(Воробьев С. М.) («История государства и права», 2014, N 2)
РЕАБИЛИТАЦИЯ КАК СПОСОБ ВОЗМЕЩЕНИЯ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА СОВЕТСКИМ ВОЕННОПЛЕННЫМ В СССР
С. М. ВОРОБЬЕВ
Воробьев Сергей Михайлович, доцент кафедры теории государства и права, международного и европейского права Академии Федеральной службы исполнения наказаний России, кандидат юридических наук, доцент.
Настоящая научная статья посвящена проблемам развития института возмещения морального вреда посредством реабилитации. Автор делает научный анализ становления института реабилитации как способа возмещения морального вреда советским военнопленным в СССР.
Rehabilitation as a way to compensate moral harm to the soviet prisoners of war in the USSR S. M. Vorobyev
This scientific article is devoted to the development of the Institute of reimbursement for moral damage through rehabilitation. The author makes a scientific analysis of the development of the Institute of rehabilitation as a way of reimbursement for moral damage to the Soviet prisoners of war in the USSR.
Key words: rehabilitation, moral damage, victims, prisoners of war, the repressions.
Процедура реабилитации широко применялась в СССР в отношении советских военнопленных, и она заменяла компенсационную функцию института морального вреда в связи с тем, что моральный вред не признавался государством, но он присутствовал в действительности и затрагивал нематериальную сферу советских граждан. Особую категорию в местах заключения составляли бывшие советские военнопленные. Попавшие в плен к немцам советские военнослужащие после непродолжительного пребывания в прифронтовой зоне помещались в стационарные лагеря для военнопленных. Нечеловеческие условия содержания приводили к эпидемическим заболеваниям, необратимой дистрофии. Гитлеровцы стремились уничтожить как можно больше людей, поэтому к голоду и болезням добавлялись массовые экзекуции: с пленными расправлялись по малейшему поводу. Кроме того, вопреки положениям Гаагских конвенций (1889, 1907 гг.) о законах и обычаях войны, режиме военнопленных, советские военнопленные в подавляющем большинстве использовались на тяжелых принудительных работах. Смертность их в лагерях была огромной. По мере того как Красная Армия продвигалась на запад, поток возвращавшихся на освобожденную территорию военнослужащих, которые оказались в плену или окружении противника, возрастал. Для их проверки решением ГКО от 27 декабря 1941 г. N 1066-сс были созданы спецлагеря, впоследствии получившие наименование проверочно-фильтрационных. Со дня их создания и по октябрь 1944 г. органами НКВД-НКГБ и военной контрразведки «Смерш» через эти лагеря было пропущено 354592 человека, из них 50441 офицер. Всего проверено и передано в армию 249416 человек, в том числе в воинские части посредством военкоматов 231034 человека, на формирование штрафных батальонов 18382 человека. Лиц, в отношении которых имелись обоснованные подозрения в измене, сотрудничестве с немцами, было арестовано органами «Смерш» 15556 <1>. Проверки выливались в приговоры военных трибуналов или в постановления особых совещаний (за годы существования этих внесудебных органов НКВД-МГБ СССР ими было осуждено 442531 человек, из них 10101 человек — к расстрелу <2>. ——————————— <1> Земсков В. Н. «Архипелаг ГУЛАГ»: глазами писателя и статистика // Аргументы и факты. 1989. N 38. <2> Полян П. М. Жертвы двух диктатур: жизнь, труд, уничтожения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на Родине. М., 2002. С. 588 — 590.
По данным Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте РФ, по завершении репатриации на 1 декабря 1946 г. было зарегистрировано более 1,8 млн. военнопленных и почти 3,6 млн. гражданских лиц, всего свыше 5,4 млн. человек <3>. ——————————— <3> Материалы Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. 1996. N 2. С. 100.
