(Адельшин Р. Н., Стрекалова Н. В.) («Законы России: опыт, анализ, практика», 2012, N 7)
ПРЕДПОСЫЛКИ И КРИТЕРИИ ФОРМИРОВАНИЯ ИНСТИТУТА ПРЕДДОГОВОРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ И ИНОСТРАННЫХ ПРАВОПОРЯДКАХ
Р. Н. АДЕЛЬШИН, Н. В. СТРЕКАЛОВА
Адельшин Рим Наильевич, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Российского государственного социального университета.
Стрекалова Наталья Васильевна, аспирантка кафедры гражданского права и процесса Российского государственного социального университета.
В статье рассмотрены аспекты формирования института правового регулирования преддоговорной ответственности в различных правопорядках и международном частном праве.
Ключевые слова: преддоговорные отношения; преддоговорная ответственность; преддоговорная ответственность в иностранных правопорядках.
Preconditions and criteria of institute of pre-contractual liability formation in Russian and foreign legal orders R. N. Adelshin, N. V. Strekalova
Adelshin Rim Nailyevich, PhD, associate professor of civil law and procedure Russian state social university.
Strekalova Natalia Vasilievna, post-graduate student ofsivil law and process of Russian state social university.
This article reviews the aspects of formation of the institution of legal regulation of pre-contractual liability in different legal systems and private international law.
Key words: pre-contractual relations; pre-contractual liability; pre-contractual liability in international legal systems.
Доктринальное обоснование ответственности за вину в преддоговорных отношениях традиционно связывается с именем немецкого правоведа Р. Иеринга, который, основываясь на положениях источников римского права, предложил использовать термин «culpa in contrahendo» для характеристики случаев возмещения ущерба при ничтожном или ненадлежащим образом исполненном договоре. Согласно этому учению договаривающиеся стороны должны действовать добросовестно во время переговоров, в противном случае сторона, виновная в том, что договор не состоялся, обязана возместить противоположной стороне убытки. Р. Иеринг выделил основания преддоговорной ответственности (причинение вреда), условия (вина) и разделил ее на виды: 1) ответственность за неспособность субъекта заключить договор; 2) ответственность ввиду невозможности исполнения договора; 3) ответственность из-за недостоверности воли. Разработанная им теория culpa in contrahendo была нормативно закреплена в Германском гражданском уложении 1896 г. и получила большое развитие в судебной практике Германии. Утвердилось представление о том, что переговоры имеют самостоятельное юридическое значение и могут выступать непосредственным основанием для возникающих на этом этапе отношений прав и обязанностей, а неисполнение преддоговорных обязанностей — основанием ответственности в преддоговорных отношениях <1>. ——————————— <1> См.: Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве: culpa in contrahendo: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2009. С. 68.
Таким образом, разработанная германской цивилистикой конструкция culpa in contrahendo оформилась в отдельный институт гражданского права. Немецкая доктрина оказала существенное воздействие на европейскую цивилистическую мысль XX в. и послужила стимулом для развития гражданского права во многих государствах континентальной Европы. Институт преддоговорной ответственности получил закрепление в законодательстве ряда европейских государств: ст. 311 Германского гражданского уложения, ст. 197 — 198 Гражданского кодекса Греции 1940 г., ст. 1337 и 1338 Гражданского кодекса Италии 1942 г., § 14 Закона об обязательном праве Эстонии, ст. 12 Закона о договорах Израиля. Это «явилось закономерным результатом развития доктрины culpa in contrahendo в европейской цивилистической традиции» <2>. ——————————— <2> См.: Там же. С. 4.
Несмотря на это, институт преддоговорной ответственности в России долгое время оставался за рамками правового регулирования. В российском гражданском праве реализован подход классической цивилистики, при котором обязанности и ответственность сторон обусловлены в основном наличием договорных отношений между ними, поэтому институт преддоговорной ответственности пока не сформирован <3>. ——————————— <3> См.: Полякевич В. Формирование преддоговорной ответственности в гражданском праве // Право и экономика. 2007. N 1. С. 92.
Действующее российское гражданское законодательство «демонстрирует крайнюю непоследовательность в решении вопросов преддоговорной ответственности и отсутствие у него четких представлений об общих последствиях нарушения преддоговорных обязательств» <4>. Совокупность отдельных случаев преддоговорной ответственности, закрепленных в различных нормах российского права, не имеет собственной системы и структуры, которая явилась бы основой для формирования отдельного института гражданского права. ——————————— <4> См.: Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в российском гражданском праве (culpa in contrahendo) // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. N 3. С. 39.
