданском законодательстве ряда зарубежных государств. Например, ст. 1 — 205 Единообразного торгового кодекса США определяет торговое обыкновение как такую практику деловых отношений, соблюдение которой в том или ином месте, профессии или сфере деятельности настолько постоянно, что оправдывает ожидание такого соблюдения также и в связи с конкретной сделкой. Заведенным порядком (the course of dealing) признается единообразие поведения сторон в предшествующих сделках между ними, которые позволяют рассматривать его как основу выяснения их действительных намерений в конкретной сделке. В этот порядок входит также процедура исполнения (the course of performance) подобных договоров <12>. Это означает, что стороны договора должны иметь в виду и такой порядок отношений, который сложился между ними в прежних аналогичных отношениях. Таким образом, исполнительское поведение сторон в предшествующих сделках должно приниматься во внимание для уточнения конкретных условий их последующих соглашений. В англо-американской системе права иногда такая практика может приобрести значение подразумеваемых условий (presumed conditions) договора, которые способствуют правильному толкованию и уточнению взаимосвязанных положений договора. ——————————— <12> Гражданское и торговое право зарубежных стран / Под общ. ред. В. В. Безбаха и В. К. Пучинского. М., 2004. С. 37.
В соответствии со ст. 4.1 Принципов международных коммерческих договоров 1994 г. договор должен толковаться в соответствии с общим намерением сторон, либо в соответствии со значением, которое аналогичные сторонам разумные лица придавали бы договору в таких же обстоятельствах <13>. Во всех случаях для правомерного толкования договора должны быть приняты во внимание предварительные переговоры между сторонами, характер и цель договора, практика взаимоотношений между сторонами, поведение сторон после заключения договора, а также обычаи и общепринятые в соответствующей области предпринимательской деятельности значения слов и выражений. Такое правило установлено в ст. 4.3 указанных выше Принципов <14>. Согласно ст. 4.5 этих Принципов при систематическом толковании условия договора должны интерпретироваться таким образом, чтобы всем им было придано положительное и действующее значение и сила, а не наоборот. ——————————— <13> Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА) (The Principles of International Commercial Contracts of the International Institute for the Unification of Private Law — UNIDROIT) 1994 // Корецкий А. Д. Договорное право. М., 2004. С. 468 — 491. <14> Зыкин И. С. Обычаи и обыкновения международной торговли. М., 1983.
Подобный подход к правомерному толкованию договоров применяется не только в сфере частного права, но и в сфере международного публичного права. Например, ст. 31 Венской конвенции «О праве международных договоров» от 23 мая 1969 г. гласит, что при толковании условий договора, помимо его терминов, должны учитываться контекст, объект, цели договора, а также любой документ, составленный одним или несколькими участниками в связи с заключением договора и принятый другими участниками в качестве документа, относящегося к договору, равно как и последующая практика применения договора, которая установилась в практике заключения соглашений между данными участниками касательно его толкования <15>. Иными словами, для установления действительных намерений договорившихся сторон толкование договора должно быть скорее всего смысловым и систематическим, нежели буквальным, фрагментарным и партикулярным. Такой метод толкования договоров применяется также в международном частном праве, в частности, согласно соответствующим положениям Венской конвенции «О договорах международной купли-продажи товаров» от 11 апреля 1980 г. <16>, которая при толковании содержания договоров призывает стороны к необходимому и обязательному учету всех соответствующих обстоятельств, включая переговоры и любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, а также обычаи, которые дают должное направление всем последующим действиям сторон при заключении и исполнении договоров. ——————————— <15> Международное право в документах. М., 2003. С. 74 — 75. <16> Вестник ВАС Рос. Федерации. 1994. N 14.
Реальная воля договаривающихся сторон может быть также выяснена путем уточнения общей и особенных целей заключенного договора. Гражданско-правовые соглашения, действительность которых зависит от цели их заключения, называются казуальными, т. е. причинными <17>. Если в таких соглашениях не определена цель, основные мотивы и причина его заключения, то такое соглашение не может быть признано реальным и юридически действующим договором. Например, если в долговой расписке нет объяснений того, почему она выдана одним лицом другому лицу, то она, согласно действующему законодательству, является юридически недействительной. ——————————— <17> На латыни слово «causa» означает причину, мотивы заключения договора.
Для правильного разрешения всяких судебных и арбитражных споров, связанных с заключением, изменением и исполнением договоров <18>, необходимо добросовестное толкование и выяснение таких вопросов, как правомерность и действительность договора, вид договора, значение последующих его изменений, а также их влияние на первоначальные обязательства сторон, срок его действия и т. д. При этом должна приниматься во внимание совокупность всех обстоятельств, которые имели место в момент заключения договора и которые способствовали заключению соглашения: преддоговорные переговоры, предварительная переписка между сторонами договора, соглашения о намерениях, меморандумы, обычаи делового оборота, постконтрактное поведение сторон, а также долговременная практика во взаимоотношениях данных сторон относительно порядка исполнения заключенных договоров. ——————————— <18> Подробно см.: Осипян Б. А. Актуальные проблемы заключения и изменения гражданско-правовых договоров в российском законодательстве // Право и экономика. 2008. N 9.