Сегодня судьбы бывших военнопленных по-прежнему волнуют умы и специалистов-историков, и исследователей-энтузиастов. Но однозначной оценки событий их жизни так и нет. Существует мнение, что после освобождения из плена они подвергались огульным политическим репрессиям. Можно согласиться с данной точкой зрения частично. Во-первых, если во время прохождения проверок эти лица подвергались насильственному воздействию путем нанесения физического вреда здоровью, то их пребывание там следует рассматривать в качестве репрессивных мер, связанных с унижением личности и причинением морального вреда. Во-вторых, архивные документы тех лет свидетельствуют, что репрессиям и ограничениям после плена не подвергались: лица, принимавшие участие в боевых операциях в составе Красной Армии или партизанских отрядах после освобождения из плена; инвалиды и тяжелобольные. Однако в целом нами не исключается возможность существования фактов необоснованного осуждения бывших советских военнопленных. При этом мы не можем не учитывать существовавшую во время войны установку власти на расширение практики заочного осуждения военнослужащих, находившихся за линией фронта, как изменников Родины. Основанием для этого служили Постановление ГКО от 16 июля 1941 г. и Приказ Ставки ВГК от 16 августа 1941 г. N 270 «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий», которые обязывали «сдавшихся в плен уничтожать всеми средствами», «семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи», семьи командиров и политработников арестовывать, «как семьи нарушивших присягу и продавших свою родину дезертиров» <4>. ——————————— <4> 1941 год: Сборник документов: В 2 кн. / Пред. ред. совета А. Н. Яковлев. Кн. 2: апрель 1941 — декабрь 1941 / Сост. Л. Е. Решин и др. М., 1998. С. 478.
Правомерно осуждая проявления трусости, растерянности, паники, добровольную сдачу в плен, руководство страны одновременно ориентировало командно-политический и рядовой состав на огульную оценку действий всех, кто оказался в плену даже в беспомощном состоянии. Отбросив принцип презумпции невиновности, оно заранее признавало таких командиров и бойцов трусами и предателями, которых нужно «уничтожать», а их семьи — преследовать. С декабря 1941 г., согласно Постановлению ГКО, бойцы и командиры, оказавшиеся в плену или окружении, утрачивали юридический статус военнослужащих и именовались впредь «бывшими военнослужащими Красной Армии», тем самым ставились вне рядов Вооруженных Сил со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями. Оспаривать необходимость такой политики власти, тем более в военное время, вряд ли кто будет. Но отрицать то, что к людям, которые в подавляющем большинстве не совершили каких-либо преступлений, изначально относились как к изменникам и шпионам, нельзя. Согласно статистическим сведениям, которые у немецкой и советской стороны были различны, значится: а) по немецким данным — в плен попало 5750000 военнослужащих РККА, умерло в плену 673000 узников; б) по советским архивным данным — в немецком плену находилось 4559000 советских военнослужащих, умерло там 1283300 человек. Вернулось из плена на 3 октября 1945 г. по первой версии 1368849 человек, по второй — 1836000 человек. Фактически наши потери в результате пленения (умерли, не вернулись, погибли при возвращении) составили 3200000 человек. Всего немецким военным командованием было создано на территории Германии, Австрии, Польши, Чехословакии, Норвегии 2663 лагеря для содержания советских военнопленных. Приведенные сведения содержатся в докладной записке «О потерях личного состава Советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.», разработанной специальной комиссией под руководством генерала армии М. А. Гареева. В этом документе также отмечено, что судьба 1110500 советских военнослужащих, пропавших без вести, осталась неизвестной <5>. ——————————— <5> Похлебкин В. В. Великая война и несостоявшийся мир 1941 — 1945 гг. // Военный и внешнеполитический справочник. М., 1999. С. 334 — 335; Гареев М. А. Итоги войны и цена Победы // Живая память. Великая Отечественная: правда о войне: В 3 т. / Ред.-сост. И. Г. Гребцов, В. К. Хохлов. М., 1995. Т. 3. С. 603.
Только в конце 40-х и 50-х гг. в стране начали предприниматься меры, связанные с политической реабилитацией репатриированных советских граждан, включая военнопленных, которые сводились к созданию ряда документов, среди них: разъяснение Совета Министров СССР «Об освобождении граждан СССР от ответственности не только за факт нахождения за границей, но и за вынужденные действия под фашистским террором» (апрель 1949 г.); Постановление Совета Министров СССР «О мероприятиях по усилению работы по возвращению на Родину советских перемещенных граждан, находящихся за границей» (ноябрь 1951 г.); Указы от амнистии 23 марта 1953 г. и 1 ноября 1957 г. <6>. ——————————— <6> Информационно-правовой портал «BestPravo». URL: http://www. bestpravo. ru/sssr/ eh-praktika/y6w. htm (дата обращения: 07.07.2012 г.).
