В статье Л. Рябченко «К вопросу о компенсации» («ЭЖ-Юрист», N 40, 2011) высказана негативная позиция относительно компенсации нематериального вреда, причиненного умалением деловой репутации юридических лиц. При этом сама статья изложена в стиле критики нашей позиции, высказанной в статье «Кассация против компенсации» («ЭЖ-Юрист», N 33, 2011). Продолжим дискуссию о столь проблемном способе защиты деловой репутации юридических лиц, как компенсация нематериального вреда.
Диффамация — распространение порочащих сведений
Диффамация (лат. diffamo — «порочу») — сложный социальный и правовой институт в рамках большинства национальных правовых систем. В самом широком виде диффамация — это распространение порочащих сведений. В данной связи А. Эрделевский выделяет несколько разновидностей диффамации: клевета (распространение заведомо ложных порочащих сведений); неумышленное распространение ложных порочащих сведений (механизм защиты от такой диффамации определен в ст. 152 ГК РФ); достоверная диффамация (распространение правдивых порочащих сведений) <1>. ——————————— <1> Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда: анализ законодательства и судебной практики. М.: БЕК, 1999.
При этом Л. Рябченко в своей статье утверждает, что диффамация — это распространение только достоверных порочащих сведений. Диффамация не свойственна российскому праву. В большинстве стран мира гражданско-правовые или уголовно-правовые санкции за диффамацию возможны только при наличии признака ложности, так как за правду наказывать нельзя. Поэтому настоящая диффамация, или «диффамация в рамках мер юридической ответственности», — это распространение именно ложных порочащих сведений. «Достоверная диффамация» — нонсенс, неправовой термин, во всяком случае, для российской правовой системы. В Постановлении Пленума ВС РФ от 24.02.2005 N 3 сказано, что «используемое Европейским судом по правам человека в его постановлениях понятие диффамации тождественно понятию распространения не соответствующих действительности порочащих сведений, содержащемуся в статье 152 Гражданского кодекса Российской Федерации». Основоположник российского диффамационного права С. Потапенко указывает, что диффамация — правонарушение в виде распространения (произнесения слов или их публикации) не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию потерпевшего <2>. ——————————— <2> Потапенко С. В. Диффамационное право: гражданско-правовой аспект. Абакан: Издательство Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2007.
Именно поэтому мы в понятие диффамации вкладываем гражданско-правовое понимание диффамации — гражданско-правовое правонарушение, заключающееся в распространении не соответствующих действительности порочащих сведений (утверждений о фактах), умаляющих честь и достоинство гражданина или деловую репутацию граждан и юридических лиц <3>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья Е. В. Гаврилова «Гражданско-правовая диффамация как гражданско-правовое нарушение» включена в информационный банк согласно публикации — «Налоги» (газета), 2010, N 29. —————————————————————— <3> Гаврилов Е. В. Гражданско-правовая диффамация как гражданско-правовое нарушение // Подготовка доклада о состоянии прав человека в Российской Федерации и зарубежных странах. М.: Юрист.
Убытки и нематериальный вред
В статье Л. Рябченко утверждается, что в споре между ОАО «Альфа-Банк» и ЗАО «Коммерсантъ. Издательский Дом» (дело N А40-40374/04-89-467) иск был о возмещении убытков и нематериального вреда. Причем убытки доказывались и были доказаны. С этим никто не спорит. Эти два способа защиты одновременно фигурировали в иске и были частично удовлетворены. Никакого противоречия нет, ибо это самостоятельные способы защиты, которые независимы друг от друга. Если банк понес реальный ущерб или упущенную выгоду, сумел доказать их размер, вину ответчика, причинно-следственную связь между умалением деловой репутации и убытками, он имеет полное право на возмещение убытков. Возмещение убытков направлено на восстановление имущественной сферы юридического лица. При этом нематериальный (репутационный) вред — это умаление деловой репутации и связанные с этим иные неблагоприятные последствия нематериального характера, не поддающиеся точной денежной оценке, являющиеся отрицательными и существенными для потерпевшего. Компенсация нематериального вреда направлена в отличие от убытков не на восстановление имущественной сферы юридического лица, а на компенсацию вреда, который нельзя считать убытками, ибо имеют место нематериальные ухудшения, которые, как и моральный вред, точной денежной оценке априори не поддаются.
