ФИНАНСОВАЯ АРЕНДА (ЛИЗИНГ): ПРАВОПРИМЕНЕНИЕ И ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ В РОССИИ <*>
А. Ю. ШИРЯЕВ
——————————— <*> Shiryaev A. Yu. Financial leasing: law-application and legislative ensuring in Russia.
Ширяев Алексей Юрьевич, Российская академия правосудия, кафедра гражданского права, аспирант.
Автор статьи представляет правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации в правоприменительной практике финансовой аренды (лизинга), раскрывает особенности законодательного обеспечения института лизинга в гражданском обороте.
Ключевые слова: Конституция, Конституционный Суд РФ, постановление, особое мнение, Гражданский кодекс, Федеральный закон «О финансовой аренде (лизинге)», правоприменительная практика.
The author of the article presents legal stances of the Constitutional Court of the Russian Federation in law-application practice of financial leasing, reveals the peculiarities of legislative ensuring of the institute of leasing in civil turnover.
Key words: Constitution, Constitutional Court of the RF, Decree, special opinion, Civil Code, FL «On Financial Leasing», law-application practice.
Федеральный закон от 29 октября 1998 г. N 164-ФЗ «О лизинге» (далее — Закон), вступивший в силу 5 ноября 1998 г. <1>, прописал правовые и организационные особенности лизинга и тем самым определил дальнейшее развитие форм собственности, прав участников инвестиционного процесса, несмотря на то что на тот период времени законодатель не дал понятия договора лизинга, но заложил основы для реформирования налогового, валютного, таможенного законодательства в части лизинговой деятельности, обеспечил эффективное инвестирование в реальный сектор экономики страны. ——————————— <1> Собрание законодательства РФ. 1998. N 44. Ст. 5394 (с послед. изм.).
Впоследствии, в процессе развития института финансовой аренды (лизинга), законодатель дал понятие договора, его особенности и признаки. Так, по договору финансовой аренды (договору лизинга) арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору это имущество за плату во временное владение и пользование. Арендодатель в этом случае не несет ответственности за выбор предмета аренды и продавца. Договором финансовой аренды может быть предусмотрено, что выбор продавца и приобретаемого имущества осуществляется арендодателем. Договором финансовой аренды (договором лизинга), арендатором по которому является бюджетное учреждение, должно быть установлено, что выбор продавца имущества по договору финансовой аренды (договору лизинга) осуществляется арендодателем (ст. 665 ГК) <2>. ——————————— <2> См.: Гражданский кодекс РФ (в ред. Федерального закона от 8 мая 2010 г. N 83-ФЗ).
Гражданский кодекс в гл. 34 («Аренда») в § 6 прописал положения финансовой аренды (лизинга) в ст. ст. 665 — 670, что позволяет квалифицировать лизинг по типам имущества, по участникам (или по формам проведения), по срочности заключаемых договоров, по характеру приобретения и владения предметом лизинга, по участию в процессе эксплуатации предмета лизинга и законодательно обеспечить гарантии выполнения договорных обязательств участников. В последние годы сложилось устойчивое мнение о том, что лизинговые операции в стране должны соответствовать мировым требованиям, что было определено Конвенцией, подписанной в Оттаве 28 мая 1988 г. Международный договор распространяет свое действие и на Россию в соответствии с Федеральным законом от 8 февраля 1998 г. N 16-ФЗ «О присоединении Российской Федерации к Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге» <3>. ——————————— <3> Собрание законодательства РФ. 1998. N 7. Ст. 787.
Как отмечают исследователи <4>, ежегодно крупнейшие лизинговые рынки мира заключают новые договоры почти на 0,5 трлн. долларов. При этом, анализируя мировой опыт, специалисты-экономисты полагают, что в настоящее время 20 — 25% инвестиций в развитых странах приходится на лизинговые операции, где на долю США приходится около 52% от общего объема лизинга в мире. ——————————— <4> См.: Вахитов Д. Р. Становление и развитие отечественного рынка лизинговых услуг как формы инвестиционной деятельности: Автореф. дис. … д-ра экон. наук. М., 2009.
