(Шейнин Л. Б.) («История государства и права», 2014, N 4)
КАК В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ ПОЯВИЛОСЬ ДРЕМЛЮЩЕЕ ПРАВО НА ЗЕМЛЮ
Л. Б. ШЕЙНИН
Шейнин Леонид Борисович, научный сотрудник Института экономики РАН, кандидат юридических наук.
Рассматривается происхождение дремлющего права, его сильные и слабые стороны в современных условиях. Автор обращает внимание читателя на то, что категории право собственности и право владения не обязательно совпадают с фактическими отношениями собственности и владения.
Ключевые слова: Россия, Московское государство, Земля, природные ресурсы, владение, собственность, право владения, право собственности, государственная собственность, дремлющее право, заведующие землей организации, НГО, природо-хозяйственная информация.
How the dormant right to land appeared in russian law L. B. Sheynin
The dormant law is considered in its origination as well as its dubious functions. Author points the reader the theoretical problem on factual possession versus right of possession.
Key words: Russia, Great principality Moscow, possession of land, property, public domain, dormant law, manage organization, NGO, information.
Исторически понятие владения было расширено путем создания понятия собственности. Такой прием позволил вовлечь в орбиту права т. н. дремлющее право, которое по-разному проявило и проявляет себя в хозяйственно-политической жизни страны. Это право чревато элементами бесхозяйственности, поэтому сферу его действия следовало бы ограничить с помощью известных правовых и др. мер. Принятие таких мер требует существенного улучшения информации о состоянии природных богатств России и о природном хозяйстве страны. Язык бытовой и официальный. В Московском государстве <1> официальные документы содержали термин «владение». Термина «собственность» в них не наблюдается. Существовало понятие «собина», которое относилось преимущественно к движимому имуществу, но этот термин не имел широкого распространения <2>. Термин «собственность» появился лишь во второй половине XVIII в., возможно, в недрах возникшего в то время Вольного экономического общества, объединявшего просвещенных дворян-землевладельцев. Однако в бытовом языке термин владение еще долго заменял (и частично заменяет) термин «собственность». Так, помещиков называли землевладельцами, хотя они были полноправными собственниками принадлежавших им земель. ——————————— <1> Время Московского государства принято считать вплоть до эпохи Петра I, который узаконил другое название — Россия. Поскольку основной массив дошедших до нас документов Московского государства относится к XVI — XVII вв., в данном тексте юридические понятия рассматриваются в указанных пределах. <2> Собиной называли дар крестьянке со стороны ее отца или иного старшего родственника. Обычно это были овцы или корова, продуктами которых она могла распоряжаться по своему усмотрению // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
Триада и ее дополнение. В известной юристам триаде право собственности разделяется на право пользования, право владения и право распоряжения. (При другом толковании оно, наоборот, конструируется из права пользования, права владения и права распоряжения.) Такое распределение правомочий собственника имеет большое практическое значение. Ведь далеко не всегда собственник владеет и пользуется объектом собственности (который по языковой традиции нередко тоже называется «собственностью»). Например, если публичная земля сдается в аренду частному лицу, то это лицо имеет право владеть и пользоваться ею, но право распоряжения, как правило, остается за собственником. Вместе с тем право собственности — не просто сумма названных правомочий собственника. У права собственности существует дополнительный признак, который заключается в том, что это право может какое-то время никак не проявлять себя. (О «дремлющем» праве собственности говорится ниже.) Поскольку триада пришла к нам из глубины веков, немало ученых оспаривают ее пригодность для современного общества с его сложными земельными и иными отношениями. На мой взгляд, триада в основном удовлетворительно описывает и регулирует отношения, связанные с недвижимостью, однако она оставляет некоторые пробелы в части правомочия «распоряжения». Под распоряжением обычно понимается одноразовый акт собственника в виде продажи вещи, передачи ее в аренду, предоставления в безвозмездное пользование и т. п. Дело в том, что в случае временной передачи вещи в чужие руки заботы собственника о ней заканчиваются не всегда. Например, собственник земли в случае сдачи ее в аренду имеет право не только требовать договорную арендную плату, но и контролировать, как арендатор использует землю, делать ему представления. Совместно с арендатором он может проводить капитальные мероприятия по борьбе с эрозией почвы и по коренному улучшению земли (мелиорацию). Если на его землю вторгается третье лицо, то он (или он вместе с арендатором) принимает меры к тому, чтобы изгнать вторженца, призвать на помощь органы правопорядка. В ряде случаев, особенно если собственником является публичный орган, все названные права являются одновременно его обязанностями. Так или иначе при известных обстоятельствах некоторые права собственника и его заботы о вещи не прекращаются после передачи ее в чужие руки. Поскольку эти заботы выходят за рамки распоряжения вещью, их следовало бы выделить в особую категорию правомочий собственника. Такой догматический подход представляется особенно полезным в случае субаренды вещи или ее перенайма, ибо в этих случаях сложные отношения сторон требуют детальной договорной и законодательной проработки. Таким образом, правомерным представляется выделение Четвертого правомочия собственника, связанного с распоряжением вещью, которое можно назвать правом продолженной собственности. В этом правомочии можно различать элементы как имущественного, так и обязательственного права. Само это правомочие должно опираться на тот факт, что лицо является обладателем права собственности. В таком понимании право продолженной собственности должно работать против мошенников, которые, выдавая себя за собственников, взимают (с третьих лиц) плату за пользование не принадлежащей им землей, водами, лесами. Собственность — право, и собственность — факт. При анализе отношений собственности нередко возникают недоразумения, связанные с тем, что право собственности смешивается с фактическим положением вещей. Обычно право собственности отвечает факту. Но есть немало случаев (в том числе нежелательных), когда эти понятия не совпадают. Если наблюдатель не различает право собственности и фактические отношения собственности, то такой образ мышления может завести его в тупик, ибо он затрудняется признать, какие отношения в данном случае отвечают понятию собственности. Между тем фактическое положение вещей и их правовой статус — это предметы изучения даже разных наук. Фактические отношения по поводу материальных благ и средств производства изучают экономические науки, тогда как их правовой («должный») статус есть предмет законоведения <3>. ——————————— <3> Многие экономисты суживают предмет своего изучения, концентрируясь только на правомерных хозяйственных отношениях. Например, они избегают анализа «серой» экономики. В таком явлении можно видеть неоправданное облегчение задач, стоящих перед наукой экономики.
Владение. Исторически термин «владение» употреблялся как таковой. О «праве владения» документы не упоминают. Но это не значит, что понятия права владения не существовало. Оно существовало в своеобразном виде, как порицание и отрицание неправомерного владения. О человеке, который неправомерно владел вещью, говорили и писали, что он владеет «сильно», «не по правде», «воровски». Отсюда вытекало, что по праву вещь должна принадлежать не ему, а кому-то другому — обычно жалобщику, истцу. Из этого можно сделать вывод, что термин «владение» означал одновременно и фактическое владение, и правомерность владения. В старинных документах практически не встречается ни «пользование», ни «право пользования». Однако не следует думать, что слова «пользование» не существовало. Скорее всего, в официальных документах его «поглощало» слово «владение». Владение подразумевало пользование, поэтому закрепление владения или споры о владении не затрагивали вопроса о пользовании. И без того было ясно, что владелец будет пользоваться своим владением. Анализ исторической категории владения усложняется тем обстоятельством, что значение термина «владение» было неоднородным. Во-первых, этот термин обозначал то же, что и ныне «обладание вещью». Во-вторых, «владельцами» нередко называли лиц, облеченных политической или административной властью, а «владением» — территорию, на которую простиралась их власть <4>. В-третьих, под «владением» иногда понимали доходы лица от вещи, которой он неправедно владел; эти доходы полагалось вернуть (возместить) потерпевшему собственнику <5>. ——————————— <4> Обозначение вещи как предмета собственности или как объекта административной власти не обязательно передавалось через термин «владение». Например, при Петре I в Москве в Немецкой слободе был выстроен Лефортовский дворец (он дошел до наших дней и напоминает небольшую крепость). После смерти Лефорта, оставившего жену и сына, он был взят в казну. Таким образом, Лефорт был кем-то вроде коменданта дворца, но никак не собственником. Однако в других случаях такой очевидности нет. Примеры, связывающие вещь с именем какого-либо лица, типа «княжеское село», в старинных документах весьма многочисленны, но при этом современному исследователю бывает нелегко определить правовой статус вещи. <5> См.: Словарь русского языка XI — XVII веков. Вып. 2. М., 1975.
