(Бегичев А. В.) («Наследственное право», 2012, N 1)
ПРИНЦИП УНИВЕРСАЛЬНОСТИ НАСЛЕДСТВЕННОГО ПРАВОПРЕЕМСТВА В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ
А. В. БЕГИЧЕВ
Бегичев Александр Валерьевич, доцент кафедры нотариата Российской академии адвокатуры и нотариата, кандидат юридических наук.
В статье принцип универсального правопреемства рассматривается как одно из достижений последней кодификации российского гражданского права, которое не получает прямого применения в судебной практике, что влечет неправильное толкование норм наследственного права.
The concept of the universalism of the inheritable succession in the judicial practice A. V. Begichev
This article deals with the concept of the universalism of the inheritable succession as one of the most important achievements of the last codification of the Russian civil law which is not sufficiently applicable in the judicial practice. It generates incorrect interpretation of the rules of the inheritance law.
Key words: inheritance law, inheritance, concepts of the inheritance law, universal succession, judicial practice.
Закрепление универсального характера наследственного правопреемства непосредственно в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее — ГК РФ) — одно из существенных достижений последней кодификации отечественного гражданского (наследственного) права и несомненная заслуга российских кодификаторов! Путь, который прошла эта идея от доктринальной до законодательно закрепленной в п. 1 ст. 1110 ГК РФ, был долог, а потому и отношение к этой и иным ключевым позициям современного российского наследственного законодательства должно быть особым, в т. ч. на стадии правоприменения. Вторя словам выдающегося отечественного цивилиста Сергея Никитовича Братуся, можно с полной уверенностью утверждать, что выведение и установление принципа универсальности наследственного преемства помогает правильно применять нормы наследственного права, лучше понимать его сущность и социальное назначение <1>. ——————————— <1> Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963. С. 13.
Казалось бы, норма, закрепленная в п. 1 ст. 1110 ГК РФ, недвусмысленна и конкретна: при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, т. е. в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил ГК РФ не следует иное. Данная формула позволяет судить, что универсальность наследственного правопреемства характеризуется такими признаками, как: (1) наследники приобретают наследство как единое целое, (2) наследники приобретают наследство всегда непосредственно, (3) наследники приобретают все переходящие к ним по наследству права и обязанности сразу и одновременно. Стоит напомнить, что универсальность наследственного правопреемства в специальной литературе признавалась не всеми, однако аргументы академика Толстого в пользу безусловного признания ее в качестве принципа наследственного права практически неоспоримы. Принцип универсальности наследственного правопреемства, согласно мнению Ю. К. Толстого, означает, во-первых, то, что наследство переходит от наследодателя к наследнику в виде единства прав и обязанностей. Во-вторых, универсальность обусловливается тем, что между волей наследодателя и волей наследника отсутствуют посредствующие звенья, что наследник является продолжением юридической личности наследодателя во всей возможной полноте, заступает место наследодателя во всех правоотношениях, участником которых был наследодатель (кроме случаев, предусмотренных законом) <2>. ——————————— <2> Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 1998. Ч. 3. С. 519 — 520.
К сожалению, в судебной практике этот принцип зачастую игнорируется и не используется при систематическом толковании норм ГК РФ. Ярким примером подобного непонимания значения принципов наследственного права, и главного из них — принципа универсальности наследственного правопреемства, является дело N 33-33512, рассмотренное в Бабушкинском районном суде г. Москвы и в порядке кассации — в Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда <3>. ——————————— <3> Определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 октября 2011 г. // URL: http:// www. mos-gorsud. ru/ sudz/ second_instance.