В валовых инвестициях европейских стран доля лизинга составляет в Великобритании — 38%, в Швеции — 28%, в Ирландии — 25%, в Германии — 18%. Самые большие инвестиции в форме лизинга осуществляются в оборудование и занимают 25 — 30%, а затем в технику (авиационная, автомобильная, морская). Если, например, в США в 2006 г. годовой оборот лизингового рынка составил 220 млрд. долл. США, то в настоящее время объемы лизинговых операций практически удвоились. Следовательно, российский рынок лизинговых операций после вступления страны в ВТО будет стремительно увеличиваться, и для этого необходимо совершенствовать законодательную базу. Тем не менее отмечаем, что ранее делались попытки законодательно обеспечить лизинговую деятельность в различных сферах экономики. Полагаем, что наиболее продвинутым был проект Федерального закона N 133976-3 «Об основах государственного регулирования авиационного лизинга», внесенный депутатами Н. М. Безбродовым и другими 1 октября 2001 г. в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации. Законопроект был рассмотрен Советом ГД ФС РФ 12 марта 2002 г., а 4 марта 2003 г. снят с рассмотрения <5>. ——————————— <5> См.: Официальный сайт: Государственная Дума Федерального Собрания РФ. 2013. 2 февраля.
С того времени прошло достаточно много времени, но и сегодня мы можем убедиться как в достоинствах, так и в недостатках лизинговой деятельности в стране. Бесспорно, что лизинговые операции предполагают полную (100-процентную) оплату лизингодателем приобретения имущества. При этом лизинговые платежи лизингополучатель начинает осуществлять только после ввода в эксплуатацию имущества, что определяет доступность приобретения имущества на основании договора лизинга по сравнению, например, с получением банковского кредита. При этом лизинг обладает большим потенциалом обновления и позволит более гибко рассчитывать график лизинговых платежей. Как показывает практическая деятельность, законодательно не обеспечены все этапы (элементы) лизинговых операций, и в частности, например, как пересмотреть условия финансового лизинга, установленные договором, если произведенный товар спросом на рынке не пользуется? По условиям договора лизинга финансовые операции (платежи) не прекращаются независимо ни от каких, в том числе указанных выше, обстоятельств. Более того, участники финансовой аренды сознают, что лизинговые операции очень сложны в организации, и, как правило, общая сумма лизинговых платежей всегда больше размера кредита, необходимого для покупки имущества. Тем не менее лизинг постепенно принимает все более четкие организационные и правовые формы, а нормативная база становится все более совершенной благодаря правовым позициям высших органов судебной власти. Конституционный Суд Российской Федерации 17 января 2008 г. принял Постановление N 1-П по делу о проверке конституционности положений ст. ст. 9 и 10 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и ст. ст. 181, 188, 195, 273, 290, 293 и 299 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества «СЕБ Русский Лизинг», общества с ограниченной ответственностью «Нефте-Стандарт» и общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственное предприятие «Нефте-Стандарт» <6>. ——————————— <6> См.: Официальный сайт: Конституционный Суд РФ; Российская газета. 2008. 26 января. N 4573.
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 17 января 2008 г. N 1-П признал не противоречащими Конституции Российской Федерации взаимосвязанные нормативные положения п. 1 ст. 10 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации», ч. 2 ст. 181, ч. ч. 1 и 2 ст. 188, ч. 7 ст. 195, ст. ст. 273 и 290 АПК Российской Федерации в части, не допускающей обжалование в кассационном порядке решений и определений Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, вынесенных им в качестве суда первой инстанции, по делам об оспаривании нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, федеральных органов исполнительной власти, затрагивающих права и законные интересы лиц в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. В то же время необходимо отметить, что уже в тот период времени лизинговая деятельность стала предметом обсуждения в высшем органе судебной власти, так как впервые ставился вопрос по заявлению ЗАО «СЕБ Русский Лизинг» о признании недействующим одного из положений письма Министерства финансов Российской Федерации от 10 июня 2004 г. N 03-02-05/2/35 по вопросу налогового учета лизинговых операций. Неудивительно, что впоследствии Конституционный Суд РФ 20 июля 2011 г. в Постановлении N 20-П по делу о проверке конституционности положений п. 4 ст. 93.4 Бюджетного кодекса Российской Федерации, ч. 6 ст. 5 Федерального закона «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации» и ст. 116 Федерального закона «О федеральном бюджете на 2007 год» в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» вновь обратил внимание на законодательное обеспечение предпринимательской деятельности (лизинговых операций), хотя и признал нормы не противоречащими Конституции Российской Федерации <7>. ——————————— <7> См.: Официальный сайт: Конституционный Суд РФ; Российская газета. 2011. 8 августа. N 5853.
