ЮРИСДИКЦИОННЫЙ ИММУНИТЕТ ИНОСТРАННЫХ ЦЕНТРАЛЬНЫХ БАНКОВ: МЕЖДУНАРОДНОЕ И ЗАРУБЕЖНОЕ ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
С. И. ЩЕГОЛЕВ
Щеголев Святослав Игоревич, консультант управления международного права и сотрудничества ВАС РФ, магистр юриспруденции (МГИМО(У) МИД России).
В большинстве государств иностранные центральные банки и их имущество пользуются юрисдикционным иммунитетом, однако его содержание может существенно различаться. Автор исследует зарубежный опыт и предлагает учесть его при совершенствовании российского законодательства.
Ключевые слова: юрисдикционный иммунитет, центральный банк.
Введение
Повышение степени экономической интеграции разных государств — тенденция, которая существует уже на протяжении долгого времени и значительно влияет на развитие международного и внутригосударственного права. Но одному аспекту этого явления в исследованиях уделяется незаслуженно мало внимания. Как известно, государства относятся к наиболее сильным и активным участникам международного экономического оборота. И далеко не всегда от их лица выступают непосредственно государственные органы. Напротив, появляется все больше форм участия государств в мировом экономическом обороте. Суверенные фонды благосостояния, государственные предприятия, акционерные общества, контролируемые государством, — вот лишь некоторые наиболее яркие примеры. Соответственно, правовое регулирование их деятельности имеет множество особенностей, которые, к сожалению, пока недостаточно изучены российской юридической наукой. Активно участвуют в трансграничных экономических отношениях и центральные банки. Если на территории своего государства центральный банк выполняет прежде всего роль регулятора, то при вступлении в трансграничные экономические отношения он оказывается лишь очередным участником рынка. Тем не менее в силу публичной значимости такого участника его статус имеет ряд особенностей, отличающих его от частных лиц. Одной из этих особенностей является вопрос о действии в отношении его юрисдикционного иммунитета. Общее правило юрисдикционного иммунитета широко известно: par in parem non habet imperium (равный над равным не имеет власти), но применение и толкование этой простой нормы международного права на практике зачастую вызывает серьезные трудности <1>. Как указывал Международный суд ООН, «[государства] в целом согласны в том, что юрисдикционный иммунитет является действительной и важной частью обычного международного права… [Но] расходятся во мнениях относительно пределов и объема нормы о юрисдикционном иммунитете» <2>. ——————————— <1> В доктрине международного права даже существует точка зрения, что государственный иммунитет не основывается на нормах международного права, а служит скорее проявлением международной вежливости (см.: Higgins R. Certain Unresolved Aspects of the Law of State Immunity // Netherlands International Law Review. Vol. 29. 1982. P. 271). Впрочем, подобный подход был прямо отклонен Международным судом ООН (см. п. 56 — 57 Постановления Международного суда ООН от 03.02.2012 по делу Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy, Greece intervening)). <2> Пункты 58 — 59 Постановления Международного суда ООН от 03.02.2012 по делу Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy, Greece intervening).
В мире вырабатываются различные механизмы определения пределов и объема юрисдикционного иммунитета. Среди решений этой задачи можно отметить создание соответствующих международных договоров. В ряде зарубежных государств приняты особые законы, содержащие нормы о юрисдикционном иммунитете иностранных центральных банков. В некоторых правовых системах (включая российскую) нормы об иммунитете иностранных государств сформулированы общо, вследствие чего задача их детального толкования ложится на правоприменительные органы. В России этими органами являются прежде всего суды, а значит, для них проблема юрисдикционного иммунитета имеет первоочередное значение. Актуальность этой темы подтверждается тем, что согласно п. 33 Плана законопроектной деятельности Правительства РФ на 2012 г. <3> предполагалось внесение изменений в АПК РФ и ГПК РФ в целях обеспечения иммунитета центральных банков иностранных государств и принадлежащего им имущества. Аналогичные положения содержатся в Стратегии развития банковского сектора Российской Федерации на период до 2015 г. <4>. Представляется, что внесению таких изменений в законодательство России должен предшествовать анализ мирового опыта в этой сфере, что и является целью настоящей статьи. ——————————— <3> Утвержден распоряжением Правительства РФ от 28.12.2011 N 2425-р. <4> См.: приложение к Заявлению Правительства РФ и Центрального банка РФ от 05.04.2011.
Кроме того, следует учитывать, что в Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. центральные банки выделены в качестве особого субъекта правового регулирования. Россией эта Конвенция не ратифицирована, однако факт ее подписания налагает на наше государство определенные международно-правовые обязательства: в соответствии со ст. 18 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Россия обязана воздерживаться от действий, которые лишили бы данную Конвенцию ООН ее объекта и цели. Это означает, что в правоприменительной практике российских государственных органов Конвенцию ООН нельзя игнорировать. В настоящее время в России вопрос юрисдикционного иммунитета иностранных центральных банков крайне мало изучен на уровне доктрины и почти не затрагивается законодательством и правоприменительной практикой. Тем не менее, учитывая растущую актуальность этой темы и предстоящее развитие российской правовой системы, интересно исследовать основной международный и зарубежный опыт регулирования соответствующих отношений.
Система координат: юрисдикционный иммунитет — абсолютный или ограниченный?
