ФИЛИАЛ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА КАК КВАЗИСУБЪЕКТ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
А. В. МЫСКИН
Мыскин Антон Владимирович, заведующий кафедрой гражданско-правовых дисциплин Российской академии адвокатуры и нотариата, кандидат юридических наук.
Данная статья посвящена малоисследованной в науке гражданского права тематике, а именно правовому положению филиалов юридических лиц. Автор на конкретных примерах показывает, что филиалы юридических лиц имеют полное право именоваться квазисубъектами гражданского права (субъектоподобными образованиями), а также аргументирует и обосновывает эту позицию.
Ключевые слова: филиал, субъект гражданского права, квазисубъект права, обособленное структурное подразделение, административная правоспособность.
Branch of a juridical person as a quasi-subject of civil law A. V. Myskin
This article is devoted to the subject not studied in civil law, namely a legal status of branches of the organizations. The author on concrete examples shows that branches have full authority to be called as quasi-subjects of civil law, and also reasons and proves this position.
Key words: branch, subject of civil law, quasi-legal entity, administrative right ability.
Как известно, разграничение отраслей российского права производится не только по предмету и методу регулирования общественных отношений, но и по кругу тех лиц, чью деятельность такие отрасли права определяют и регулируют (составу субъектов права). В каждой отрасли «набор» таких субъектов всегда уникален и неповторим. В самом общем виде о субъектах права как таковых писал, в частности, О. С. Иоффе, который указывал, что субъектами права могут быть либо отдельные люди как общественные индивиды, либо коллективы людей как общественные образования, которые выступают в нашей стране в виде разнообразных организаций, предусмотренных законом <1>. Если говорить более конкретно, то, например, в семейном праве к числу его субъектов относятся такие лица, как супруги, родители, дети, братья и сестры и некоторые другие. В трудовом праве его центральными субъектами являются такие персоны, как работник и работодатель. Естественно, не обходится без своего круга субъектов и такой «титан юриспруденции», как гражданское право. Традиционно в рамках гражданского права выделяется всего лишь пять типов субъектов — физические лица, юридические лица и так называемые публично-правовые образования, к которым относятся государство (Российская Федерация), субъекты РФ и муниципальные образования. Никакие другие лица или социальные образования (например, животные в качестве наследников, фактически существующие, но официально не зарегистрированные в этом качестве юридические лица) субъектами гражданских правоотношений в принципе быть не могут. В противном случае категория «субъект гражданского права» просто потеряет свою социальную ценность и юридические рамки, а это, в свою очередь, приведет к полной дестабилизации гражданского оборота. Поэтому термины «квазисубъект права», «квазисубъект гражданского права» выглядят и звучат не то что непривычно, а даже как-то настораживающе, отпугивающе и, в конце концов, совсем уж ненаучно. Можно даже сказать и так, что такими конструкциями вообще не принято апеллировать не только в рамках цивилистической сферы, но и в целом в области юриспруденции. ——————————— <1> Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды: В 4 т. Т. IV. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2010. С. 80.
Однако это только поверхностный взгляд на данную правовую материю. При более же пристальном и внимательном обращении к ней мы сможем увидеть, что в сфере гражданского права все же существуют некие материальные или идеальные субстанции, которые формально не являются субъектами гражданского права и по правилам юридической логики не могут ими признаваться ни при каких обстоятельствах, но которые тем не менее наделяются некими юридическими качествами, придающими им черты гражданско-правовой личности. Такие субстанции наделяются определенными прообразами воли, самостоятельных интересов, правосубъектности и иной атрибутикой, свойственной любому субъекту права. Как вполне справедливо отмечается в современной юридической литературе, хоть законодатель и исходит из предположения о том, что субъектом гражданского права может стать лишь то правовое явление, которое он прямо таковым назовет, на самом деле это не так: субъектом является не тот, кто таковым прямо назван в законе, а тот, кто обладает чертами субъекта (выделено авторами. — А. М.) <2>. Именно такие субстанции для целей настоящей статьи мы и будем называть квазисубъектами (от лат. «quasi» — как бы) гражданского права. ——————————— <2> Белов В. А., Блинковский К. А. Гражданско-правовое регулирование корпоративных отношений с участием гражданско-неправоспособных (не обладающих юридической личностью) организаций // Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М.: Юрайт, 2009. С. 263.