В то же время нельзя не принимать во внимание особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г. А. Гаджиева. Судья Конституционного Суда Г. А. Гаджиев высказался о том, что поводом для обращения послужило обращение ОАО «Росагроснаб» (лизингодатель) и Воронежской областной ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств «Нива» (сублизингодатель). Указанные юридические лица 13 марта 2000 г. заключили договор долгосрочного финансового лизинга, по условиям которого лизингодатель обязался приобрести для сублизингодателя за счет бюджетных средств для последующей передачи ему в лизинг соответствующие объекты, а сублизингодатель — принять эти объекты в лизинг, возместить лизингодателю все инвестиционные затраты, связанные с их покупкой, и выплатить ему вознаграждение. Поэтому, полагает судья Конституционного Суда РФ Г. А. Гаджиев, предметом по делу являются не нормы п. 4 ст. 93.4 Бюджетного кодекса Российской Федерации во всем ее объеме, а только в той части, которая устанавливает, что исковая давность, установленная гражданским законодательством, не распространяется на требования Российской Федерации, возникшие в связи с предоставлением на возвратной и (или) возмездной основе бюджетных денежных средств при заключении договоров финансовой аренды (лизинга). Иной подход к определению предмета дела означал бы рассмотрение дела в порядке абстрактного нормоконтроля. По мнению Г. А. Гаджиева, Конституционный Суд РФ изменил правовые позиции об установлении сроков давности и придании закону обратной силы, которые прописаны в Определении от 19 мая 2009 г. N 596-О-О, в котором определил, что само по себе установление особенностей исполнения денежных требований по обязательствам перед Российской Федерацией относится к дискреционным полномочиям федерального законодателя в области регулирования сроков для обращения в суд, которые, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, могут быть не только изменены им, но и отменены (Определения от 14 декабря 1999 г. N 220-О, от 3 октября 2006 г. N 439-О, от 17 июля 2008 г. N 536-О-О, от 24 июня 2008 г. N 364-О-О). Сейчас же, полагает Г. А. Гаджиев, Конституционный Суд Российской Федерации ставит под сомнение право законодателя применить ст. 208 ГК Российской Федерации и установить, что исковая давность не распространяется на требования о возврате бюджетных средств, т. е. отменить сроки для обращения в суд. Обращение Конституционного Суда Российской Федерации в принятом постановлении к федеральному законодателю с требованием установить конкретный временной предел для «увеличенного срока» исковой давности, предусмотренного п. 4 ст. 93.4 Бюджетного кодекса Российской Федерации, подтверждает отмеченное изменение правовой позиции. Изменена и правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации в части оценки оспоренных норм — придана ли им законодателем обратная сила. В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 2009 г. N 596-О-О нет развернутой аргументации по этой проблеме, однако итоговый вывод о том, что оспоренный комплекс норм, включающий положение о том, что норма, вступившая в силу с 1 января 2008 г., применяется также к отношениям, возникшим до указанной даты, не нарушает конституционных прав заявителей, означает только одно — что Конституционный Суд Российской Федерации не обнаружил в этих нормах что-либо противоречащее ст. ст. 54 и 57 Конституции Российской Федерации. Данный вывод Г. А. Гаджиев подкрепляет ссылками на правовые позиции Федерального Конституционного Суда Германии, который считает, что «из принципа правового государства вытекает, что законы, ухудшающие положение гражданина, не могут распространить свое действие на уже завершенные правоотношения» (В Verf GE 13, 261 (271)). В арбитражных делах, которые послужили основанием для обращения с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации, анализировались правоотношения, возникшие из договора финансовой аренды (лизинга). Истечение срока исковой давности и невозврат денежной суммы сами по себе не приводят к завершению возникших из этих договоров гражданских правоотношений. Как подчеркнул Г. А. Гаджиев, Федеральный Конституционный Суд Германии неоднократно уточнял, что запрет на придание обратной силы закону не является абсолютным, поскольку в судебной практике и в доктрине проводится различие между истинной и мнимой обратной силой закона. Истинная обратная сила имеет место в случае, если закон распространяет свое