24 октября 2007 г. умерла тетя истцов — П. Л.П., после смерти которой осталось наследственное имущество в виде двухкомнатной квартиры. О том, что вышеуказанная квартира является наследственным имуществом после смерти тети, истцы не знали, поскольку перед своей смертью П. Л.П. сообщила, что заключила договор ренты с П. А.В., в связи с чем истцы были уверены в том, что еще при жизни тетя распорядилась по своему усмотрению своим имуществом в виде квартиры. После смерти тети в спорной квартире постоянно проживал П. А.В. со своей семьей, а истцы забрали из квартиры личные вещи П. Л.П., а также предметы домашней обстановки и обихода. У П. Л.П. из всего имущества, которое требовало регистрации, была только квартира, которая при жизни наследодателя перешла П. А.В., как считали истцы, в связи с чем они не обращались к нотариусу. В феврале 2011 г. П. А.В. сообщил истцам, что он не является собственником спорной квартиры и на сегодняшний день квартиру признали выморочным имуществом, и она принадлежит г. Москве. П. А.В. также сообщил истцам, что все эти годы он пытался оформить право собственности. Племянники П. Л.П. — Л. П.Ю. и Л. А.Ю. — обратились в Бабушкинский районный суд Москвы и просили суд восстановить срок для принятия наследства, а также установить факт родственных отношений между ними и тетей, т. к. отсутствовали документы в подтверждение родства. В иске истцы просили прекратить право собственности г. Москвы на квартиру и признать за истцами право собственности по 1/2 доли за каждым в порядке наследования по закону в вышеуказанной квартире. В ходе судебного заседания представитель истца уточнил исковые требования и исключил из требований установление факта родственных отношений, т. к. документы в подтверждение родства были представлены. Представитель ответчика — Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы (ДЖПиЖФ г. Москвы) — возражал против заявленных требований, указав, что законным путем потенциальные наследники должны были обратиться к нотариусу, истцы знали, что имеется договор ренты, однако данный договор не оспаривали. В качестве третьего лица была привлечена Нотариальная палата г. Москвы, однако представитель ее не явился, просила рассмотреть дело в отсутствии представителя. Бабушкинский районный суд г. Москвы решением от 14 июня 2011 г. в иске Л. П.Ю. и Л. А.Ю. к ДЖПиЖФ г. Москвы о восстановлении сроков для принятия наследства, прекращении права собственности, признании права собственности в порядке наследования по закону отказал. Истцы Л. П.Ю. и Л. А.Ю. подали кассационную жалобу на вышеуказанное решение суда первой инстанции и просили его отменить как незаконное. Судебная коллегия, проверив материалы дела, выслушав объяснения представителя истцов по доверенности адвоката С. Е.И., представителя ответчика по доверенности Р. И.В., обсудив доводы кассационной жалобы, не нашла оснований к отмене решения суда, постановленного в соответствии с нормами закона и фактическими обстоятельствами дела. Разрешая заявленные требования, суд руководствовался положениями ст. 1154 и 1155 ГК РФ, пришел (по мнению кассационной инстанции) к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований, учитывая, что суду не были представлены доказательства уважительности причин пропуска срока для принятия наследства. Следует подчеркнуть, суд кассационной инстанции посчитал, что в связи с тем, что истцы не обращались с заявлением о принятии наследства, они пропустили установленный законом срок без уважительной причины. В соответствии со ст. 347 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в кассационной жалобе, а в интересах законности суд вправе проверить решение суда первой инстанции в полном объеме. В Определении Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда было прямо указано, что «довод кассационной жалобы о том, что судом при вынесении решения были сделаны выводы, которые не соответствуют материалам дела, является несостоятельным, поскольку судом все юридически значимые обстоятельства установлены и исследованы с достаточной полнотой (выделено мной. — А. Б.), имеющимся доказательствам дана оценка по правилам ст. 67 ГПК РФ. …Суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал надлежащую оценку представленным доказательствам, спор разрешил в соответствии с нормами материального и процессуального права, в связи с чем судебная коллегия не находит оснований для отмены решения». Итак, суд кассационной инстанции посчитал, что все юридически значимые обстоятельства были установлены судом первой инстанции и исследованы с достаточной полнотой, что суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела. Однако ни суд первой инстанции, ни суд кассационной инстанции не придали никакого значения самому важному юридическому факту в этом деле — после смерти тети из спорной квартиры истцы забрали личные вещи П. Л.П., а также предметы домашней обстановки и обихода. Этот факт был зафиксирован как в решении суда первой инстанции, так и в кассационной инстанции, т. е. можно смело утверждать, что он был установлен и не оспаривался кем-либо. То, что после смерти тети из спорной квартиры истцы забрали имущество наследодателя (П. Л.П.), явно свидетельствует, что они приняли наследство одним из возможных способов. Согласно п. 2 ст. 1153 ГК РФ признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности, если наследник вступил во владение или в управление наследственным имуществом. Иного, т. е. того, что истцы не приняли наследство, ни в суде первой инстанции, ни в суде кассационной инстанции доказано не было, а следовательно, Л. П.Ю. и Л. А.Ю. должны считаться принявшими наследство в виде личных вещей П. Л.П., а также предметов домашней обстановки и обихода из спорной квартиры. Согласно же п. 2 ст. 1152 ГК РФ принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось, а принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации (п. 4 ст. 1152 ГК РФ). Последнее означает, что спорная квартира принадлежит наследникам — истцам Л. П.Ю. и Л. А.Ю., которые, к сожалению, об этом, возможно, до сих пор не знают, поскольку никто из участников состоявшихся процессов не придал должного значения принципу универсальности наследственного правопреемства!
