ПРЕДДОГОВОРНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ НИДЕРЛАНДОВ И ГК РФ
И. М. МУТАЙ
Мутай Ирина Михайловна, старший научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, кандидат юридических наук, LLM.
На основе анализа законодательных положений о преддоговорной ответственности в Нидерландах и Германии, Концепции развития гражданского законодательства РФ, а также ГК РФ делается вывод о том, что включение данных положений в ГК РФ давно назрело. Приводятся основные варианты закрепления института преддоговорной ответственности в российском законодательстве.
Ключевые слова: обязательственное право, ГК РФ, ГК Нидерландов, преддоговорная ответственность, culpa in contrahendo.
Концепция развития гражданского законодательства РФ <1> (введение, п. 6) исходит из необходимости введения в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее общих и важных принципов гражданского права, а также введения в ГК РФ института преддоговорной ответственности по принципу culpa in contrahendo. В случае если данные изменения будут внесены в ГК (во введении в той или иной форме института преддоговорной ответственности нет никаких сомнений ввиду острой потребности в нем современного гражданского оборота), российское гражданское право воспримет германскую модель преддоговорной ответственности. ——————————— <1> Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.
Однако существуют и иные возможные пути развития российского гражданского права.
Способы правового регулирования преддоговорной ответственности в современном гражданском праве
Как известно, институт преддоговорной ответственности в праве стран романо-германской правовой системы проявляется двояко. В первом случае данный институт в тексте гражданского кодекса прямо не предусматривается, но в гражданском праве объективно существует и регулируется судебной практикой и правовой доктриной (например, в таких странах, как Швейцария и Нидерланды). Судебной практикой и доктриной институт преддоговорной ответственности выводится из общего принципа добросовестности, закрепленного гражданским законодательством. Во втором случае институт преддоговорной ответственности прямо предусматривается в гражданском кодексе. В то же время судебная практика и правовая доктрина играют в развитии и правовом регулировании преддоговорной ответственности огромную роль. Подобная модель реализована в обязательственном праве Германии, реформированном в 2001 г. <2>. ——————————— <2> См.: Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве: Culpa in contrahendo: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2009. С. 17.
В ряде правопорядков не возникло необходимости в позитивном определении института преддоговорной ответственности, ввиду того что указанный институт был в достаточной степени разработан в правовой доктрине и судебной практике и возник именно благодаря свободе судебного усмотрения и судебного поиска справедливых мер защиты добросовестного лица на стадии, когда договор еще не является заключенным. В таких странах традиционно широка сфера судебного усмотрения, а текст кодекса отличается лаконичностью (Австрия, Швейцария) <3>. Подобная лаконичность и расширение судейских полномочий по толкованию текста кодекса традиционно связывается с развитием и усложнением общественных отношений в области гражданского оборота в экономике и сопутствующим этому усложнению кризисом правового позитивизма. ——————————— <3> См.: Кабрияк Р. Кодификации. М., 2007. С. 192.
В Германии изначально положения о преддоговорной ответственности в тексте ГГУ места не нашли, и этот институт всецело регулировался доктриной и практикой. Однако в дальнейшем отражение данного института в ГГУ было признано германским законодателем более эффективным <4>. ——————————— <4> Своеобразный «номинализм» при наличии развитой и влиятельной правовой доктрины тем не менее вообще свойствен германскому законодателю. Ср. норму § 138 ГГУ, называющую в качестве специального состава сделки, противоречащей добрым нравам, ростовщичество, что не было сделано во многих других странах.
При разработке ряда современных кодексов, например ГК Нидерландов, вопрос о возможности включения положений о преддоговорной ответственности в позитивное право (в текст ГК) обсуждался, но в итоге точка зрения о необходимости позитивного закрепления института преддоговорной ответственности не нашла поддержки. В качестве основной причины указывалась необходимость прибегнуть к излишней в ГК Нидерландов детализации условий наступления преддоговорной ответственности. При этом не представлялось возможным полностью отказаться от доминирующей роли судов в области определения начала преддоговорной ответственности: ГК Нидерландов изначально позиционировался как акт, относящийся с большим доверием к судам и предполагающий достаточно широкие их полномочия по интерпретации правовых норм <5>. ——————————— <5> Hartkamp A. (November 2002). Judicial Discretion under the New Civil Code of the Netherlands // The American Journal of Comparative Law. 2002. Vol. 40. N 3. P. 551 — 571.