Термин «квази» весьма наглядно и образно описал один из виднейших английских историков права Г. Мэн, который указывал, что слово «quasi» означает, что понятие, которому оно служит выражением, связано с понятием, к которому оно приравнивается сильным внешним подобием или сходством. Слово это не показывает, что оба этих понятия одинаковы или подходят под один род. Напротив, оно служит отрицанием понятия тождественности между ними; но вместе с тем показывает, что они достаточно схожи, чтобы быть поставлены одно после другого, и что фразеология одного отдела права может быть перенесена и на другой без особенно сильных натяжек в установлении правил, которые иначе были бы недостаточно выражены <3>. ——————————— <3> Мэн Г. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. СПб., 1873. С. 269.
Одним (но далеко не единственным) из таких квазисубъектов гражданско-правовой сферы как раз и является филиал юридического лица. Конечно, в рамках настоящей статьи мы не собираемся разрушать или каким-то кардинальным образом перестраивать классическое цивилистическое учение о субъектах гражданского права. Данное занятие носило бы, наверное, антинаучный характер. Поэтому, перед тем как обосновать и проиллюстрировать это, на первый взгляд странное, положение, нам хотелось бы сказать несколько общих (но очень важных) слов относительно гражданско-правовой природы филиалов организаций в целом в свете традиционного учения о них. Первое, что мы считаем необходимым здесь отметить, заключается в том, что филиалы ни при каких обстоятельствах не могут быть самостоятельными и полноценными субъектами гражданского права; противное решение этого вопроса противоречило бы не только логике гражданского права, но и элементарному здравому смыслу. Гражданский кодекс РФ (далее — ГК РФ) в ст. 55 устанавливает, что филиалом является обособленное подразделение юридического лица, расположенное вне места его нахождения и осуществляющее все его функции или их часть, в том числе функции представительства. То есть любой филиал является внутренним структурным (пусть и пространственно удаленным) подразделением юридического лица, а не самостоятельным юридическим лицом (субъектом). Точно так же как рука или голова отдельного человека не может рассматриваться в качестве субъекта гражданского права, так и филиал организации (как его составная часть) не может выступать в этой роли. Второе пояснение, которое мы хотим здесь сделать, связано с тем, что для любого филиала свойственна такая черта, как отсутствие самостоятельной правосубъектности, или, говоря другими словами, индивидуальной юридической личности. У филиала нет ни правоспособности, ни дееспособности, ни самостоятельной воли, ни самостоятельных правовых интересов. Все, что в гражданско-правовом плане делает филиал, делает на самом деле не он, а то юридическое лицо, в структуру которого такой филиал входит. Как вполне точно по этому поводу в свое время отмечала Е. А. Флейшиц, любой филиал — это «автономная», но не «суверенная» часть целого, которая, однако, вполне самостоятельна в полной мере <4>. Поэтому как глаза не могут рассматриваться в качестве собственников очков, ухо в качестве владельца слухового аппарата, а человеческая рука в качестве пользователя часов, так и филиалы не могут быть ни собственниками, ни покупателями, ни арендаторами, ни страхователями, ни иными гражданско-правовыми контрагентами. Юридическое лицо — вот тот материальный субъект права, который в лице своего филиала и будет приобретать весь комплекс прав и обязанностей, вытекающих из данного конкретного гражданского правоотношения. ——————————— <4> Флейшиц Е. А. Торгово-промышленное предприятие в праве западноевропейском и РСФСР // Вестник гражданского права. 2008. N 2. С. 158.