Прежде чем рассматривать конкретные особенности статуса иностранного центрального банка, необходимо определить систему координат, в которой проводится наше исследование. Изучение любого вопроса юрисдикционного иммунитета следует начинать с определения того, какой теории иммунитета иностранного государства мы будем придерживаться. Как известно, институт юрисдикционного иммунитета устанавливает невозможность осуществления одним государством властных действий в отношении другого государства в силу международно-правового принципа суверенного равенства государств. В то же время в международном праве существует несколько основных теорий юрисдикционного иммунитета — абсолютного и ограниченного иммунитета. Согласно теории абсолютного иммунитета (субъектная теория) иностранное государство пользуется иммунитетом всегда в силу своей природы как особого субъекта права, иностранного носителя суверенитета. Теория ограниченного иммунитета (субъектно-функциональная теория) обусловливает наличие иммунитета двумя факторами: природой государства как особого субъекта права и осуществлением им действий во исполнение суверенно-властных функций <5>. ——————————— <5> Таким образом, суверенные действия (acta jure imperii), которые может осуществлять исключительно государство как носитель суверенной власти, противопоставляются несуверенным действиям (acta jure gestionis), которые может осуществлять любое лицо.
В российской правовой доктрине распространена теория абсолютного иммунитета, но мы в настоящей статье будем придерживаться теории ограниченного иммунитета в силу нескольких причин. Во-первых, даже теория абсолютного иммунитета знает исключения, например, иммунитет не признается в тех случаях, когда государство само от него отказывается. Следовательно, абсолютного иммунитета в чистом виде не существует, он всегда в той или иной степени ограничен. Во-вторых, именно теория ограниченного иммунитета наиболее распространена в мире <6> — следовательно, наибольший интерес представляет изучение норм и правоприменительной практики, построенных на ней. В-третьих, хотя теория ограниченного иммунитета и возникла позже теории абсолютного иммунитета, в настоящее время ее трудно назвать новацией: существует она с конца XIX в. Так, Ф. Ф. Мартенс писал: «…в лице государя различается двоякий характер: суверена и частного лица. Как суверен иностранный государь свободен от гражданской подсудности; как частное лицо — не свободен» <7>. Итак, теория ограниченного иммунитета существует уже достаточно давно, что подтверждает ее обоснованность, и в этом она не уступает теории абсолютного иммунитета. ——————————— <6> Это отмечают многие исследователи — см., напр.: Fox H. The Law of State Immunity. 2nd ed. N. Y., 2008. P. 741. Эта теория также активно использовалась при рассмотрении Международным судом ООН дела Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy, Greece intervening). <7> Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов. М., 1996. С. 216 — 217.
Наконец, в российском законодательстве сегодня закреплены обе теории юрисдикционного иммунитета: как теория абсолютного иммунитета (ст. 401 ГПК РФ), так и теория ограниченного иммунитета (ст. 251 АПК РФ). Таким образом, в России при решении экономических споров (как правило, иностранные центральные банки участвуют именно в них) действует теория ограниченного иммунитета и это необходимо учитывать в нашем исследовании.
Виды юрисдикционного иммунитета
Юрисдикционный иммунитет — это институт международного права, устанавливающий изъятие определенного субъекта или объекта правоотношений из-под власти какого-либо государства в силу связи такого субъекта или объекта правоотношений с осуществлением властных полномочий другого государства. Иммунитет подразумевает: (1) запрет для государства оценивать содержание материально-правовых отношений, в которые вступает другое государство (т. е. квалифицировать действия другого государства с точки зрения своего материального права <8>), или обязывать его к совершению каких-либо действий (прежде всего запрещено привлекать государство к участию в судебном процессе на территории другого государства) (англ. immunity from adjudication <9>), (2) запрет применять принудительные меры в отношении объектов права (имущества), принадлежащих иностранному государству <10>, или физических лиц, исполняющих суверенные функции иностранного государства (англ. immunity from execution <11>). ——————————— <8> При этом решение вопроса о наличии или отсутствии государственного иммунитета — в частности, определение того, имеет ли действие государства суверенно-властную или несуверенную природу — относится к сфере процессуального права. Как указывал Международный суд ООН, «иммунитет имеет в основном процессуально-правовую природу» и определение природы действий как суверенных или несуверенных не влияет на решение вопроса об их правомерности или неправомерности (п. 58 и 60 Постановления Международного суда ООН от 03.02.2012 по делу Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy, Greece intervening), п. 60 Постановления Международного суда ООН от 14.02.2002 по делу Arrest Warrant (Democratic Republic of Congo v. Belgium)). <9> Fox H. Op. cit. P. 467. <10> Следует отметить, что, например, Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. к принудительным относит меры, принимаемые как до, так и после вынесения судебного решения. Интересно также, что зачастую для действия иммунитета имущества иностранного государства имеет значение, предназначено ли оно (и используется ли на самом деле) для суверенных целей иностранного государства. <11> Fox H. Op. cit. P. 468.
При этом международное право четко устанавливает, что эти два вида иммунитета существуют и действуют независимо друг от друга, что недавно подтвердил Международный суд ООН <12>. ——————————— <12> Пункт 113 Постановления Международного суда ООН от 03.02.2012 по делу Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy, Greece intervening).
Особенности статуса иностранного центрального банка
Понятие «центральный банк»
Как в международном праве, так и в большинстве иностранных законов, регулирующих вопросы юрисдикционного иммунитета, отсутствует определение понятия «центральный банк». Более того, статус центрального банка разнится от государства к государству <13>. ——————————— <13> Подробнее об этом см.: Fox H. Op. cit. P. 465 — 467.