19 апреля 1956 г. была создана комиссия под руководством министра обороны маршала Советского Союза Г. К. Жукова, которой поручалось разобраться с положением бывших военнопленных. Через 1,5 месяца комиссия представила доклад, где впервые в истории репатриации говорилось о правовом беспределе по отношению к военнопленным как во время, так и после окончания войны, вносились предложения по исправлению проявленных к ним «перегибов». Всю ответственность за перегибы комиссия возложила на НКВД СССР под водительством Л. П. Берии и В. С. Абакумова. 29 июня 1956 г. за подписями секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева и председателя СМ СССР Н. А. Булганина вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР за N 898-490с «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей» <7>. В нем, в частности, отмечалось, что наряду с разоблачением некоторого числа лиц, действительно совершивших преступления, в результате применения при проверке во многих случаях бесправных, провокационных методов следствия было незаконно репрессировано большое количество военнослужащих, честно выполнявших свой воинский долг и ничем не запятнавших себя в плену. Типичным примером этого является судьба бывшего начальника штаба 64-й армии полковника И. А. Ласкина, который 31 января 1943 г. в Сталинграде руководил взятием под стражу фельдмаршала Ф. Паулюса. В дальнейшем он успешно воевал, стал генерал-лейтенантом, начальником штаба Северо-Кавказского фронта. Но в декабре 1943 г. Ласкин был арестован, так как органам контрразведки стал известен факт, того, что он в августе 1941 г. при выходе из окружения под Уманью был задержан вместе с двумя спутниками немецким унтер-офицером. Через несколько часов им удалось бежать и присоединиться к одной из частей Красной Армии, с которой они вышли к своим. ——————————— <7> Журнал «Родина» (электронная версия). URL: http//www. istrodina. com/ rodina_ar-ticul. php3?id= 1244&n;=68 (дата обращения: 27.11.2012).
Основываясь на сокрытии этого факта, генерала, не обращая внимания на его предыдущую боевую деятельность, обвинили в измене Родины и шпионаже. В ожидании приговора Ласкин находился в заключении почти девять лет. В 1952 г. его приговорили к 15 годам исправительно-трудовых работ. Обрести свободу отважный, но униженный генерал смог лишь после смерти Сталина <8>. ——————————— <8> Судьба военнопленных и депортированных граждан СССР / Материалы Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. 1996. N 2. С. 94.
Семьи военнослужащих, попавших в плен, неправильно лишались на весь период войны денежных пособий и других льгот, независимо от причин и обстоятельств пленения. Серьезным нарушением законности являлась практика разжалования без суда в рядовые офицеров и направления их в штрафные батальоны. Военнослужащие, совершившие геройский побег из плена или показавшие образцы мужества и стойкости в период пребывания в плену, никак не поощрялись. Более того, в измене и предательстве Родины подозревались даже те бойцы и командиры, которые смогли с боями пробиться на соединение с Красной Армией, не говоря уже о тех, кто был в плену. С 1945 г. все освобожденные и репатриированные военнопленные, в том числе на которых не было никаких компрометирующих данных, сводились в батальоны и в порядке наказания направлялись для постоянной работы на предприятия угольной и лесной промышленности, находящиеся в отдаленных районах страны. Широкое распространение получили различные незаконные ограничения в отношении бывших военнопленных и их родственников в области трудового устройства, общественной деятельности, при поступлении на учебу, при перемене местожительства и т. п. Кроме того, органы госбезопасности и после войны продолжали необоснованно привлекать к уголовной ответственности бывших военнопленных, причем многие из них были незаконно репрессированы. Средством пропаганды власть навязывала общественному мнению убежденность в том, что с теми, кто вернулся из плена или немецкой неволи, надо быть настороже. Таким образом, можно констатировать, что государство переложило вину за проводившиеся репрессии на им же самим созданный орган, который к тому моменту уже был уже расформирован. При этом меры по устранению последствий нарушения законности в отношении бывших военнопленных, определенные ЦК КПСС и Советом министров СССР, во многом оставались на бумаге. В тексте решения обозначенной комиссии и названного Постановления публично, на наш взгляд, признавалось причинение бывшим советским военнопленным и членам их семей морального вреда незаконными действиями государственной власти в лице правоохранительных органов. Однако этот вред был лишен индивидуальной направленности с позиции его причинения, так как по действующему российскому законодательству он носит индивидуальный характер с позиции лица, его причиняющего, и потерпевшего. Несмотря на это, репрессии, продолжавшиеся и в послевоенные годы, сопровождались причинением физического вреда личности, ущемлением ее чести и достоинства, что напрямую связано с основными составляющими элементами морального вреда — нравственными или физическими страданиями, являющимися прямым доказательством его существования и причинения в тот период. Более 1 млн. военнопленных, репатриированных из Германии и других европейских стран, были либо расстреляны за измену Родине, либо сосланы в отдаленные районы Севера. Военнопленные презюмировались предателями, со многими из них расправлялись без суда и следствия усилиями лишь органов НКВД. К этому же периоду относятся борьба с космополитизмом, дело врачей-«отравителей», «ленинградское дело», завершившееся расстрелом видных членов ЦК ВКП(б). Все эти мероприятия носили чисто политический характер, осуществлялись вне процессуальных форм, исключали надежды репрессированных на оправдательные приговоры и реабилитацию <9>. ——————————— <9> Петрухин И. Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию. М., 2009. С. 27.