Однако в соответствии с Указом Президента РФ от 18 июля 2008 г. N 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» <5> были разработаны предложения по изменению ГК РФ. В п. 7.7 гл. V Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации сказано: «В целях предотвращения недобросовестного поведения на стадии переговоров о заключении договора в ГК следует для отношений, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, предусмотреть специальные правила о так называемой преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo), ориентируясь на соответствующие правила ряда иностранных правопорядков» <6>. ——————————— <5> Российская газета. 2008. 23 июля. <6> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.
К идее преддоговорной ответственности, развитой германским гражданским правом, близка доктрина promissory estoppels в англо-американском праве. Законодательство таких стран, как США и Австралия, напрямую не устанавливает ответственность за преддоговорные нарушения, но «налагает на стороны подразумеваемые обязанности вести начатые переговоры добросовестно (implied positive duty to negotiate in good faith) и приложить все усилия, чтобы довести переговоры либо до их успешного завершения, либо до добросовестного отказа от них» <7>. Уже со второй половины XX в. встречались судебные прецеденты, когда доктрина promissory estoppels применялась к преддоговорным отношениям и в конце концов стала реальным инструментом для защиты интересов сторон на преддоговорной стадии регулирования отношений <8>. ——————————— <7> См.: Осакве К. Свобода договора в англо-американском праве: понятие, сущность и ограничения // Журнал российского права. 2006. N 7. С. 93. <8> См.: Севрюгин К. В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве Российской Федерации // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. N 21(159). С. 60.
В странах общего права ключевым принципом договорного права (наряду со свободой заключения договора) является свобода от договора. Таким образом, любая сторона до заключения договора вправе выйти из переговоров, каждая сторона несет риск неуспешного завершения этих переговоров и оплачивает свои расходы, связанные с проведением преддоговорных переговоров. Принцип caveat emptor (будь осторожен, покупатель!) не обязывает одну сторону в процессе заключения договора проявлять заботу о другой стороне. Более того, он не устанавливает обязанности раскрывать информацию, способную повлиять на заключение договора. Однако законодательство стран общего права содержит нормы, согласно которым подписанный договор должен содержать всю необходимую для обеих сторон информацию. Только совершение каких-либо действий или предоставление недостоверной информации для умышленного создания у контрагента неверного представления о предмете, условиях или характере сделки будет считаться противоправным. Таким образом, общая идея преддоговорной ответственности и принцип добросовестности не получили должного развития в англосаксонском праве. Впрочем, даже суровый подход английского права знает ряд исключений, когда заблуждавшийся контрагент имел объективно меньшую возможность составить должное представление об объекте договора либо не имел такой возможности вовсе <9>. ——————————— <9> См.: Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве: culpa in contrahendo: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2009. С. 88.
Промежуточное положение между системами романо-германского и общего права занимает скандинавская правовая семья, представителями которой являются Швеция, Норвегия, Дания и Финляндия. Данные страны, несмотря на близость к континентальной Европе, не восприняли в полной мере романо-германскую правовую модель. Скандинавские страны в целом исходят из противоположного закрепленному в романо-германском праве принципа, согласно которому сделка не может быть признана недействительной, если это повлечет за собой убытки добросовестной стороны. Признание сделки недействительной не соответствует, согласно скандинавскому воззрению, принципам права и потребностям оборота, пока сохраняется гипотетическая возможность ее исполнения и пока добросовестный контрагент имеет возможность извлечь из нее пользу <10>. Это является серьезным препятствием на пути к образованию самостоятельного института преддоговорной ответственности в Скандинавских странах. ——————————— <10> См.: Там же. С. 82 — 83.
Впрочем, право Скандинавских стран, так же как романо-германское право, признает недействительной сделку, совершенную под влиянием умышленного обмана. Но потерпевший и здесь получает повышенную защиту: он не должен доказывать умысла другой стороны, которая для освобождения от ответственности должна доказать отсутствие умысла <11>. ——————————— <11> Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве: culpa in contrahendo: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2009. С. 83 — 84.
Таким образом, как отмечает А. Н. Кучер, во всех правовых системах в той или иной степени признается необходимость обращать более пристальное внимание на регулирование преддоговорных процедур <12>. ——————————— <12> См.: Кучер А. Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. М.: Статут, 2005. С. 213.