В то же время существует ряд общих признаков центрального банка, которые могут быть использованы для его идентификации. Например, в Великобритании при рассмотрении дела AIG Capital Partners v. Kazakhstan был предложен такой подход: «Основные свойства и функции центрального банка хорошо известны и ясны. По существу, центральный банк учреждается государством для обеспечения и регулирования деятельности валютно-финансовой системы этого государства как внутри него, так и за его пределами» <14>. ——————————— <14> AIG Capital Partners v. Kazakhstan [2005] EWHC 2239 (Comm.); [2006] 1 All ER (Comm.) 1, para. 38.
Далее, в некоторых государствах понятию «иностранный центральный банк» прямо дается определение в законах, регулирующих вопросы юрисдикционного иммунитета. В частности, в Законе Израиля об иммунитете иностранных государств 2008 г. указано, что понятие «центральный банк» включает любое агентство, представляющее собой центральный орган валютного регулирования иностранного государства <15>. Отдельные государства используют термин «центральный банк или равные ему органы финансовой власти» <16>. А в специальном Законе КНР о судебном иммунитете от принудительных мер в отношении собственности иностранных центральных банков 2005 г. указано, что «под иностранным центральным банком понимается центральный банк иностранного государства и региональной организации экономической интеграции или орган финансовой администрации, осуществляющий функции центрального банка» <17>. Отметим, что китайский Закон распространяет иммунитет и на центральные банки региональных организаций экономической интеграции. ——————————— <15> Секция 1 Закона Израиля об иммунитете иностранных государств 2008 г. <16> Статья 19(1) Закона о гражданской юрисдикции Японии в отношении иностранного государства 2009 г. <17> Статья 2 Закона КНР о судебном иммунитете от принудительных мер в отношении собственности иностранных центральных банков 2005 г.
Особая правосубъектность центрального банка
К одной из основных отличительных черт статуса иностранного центрального банка относится его особая правосубъектность. Зачастую центральный банк, несмотря на его публичную значимость, даже по национальному праву своего государства не является государственным органом (яркими примерами служат Банк России и Федеральная резервная система США). Следует учитывать, что наличие у иностранного центрального банка отдельной от государства правосубъектности (отсутствие у него статуса государственного органа) отнюдь не ведет ipso facto к отсутствию у него юрисдикционного иммунитета. Это связано с тем, что юрисдикционному иммунитету, являющемуся институтом международного права, коррелируют соответствующие нормы внутригосударственного процессуального права. Данные нормы устанавливают, какой объем юрисдикционного иммунитета иностранных государств и организаций, их имущества признается в конкретном государстве. Для целей применения таких внутригосударственных норм следует определить статус иностранного лица и квалифицировать его действия. Это определение и квалификацию проводят органы того государства, в котором действуют соответствующие нормы (и решается вопрос о признании юрисдикционного иммунитета иностранного государства, иностранной организации или их имущества). Таким образом, государство (чаще всего эту функцию выполняет суд) может квалифицировать иностранную организацию, которая не является государственным органом по праву государства ее учреждения, как государственный орган для целей признания иммунитета. В этом случае организация рассматривается как часть иностранного государства и в отношении ее применяются те же нормы, что и в отношении любого иного государственного органа. В ряде международных договоров и иностранных законодательств содержатся особые нормы, прямо предусматривающие возможность признания иммунитета иностранных организаций, которые не являются государственными органами ни по праву государства учреждения, ни по праву государства, применяющего норму об иммунитете, при наличии определенных условий. Например, секция 14(2) Акта Великобритании о государственном иммунитете и секция 16(2) Акта Сингапура о государственном иммунитете устанавливают, что иностранная самостоятельная организация (separate entity) обладает иммунитетом в отношении совершенных ею суверенно-властных действий, если само государство обладало иммунитетом в отношении таких действий <18>. Подобный подход в настоящее время не очень распространен, однако он интересен тем, что обособлен как от теории абсолютного, так и от теории ограниченного иммунитета. Если первая теория является субъектной (иммунитет признается в силу природы субъекта как иностранного суверенного государства независимо от природы осуществляемых им действий), вторая — субъектно-функциональной (иммунитет признается при условии сочетания двух факторов: природы субъекта-суверена и природы осуществляемых им суверенно-властных действий), то указанный выше подход можно охарактеризовать как чисто функциональный: иммунитет признается в силу осуществления субъектом суверенно-властных действий независимо от природы этого субъекта. ——————————— <18> Секция 14(2) Акта Великобритании о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1978 г.: «Самостоятельная организация [которая отлична от исполнительных органов правительства государства и может выступать истцом и ответчиком в суде] обладает иммунитетом от юрисдикции судов Соединенного Королевства, если и только если (a) судебный процесс имеет место в отношении действия, совершенного ею в осуществление суверенной власти; и (b) обстоятельства таковы, что государство… обладало бы таким иммунитетом». Это положение применительно к судам Сингапура дословно воспроизведено в секции 16(2) Акта Сингапура о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1979 г.