Первоначально создание нового кодекса — ГК Нидерландов — предполагало расширение использования общей категории добросовестности: в соответствии со ст. 2 кн. 6 «Общие положения об обязательствах» ГК Нидерландов стороны обязательств обязаны действовать, руководствуясь разумностью и справедливостью. При этом аналогичная норма ст. 1374 ранее действовавшего ГК Нидерландов относилась не ко всем обязательствам, а лишь к договорам <6>. ——————————— <6> Hartkampf A. S. Civil Code Revision in the Netherlands 1947 — 1992 // Nieuw Nederlands Burgerlijk Wetboek Het Vermogensrecht (Zakenrecht, Verbintenissenrecht en Bijzondere Overeenkomsten). Deventer: Kluwer Law and Taxation Publisher, 1990. P. 21.
Преддоговорная ответственность в Нидерландах
Итак, ранее действовавшее гражданское законодательство Нидерландов (сначала ГК, созданный по образцу Кодекса Наполеона, а после французского завоевания и Кодекс Наполеона непосредственно) не знало преддоговорной ответственности. Ныне действующий ГК Нидерландов института преддоговорной ответственности прямо не предусматривает, положения о преддоговорной ответственности выводятся, как мы уже отмечали, путем судебного и доктринального толкования положений ГК Нидерландов о добросовестности. Идея преддоговорной ответственности в современном гражданском праве Нидерландов основана на том, что каждая из сторон на преддоговорной стадии должна вести себя добросовестно, в своем поведении учитывать законные интересы и права другой стороны. Ущерб, причиненный другой стороне в результате противоправного уклонения от заключения договора или срыва переговоров, может быть взыскан с виновного лица. Взыскание ущерба на преддоговорной стадии возможно не во всех случаях, когда переговоры не увенчались заключением договора. Для такого взыскания необходимо наличие недобросовестного поведения со стороны виновного контрагента, наличие ущерба для контрагента добросовестного, а также наличие причинной связи между виновным поведением и причинением ущерба. В деле Plas-Velburg (1982) по решению городского совета было начато строительство публичного плавательного бассейна. Подрядчик вступил в переговоры по поводу строительства с муниципалитетом. Потратив некоторое количество средств на исследования, подрядчик предложил цену работ, в итоге муниципалитет решил принять предложение другого подрядчика, предложившего более низкую цену. Договор с первым подрядчиком надлежащим образом заключен не был. Верховный суд Нидерландов постановил, что на определенной стадии переговоров с недобросовестной стороны могут быть взысканы не только негативные договорные расходы (понесенные добросовестным контрагентом расходы по заключению договора), но и позитивные договорные расходы (упущенная выгода) <7>. Правовая доктрина Нидерландов выделяет две стадии переговоров: на протяжении первой стадии стороны свободны отказаться от переговоров без каких-либо негативных последствий; на второй стадии отказавшаяся от переговоров сторона уже не вправе уклониться от возмещения как минимум убытков и при определенных обстоятельствах — от возмещения упущенной выгоды. В качестве возможного механизма предотвращения преддоговорных споров нидерландские юристы указывают необходимость оговорки о последующем одобрении договора каким-либо корпоративным органом: уклонение от заключения договора вследствие неодобрения таким органом в нидерландской практике не рассматривается в качестве противоправного <8>. ——————————— <7> Kout B., Carapiet T. Negotiations in the Netherlands: Subject to Board Approval // The In-House Lawyer. 2008. July — Aug. <8> Ibid.