Особый интерес (и особую трудность для анализа) представляет вопрос о сопряжении владельческих прав в гражданско-правовом (как мы бы сказали) смысле и владельческих же прав в смысле административного властвования. Такое сопряжение наблюдалось в массовом порядке при наделении верхушки служилых людей (населенной) землей, которое означало превращение их в помещиков, начиная с XV в. Известный историк-аграрник Е. И. Индова отмечает, что крестьяне отдавали помещикам долю от продуктов своего труда, «даже если они были получены вне земледельческих занятий». Фактически это означало, что помещики продолжали традицию обложения приданных им крестьян, причем объектом обложения не обязательно была только земля <6>. ——————————— <6> Индова Е. И. Российское законодательство X — XX веков. Том 5. М., 1991. С. 8.
В 1782 г. помещики получили право собственности на все земли в пределах своих имений, на воды, недра и «произрастания». К сожалению, переход от административных прав помещиков к их правам на землю и на личность зависимых от них людей, изучен недостаточно. Е. И. Индова назвала этот процесс «наступлением на землю и на личную свободу крестьян» <7>. Применительно к настоящему изложению он показателен в том отношении, что административные права не отделены китайской стеной от имущественных прав <8>. ——————————— <7> Там же. <8> В XIX в. появились теории совмещения управительских прав некоторых феодалов с их же имущественными правами в отношении территории, на которую распространялась их власть. Эта теория не особенно популярна, в частности потому, что она оперирует слишком расплывчатым понятием «феодалы». Близка к ней теория разделенной собственности, которая мало популярна по той же причине. В настоящее время некоторое распространение получила теория «власть — собственность», согласно которой в деспотических государствах вся земля исторически принадлежала главе государства. Не исключено, что во всех этих теориях государственные повинности, привязанные к земле, ошибочно принимаются за собственность на землю местного или верховного правителя, собирающего с населения налоги.
Аналогию исторического «перетекания» административных прав помещиков в их имущественные права можно найти в современности. В начале 1990-х годов многие муниципалитеты стали собственниками (в пределах своих административных границ) свободных земель, т. е. земель, не закрепленных на праве собственности ни за кем в особенности. Никакого закона, санкционирующего такой способ возникновения муниципальной собственности, не принималось. Переход свободных земель в собственность городов и поселков произошел по факту нахождения этих земель в границах соответствующих муниципальных образований. «Появление» собственности. Восемнадцатого июня 1782 г. Екатерина II издала Милостивый указ, по которому помещики получили право собственности на все земли в пределах своих имений, на недра, воды и «произрастания». В сентябре того же года (видимо, с целью разъяснения термина «произрастания») помещики получили «право собственности в лесах» — по современной грамматике надо читать «право собственности на леса». Термин «право собственности» никак не растолковывался, видимо, он был уже хорошо известен в разговорном языке, а возможно, и в официальных бумагах. Почему вместо термина «владения» или наряду с ним понадобился термин «собственность», причем сразу со словом «право»? При обычных обстоятельствах владение подразумевало (как и теперь) непосредственное обладание вещью. Но такое понимание оставляло в стороне случаи, когда владелец по какой-либо причине забрасывал свое владение, на время или навсегда. Заброшенные участки пашен именовались пустошами. Нередко так происходило с отдаленной пашней, которую возделывали без удобрений, «наездом». После нескольких лет посевов земля «выпахивалась, и ее приходилось использовать как сенокосное угодье либо как выпас для скота. Но бывали случаи, когда к заброшенной пашне больше не возвращались, и она превращалась в «ничейную» землю, имевшую, однако, определенную ценность. На ней не было старых деревьев, возможно кустарников, и ее легче было снова распахать. При таких обстоятельствах понятие «владение» оказалось неполным. Оно не подходило владельцу, который своих владельческих прав не осуществлял и своим владением не пользовался. По-видимому, такую категорию и нашли в праве собственности. Дремлющее право собственности. Дремлющее право характерно для государственной собственности на природные ресурсы. Например, в РФ недра по закону принадлежат государству. Но огромный массив недр не является привлекательным объектом собственности. Главным богатством недр являются залежи (месторождения) полезных ископаемых. На их поиск и разведку направлены усилия государственных геологических организаций. Недра же признаны государственной собственностью «на всякий случай». Смысл права собственности в этом случае заключается в том, что, когда в недрах обнаружится что-то ценное, нет нужды принимать всякий раз новый закон о национализации обнаруженного месторождения, ибо недра вместе со всем, что в них сокрыто, и так принадлежат государству. С точки зрения правопорядка, дремлющее право — не всегда желательное явление. Поскольку собственник никак не проявляет себя в отношении принадлежащей ему вещи, вещь приобретает вид ничейной. Это облегчает ее захват сторонним лицом. Некоторые «рецепты» для сокращения поля деятельности дремлющего права государства известны. Так, если управомоченные федеральные ведомства не полностью справляются с хозяйственным управлением определенными природными комплексами, то необходимо рассмотреть вопрос о передаче этих комплексов в собственность регионов — краев, областей, автономных республик и округов <9>. Необходимо возобновить работы по разграничению в натуре земель и других природных богатств между Российской Федерацией, ее субъектами и муниципальными единицами. Понятно, что эти работы встречают на своем пути немало трудностей. Однако аналогичная работа была успешно выполнена в РСФСР в 1920-х годах. При должной постановке она приведет к нужному результату и в настоящее время. ——————————— <9> На практике применяется такой прием, как «делегирование полномочий» от РФ соответствующему региону. Практика делегирования плохо известна. В правовом отношении делегирование регулируется недостаточно. Так, закон даже не упоминает о согласии региона принять на себя от России некоторые функции собственника.