Понятие «иностранное государство» сформулировано в ряде правовых актов достаточно широко, что позволяет включить в него центральный банк или иные организации. Например, в понятие «государство» могут быть включены «учреждения или институции государства либо другие организации в той мере, в какой они правомочны совершать и фактически совершают действия в осуществление суверенной власти государства» <19>, «политическое подразделение иностранного государства или агентство или учреждение иностранного государства» <20>, «любое подразделение правительства» <21>, «агентство иностранного государства» <22>. ——————————— <19> Статья 2 Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. Аналогичная формулировка использована в ст. 2 (iii) Закона о гражданской юрисдикции Японии в отношении иностранного государства 2009 г. <20> § 1603 (a) Акта США об иммунитетах иностранного государства (Foreign Sovereign Immunities Act) 1976 г. При принятии этого Акта именно центральные банки были приведены в качестве примера лиц, которые могут быть включены в категорию agency or instrumentality (см.: Legislative History of the Foreign Sovereign Immunities Act House Report N 94 — 1487. 94th Cong. 2nd Sess. 12. P. 16). <21> Секция 14(1) Акта Великобритании о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1978 г. и секция 16(1) Акта Сингапура о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1979 г. При этом, как было указано ранее, секция 14(2) Акта Великобритании и секция 16(2) Акта Сингапура допускают действие государственного иммунитета в отношении «самостоятельной организации», не являющейся частью иностранного государства. <22> Секция 2 Акта Канады о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1985 г.
Подобные конструкции позволяют включить в них центральный банк и рассматривать его как часть иностранного государства. В то же время некоторые государства (Великобритания, Сингапур), как было указано ранее, допускают распространение юрисдикционного иммунитета на центральный банк даже в тех случаях, когда он не является частью иностранного государства.
Функции центрального банка
Еще одна особенность статуса центрального банка заключается в выполняемых им функциях. Часто наряду с суверенно-властными функциями центральный банк может осуществлять функции, имеющие чисто коммерческую природу. При этом очевидно, что иммунитет должен признаваться лишь в отношении действий, совершенных в осуществление суверенно-властных функций <23>. Но как отличить действия, совершенные во исполнение суверенно-властных функций, от иных действий? Единого понятия «функции центрального банка» в юриспруденции не выработано, «поэтому даже типично коммерческие сделки могут рассматриваться как совершенные во исполнение функций ЦБ» <24>. ——————————— <23> Во французской судебной практике отмечалось, что центральный банк иностранного государства, обладающий самостоятельной правосубъектностью, пользуется иммунитетом в случае осуществления действий в сфере валютного регулирования «с момента, когда установлено, что обжалуемые действия были осуществлены в рамках тех полномочий, которые предоставлены ему государством» (см.: Zavicha Blagojevic c. Banque du Japon. 19 mai 1976. Revue critique de droit international prive, 1977, 359, note H. Battifol; Journal du droit international, 1976. 687, note P. Kahn (цит. по: Bureau D., Muir-Watt H. Droit international prive. T. I. Partie generale. 1-re id. Paris, 2007. P. 108, note 2)). <24> Лебедева М. Е. Иммунитет иностранного государства от обеспечительных мер в международном частном праве (международные соглашения и иностранное право): Дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 187.
Значимость разграничения суверенно-властных и несуверенных действий центрального банка подчеркнута, например, в ст. 27 Европейской конвенции об иммунитете государства 1972 г., где установлено, что самостоятельное подразделение (включая центральный банк <25>) иностранного государства может быть привлечено в суд другого государства как частное лицо, однако такой суд не может оценивать действия, которые оно совершило при осуществлении своей публичной власти (acta jure imperii). ——————————— <25> Согласно Пояснительному докладу к данной Конвенции (п. 109), таким самостоятельным подразделением может являться национальный банк (см.: www. conventions. coe. int).
Существует и правоприменительная практика по этому вопросу. Так, в качестве суверенных действий рассматривались: выпуск денежных знаков (банкнот) <26>, регулирование и надзор в отношении государственных резервов иностранной валюты <27>, исполнение публичных надзорных функций банка <28>. ——————————— <26> Camdex International Ltd. v. Bank of Zambia (N 2) [1997] 1 All ER 728; cf. A. Ltd. v. B. Bank, 111 ILR 590. <27> Crescent Oil & Shipping Services Ltd. v. Banco Nacional de Angola, 28 May 1999, Cresswell J., unreported. Cresswell J. relied on De Sanchez v. Banco Central de Nicaragua, 770 F 2d 1385 (5th Cir. 1985), which was overruled in Weltover. <28> Grovit v. De Nederlandsche Bank NV [2005] EWHC 2944 (QB); [2006] 1 WLR 3233; [2007] EWCA Civ 953. Интересно, что в этом деле иммунитет был предоставлен в отношении действий, совершенных частным лицом от имени центрального банка и во исполнение его публичных надзорных функций, хотя банк являлся самостоятельной организацией, а не государственным органом.
В качестве несуверенных были квалифицированы такие действия центральных банков, как выдача аккредитива <29>, выдача векселя <30>, частноправовая передача акций компании новому центральному банку от банка, прекратившего свое существование (в конкретном деле речь шла о создании нового центрального банка, выполняющего исключительно публичные, некоммерческие функции) <31>. ——————————— <29> Trendtex Trading Corporation v. Central Bank of Nigeria [1977] QB 529; Hispano Americana Mercantil SA v. Central Bank of Nigeria [1979] 2 Lloyd’s Rep. 277. <30> Cardinal Financial Investment Corp. v. Central Bank of Yemen, 12 April 2000, Longmore J.; 1999 Folio No. 1195 QBD (Comm. Ct); Central Bank of Yemen v. Cardinal Financial Investment Corp. (N 1) [2001] Lloyd’s Rep. Bank 1, CA. <31> Banca Carige SpA Cassa di Risparmio di Genova e Imperio v. Banco Nacional de Cuba [2001] 3 All ER 923. Banco Nacional de Cuba v. Cosmos Trading Corp. [1999] 9 November 1999, CA.