Рецепция гражданского права в современной России
Как известно, нидерландский ГК оказал заметное влияние на разработку отечественного гражданского законодательства, значительная часть работы над которым осуществлялась в Нидерландах и при содействии голландских юристов <9>. Мы полагаем, что эта работа до настоящего времени не получила заслуженного освещения в литературе и заслуженной оценки со стороны юристов и историков права. Тем не менее можно признать очевидным факт, что отечественные юристы при разработке ГК РФ имели возможность ознакомиться с текстом ГК Нидерландов и получить необходимую консультацию зарубежных коллег. ——————————— <9> Snijders W. The Russian Experience: A Dutch Perspective on Legal Collaboration // Lawmaking for Development. Explorations into the theory and practice of international legislative projects / Ed. by J. Arnscheidt, B. Van Rooij, J. M. Otto. Leiden, 2008. P. 245 — 253.
Идея интернационализации и популяризации ГК, унификации правовых норм, в том числе в области гражданского права, имеет глубокие корни в нидерландском правосознании и вытекает из положений Конституции Нидерландов о том, что правительство Нидерландов должно содействовать развитию международного правопорядка <10>. ——————————— <10> De Grondwet voor het Koninkrijk der Nederlanden. 1983, art. 90.
Текст ГК РФ имеет сходные с текстом ГК Нидерландов черты, однако от многих положений ГК Нидерландов российские разработчики сочли необходимым по тем или иным причинам отказаться. Коснулось это и обязанности сторон действовать добросовестно, а в конечном итоге — и преддоговорной ответственности. В гражданском праве Нидерландов обязанность действовать добросовестно и вытекающая из нее преддоговорная ответственность содержатся. По итогам реформирования российского гражданского права в 1990-х годах институт преддоговорной ответственности включен в ГК РФ не был. Ныне Концепция развития гражданского законодательства спустя столько лет после разработки первоначального текста ГК РФ исходит из необходимости такого включения. Аналогичный процесс первоначального отказа от включения в ГК РФ преддоговорной ответственности и обязанности добросовестного поведения, а затем стремления реформировать ГК РФ путем включения этих положений, от которых ранее законодатель отказался, можно наблюдать и на других примерах, в качестве которых выступают чуть ли не все принципиальные положения Концепции (например, положение о натуральных обязательствах, о замене конфискационной меры в ст. 169 ГК РФ двусторонней реституцией, включении обычая в число источников гражданского права наряду с обычаем делового оборота); все эти институты были на момент разработки ГК РФ известны западной правовой науке и практике. Возможно, первоначальный отказ российского законодателя от института преддоговорной ответственности и обязанности добросовестного поведения сторон связан с тем, что ГК РФ разрабатывался в достаточно сложной политической и экономической обстановке, и российские судьи не были готовы применять достаточно абстрактную по своему характеру норму. Если это так, то очевидно, что отечественный законодатель в 1990-е годы, во время разработки российского ГК, относился к судам с определенной степенью недоверия. Судя по предложениям, вносимым Концепцией, к настоящему моменту эта ситуация изменилась. Вместе с тем, принимая во внимание влияние ГК Нидерландов на проект ГК РФ, логично было бы предполагать дальнейшее развитие ГК РФ в русле парадигмы нидерландского гражданского права. В этом случае достаточно было бы закрепления обязанности добросовестного поведения сторон в гражданских правоотношениях на законодательном уровне, а институт преддоговорной ответственности мог бы быть сформирован судебной практикой и с помощью руководящих разъяснений высших судов. Концепция избрала другую модель — номинальное закрепление в ГК РФ института преддоговорной ответственности. Очевидно, что разработчики Концепции отдавали себе отчет в том, что принципиально важную роль в регулировании данного института будет все же играть судебная практика, как это было в развитых странах. В качестве наиболее вероятной причины предложения закрепить этот институт в тексте ГК напрямую выступает то, что, возможно, отечественная судебная практика, при всех ее достижениях по сравнению с 1990-ми годами, по уровню развития не может сравниться с немецкой или голландской и самостоятельно разработать подобный институт не способна. Полагаем, что этот подход является не совсем верным: отечественные суды — не только арбитражные, но и суды общей юрисдикции — должны научиться проявлять инициативу в области регулирования соответствующих правоотношений с точки зрения разумности и справедливости, не дожидаясь прямого указания законодателя, исходя из общих принципов права, конституционных норм и представления о справедливости. Современные общественные отношения настолько сложны, что появление пробелов в праве неизбежно. Возникает вопрос: нужен ли нам такой суд, который даже правовые пробелы не в состоянии преодолеть? Может ли такой суд эффективно осуществлять правосудие в условиях современного товарооборота? Вряд ли. Действительно, в современной судебной практике данное обстоятельство приобрело характер проблемы: даже не опровергая позицию истца, суд может отказать в удовлетворении иска по формальным основаниям (например, в силу того, что отсутствует нормативно-правовой акт, регулирующий соответствующие правоотношения, хотя то, каким образом эти отношения могут и должны быть урегулированы, определить вполне возможно <11>), в обоснование своих доводов указав, что они «основаны на материалах дела». ——————————— <11> См., напр., Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 27.07.2010 по делу N А31-7682/2009.
