КОНВЕНЦИЯ ООН О ЮРИСДИКЦИОННЫХ ИММУНИТЕТАХ ГОСУДАРСТВ И ИХ СОБСТВЕННОСТИ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ИЗМЕНЕНИЕ ЦИВИЛИСТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В РОССИИ
И. О. ХЛЕСТОВА
Ирина Олеговна Хлестова, доктор юридических наук.
Статья посвящена вопросам ограничения ответственности иностранных государств в частноправовых спорах, возникающим при применении норм Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах, в том числе предусмотренных ею ограничений принципа государственного иммунитета и случаев отказа от иммунитета. Автор останавливается на изменениях российского процессуального законодательства, связанных с введением правил об иммунитете собственности центральных банков.
Ключевые слова: юрисдикционный иммунитет, концепция функционального иммунитета, судебный иммунитет, иммунитет от исполнительных действий, отказ от иммунитета, государство, государственная собственность.
В условиях глобализации происходит интенсивное развитие международных связей между государствами в сфере международных экономических, социальных, правовых, культурных и иных отношений. В новом тысячелетии международные отношения с участием государства приобретают совершенно иные формы и способы осуществления по сравнению с теми, которые применялись в прошлом столетии. Россия присоединилась к Всемирной торговой организации, что требует изменения как национального законодательства, так и механизмов осуществления внешних связей. Одной из проблем, стоящих перед Российской Федерацией в связи с этим, является вопрос о роли государства при осуществлении им частноправовой деятельности и о регламентирующих ее правовых нормах. Как известно, со второй половины XX в. государства стали от своего имени совершать различные внешнеторговые сделки. Они расширили сферу своей внешнеэкономической деятельности до такой степени, что совершают те же сделки, что и юридические лица. На практике при этом возникал вопрос: пользуется ли обладающее суверенитетом иностранное государство иммунитетом от юрисдикции судов другого государства? Решение проблемы иммунитета иностранного государства является исключительно важной задачей в свете все более активного участия России на международных товарных и финансовых рынках. К концу XX столетия в законодательстве и судебной практике получила распространение тенденция не признавать иммунитет иностранного государства в тех случаях, когда оно заключило внешнеэкономическую сделку. Эта тенденция основывалась на концепции функционального иммунитета иностранного государства. С конца 70-х годов XX в. концепция функционального иммунитета иностранного государства все шире стала применяться в законодательной и международно-правовой практике государств. Так, в ряде стран (Австралия, Великобритания, Канада, Пакистан, Сингапур, США, ЮАР) были приняты основанные на ее положениях законодательные акты. В некоторых странах (Австрия, Барбадос, Бельгия, Дания, Греция, Италия, Норвегия, Суринам, ФРГ, Финляндия, Франция) такое законодательство отсутствует, но концепция функционального иммунитета проводится в жизнь судебной практикой. Существуют и многосторонние международные договоры (Брюссельская конвенция для унификации некоторых правил относительно иммунитета государственных торговых судов от 10.04.1926 и Дополнительный протокол к ней 1934 г., а также Европейская конвенция об иммунитете государств от 16.05.1972), которые базируются на положениях указанной концепции. 2 декабря 2004 г. Генеральная Ассамблея ООН Резолюцией N 59/39 одобрила Конвенцию ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (далее — Конвенция). Конвенция представляет собой компромисс, достигнутый в ходе многолетних переговоров. Она базируется на концепции функционального иммунитета государства с определенными уточнениями, которые позволяют учитывать интересы государства, являющегося стороной в разбирательстве в суде другого государства. В настоящее время ее участниками являются 13 государств: Австрия, Иран, Испания, Казахстан, Ливан, Норвегия, Португалия, Румыния, Саудовская Аравия, Франция, Швеция, Швейцария, Япония. Российская Федерация подписала Конвенцию, но не ратифицировала ее. Условно нормы Конвенции можно разделить на пять групп: 1) посвященные определению терминов; 2) регулирующие согласие иностранного государства на отказ от судебного иммунитета; 3) определяющие принцип и случаи, когда иностранное государство не пользуется судебным иммунитетом; 4) регламентирующие иммунитеты от предварительных мер и исполнительных действий; 5) нормы, относящиеся к судопроизводству. Термин «государство» согласно ст. 2 Конвенции означает: 1) государство и его различные органы управления; 2) составные части федеративного государства, его политические подразделения, которые правомочны совершать действия в осуществление суверенной власти и действуют в этом качестве; 3) учреждения, институции, организации в той мере, в какой они правомочны совершать и фактически совершают действия в осуществление суверенной власти государства; 4) представители