В отношении несуверенных действий центральным банкам отказывалось в иммунитете даже в тех случаях, когда банки признавались наделенными суверенными полномочиями. Таким образом, для решения вопроса о признании юрисдикционного иммунитета решающее значение имеет природа реально осуществляемого центральным банком действия, а не формальные полномочия этого банка. В то же время функции центрального банка могут выполняться отдельными от него организациями (например, денежные знаки государства могут печататься частными предприятиями, даже иностранными; некоторые решения, определяющие политику центрального банка, могут приниматься иным органом <32>). В таком случае встает вопрос о возможности признания иммунитета в отношении действий, совершенных такими организациями при выполнении функций центрального банка. С точки зрения теории ограниченного иммунитета это, вероятнее всего, невозможно (если только такая организация не будет рассматриваться как часть иностранного государства или его центрального банка), а вот с точки зрения теории чистого функционального иммунитета это могло бы быть допустимым. ——————————— <32> Например, согласно ст. 13 Федерального закона от 10.07.2002 N 86-ФЗ (в ред. от 19.10.2011, с изм. от 21.11.2011) «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» Национальный банковский совет имеет полномочия по контролю в отношении деятельности Банка России, в частности, к таким полномочиям относится решение вопросов, связанных с участием Банка России в капиталах кредитных организаций.
Кроме того, следует иметь в виду, что функции центрального банка могут выполняться и международными организациями (например, в Европейском союзе эмиссия банковских билетов евро может осуществляться только по решению Европейского центрального банка <33>), — в таком случае необходимо решить вопрос о природе действий, совершаемых такой организацией. Могут ли те действия, которые осуществляются ею в качестве наднационального центрального банка, рассматриваться как суверенно-властные действия соответствующего государства — участника международной организации или его центрального банка? Этот вопрос особенно актуален в отношениях такой международной организации и ее участников с третьими государствами. Например, в случае предъявления в российском суде иска к Европейскому центральному банку следует ли действия, которые он осуществлял в качестве центрального банка государства — участника Европейского союза, рассматривать как действия международной организации или как суверенно-властные действия государства — участника Европейского союза? Учитывая растущие темпы экономического оборота между Россией и Евросоюзом, а также сложную правовую природу как самого Евросоюза, так и его институтов, этот вопрос представляется далеко не праздным. ——————————— <33> Пункт 1 ст. 128 Договора о функционировании Европейского союза (в редакции Лиссабонского договора): «Европейский центральный банк имеет исключительное право санкционировать эмиссию банковских билетов евро в Европейском союзе».
Таким образом, значительные трудности при решении вопроса об иммунитете иностранного центрального банка вызывает тот факт, что банк может осуществлять действия коммерческой природы и, кроме того, его суверенно-властные функции могут выполняться не им самим, а иными лицами.
Имущество центрального банка
Статус имущества иностранного центрального банка имеет решающее значение при определении того, обладает ли оно иммунитетом от принудительных мер. Исследователи отмечают отсутствие единообразного подхода в международном и зарубежном праве к регулированию этого вопроса <34>. ——————————— <34> См.: Силкина И. В. Актуальные проблемы иммунитета иностранного государства и его собственности в международном частном праве: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 127.
Первой проблемой является определение того имущества центрального банка, на которое распространяется иммунитет. Отдельные законодательные акты содержат настолько детальное регулирование, что в них описываются даже конкретные объекты права собственности иностранного центрального банка, на которые распространяется иммунитет: например, «наличные средства, банкноты, счета, ценные бумаги, иностранные валютные резервы и золотовалютные резервы иностранного центрального банка или недвижимость и иная собственность банка» <35>. В судебной практике Великобритании отмечалось, что термин «имущество» в сфере юрисдикционного иммунитета следует толковать широко, включая любое движимое и недвижимое имущество, любое право или долю, возникшие на основании закона, судебного решения или договора <36>. ——————————— <35> Статья 2 Закона КНР о судебном иммунитете от принудительных мер в отношении собственности иностранных центральных банков 2005 г. <36> AIG Capital Partners v. Kazakhstan [2005] EWHC 2239 (Comm.); [2006] 1 All ER (Comm.) 1; 129 ILR, p. 589; para. 45. AIC Ltd. v. Federal Government of Nigeria [2003] EWHC 1357 (QB) at para 47. Alcom Ltd. v. Republic of Columbia [1984] AC 580 at 602.
Однако нередко центральному банку может принадлежать и имущество частных лиц. При этом оно может быть неотделимо от государственного имущества, например, на счетах центрального банка могут храниться смешанно денежные средства государства, самого центрального банка и средства частных лиц. Более того, трудности вызывает и то, что имущество самого центрального банка может рассматриваться отдельно от имущества государства, к которому он относится. В частности, правовые нормы могут предусматривать иммунитет имущества центрального банка, но не имущества государства вообще <37>, или наоборот — не выделять имущество центрального банка в особую категорию <38>. ——————————— <37> Такой подход использован в Законе КНР о судебном иммунитете от принудительных мер в отношени и собственности иностранных центральных банков 2005 г. <38> Некоторые правовые нормы могут вызвать трудности при толковании. Например, в ст. 19 и 21 Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государства и их собственности 2004 г. речь идет об иммунитете имущества государства, в качестве одной из категорий которого выделяется имущество центрального банка. При этом возможны по меньшей мере два варианта толкования: (1) любое имущество центрального банка — это имущество государства, и поэтому любое имущество центрального банка обладает иммунитетом, или (2) иммунитетом обладает имущество центрального банка, но лишь при том условии, что оно одновременно является имуществом государства (при этом остается открытым вопрос о наличии иммунитета у такого имущества центрального банка, которое не является имуществом государства).