У всех природных комплексов должны быть хозяйственные организации, способные выполнять функции заведования. Например, это относится к массивам отгонных пастбищ. Еще в 1970-х годах на т. н. Черных землях в Калмыцкой Республике образовалась единственная в Европе песчаная пустыня. Причиной послужила слабость соответствующих хозяйственных организаций, которые не смогли проконтролировать количество пригоняемого на пастбища скота. Такая же участь ныне грозит отгонным пастбищам в Ногайской степи в Дагестане. Информация. Опыт показывает, что если вопросы природного хозяйства решаются только ведомственным путем, то необходимые решения нередко запаздывают. Ускорить этот процесс можно с помощью профильных негосударственных организаций. Однако их вовлечению в решение государственных вопросов мешают пробелы в информации. Поэтому надлежащее решение вопросов, связанных с государственным природным хозяйством, следовало бы начинать с улучшения информации относительно того, что делается в этом хозяйстве на просторах России. Выводы. 1. В силу исторической традиции в тексты законов нередко неосновательно включается «право пользования» землей там, где должно быть «право владения». 2. Известная триада нуждается в добавлении четвертого правомочия собственника, в виде права продолженной собственности. Это право должно применяться в случаях, когда собственник передает вещь другому лицу на время, сохраняя за собой ряд прав на эту вещь. 3. В догматическом плане следует различать фактические отношения собственности и право собственности, поскольку фактические отношения могут не отвечать праву. 4. Опыт истории показывает, что между административным властвованием и отношениями собственности нет китайской стены. При некоторых условиях административные права «перетекают» в право собственности. 5. Известная в науке права «дремлющая собственность» нежелательна там, где она ведет к бесхозяйственности. Не должно быть земель публичного назначения, которыми не заведовали бы управомоченные хозяйственные организации. 6. Следует «разморозить» приостановленные работы по разграничению в натуре природных богатств между Российской Федерацией, ее субъектами и муниципальными властями. 7. Решение назревших природо-хозяйственных и природоохранных вопросов правовыми методами требует более активного участия общественности в их обсуждении. Этого можно добиться только путем расширения информации о состоянии природных ресурсов, нуждающихся в заботе человека.
Литература
1. Дембо Л. И. Основные проблемы советского водного законодательства. Л.: Изд-во ЛГИ, 1948. 2. Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 80 — 81. 3. Индова Е. И. Российское законодательство X — XX веков. Том 5. М., 1991. С. 8. 4. Копанев А. И. Крестьяне Русского Севера в XVI веке. Л., 1978. 5. Покровский Н. Н. Купчие, данные и меновные грамоты как источник по истории черносошного землевладения России XIV — первой четверти XVI века // Новое о прошлом нашей страны. М., 1967. С. 79 — 90. 6. Рождественский С. В. Служебное землевладение в Московском государстве в XVI веке. СПб., 1897. 7. Словарь русского языка XI — XVII веков. Вып. 2. М., 1975. 8. Шейнин Л. Б. Земельные сделки и земельные споры в Московском государстве // Юридический мир. 2005. N 8. С. 52 — 58. 9. Шейнин Л. Б. Монопольные и другие не выровненные цены. М., 2013. С. 149 — 163. 10. Юшков С. В. История государства и права СССР (IX — XIX вв.). Ростов н/Д, 2003. С. 301. 11. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