Требуется легализовать критерии
Л. Рябченко в указанной выше статье приходит к выводу, что у юридических лиц вообще не может быть нематериального ущерба, который подлежит компенсации при нарушении деловой репутации юридического лица. Данный вывод он объясняет тем, что у юридического лица не может быть нематериальных убытков, для юрлиц возможны лишь обычные убытки. Действительно, термин «нематериальные убытки», упомянутый в Определении КС РФ от 04.12.2003 N 508-О, является неудачным. Мы неоднократно указывали, что нематериальных убытков в российском праве быть не должно <4>. ——————————— <4> Гаврилов Е. В. Могут ли убытки быть нематериальными? // ЭЖ-Юрист. 2010.
Однако нематериальный вред у юридических лиц вполне реально представить. Это и само умаление деловой репутации, и неопределенность в планировании решений, и препятствия в управлении, даже беспокойство и неудовлетворенность руководителей юрлица и трудового коллектива. Все перечисленное выше — проявления нематериального вреда, их невозможно точно подсчитать, возместить, можно лишь компенсировать на основании разработанных судебно-арбитражной практикой критериев. Сейчас стоит задача легализовать эти критерии, предусмотреть эффективный механизм реализации компенсации нематериального вреда. В качестве одного из путей компенсации ущерба, нанесенного нарушением деловой репутации юридического лица, Л. Рябченко предлагает компенсировать (возмещать) возникшие у юридического лица убытки. Действительно, возмещение убытков должно применяться, но лишь тогда, когда имеет место материальный вред деловой репутации в форме убытков. Возмещение убытков будет направлено на восстановление имущественной сферы юридического лица, не более того. Повторюсь, что цель компенсации нематериального вреда совершенно иная (об этом сказано выше). Не следует путать материальный вред деловой репутации (убытки) и нематериальный вред деловой репутации.
Правовая и экономическая категория
В качестве второго пути компенсации ущерба, нанесенного нарушением деловой репутации юридического лица, в указанной статье Л. Рябченко предлагается прибегнуть к экономической оценке деловой репутации через профессиональных оценщиков, так как деловая репутация имеет стоимостную оценку. Данное предложение не ново, и оно вполне пригодно в качестве доказывания нематериального вреда и размера его денежной компенсации. Но только в качестве одного из средств доказывания. Здесь необходимо учитывать, что деловая репутация, действительно, и правовая, и экономическая категория. Однако с позиции права деловая репутация юридических лиц, имеющая много имущественных черт, является прежде всего нематериальным благом, которое априори не поддается точному исчислению. Любая экспертная оценка деловой репутации на основании экономических методов объективно не сможет подсчитать весь вред деловой репутации, ибо деловая репутация разных организаций уникальна, она сочетает в себе не столько объективные, сколько субъективные характеристики. Более того, при применении экономической оценки деловой репутации будет получен разный результат, в зависимости от используемых при оценке методов, методик, критериев и т. д. Таким образом, истинного, универсального объективизма в любом случае быть не может. Таким образом, существуют различные точки зрения специалистов, экспертов, ученых относительно будущего развития института защиты деловой репутации юридических лиц. Это различие обусловлено неодинаковым пониманием сущности деловой репутации юридических лиц, вреда деловой репутации юридических лиц. Думается, на поставленный в статье Л. Рябченко вопрос: «…Не лучше ли от субъективной и противоречивой практики компенсации нематериального вреда, нанесенного юридическому лицу умалением его деловой репутации, перейти к компенсации ущерба нематериальному активу, имеющему стоимостную оценку, который нанесен распространением недостоверных порочащих сведений об этом юридическом лице в ходе осуществления им экономической деятельности?» — следует дать отрицательный ответ.