государства, действующие в этом качестве. Это понятие охватывает все иностранные государства независимо от формы правления. Конвенция регламентирует случаи явного или подразумеваемого отказа от иммунитета. Она исходит из того, что выбор права не означает отказ иностранного государства от иммунитета (ст. ст. 7, 8, 9). Конвенция устанавливает общий принцип: государство пользуется иммунитетом в отношении себя и своей собственности от юрисдикции судов другого государства с учетом положений Конвенции (ст. 5). Случаи, ограничивающие иммунитет государства, сформулированы в ее ст. ст. 10 — 17. Так, иностранное государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции судов другого государства, если оно: а) заключило коммерческую сделку (ст. 10), трудовой договор (ст. 11); б) причинило вред личности или ущерб имуществу (ст. 12). Кроме того, иностранное государство не может ссылаться на иммунитет по делам, касающимся собственности (ст. 13); установления его права на интеллектуальную и промышленную собственность (ст. 14); по делам, связанным с его участием в компании или другом объединении (ст. 15), с эксплуатацией государственных морских судов в иных целях, нежели государственные некоммерческие цели (ст. 16); арбитражных оговорок относительно коммерческих сделок (ст. 17). Конвенция (ст. ст. 18, 19) проводит различие между судебным иммунитетом и иммунитетом от предварительных мер и исполнительных действий. Такое разграничение принято как в отечественной <1>, так и в зарубежной литературе <2>. В соответствии со ст. 18 иностранное государство пользуется иммунитетом от предварительных мер, за исключением случаев, когда оно отказалось от него. ——————————— <1> См.: Богуславский М. М. Иммунитет государства. М., 1962. С. 26; Ушаков Н. А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности. М., 1993. С. 182 — 183. <2> См.: Sucharitcul S. Immunities of foreign states before national immunity. Recent developments // Recueil des cours. The Hague Academy of International Law — 1980. 1981. T. 11. P. 220 — 221.
Статья 19 Конвенции посвящена иммунитету от исполнительных действий. Иностранное государство пользуется иммунитетом от исполнительных действий в связи с разбирательством в суде другого государства, за исключением случаев, когда (1) иностранное государство прямо согласилось на принятие таких мер, которые указаны в (а) международном соглашении, (б) арбитражном соглашении или письменном контракте или (в) заявлении перед судом или в письменном сообщении после возникновения спора между сторонами, либо (2) иностранное государство зарезервировало или обозначило собственность для удовлетворения иска, являющегося объектом этого разбирательства. Статья 19 Конвенции содержит еще одно исключение из правила о предоставлении иммунитета иностранному государству от исполнительных действий. Это касается случая, когда было установлено, что собственность непосредственно используется или предназначена для использования иностранным государством для иных, нежели государственные некоммерческие, целей. Такая собственность должна находиться на территории государства суда и иметь связь с образованием (организацией), против которого было направлено судебное разбирательство. Следовательно, в этом случае не требуется какого-либо согласия иностранного государства на применение исполнительных действий. Здесь имеется в виду непредоставление иностранному государству иммунитета от исполнительных действий на основании характера собственности: использование ее в иных целях, нежели государственные некоммерческие цели. Конвенция исходит из того, что иммунитет от исполнительных действий иностранному государству не предоставляется лишь в отношении собственности, которая имеет связь с образованием (организацией), против которого было направлено судебное разбирательство. Представляется, что требование о наличии связи между иностранным государством и образованием, против которого было направлено судебное разбирательство, оправданно. Иностранные физические и юридические лица, получив решения в свою пользу, стремятся обратить взыскание на всю собственность государства, находящуюся за рубежом. Например, в 2000 г. корпорация «Нога Трейдинг С. А.» на основании решения Стокгольмского арбитража наложила арест на барк «Седов», который прибыл во Францию по приглашению французского правительства для участия в спортивных соревнованиях в честь Дня Бастилии <3>. Барк «Седов» принадлежал одному из российских пароходств. В Толковании к Конвенции разъясняется, что понятие «образование» в п. «с» ст. 19 Конвенции означает государство как независимый субъект права, составную часть федеративного государства, подразделение государства, его учреждение или институцию или иное образование, которое пользуется независимой правосубъектностью. Выражение «собственность, которая имеет связь с образованием» в этом же пункте следует истолковывать в более широком смысле, нежели владение или обладание. ——————————— <3> См.: Новая газета. 2000. 5 — 11 июня. N 22; Российская газета. 2000. 8 июля.