Однако это только общая картина вещей. А из данного общего правила наше законодательство (причем не только гражданское) делает ряд исключений. Конечно, нельзя сказать, что такие исключения достаточно распространены в нашем правопорядке. Наоборот, это именно исключения, причем достаточно редкие. Однако они есть. Причем их существование объясняется не некой неграмотностью и непоследовательностью нашего законодателя, который объявляет в некоторых случаях филиалы самостоятельными участниками определенных правоотношений. Вовсе нет. Просто именно такая модель правового регулирования является наиболее оптимальной, целесообразной и удобной для всех участников с практической точки зрения. А раз это так, то получается, что филиалы в некоторых исключительных случаях могут наделяться самостоятельными атрибутивными юридическими чертами, не превращаясь при этом, конечно, в самостоятельных субъектов правоотношений. В связи с этим нам хотелось бы обратиться к конкретным примерам, содержащимся в области нашего законодательства, дабы на конкретных практических ситуациях проиллюстрировать отстаиваемые нами тезисы. Достаточно интересные и оригинальные казусы по интересующему нас вопросу содержатся в сфере наследственных правоотношений. Мы позволим себе остановиться только на двух из них. Пример первый. Если мы обратимся к ГК РФ, а именно к п. 1 ст. 1128, то в данном, на первый взгляд ничем не примечательном, пункте мы сможем обнаружить весьма любопытную для нас норму. Напомним, что в данной статье указывается, что права на денежные средства, внесенные гражданином во вклад или находящиеся на любом другом счете гражданина в банке, могут быть по усмотрению гражданина завещаны либо в общем порядке (т. е. посредством совершения обычного завещания), либо посредством совершения завещательного распоряжения в письменной форме в том филиале банка (выделено мной. — А. М.), в котором находится этот счет <5>. Если мы попытаемся понять те мотивы, которыми руководствовался наш законодатель, устанавливая подобное правило поведения (простота и доступность совершения завещательного распоряжения, максимальный отход от формализма и бюрократии), то данная норма, естественно, подлежит всяческой поддержке и подражанию. Но как объяснить логику этой нормы с позиции конструкции юридического лица и филиала, находящегося в его внутренней структуре? Ведь с формальной точки зрения получается, что именно филиал (а не головное юридическое лицо) наделен правом совершать и заверять завещательные распоряжения, т. е. именно ему, а не юридическому лицу предоставлена данная правовая возможность. Если буквально толковать данную правовую норму, то получается, что головное юридическое лицо вообще не наделено правом (даже по соглашению всех участников указанного правоотношения) заверять подобные завещательные распоряжения. А на данной почве выстраивается просто-таки уникальная правовая ситуация, заключающаяся в том, что филиал наделяется некими правомочиями, которых нет у материнского юридического лица; у филиала появляется некая (пусть и весьма усеченная) правосубъектность; филиал наделяется качествами самостоятельной юридической личности, деятельного участника гражданского оборота. ——————————— <5> Аналогичная норма содержится и в п. 1 Постановления Правительства РФ от 27 мая 2002 г. N 351 «Об утверждении Правил совершения завещательных распоряжений правами на денежные средства в банках» // СПС «КонсультантПлюс».
Пример второй. Смоделируем следующую ситуацию. Определенное физическое лицо работает в филиале некой организации. Такой гражданин желает составить завещание, по условиям которого свое имущество он хочет после своей смерти передать юридическому лицу — работодателю, но с обязательным условием, что конечным владельцем (фактическим обладателем, техническим балансодержателем) такого имущества должен быть именно данный филиал. Если взглянуть на данное завещательное распоряжение под расширенным углом зрения, то такой гражданин в завещании как бы скажет, что, после того как головное юридическое лицо вступит в наследственные права и станет собственником данного имущества, указанное юридическое лицо будет обязано передать это имущество своему собственному филиалу (передать в некое техническое владение и управление, естественно, без перехода права собственности) и в будущем будет обязано воздерживаться от неправомерного посягательства на это имущество. Возникает вопрос: имеет ли физическое лицо право составить свое завещание на подобных условиях и будет ли оно иметь юридическую силу? Может ли вообще филиал выступать в качестве такого весьма своеобразного «наследника»? Если мы обратимся к классической юридической литературе, то косвенный ответ на этот вопрос давал, в частности, В. И. Серебровский, который указывал, что ст. 423 ГК (РСФСР 1922 г.) предоставляет гражданину право при завещании имущества государственным органам или общественным организациям указать определенную цель, на которую должно быть употреблено завещанное имущество. Так, например, гражданин может указать в завещании, чтобы принадлежащая ему библиотека после его смерти была передана тому научному учреждению, в котором он работал, определенная денежная сумма — месткому или кассе взаимопомощи этого учреждения. В этих случаях гражданин определяет в завещании целевое назначение имущества, завещанного им существующим государственным органам или общественным организациям <6>. Насколько нам известно, в современной российской нотариальной практике встречались заверенные в установленном порядке завещания, в которых филиалы фигурировали в качестве конечных получателей имущества. Лично нам также представляется, что подобного рода завещания должны иметь право на существование, так как указанные завещательные условия в принципе не будут противоречить основам российского правопорядка или базовым принципам гражданского (в том числе наследственного) права. Однако как нам объяснить это положение, если любой филиал, не будучи субъектом гражданского права, не может быть ни наследником, ни отказополучателем, ни выгодоприобретателем, ни собственником в том значении этих терминов, в каком их понимает традиционная наука гражданского права? Получается, что выход в данной ситуации только один — признать филиал квазисубъектом гражданского права. ——————————— <6> Серебровский В. И. Очерки советского наследственного права // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 2003. С. 122.