В то же время имущество центрального банка может передаваться в управление суверенным фондам благосостояния (которые нередко используют его с целью скорее извлечения прибыли, нежели сохранения капитала и активно применяют механизмы краткосрочных инвестиций и рискованных операций наравне с частными лицами). Судебная практика по этому вопросу не очень обширна, однако, например, в деле AIG Capital Partners Inc. v. Kazakhstan <39> английский суд решил, что в силу юрисдикционного иммунитета было невозможно обращение взыскания на средства, принадлежащие суверенному фонду благосостояния (подконтрольному Центральному банку Казахстана), поскольку их нахождение в собственности такого фонда свидетельствовало об их использовании в суверенных целях, даже если для достижения этих целей и сохранения стоимости активов эти средства использовались в торговле и размещались на счетах третьего лица. ——————————— <39> AIG Capital Partners Inc. and Another v. Kazakhstan (National Bank of Kazakhstan intervening) [2005] EWHC 2239 (Comm.); [2006] 1 WLR 1420; [2006] 1 All ER (Comm.) 11; 129 ILR 589 at para. 92.
Что касается пределов и объема иммунитета имущества центрального банка, то к их определению также существует множество подходов. В ряде международных договоров и иностранных законодательных актов содержатся специальные нормы об иммунитете имущества иностранного центрального банка. Как правило, эти нормы устанавливают, что к имуществу иностранного центрального банка не могут применяться принудительные меры. В отдельных случаях эти положения распространяются на любое имущество иностранного центрального банка (отмечается, что такая собственность не может рассматриваться как предназначенная или используемая для коммерческих целей) <40>. При этом может быть указано, что данное положение действует даже в том случае, когда центральный банк является самостоятельной организацией <41>, а не государственным органом <42>. Фактически в этих случаях речь идет об абсолютном иммунитете имущества центрального банка от любых принудительных мер, т. е. даже более широком иммунитете, чем у любого иного имущества иностранного государства. Вместе с тем законы некоторых государств, регулирующие вопросы иммунитета от применения принудительных мер, просто приравнивают собственность центрального банка к собственности государства <43>. ——————————— <40> Статьи 19 и 21 Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. При разработке текста этой Конвенции ООН специальный докладчик предлагал предоставлять иммунитет только имуществу, используемому для регулятивных целей (used for monetary purposes), основываясь на предложениях ряда государств, однако Комиссия международного права ООН отвергла это предложение (см.: Fox H. Op. cit. P. 473, 646). <41> Секция 14(4) Акта Великобритании о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1978 г.; секция 16(4) Акта Сингапура о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1979 г.; секция 18 Закона Израиля об иммунитете иностранных государств 2008 г.; секция 15(4) Ордонанса Пакистана об иммунитете государства (State Immunity Ordinance) 1981 г.; секция 15(3) Акта Южно-Африканской Республики об иммунитетах иностранных государств (Foreign States Immunities Act) 1981 г. В качестве примера применения этого подхода в судебной практике Великобритании можно привести дело Koo Golden East Mongolia v. Bank of Nova Scotia, Scotia Capital (Europe) Ltd., Mongol Bank [2007] CA (Civ. Div.) 19 December 2007. <42> При этом, например, в судебной практике Великобритании встречается даже указание на то, что иммунитет имущества центрального банка действует независимо от того, из какого источника туда поступили средства и для каких целей они предназначаются (см. AIC Ltd. v. Federal Government of Nigeria, [2003] EWHC 1357, paras. 46 ff.; 129 ILR, p. 571). <43> Секция 35(1) Акта Австралии об иммунитетах иностранных государств (Foreign States Immunities Act) 1985 г.; ст. 19(1) Закона о гражданской юрисдикции Японии в отношении иностранного государства 2009 г.
В качестве конкретных примеров из правоприменительной практики можно привести тот факт, что английские суды отказывают в применении принудительных мер в отношении не выпущенных в обращение банкнот, находящихся в собственности центрального банка (поскольку это не имело бы никакой ценности для истца, однако воспрепятствовало бы выполнению ответчиком публичных функций центрального банка) <44>, а также в отношении полученных за рубежом доходов, которые в соответствии с национальным валютным регулированием должны были поступать на счет центрального банка (поскольку это было бы вмешательством в действие иностранного публичного права, что недопустимо) <45>. ——————————— <44> Camdex International Ltd. v. Bank of Zambia (N 2) [1997] 1 All ER 728 (см.: Proctor Ch. Mann on the Legal Aspect of Money. 6th ed. Oxford, 2005. P. 546 — 547). <45> Camdex International Ltd. v. Bank of Zambia (N 2) [1997] CLC 714, CA, 28 January 1997.