действие на правоотношения, полностью завершенные в правовом смысле до момента его опубликования. В отношении таких законов действует принципиальный — но не абсолютный — запрет на придание им обратной силы. При этом исключения вполне возможны в тех случаях, когда у лица не было оснований рассчитывать на определенное положение вещей, т. е. когда его доверие не заслуживает защиты. В частности, считает Федеральный Конституционный Суд Германии, важные причины общественного блага, имеющие превалирующее значение по сравнению с принципом гарантированности права, могут оправдывать в данном конкретном случае обратную силу закона. Мнимое обратное действие закона имеет место тогда, когда закон предусматривает новые или изменяет существующие правовые последствия в отношении еще длящихся правоотношений, не завершенных к моменту вступления его в силу. В таком случае придание закону обратной силы признается допустимым. Практически аналогичные выводы могут быть обнаружены и в отечественной доктрине. В частности, А. А. Тилле <8> проводил различие между немедленным и обратным действием закона. При обратном действии закон распространяется на уже завершенные правоотношения. А. А. Тилле считал, что закон может быть применен и таким образом, что с момента вступления его в силу он распространяется на все существующие сделки, причем дальнейшие действия по сделкам прекращаются. Закон по вступлении в силу как бы пресекает все существующие отношения, и для старого закона места не остается. Запрещая эти действия впредь, закон признает действия, уже совершенные. По классической теории даже это будет признано обратным действием закона, поскольку новый закон воздействует на разрешенные старым законом отношения и придает им те последствия, которые не были предусмотрены, предвидены сторонами при заключении разрешенной законом сделки. Однако такое действие закона правильнее назвать немедленным. ——————————— <8> См.: Тилле А. А. Время, пространство, закон. М., 1965. С. 17.
Таким образом, по мнению Г. А. Гаджиева, необходимо исключить мнимую обратную силу закона, учитывая, что законодатель, преследуя важный публичный интерес, был вправе распространить нормы п. 4 ст. 93.4 Бюджетного кодекса Российской Федерации на отношения, возникшие до 1 января 2008 г. Следовательно, лизинговая деятельность обретает право на защиту от государственного регулятора (Бюджетного кодекса РФ) на все отношения, возникшие до 1 января 2008 г. А каким образом на практике воплощаются соотношения норм Бюджетного кодекса РФ и Гражданского кодекса о финансовой аренде (лизинге) имущества? Как полагает аудитор Л. П. Фомичева <9>, с 2011 г. у бюджетных, автономных и казенных учреждений появилась возможность приобретать имущество по договору финансовой аренды (лизинга) для осуществления основной деятельности. ——————————— <9> См.: Фомичева Л. П. Приобретение имущества в лизинг // Бюджетный учет. 2011. N 6.
Действительно, до 2011 г. законодательно было установлено, что при заключении договора лизинга имущество предоставляется арендатору для предпринимательских целей, при этом бюджетные учреждения могли использовать предметы лизинга исключительно в деятельности, приносящей доход. Специалисты рассматривают изменение законодательства как инструмент, способствующий расширению круга потенциальных потребителей лизинговых услуг в условиях дефицита спроса на услуги лизинговых компаний. Как правило, при заключении договоров лизинга к потребителям предъявляют очень жесткие требования на предмет долгосрочной стабильной платежеспособности. По мнению Л. А. Фомичевой, с которым мы не можем не согласиться, лизингодателями, работающими с учреждениями государственного сектора, могут быть лизинговые компании, чувствующие себя достаточно стабильно с финансовой точки зрения и обладающие опытом реализации таких сделок; лизинговые компании с государственным участием. В то же время правовая конструкция финансовой аренды (лизинга) не только сохранила свои элементы, но и законодательно их обеспечила. Предметом лизинга стали основные средства — это совершенно новый объект бухгалтерского учета для государственных и муниципальных учреждений, к которым с 1 января 2011 г. в соответствии с изменениями, внесенными Федеральным законом N 83-ФЗ <10>, относят казенные, бюджетные и автономные учреждения. ——————————— <10> См.: Федеральный закон от 8 мая 2010 г. N 83-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений» (изм. и доп. от: 27 июля, 8, 29 ноября 2010 г., 7 февраля, 18 июля, 6 декабря 2011 г., 29 декабря 2012 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