Применение норм о преддоговорной ответственности судами Российской Федерации
Попытки интерпретировать ст. 10 ГК РФ в русле преддоговорной ответственности успехом не увенчались. Однако отдельные простейшие элементы преддоговорной ответственности российскому законодательству и судебной практике знакомы, в ряде случаев преддоговорные обязательства одного из контрагентов прямо предусматриваются ГК РФ. Статья 445 ГК РФ устанавливает преддоговорные обязательства и общие правила преддоговорной ответственности для случаев, когда заключение договора для одной из сторон является обязательным в силу закона. В соответствии с п. 4 ст. 445 ГК РФ, если сторона, для которой в соответствии с Кодексом или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. Сторона, необоснованно уклоняющаяся от заключения договора, должна возместить другой стороне причиненные этим убытки. В данном случае размер убытков и степень обоснованности уклонения от заключения договора подлежат судебной оценке. Согласно п. 1 ст. 495 ГК РФ продавец обязан предоставить покупателю необходимую и достоверную информацию о товаре, предлагаемом к продаже, соответствующую требованиям, установленным законом и иными правовыми актами и обычно предъявляемым в розничной торговле, к содержанию и способам предоставления такой информации. В соответствии с п. 3 ст. 495 ГК РФ, если покупателю не предоставлена возможность незамедлительно получить в месте продажи информацию о товаре, он вправе потребовать от продавца возмещения убытков, вызванных необоснованным уклонением от заключения договора розничной купли-продажи. В приведенных выше нормах речь идет об обязанностях, возникающих у контрагента до заключения договора. Неисполнение этих обязанностей может влечь преддоговорную ответственность. Интерпретация преддоговорной ответственности, ее объема и пределов в данном случае (прямо урегулированном законодательством) все равно будет устанавливаться судом; иначе в законодательном акте урегулировать такую ответственность однозначно для всех случаев не представляется возможным. С точки зрения экономической эффективности права видится совершенно необоснованным, что ущерб, причиненный немотивированным уклонением от заключения договора или непредоставлением необходимой и достоверной информации на преддоговорной стадии в потребительских отношениях (обычно не превышающий нескольких тысяч рублей), может быть взыскан, тогда как ущерб, причиненный необоснованным уклонением от заключения договора в предпринимательских отношениях (размер его может исчисляться миллионами рублей), взыскан быть не может. Полагаем, что законодателю следует научиться доверять судам, а судам, в свою очередь, пора научиться брать на себя ответственность по интерпретации норм ГК РФ, в том числе и в русле развития институтов обязательственного права. Это должны делать именно суды первой инстанции, тем более что суды вышестоящих инстанций будут иметь возможность последующей проверки правильности вынесенных решений. При таком положении дел судебная практика и обязательственное право будут развиваться в нашей стране так, как это происходит в большинстве цивилизованных стран.