Нередко законы зарубежных государств устанавливают дополнительные требования, выполнение которых необходимо для того, чтобы имущество центрального банка (или иного органа валютно-финансового регулирования) могло обладать иммунитетом от применения принудительных мер. В качестве примеров таких требований можно указать условия, что имущество должно «являться собственностью иностранного центрального банка и использоваться им от своего имени» <46> или «банк должен владеть им от своего имени и оно не должно использоваться или предполагаться к использованию в коммерческой деятельности» <47>. Во Франции имущество обладает иммунитетом при соблюдении одновременно нескольких требований: во-первых, в отношении его иностранный центральный банк должен осуществлять хранение или управление от своего имени или от имени иностранного государства или государств, к которым он относится, и, во-вторых, такое имущество не должно быть «в основном предназначено для деятельности, носящей частноправовой характер» <48>. ——————————— <46> § 1611 (b) (1) Акта США об иммунитетах иностранного государства (Foreign Sovereign Immunities Act) 1976 г. В то же время Акт США не содержит прямого ответа на вопрос, может ли обладать иммунитетом любое имущество иностранного центрального банка или только используемое для суверенных целей. В деле Weston Compagnie de Finance et d’Investissement v. La Republica del Ecuador (Weston Compagnie de Finance et d’Investissement v. La Republica del Ecuador, 823 F Supp. 1106 — SDNY 1993) суд США пришел к выводу, что Акт запрещает применение принудительных мер по отношению к любому имуществу центрального банка, даже используемому им в коммерческих целях (при этом на вклады частных лиц в центральном банке взыскание может быть обращено, однако лишь в том случае, если эти вклады можно четко отделить от имущества, используемого для осуществления публичных полномочий центрального банка). Тот же суд установил, что невозможен отказ от иммунитета центрального банка от предварительных мер (несмотря на то, что такой отказ возможен в отношении иного государственного имущества). См. также: Banque Campafina v. Banco de Guatemala 599 F Supp. 329 (SDNY 1984); 92 ILR 399 (Patrikis E. T. Foreign Central Bank Property: Immunity from Attachment in the United States // University of Illinois Law Review. 1982. N 1. P. 265). <47> Секция 12(4) Акта Канады о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1985 г. <48> Статья L 153-1 Валютного и финансового кодекса Франции (Code monetaire et financier).
Следует отметить, что в судебной практике многих зарубежных государств применяется подход, согласно которому иммунитет от принудительных мер отсутствует в тех случаях, когда средства центрального банка используются одновременно для суверенных и несуверенных целей <49> или исключительно для коммерческих целей <50>. ——————————— <49> Дело Englander v. Statni Banka Ceskoslovenska, Постановление Кассационного суда Франции 1969 г. (см.: Paulsson J. Sovereign Immunity from Execution in France // International Lawyer. Vol. 11. N 1. Winter, 1977. P. 675; подробнее см.: Лебедева М. Е. Указ. соч. С. 189 — 190). <50> Дела Федерального трибунала Швейцарии Banque Centrale de la Republique de Turquie v. Weston Compagnie de Finance et d’Investissement (Swiss Federal Tribunal, 15.11.1978, 65 ILR 417), Lybia v. Actimon SA (Swiss Federal Tribunal, 24.04.1985, 82 ILR 30); дело Кассационного суда Франции Cameroon Bank of Development v. Rolber, Cour de cassation de France, 18.11.1986; дело Non-resident Petitioner v. Central Bank of Nigeria (Постановление суда Франкфурта от 02.12.1975 — Landsgericht Frankfurt), 65 ILR 131 at 137 (подробнее см.: Fox H. Op. cit. P. 468 — 469).
Таким образом, основные трудности, связанные со статусом имущества иностранного центрального банка, могут быть вызваны тем, что центральный банк может иметь какие-либо имущественные права в отношении тех объектов права, на которые распространяются и права частных лиц. Кроме того, важно, для каких целей предназначено и (или) на самом деле используется имущество иностранного центрального банка. Однако указанные положения могут не применяться (как и любые нормы о юрисдикционном иммунитете) в том случае, когда иностранное государство явно выражает отказ от своего иммунитета. При этом нередко особо оговаривается, что государство может не выражать общий отказ от иммунитета, а предназначить конкретное имущество для применения к этому имуществу принудительных мер <51>. Впрочем, единых требований к тому, кто и в каком порядке может осуществлять отказ от иммунитета центрального банка и его имущества, в настоящее время нет <52>. ——————————— <51> Статья 19(b) Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности; ст. Закона КНР о судебном иммунитете от принудительных мер в отношении собственности иностранных центральных банков 2005 г.; ст. 17(2) Закона о гражданской юрисдикции Японии в отношении иностранного государства 2009 г. <52> В практике США использовался подход, согласно которому для того, чтобы отказ, сделанный государством в отношении своего центрального банка, признавался действительным, государству необходимо явным образом назвать банк и выразить отказ от иммунитета от применения принудительных мер, иначе за центральным банком будет признан иммунитет (т. е. отказ правительства от иммунитета даже в отношении себя и любого из своих органов и учреждений будет недостаточным). Например, дело LNC Investments, Inc. v. Republic of Nicaragua (2000) (см.: Lee P. L. Central Banks and Sovereign Immunity // Columbia Journal of Transnational Law. 2003. N 41 (цит. по: Лебедева М. Е. Указ. соч. С. 187)).