Перечисленные выше факторы для обязательного учета при правильном толковании договора содержат в себе имеющую правовое значение информацию об условиях предполагаемого договора. Например, согласно п. 3 письма Президиума ВАС РФ от 5 мая 1997 г. N 14 предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также другие существенные условия основного договора <19>. Если в предварительном договоре условие о цене не было указано, то это вовсе не означает, что стороны не определились в этом вопросе. При отсутствии в возмездном договоре условия о цене и невозможности ее определения из условий договора исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги. ——————————— <19> Корецкий А. Д. Указ. соч. С. 166 — 171.
Как показывает судебно-арбитражная практика, действующее гражданское законодательство России, а также судебно-арбитражная практика недостаточно четко определяют правовое значение преддоговорных документов и иных обстоятельств заключения договоров, несмотря на то, что они могут играть решающую роль при разрешении преддоговорных споров между сторонами. Эти документы могут способствовать точному толкованию истинных намерений сторон и условий договора, а также разрешению споров при изменении или прекращении договоров. Подобные документы следовало бы расценивать как начальную стадию заключения соглашения о будущем договоре. Посему документы о намерениях сторон предполагаемого договора следовало бы рассмотреть как предварительный договор со всеми вытекающими из него юридическими последствиями, если они соответствуют требованиям ст. 429 ГК РФ. В этих случаях согласованные сторонами условия будущего договора должны оцениваться в качестве обязательных и должны быть соответственно отражены в тексте договора, подлежащего заключению в будущем. Вопросы правомерного толкования договоров могут быть связаны также с несовершенством положений самого действующего гражданского законодательства. Дело в том, что в условиях динамического развития социально-правовых и экономических отношений в гражданском законодательстве вполне возможны и даже неизбежны всякого рода нормативные пробелы и внутренние противоречия. Согласно п. 7 ст. 3 ГК РФ министерства и иные органы федеральной исполнительной власти правомочны издавать акты, которые содержат нормы гражданского права, в случаях и пределах, предусмотренных парламентскими законами, решениями Президента и Правительства РФ. Процедура издания таких актов предусмотрена Правилами подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации от 13 августа 1997 г. <20>. Эти Правила предусматривают, что подобные акты могут издаваться только в форме постановлений, приказов, распоряжений, положений и инструкций, но никак не в форме инструктивных писем, циркуляров и телеграмм. Все это должно быть учтено при толковании действующего права и соответствующих положений договора. В таких ситуациях правовое положение договаривающихся сторон, их взаимные права и обязанности должны быть четко определены судом или арбитражем в соответствии с нормами гражданского законодательства, а возникший между ними спор должен быть правомерно разрешен с учетом всех обстоятельств конфликта. ——————————— <20> Собр. законодательства Рос. Федерации. 1997. N 33. Ст. 3895.
В целях устранения подобных юридических казусов ст. 6 ГК РФ дает возможность субъектам гражданского права применить нормы подобного законодательства, исходя из духа и общих принципов гражданского права, в частности по аналогии права или аналогии закона, а также руководствуясь идеей и принципами правовой сообразности и функциональной целесообразности, правомерности, добросовестности, справедливости, обычаев делового оборота и практической целесообразности <21>. К примеру, Верховный Суд РФ дал разъяснение, согласно которому к отношениям по уплате пени за несвоевременную уплату налогов или таможенных платежей суды могут по аналогии закона применять ст. 333 ГК РФ, которая дает возможность снижения размеров взыскиваемых неустоек <22>. ——————————— <21> Подробно см.: Осипян Б. А. Принцип правовой сообразности юридического закона // Законодательство и экономика. 2009. N 6; Его же. Принцип функциональной целесообразности закона // Законодательство и экономика. 2009. N 2. <22> Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2000. N 7. С. 20.
Стабилизирующий характер гражданско-правового договора заключается в том, что субъекты договорных отношений могут быть уверены в том, что последующие изменения в законодательстве не могут изменить условий заключенных ими договоров, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. Иначе говоря, к договорам применяется общее правило, которое гласит, что закон не имеет обратной силы, тем более, если этот закон может ухудшить положение договорившихся сторон. По справедливому мнению некоторых авторов, для правомерного толкования договоров необходимо также учитывать сложившиеся для данного места обычаи и обыкновения (trade custom, trade usage) <23>, т. е. единообразное повторение фактических отношений между сторонами договора, которые могут помочь в какой-то мере восполнить пробелы действующего законодательства и положений договора <24>. Большинство исследователей под обычаем подразумевают правила, которые сложились в результате длительного практического применения. Ввиду социальной важности и юридического значения обычая действующее российское законодательство содержит в себе отсылки к обычаю в тех случаях, когда то или иное гражданское правоотношение не урегулировано нормами того или иного нормативного акта или заключенного между субъектами права договора. К примеру, ст. 129, 130, 131 Кодекса торгового мореплавания предусматривают, что сроки погрузки, плата за простой судна и вознаграждение за досрочную погрузку, если они не согласованы в договоре, определяются сроками и ставками, обычно принятыми в конкретном порту. ——————————— <23> Подробно см.: Процессы взаимодействия обычая и права // Современное право. 2006. N 4. <24> Зыкин И. С. Указ. соч.