Учитывая, что Конвенция содержит достаточно широкие изъятия из иммунитета от исполнительных действий (ст. 19), она выделяет особые категории собственности, которые пользуются полным иммунитетом от исполнительных действий (ст. 20). К ним относятся: а) собственность, включая любой банковский счет, используемая или предназначенная для использования при исполнении функций дипломатического представительства государства, его консульских учреждений, специальных миссий, представительств при международных организациях или делегаций в органах международных организаций или на международных конференциях; б) собственность военного характера или используемая или предназначенная для исполнения военных функций; в) собственность центрального банка или иного финансового органа государства; г) собственность, составляющая часть культурного наследия государства или часть его архивов, не выставленная на продажу или не предназначенная для продажи; д) собственность, составляющая часть экспозиции объектов, которые представляют научный, культурный или исторический интерес, не выставленная на продажу и не предназначенная для продажи. Собственность, указанная в п. «а» ст. 19 Конвенции, должна ограничиваться той, которая используется в дипломатических целях. В последние годы судебная практика различных стран неодинаково подходила к решению вопроса о предоставлении иммунитета банковскому счету посольства. В различных странах банковские счета дипломатических представительств неоднократно подвергались аресту <4>. Например, в 2000 г. по ходатайству швейцарской корпорации Companie Noga d’Exportation S. A. был арестован банковский счет Посольства Российской Федерации во Франции <5>. Конвенция же предоставила иммунитет банковскому счету посольства, восполнив тем самым пробел, имевшийся в Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. ——————————— <4> См.: Хлестова И. О. Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г.: нужны ли изменения? // Российский ежегодник международного права — 1992. СПб., 1994. <5> См.: Богуславский М. М. Практика применения принципа иммунитета государства и проблема законодательного регулирования // Международное частное право. Современная практика. М, 2000. С. 226.
Конвенция распространяет защиту на принадлежащую иностранному государству собственность, являющуюся частью экспозиции, которая представляет собой культурный, научный или исторический интерес при условии, что она не выставлена на продажу или не предназначена для продажи (п. «е» ст. 21). Иными словами, Конвенция признает за иностранным государством иммунитет в случаях, аналогичных делу по искам И. Щукиной и И. Коновалова к Российской Федерации, Государственному Эрмитажу, Государственному музею изобразительных искусств им. А. С. Пушкина и Национальному центру искусства и культуры им. Жоржа Помпиду, которые были предъявлены во Франции при проведении выставки картин А. Матисса из собраний российских музеев в Центре Помпиду <6>. ——————————— <6> Там же. С. 221.