Вот, например, как руководством ВКП(б) объяснялось применение физического воздействия на арестованных в практике НКВД, которое было допущено им якобы только с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП(б). В тексте шифрограммы И. В. Сталина от 10 января 1939 г., направленной руководителям местных партийных органов, наркомам внутренних дел и начальникам УНКВД, в частности, говорилось, что органам НКВД было указано на допустимость физического воздействия «как исключение, и притом в отношении лишь таких явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допроса, нагло отказываются выдать заговорщиков, месяцами не дают показаний… следовательно, продолжают борьбу с советской властью. Опыт показал, такая установка дала свои результаты, намного ускорив разоблачение врагов народа. ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод» <10>. ——————————— <10> Хрущев Н. С. О культе личности и его последствиях // Известия ЦК КПСС. 1989. N 3.
Проведение в тот период репрессии считалось законным и не поддавалось осуждению со стороны государственной власти, не говоря уже об общественности. Поэтому государство не могло даже теоретически взять на себя ответственность за причиняемый моральный вред, поскольку отсутствовали сами потерпевшие ввиду некриминализированности составов преступлений, связанных с репрессиями власти. При этом институт морального вреда был признан вне закона и лишен его материальной составляющей — компенсации. Тем не менее государственная власть все же осознавала свою ответственность за проводимую карательную политику, что не исключало возможности причинения морального вреда потерпевшим, хотя и без публичного признания и узаконения данного правового института. Между тем такое признание было уместным и возможным после прошедшего в феврале 1956 г. XX съезда партии, на котором первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев в своем докладе «О культе личности Сталина и его пагубных последствиях» публично раскритиковал бывшее партийное руководство за осуществление репрессивной политики государства и культ личности И. В. Сталина. Кроме того, в докладе, в частности, подчеркивалось, что массовый террор в сталинские годы правления был направлен не против остатков разбитых эксплуататорских классов, а против честных советских людей, в том числе и членов партии, которым предъявлялись ложные, клеветнические, бессмысленные обвинения в «двурушничестве», «шпионаже», «вредительстве», подготовке каких-либо выдуманных «покушений» и т. п. Массовые репрессии нанесли огромный ущерб нашей стране <11>. ——————————— <11> Там же.
Список использованной литературы
1. Гареев М. А. Итоги войны и цена Победы // Живая память. Великая Отечественная: правда о войне / Ред.-сост. И. Г. Гребцов, В. К. Хохлов. М., 1995. Т. 3. 2. Земсков В. Н. «Архипелаг ГУЛАГ»: глазами писателя и статистика // Аргументы и факты. 1989. N 38. 3. Материалы Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. 1996. N 2. 4. Петрухин И. Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию. М.: Проспект, 2009. 192 с. 5. Полян П. М. Жертвы двух диктатур: жизнь, труд, уничтожения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на Родине. М.: РОССПЭН, 2002. 895 с. 6. Похлебкин В. В. Великая война и несостоявшийся мир 1941 — 1945 гг. // Военный и внешнеполитический справочник. М., 1999. 7. Хрущев Н. С. О культе личности и его последствиях // Известия ЦК КПСС. 1989. N 3. 8. Судьба военнопленных и депортированных граждан СССР / Материалы Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. 1996. N 2. 9. 1941 год: Сборник документов: В 2 кн. / Пред. ред. совета А. Н. Яковлев; сост. Л. Е. Решин и др. М.: Фонд «Демократия», 1998. Кн. 2: апрель 1941 г. — декабрь 1941 г. 750 с. 10. Информационно-правовой портал «BestPravo». URL: http://www. bestpravo. ru/ sssr/eh-praktika/y6w. htm (дата обращения: 07.07.2012). 11. Журнал «Родина» (электронная версия). URL: http//www. istrodina. com/ rodina_articul. php3?id=1244&n;=68 (дата обращения: 27.11.2012).