Международный коммерческий оборот также требует от сторон соблюдения принципа добросовестности в отношениях, предшествующих заключению договора. Различия в нормах национальных правовых систем порой весьма серьезно осложняют процесс заключения международных договоров. Устранение же этих препятствий путем интернационализации правового режима, безусловно, способствует успешному развитию международного права. Интернационализация права означает сближение правовых систем, углубление их взаимодействия, взаимного влияния и проявляется в двух взаимосвязанных, но различающихся по своему содержанию процессах: унификации (создание одинаковых, единообразных, т. е. унифицированных, норм во внутреннем праве разных государств) и гармонизации (процесс, направленный на сближение права разных государств, на устранение или уменьшение различий) права <13>. В настоящее время такая работа ведется на мировом уровне. ——————————— <13> См.: Комаров А. С. Международная унификация правового регулирования внешнеэкономической деятельности (начало) // Законодательство. 1999. N 11. С. 28 — 33.
Некоторая унификация и гармонизация международного права в области преддоговорных отношений достигнуты уже сегодня. В 1994 г. Международным институтом унификации частного права (УНИДРУА) в результате 20-летней работы были созданы Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА) <14>. ——————————— <14> Unidroit principles of international commercial conract 2010 // http://www. unilex. info (дата обращения — 26 марта 2012 г.).
По своей правовой природе Принципы УНИДРУА не относятся к международно-правовым соглашениям (конвенциям, договорам). Это, скорее, обычай международного права, который подлежит применению, в случае если стороны согласились, что их договор будет регулироваться этими Принципами либо общими принципами права, «lex mercatoria» или аналогичными положениями. Среди актов международного торгового права, содержащих нормы, регулирующие преддоговорные отношения, эти Принципы представляются наиболее прогрессивными. В них нашла свое отражение теория преддоговорной ответственности, направленная на ограничение недобросовестной деловой практики в форме вступления в переговоры без намерения достигнуть результатов. Вообще добросовестность рассматривается как одна из основных идей, лежащих в основе Принципов. Предполагается, что каждая сторона должна действовать в соответствии с принципами добросовестности и честной деловой практики даже при отсутствии специальных положений в течение всего срока договора, в том числе и при переговорном процессе. Согласно Принципам право стороны свободно вступать в переговоры и решать, на каких условиях заключать соглашение, не является неограниченным и не должно противоречить принципам добросовестности и честной деловой практики, изложенным в ст. 1.7. Недобросовестным является вступление в переговоры или их продолжение без намерения заключить соглашение, а также умышленное или по неосторожности введение в заблуждение другую сторону в отношении характера или условий предполагаемого соглашения либо искажение или нераскрытие фактов, которые, с учетом характера лиц и (или) соглашения, должны были быть раскрыты. В ст. 2.16 Принципов закреплена обязанность не разглашать конфиденциальную информацию, полученную в процессе переговоров. Такие же положения содержат Принципы европейского договорного права, разработанные Европейской комиссией по договорному праву и принятые в 1999 г. (I и II части) и 2002 г. (III часть) <15>. ——————————— <15> См.: Principles of European Contract Law. Part 1 & 2. Prepared by The Commission on European Contract Law / Ed. by O. Lando & H. Beale. London, 2000. С. 130 — 131.
Если в последнее время все большее внимание уделяется разработке актов так называемой ненормативной унификации (Принципы УНИДРУА в редакции 1994 г., 2004 г. и 2010 г., Принципы европейского договорного права в редакции 2003 г. (Принципы ЕДП)), то Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (Венская конвенция) — яркий пример нормативной унификации международного частного права. Так, п. 1 ст. 7 Конвенции гласит: «При толковании настоящей Конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении и соблюдению добросовестности в международной торговле» <16>. ——————————— <16> United Nations Convention on Contracts for the International Sale of Goods 1980 // http://www. uncitral. org (дата обращения — 26 марта 2012 г.).