Интересно отметить два возможных подхода к оценке причин наделения иностранных центральных банков и их имущества особым статусом. С одной стороны, существует мнение, что основанием для этого является «особая ответственность центрального банка», а «средства, находящиеся в [центральном] банке, находятся в нем в силу его публичных обязанностей и, следовательно… на них не может быть обращено взыскание по его собственным долгам» <53>. Впрочем, не менее обоснованной выглядит и точка зрения, согласно которой особый статус центральных банков представляет собой скорее исключение, нежели правило, и был установлен с целью привлечения иностранных инвестиций путем повышения гарантий в отношении имущества центральных банков <54>. Второе мнение подтверждается и тем, что зачастую принятие законодательных норм об особенно широком иммунитете иностранных центральных банков и их имущества шло вразрез с устоявшейся судебной практикой <55> и не было необходимым с точки зрения международного права <56>. Таким образом, по-видимому, решение о признании исключительно широкого иммунитета иностранных центральных банков было вызвано не столько сугубо правовыми соображениями, сколько экономическими и политическими интересами соответствующих государств. ——————————— <53> См.: Blair W. The Legal Status of Central Bank Investments under English Law // Cambridge Law Journal 57. 1998. At 389 — 390. Приводится дело Camdex International Ltd. v. Bank of Zambia (No. 2) [1997] 1 All ER 728, [1997] CLC 714, CA, 218 January 1997 (цит. по: Fox H. Op. cit. P. 474). <54> См.: Schreuer C. H. State Immunity: Some Recent Developments. Cambridge, 1988. P. 158 — 159; Patrikis E. T. Op. cit. P. 267; Blair. Op. cit. At 378. <55> Например, в Великобритании до принятия Акта о государственном иммунитете 1978 г. Центральный банк мог рассматриваться и как не являющийся частью государства в случае наличия у него самостоятельной правосубъектности, а в отношении его имущества допускалось применение определенных принудительных мер и без его согласия (см. дела Trendtex Trading Corporation v. Central Bank of Nigeria [1977] QB 529; Hispano Americana Mercantil SA v. Central Bank of Nigeria [1979] 2 Lloyd’s Rep. 277). <56> В связи с этим интересен вывод английского суда: «Тот факт, что в Европейской конвенции об иммунитете государства отсутствуют положения, предоставляющие иммунитеты от исполнительных действий центральным банкам, не означает того, что подобных положений не может быть в праве государств — участников Конвенции; Конвенция устанавливает нижний, а не верхний предел защиты» (см. дело Banca Carige SpA Cassa di Risparmio di Genova e Imperio v. Banco Nacional de Cuba [2001] 3 All ER 923, para. 41).
Заключение
Подводя итоги, следует отметить, что центральные банки иностранных государств и их имущество имеют особый международно-правовой статус и признание их юрисдикционного иммунитета обусловливается целым рядом обстоятельств. Многочисленные особенности этого статуса нельзя не учитывать при развитии соответствующего российского законодательства и правоприменительной практики. К такому развитию необходимо относиться очень внимательно, с учетом описанных в настоящей работе специфических аспектов: особой правосубъектности центрального банка, его функций и статуса его имущества. При этом следует иметь в виду, что и международные договоры, и зарубежные правовые системы содержат множество самых разных подходов к регулированию вопросов юрисдикционного иммунитета иностранных центральных банков. И нередко государства предоставляют иностранному центральному банку более широкий иммунитет, чем того требует международное право <57> (руководствуясь среди прочего интересами повышения инвестиционной привлекательности государства), — представляется, что примером этому может служить предоставление практически абсолютного иммунитета имуществу иностранного центрального банка. В этих случаях необходимо четко отличать требования международно-правовых норм от добровольных действий государства по расширению юрисдикционного иммунитета иностранных центральных банков и их имущества. По-видимому, нередко такие действия иностранных государств вызваны скорее политической и экономической ситуацией, складывающейся в данных государствах, которая не всегда аналогична ситуации, существующей в России. ——————————— <57> Международный суд ООН отмечал, что, «действительно, иногда государства решают предоставить более широкий иммунитет, чем того требует международное право, для конкретных целей, и особенность в том, что в этом случае предоставление иммунитета не сопровождается элементом opinio juris (т. е. государства добровольно берут на себя более широкие обязательства, чем установлено нормами международного права. — С. Щ.)» (п. 55 Постановления Международного суда ООН от 03.02.2012 по делу Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy, Greece intervening)).
Особенностью российского законодательства, которую непременно следует учитывать, является тот факт, что в ГПК РФ закреплена теория абсолютного иммунитета иностранного государства, а в АПК РФ — теория ограниченного иммунитета. На наш взгляд, это различие создает существенные трудности в правоприменительной практике, и наиболее оптимальным способом снять эту проблему могло бы стать распространение теории ограниченного иммунитета на всю сферу юрисдикционного иммунитета (только в сфере гражданско-правовых отношений, поскольку уголовно-правовой иммунитет имеет особую природу, которую мы не рассматриваем в настоящей работе). По нашему мнению, было бы целесообразным возвращение к обсуждению идеи принятия в России Федерального закона о юрисдикционном иммунитете иностранного государства <58> (тем более учитывая тот факт, что подписанная Россией Конвенция ООН о юрисдикционном иммунитете государств и их собственности 2004 г. в настоящее время не вступила в силу и нашей страной не ратифицирована). ——————————— <58> Эти законопроекты разрабатывались, но не были приняты: проект Федерального закона N 120091-4 «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности», 10.12.2004 внесен в Государственную Думу, 08.02.2005 снят с рассмотрения Советом Государственной Думы; проект Федерального закона N 127618-4 «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности», 10.01.2005 внесен Правительством РФ в Государственную Думу, 11.03.2005 принят Государственной Думой в первом чтении, 08.04.2011 отклонен Государственной Думой (по данным СПС «КонсультантПлюс»).
Представляется, что регулирование вопросов юрисдикционного иммунитета будет гораздо эффективнее, если установить его в комплексном детальном нормативно-правовом акте, а не в отдельных кратких статьях процессуальных кодексов.