С гражданско-правовой точки зрения лизинг был и остается одной из форм долгосрочных арендных отношений, где сторонами выступают лизингодатель и лизингополучатель (ст. 625 ГК РФ), участвуют несколько лиц: лизингодатель (арендодатель), лизингополучатель (арендатор) и продавец (ст. 665 ГК РФ). Лизингодатель по поручению лизингополучателя приобретает у продавца в собственность имущество и предоставляет его за установленную плату во временное владение и пользование лизингополучателю. Поскольку выбор предмета осуществляется лизингополучателем, то представляется, что лизингодатель не несет ответственности за выбор предмета аренды и продавца. Согласно ст. 665 ГК РФ установлено, что если лизингополучателем (арендатором) выступает бюджетное учреждение, то выбор продавца имущества осуществляет лизингодатель (арендодатель). Договор лизинга обязательно заключается в письменной форме независимо от срока его заключения. Существенными условиями договора лизинга являются: перечень данных, позволяющих установить имущество; размер, способ осуществления и периодичность лизинговых платежей. Договор лизинга считается незаключенным, если отсутствуют перечисленные данные предмета. Продавец имущества должен знать, что приобретаемое у него имущество предназначено для передачи в аренду определенному лицу (ст. 667 ГК РФ). При заключении договора лизинга с бюджетным учреждением, где выбор продавца возложен на лизингодателя, получатель лизингового имущества по своему усмотрению может предъявить требования, вытекающие из договора купли-продажи, как непосредственно продавцу имущества, так и лизингодателю (ст. 670 ГК РФ). Такие требования могут быть выдвинуты в отношении качества и комплектности имущества, сроков его поставки и в других случаях ненадлежащего исполнения договора продавцом. Риск случайной гибели или порчи имущества переходит к лизингополучателю в момент передачи ему арендованного имущества, если иное не предусмотрено договором лизинга (ст. 669 ГК РФ). Лизинговое имущество может учитываться как на балансе у лизингодателя, так и на балансе у лизингополучателя по взаимному соглашению сторон, в то время как амортизационные начисления производит та сторона, у которой на балансе находится предмет лизинга. Договором может быть предусмотрена и ускоренная амортизация предмета лизинга. Однако независимо от того, на чьем балансе учитывается предмет лизинга, он остается собственностью лизингодателя, если договором не предусмотрен переход права собственности к лизингополучателю по истечении срока договора или до его истечения в порядке, определенном соглашением сторон. Имея право собственности на предмет лизинга, лизингодатель может уступать свои права третьим лицам, а также отдавать объект в залог с целью привлечения денежных средств для приобретения этого имущества. Право собственности лизингодателя на сданное им в аренду имущество позволяет третьим лицам налагать на имущество взыскание, например, при задержках в погашении кредита, полученного для заключения договора купли-продажи предмета лизинга. Однако кредиторы лизингополучателя даже в тех случаях, когда предмет лизинга зарегистрирован на его имя, обращать взыскание на этот предмет не могут. К лизингополучателю переходит право владения и пользования предметом лизинга в полном объеме с момента его получения, если договором лизинга не установлено иное. За пользование имуществом арендатор уплачивает арендные платежи. В договоре лизинга они называются лизинговыми. По окончании срока действия договора лизинга лизингополучатель обязан возвратить предмет лизинга, если иное не предусмотрено договором, или приобрести предмет лизинга в собственность на основании договора купли-продажи. В договоре лизинга может быть также указано, что предмет лизинга переходит в собственность лизингополучателя по истечении срока договора лизинга или до его истечения по соглашению сторон. Договором лизинга могут быть определены иные условия, например, может быть разрешен сублизинг как вид поднайма предмета лизинга с согласия лизингодателя третьими лицами. Как показывает правоприменительная практика, как правило, субъекты лизинга заключают обязательные договоры (договор купли-продажи), а сопутствующие договоры заключаются с целью выполнения своих обязательств по договору лизинга (договор гарантии, поручительства, о привлечении средств, залога).