В гражданском законодательстве России нередко встречаются указания на то, что взаимоотношения договаривающихся сторон определяются обычаями делового оборота, если иное не предусмотрено законом или соглашением <25>. Действующие отечественные обычаи изучаются торгово-промышленными палатами и публикуются ими в виде соответствующих сборников обычаев. Допускается также установление обычая на основе предъявленных заинтересованными сторонами доказательств <26>. В положениях гражданского законодательства России содержатся отсылки к национальным (ст. 19 ГК РФ) и местным (ст. 221 ГК РФ) обычаям, к обычаям делового оборота (ст. 309, 478, 992 ГК РФ). Местом исполнения обязательства считается место, где должен быть исполнен договор. Согласно ст. 316 ГК РФ место исполнения обязательства может быть предусмотрено законом или иными правовыми актами, либо проистекать из обычаев делового оборота или существа подлежащего исполнению обязательства. По договору купли-продажи земельного участка, дома или другого недвижимого имущества местом исполнения обязательства является местонахождение имущества; по денежному обязательству — место жительства кредитора в момент возникновения обязательства или местонахождение юридического лица и т. д. ——————————— <25> См.: ст. 311, 312, 315 и 316 ГК РФ. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право» (том 1) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации — КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006. —————————————————————— <26> Гражданское право России. Общая часть / Под общ. ред. О. Н. Садикова. М., 2001. С. 62.
Несмотря на то, что в указанных выше положениях российского гражданского законодательства имеются ссылки на разного рода обычаи, представляется, что в ст. 5 ГК РФ необходимо ввести поправку о возможности обращения договаривающихся сторон к обычаям в некоммерческих сферах в случаях обнаружения возможных пробелов как в законодательстве, так и в текстах самих договоров <27>. Согласно п. 4 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 обычай делового оборота может быть применен независимо от того, зафиксирован ли он в каком-либо документе, например в публикациях в печати, в решении суда по конкретному делу, содержащему сходные обстоятельства и т. д. Обычаи делового оборота, которые изначально неправомерны и противоречат обязательным для сторон положениям договора, не должны найти практического применения <28>. ——————————— <27> Зыкин И. С. Указ. соч. С. 10. <28> Осипян Б. А. Ответственность сторон при неисполнении или неправомерном расторжении гражданских договоров // Право и экономика. 2007. N 11.
Для правомерного толкования нетипичных договоров, помимо прочих правил толкования, необходимо также применять правило, согласно которому договор имел бы определенный практический смысл, а его реализация произошла без каких-либо дополнительных затруднений для сторон договора. Например, в случае отсутствия обычных и казуальных условий в договорах о поставках продукции (товаров) имеющиеся условия договора поставки необходимо трактовать таким образом, чтобы сам процесс поставки не усложнился, не растянулся во времени и не стал более дорогостоящим во вред какой-либо стороне договора поставки. При толковании гражданско-правовых договоров в международной коммерческой практике различаются понятия прямых и подразумеваемых условий договора. К подразумеваемым условиям договора относятся те условия, которые прямо не выражены в договоре и не согласованы его сторонами, но вытекают из характера и цели договора либо из практики взаимоотношений сторон, равно как и из принципов добросовестности, разумности, честной деловой практики и обычного порядка. Например, фирма, которая продает целую компьютерную сеть с обязательством ее установки, обязана передать покупателю также основную информацию о функционировании данной системы даже при отсутствии специального условия об этом в договоре. Дело в том, что без такой информации использование покупателем приобретенного товара является просто невозможным. Таким образом, очевидно, что процесс правомерного и точного толкования соответствующих положений гражданского законодательства касательно конкретных гражданско-правовых договоров должен быть подчинен определенным правовым критериям и правилам, которые на сегодня, к сожалению, в российском законодательстве позитивно не определены и не установлены в достаточной мере. Разумеется, такой пробел в российском гражданском законодательстве в той или иной мере восполняется фундаментальной теорией права <29> и судебно-арбитражной практикой по гражданским делам. Тем не менее, это ни в коей мере не устраняет необходимости их теоретического, научного и законодательного обобщения и закрепления в целях единообразного толкования и применения положений гражданского законодательства и гражданско-правовых сделок и договоров. Очевидно, что такая законодательная поправка могла бы помочь участникам гражданско-правовых отношений и российским судьям избежать множества недоразумений и, следовательно, нарастающего их обоснованного недоверия к деятельности судебных и арбитражных органов <30>. ——————————— <29> Подробно см.: Осипян Б. А. Дух правометрии, или основание межерологии права. М.: Юрлитинформ, 2009. <30> Осипян Б. А. Судебная власть как особая разновидность исполнительной власти // Российский судья. 2008. N 12.