Гражданско-правовая сфера не является той единственной юридической материей, в которой филиалы могут проявлять свои уникальные правовые черты, становясь субъектоподобными образованиями. Если мы обратим свой взор к такой отрасли частного права, как право трудовое, то в рамках норм трудового законодательства мы также сможем обнаружить ряд интересных для нас норм. Например, ст. 40 Трудового кодекса РФ прямо устанавливает, что коллективный договор может заключаться в организации в целом, в ее филиалах, представительствах и иных обособленных структурных подразделениях. Исходя из содержания этой нормы получается, что филиал, в лице своих уполномоченных представителей, может выступать в качестве самостоятельной стороны коллективного договора, а действие этого договора на трудовой коллектив головного юридического лица распространяться не будет. Из данной же посылки следует, что если филиал и не является самостоятельным субъектом трудовых правоотношений, то квазисубъектом данных общественных отношений он, по всей видимости, признаваться может и должен. Именно на данной точке зрения стоял, в частности, и М. И. Кулагин, который в свое время указывал, что правом найма и увольнения работников могут наделяться руководители фабрик, заводов и иных производственных единиц, которые не являются субъектами гражданского права. Тем не менее они могут признаваться субъектами права трудового <7>. ——————————— <7> Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды по акционерному и торговому праву. М.: Статут, 2004. С. 253.
Однако наибольший интерес для темы нашего исследования представляет сфера административного права (административных правоотношений), в которой филиалы юридических лиц могут приобретать наивысший «юридический заряд» своих самостоятельных и индивидуальных правовых качеств и черт и в которой они могут существовать и реализовываться не как некие придаточные образования, а как самостоятельные и полноценные участники данных правоотношений. Возьмем конкретную ситуацию. У юридического лица есть филиал. Данное юридическое лицо дает своему филиалу некое административное предписание, которое такой филиал должен выполнить в обязательном порядке. Если еще более конкретизировать данную ситуацию, то, например, юридическое лицо может выдать своему филиалу предписание с определенной периодичностью перечислять на центральный расчетный счет головной организации заранее установленную часть прибыли, получаемую филиалом в процессе своей предпринимательской, коммерческой и иной производственно-хозяйственной деятельности. В связи с этим возникает вполне резонный вопрос. Данные субординационные отношения, складывающиеся между головным юридическим лицом и его филиалом, — это правоотношения или нечто иное? Если мы скажем, что это правоотношения, то получается, что филиал в такой ситуации станет стороной данного правоотношения, субъектом юридической обязанности. Если мы признаем эти отношения простыми (неюридическими) социальными связями, то филиалы все эти качества утратят. Для ответа на поставленные вопросы нам необходимо обратиться к советским литературным источникам. Например, И. Б. Новицкий прямо указывал, что внутрихозяйственные отношения — это отношения, регулируемые нормами административного права, поскольку они носят управленческий характер <8>. Более подробно эта идея была сформулирована не менее выдающимся советским ученым-цивилистом С. И. Аскназием, который писал, что административные предписания могут быть адресованы не только заводу как целому, но и его цеху, иногда даже отдельной бригаде, они могут быть адресованы и какой-то части учреждения. Таким образом, практика административной работы признает «административную правоспособность», т. е. способность быть стороной административно-правовых обязанностей, и за организациями, гражданской правоспособностью не обладающими <9>. ——————————— <8> Новицкий И. Б. Роль советского гражданского права в осуществлении хозрасчета и режима экономии. М., 1955. С. 148. <9> Аскназий С. И. Основные вопросы теории социалистического гражданского права. М.: Статут, 2008. С. 424.