Кроме того, в ст. 5.3 Принципов УНИДРУА обозначено, что каждая сторона должна сотрудничать с другой стороной, если такое сотрудничество можно разумно ожидать в связи с исполнением обязательств этой стороны. В ст. 5.4 Принципов УНИДРУА показано различие между обязанностью достичь определенного результата и обязанностью проявлять максимальные усилия. Согласно п. 1 этой статьи в той степени, в какой обязательство стороны включает в себя обязанность достичь определенного результата, эта сторона обязана достичь этой цели; п. 2 гласит, что в той степени, в какой обязательство стороны включает в себя обязанность проявлять максимальные усилия при выполнении каких-либо действий, эта сторона обязана предпринимать усилия, которые предпринимало бы разумное лицо в тех же обстоятельствах. Ответственность сторон за недобросовестные переговоры ограничивается убытками, причиненными другой стороне (ст. 2.15 Принципов УНИДРУА). Причем сторона является ответственной в случае заключения договора, даже если некоторые его условия оказались несогласованными (ст. 2.14). Так, если в ходе переговоров одна из сторон настаивает на том, что договор не заключен, пока не достигнуто соглашение по определенным вопросам или в определенной форме, договор считается незаключенным, пока не достигнуто соглашение по этим вопросам или в такой форме (ст. 2.13 Принципов). В официальных комментариях к Принципам разъяснено, что, как правило, договор считается заключенным, если стороны достигли соглашения по всем существенным условиям договора, тогда как прочие условия могут просто подразумеваться или вытекать из закона. В коммерческой практике после переговоров стороны нередко подписывают так называемые предварительные документы: соглашения, письма о намерениях и т. д., содержащие условия достигнутого соглашения, но одновременно указывают на необходимость подписания основного соглашения. В некоторых случаях стороны считают, что уже заключили договор и подписание основного документа — лишь подтверждение уже имеющегося согласия. Однако если хотя бы одна сторона дает понять, что не считает себя связанной условиями соглашения до момента подписания основного документа, договор, несмотря на наличие соглашения по всем условиям, не считается заключенным до тех пор, пока стороны не подписали основной документ. Указанное положение находит свое отражение и в судебной практике. Так, переговоры между ветеринарной клиникой Сен-Мартен и ветеринарной лечебницей на Нидерландских Антильских островах вели к заключению документа о намерениях. Позже стороны сформулировали соглашение о задатке. Далее они разработали различные концепции, но их переговоры не привели к подписанию соглашения. Впоследствии одна из сторон подала иск против другой стороны, требуя возмещения ущерба за расходы, понесенные в результате переговоров, которые в конечном счете закончились без положительного результата. Сторона-истец заявила, что стороны связаны только условиями, изложенными в письменном виде. Такое заявление было оправдано тем, что переговоры проходили в рамках системы общего права. Тем не менее истец также сослался на ст. 2.13 Принципов УНИДРУА. В своем решении голландский Верховный суд, хоть и без явного упоминания ст. 2.13 Принципов УНИДРУА, подтвердил выводы истца <17>. ——————————— <17> http://www. unilex. info/case. cfm? id=912
Таким образом, целью создания указанных сводов договорного права является создание унифицированных правил международного коммерческого права. Многие нормы представляют собой компромиссные решения, так как в различных правопорядках сложились неодинаковые подходы ко многим вопросам, в том числе, как было показано выше, к вопросам преддоговорной ответственности. Последние тенденции реформирования гражданского права многих стран наглядно свидетельствуют о том, что вышеуказанные документы используются в качестве модели для совершенствования внутреннего законодательства, что представляется весьма важным и своевременным для развития института преддоговорной ответственности.
Библиографический список
1. Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве: culpa in contrahendo: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2009. 2. Гницевич К. В. Преддоговорная ответственность в российском гражданском праве (culpa in contrahendo) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. N 3. 3. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности / Пер. с франц. В. А. Туманова. М.: Международные отношения, 1997. 4. Комаров А. С. Международная унификация правового регулирования внешнеэкономической деятельности (начало) // Законодательство. 1999. N 11. 5. Кучер А. Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. М.: Статут, 2005. 6. Осакве К. Свобода договора в англо-американском праве: понятие, сущность и ограничения // Журнал российского права. 2006. N 7. 7. Полякевич В. Г. Ответственность за преддоговорные нарушения: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. 8. Полякевич В. Г. Формирование преддоговорной ответственности в гражданском праве // Право и экономика. 2007. N 1. 9. Севрюгин К. В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве Российской Федерации // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. N 21(159). 10. Jherling R. Culpa in contrahendo oder Schadensersatz bei nichhtigen zur Parfektion galangten Vertragen // Jherings Jahrbiicher. Bd. 4. 1861. 11. Principles of European Contract Law. Part 1 & 2. Prepared by The Commission on European Contract Law / Ed. by O. Lando & H. Beale. London, 2000.