Как уже указывалось, п. «c» ст. 21 Конвенции предоставляет иммунитет от исполнительных действий собственности центрального банка или иного финансового органа иностранного государства. В связи с этим особое внимание следует уделить находящемуся в настоящее время на рассмотрении Государственной Думы РФ проекту Федерального закона «О внесении изменений в статью 251 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статью 401 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» (в части обеспечения иммунитета центральных банков иностранных государств и принадлежащего им имущества). Законопроект направлен на предоставление юрисдикционного иммунитета собственности центральных банков иностранных государств на территории Российской Федерации и вводит новые части в ст. 251 АПК РФ и ст. 401 ГПК РФ. Эти части предусматривают распространение судебного иммунитета также на центральные банки иностранных государств в случаях, когда они осуществляют публично-правовые функции, и любое принадлежащее им имущество, находящееся на территории Российской Федерации. Хотя формулировки обеих частей одинаковы, сами положения ст. 251 АПК РФ и ст. 401 ГПК РФ различны. Согласно ч. 1 ст. 251 АПК РФ, если иностранное государство выступает в качестве носителя власти, оно пользуется судебным иммунитетом и иммунитетом от предварительных мер. Если же иностранное государство не выступает в этом качестве, т. е. осуществляет частноправовую деятельность, названные виды иммунитета ему не предоставляются <7>. Таким образом, согласно АПК РФ признание судебного иммунитета и иммунитета от предварительных мер за иностранным государством основано на теории функционального иммунитета. Согласно второму предложению ч. 1 ст. 251 АПК РФ иностранное государство по-прежнему пользуется абсолютным иммунитетом от исполнения. Иммунитет от исполнительных действий иностранному государству не предоставляется, если компетентные органы соответствующего государства отказались от него. Вместе с тем ч. 1 ст. 251 АПК РФ указывает, что российский закон или международный договор Российской Федерации могут предусмотреть иное. Таким образом, в АПК РФ имеет место определенная непоследовательность при решении проблемы иммунитета иностранного государства. С одной стороны, судебный иммунитет и иммунитет от предварительных мер иностранному государству предоставляются на основе теории функционального иммунитета, а с другой — за иностранным государством признается абсолютный иммунитет от исполнительных действий. В этом случае сторона, в пользу которой было вынесено арбитражное решение, может столкнуться с невозможностью приведения его в исполнение. ——————————— <7> Аналогичную позицию занимают Г. В. Игнатенко и И. В. Федоров (см.: Арбитражный процессуальный кодекс РФ в международно-правовом измерении // Журнал российского права. 2003. N 7. С. 28)
Анализ новой части ст. 251 АПК РФ показывает, что центральные банки иностранного государства пользуются иммунитетом, если они осуществляют публично-правовые функции. В то же время их имущество пользуется абсолютным иммунитетом от исполнительных действий <8>. ——————————— <8> Здесь следует отметить, что новая часть использует новую терминологию. В ч. 1 ст. 251 АПК РФ речь идет о государстве, выступающем в качестве носителя власти, а в новой части — об осуществлении публично-правовых функций.
Часть 1 ст. 401 ГПК РФ устанавливает судебный иммунитет, иммунитет от предварительных мер и иммунитет от исполнительных действий иностранного государства, если компетентные органы иностранного государства не отказались от иммунитета. Часть 1 ст. 401 ГПК РФ предполагает, что российский закон или международный договор Российской Федерации могут предусматривать иное. Таким образом, ч. 1 ст. 401 ГПК РФ основан на теории абсолютного иммунитета иностранного государства. Поэтому согласно ст. 401 ГПК РФ центральным банкам иностранных государств при осуществлении ими публично-правовых функций и их имуществу будет предоставляться иммунитет на основе концепции абсолютного иммунитета иностранного государства. Таким образом, в соответствии с АПК РФ судебный иммунитет, иммунитет от предварительных мер центральному банку иностранного государства при осуществлении им публично-правовых функций будет предоставляться на основе концепции функционального иммунитета, иммунитет от исполнительных действий — на основе концепции абсолютного иммунитета иностранного государства. В соответствии с ГПК РФ центральному банку иностранного государства при осуществлении им публично-правовых функций всегда будет предоставляться юрисдикционный иммунитет на основе концепции абсолютного иммунитета иностранного государства. Вторые предложения новых частей ст. 251 АПК РФ и ст. 401 ГПК РФ направлены на то, чтобы обеспечить собственности Центрального банка РФ юрисдикционный иммунитет в тех случаях, когда в зарубежных странах юрисдикционный иммунитет собственности иностранных банков предоставляется на основе взаимности. Это предложение заслуживает поддержки. Оценивая российское законодательство, посвященное юрисдикционному иммунитету, следует отметить, что нормы АПК и ГПК РФ об иммунитете иностранного государства противоречат друг другу. Это ведет к неравенству участников гражданско-правовых отношений, что не соответствует п. 1 ст. 1 ГК РФ. Учитывая, что для вступления в силу Конвенции необходимо набрать 30 ратификаций, определенным выходом из сложившейся ситуации было бы принятие федерального закона о юрисдикционном иммунитете иностранного государства, который базировался бы на положениях Конвенции.