Наконец, крупнейший советский цивилист А. В. Венедиктов, всю жизнь вплотную занимавшийся проблематикой правового и имущественного статуса юридических лиц, писал следующее. Если цех государственного производственного предприятия или магазин, не наделенный в установленном порядке собственными оборотными средствами, является субъектом административного права и в то же время не является субъектом гражданского права, т. е. юридическим лицом гражданского права, то, назвав его «юридическим лицом административного права», мы внесем только излишнюю путаницу в вопрос о юридическом лице в советском праве <10>. Однако в другом месте данной работы он писал уже следующее: «Мы проводим в административном праве различие не между гражданами (физическими лицами) и юридическими лицами, а между гражданами и коллективами или организациями, обладающими административной правоспособностью, иначе говоря, между индивидуальными и коллективными субъектами административного права. Мы настойчиво подчеркиваем при этом, что круг коллективных субъектов административного права отнюдь не совпадает с кругом юридических лиц гражданского права, что наряду с коллективными субъектами административного права, обладающими правами юридического лица гражданского права, имеются коллективные субъекты административного права, не обладающие правами юридического лица гражданского права (например, цех производственного предприятия; производственное предприятие или магазин, переведенные лишь на так называемый внутренний хозрасчет)» <11>. ——————————— <10> Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. II. М.: Статут, 2004. С. 365. <11> Там же. С. 372.
Таким образом, получается, что филиал организации в своих внутренних административных правоотношениях с юридическим лицом выступает уже не в качестве некоего квазисубъекта, а в качестве полноценного субъекта административного права, находящегося во властно-правовом подчинении у создавшего его головного юридического лица. Возвращаясь к гражданско-правовой сфере, нам хотелось бы привести достаточно интересную и заслуживающую самого глубокого исследования мысль, высказанную Н. В. Козловой, которая указывает, что категория правоспособности (правосубъектности) носит в первую очередь гражданско-правовой характер. Любые общественные образования становятся участниками административных, налоговых, трудовых и прочих отношений лишь постольку, поскольку они признаются субъектами гражданского права. Поэтому возможность субъектов гражданского права быть участниками иных отношений производна от их гражданской правосубъектности <12>. Конечно, в рамках настоящей статьи мы не имеем возможности подробно и обстоятельно проанализировать и прокомментировать эту, в принципе абсолютно правильную, идею. Поэтому здесь мы ограничимся лишь констатацией того факта, что если филиал может являться самостоятельным участником административно-правовых и, с некоторой условностью, трудовых правоотношений, то в цивилистической сфере филиал должен быть признан как минимум квазисубъектом (но, естественно, не самостоятельным субъектом) права гражданского. ——————————— <12> Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005. С. 10.
Литература
1. Аскназий С. И. Основные вопросы теории социалистического гражданского права. М.: Статут, 2008. 2. Белов В. А., Блинковский К. А. Гражданско-правовое регулирование корпоративных отношений с участием гражданско-неправоспособных (не обладающих юридической личностью) организаций // Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М.: Юрайт, 2009. 3. Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. II. М.: Статут, 2004. 4. Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды: В 4 т. Т. IV. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2010. 5. Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005. 6. Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды по акционерному и торговому праву. М.: Статут, 2004. 7. Мэн Г. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. СПб., 1873. 8. Новицкий И. Б. Роль советского гражданского права в осуществлении хозрасчета и режима экономии. М., 1955. 9. Серебровский В. И. Очерки советского наследственного права // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 2003. 10. Флейшиц Е. А. Торгово-промышленное предприятие в праве западноевропейском и РСФСР // Вестник гражданского права. 2008. N 2.
