КРИТЕРИИ СИСТЕМАТИЗАЦИИ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ ГРАЖДАНСКОМ ОБОРОТЕ <*>
М. А. ЕГОРОВА
——————————— <*> Статья подготовлена с использованием материалов СПС «КонсультантПлюс».
Егорова Мария Александровна, доцент кафедры предпринимательского и корпоративного права юридического факультета им. М. М. Сперанского ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ», член Российской академии юридических наук (РАЮН), кандидат юридических наук.
В статье рассматриваются критерии, которые могут быть положены в основание классификации всех видов организационных отношений в гражданском обороте. В основу систематизации положены цели и способы организации отношений субъектов гражданского оборота.
Criteria of systematization of organizational relationships in contemporary civil turnover M. A. Egorova
The article concerns the criteria which may be the grounds for classification of all types of organizational relationships in the civil turnover. The purposes and means of organization of relationships of the subjects of civil turnover are the grounds for the systematization.
Key words: legal relationship, organizational relationship, real relationship, obligation, transaction, means of protection.
Организационные отношения привлекают к себе внимание цивилистической науки прежде всего тем, что, несмотря на их широкое распространение в гражданском обороте, они до настоящего времени не легитимированы нормами Гражданского кодекса. Даже последние его новеллы <1>, которые были предусмотрены проектом изменений в ГК РФ <2>, коснулись лишь узаконения корпоративных отношений, снова отставив в сторону проблемы признания организационных отношений в качестве одного из элементов предмета гражданско-правового регулирования. ——————————— <1> См.: п. 1 ст. 2 ГК РФ в редакции Федерального закона от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2012. N 53 (ч. 1). Ст. 7627. <2> См.: проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
Между тем проблема введения в предмет гражданско-правового регулирования неимущественных отношений, не имеющих личного содержания, остается актуальной и является объектом постоянной научной дискуссии. В действующем российском законодательстве и в доктрине отсутствует подробно разработанная конструкция организационного отношения. Организационные отношения сегодня рассматриваются не только как отношения в области предпринимательской деятельности, но также в качестве самостоятельного типа правоотношений <3>, достаточно широко распространенных в сфере гражданского оборота в целом <4>. Организационное отношение имеет неимущественный и обязательственный характер, а по содержанию субъективной обязанности должно быть квалифицировано как самостоятельное относительное правоотношение. Содержание обязанности в данном случае заключается в исполнении установленных содержанием организационной сделки условий как правового средства гражданско-правового управления, связанных с осуществлением деятельности координационного характера. ——————————— <3> См.: Пугинский Б. И. Коммерческое право России. М.: Юрайт, 2010. С. 312 — 320; Давыдова Г. Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Общая характеристика: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 12. <4> См.: Ефимова Л. Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. С. 43; Она же. Рамочные (организационные) договоры. Волтерс Клувер, 2006. С. 23.
Признак отсутствия связи содержания организационного отношения с личностями субъектов, с одной стороны, позволяет признать этот вид отношения в качестве самостоятельного элемента предмета гражданско-правового регулирования, а с другой стороны, должен предполагать возможность цедирования права требования в таком отношении. На критерии отсутствия связи с личностями субъектов основываются и новые договорные модели, предусматриваемые проектом изменений в ГК РФ, в частности опционный договор <5>, представляющий собой пример цедирования права на заключение договора в будущем. Однако специфика правовой природы организационного отношения должна требовать наличия согласия контрагента: поскольку такое отношение имеет взаимный характер, постольку и цессия одним из контрагентов права требования практически приравнивается к переводу долга своей обязанности, которая в силу п. 1 ст. 391 ГК РФ не может быть осуществлена без согласия контрагента. ——————————— <5> См.: ст. 429.2 в редакции проекта изменений в ГК РФ.
Организационное отношение является разновидностью относительного гражданского правоотношения и не может быть абсолютным по своей правовой природе хотя бы потому, что оно предполагает наличие как минимум двух конкретных субъектов, которым необходимо согласовать (скоординировать) взаимную деятельность. Думается, что всякие относительные правоотношения направлены на обслуживание иных абсолютных правоотношений, которые возникают из вещных прав (включая исключительные права (ст. 1226 ГК РФ)), личных неимущественных прав, а также из корпоративных прав (право участия, право управления). В соответствии с этим можно выделять группу вещно-обязательственных правоотношений (все отношения, связанные с процессом перемещения вещных прав и соответствующего им имущества); лично-обязательственных правоотношений (одним из примеров которых служат фидуциарные отношения, например отношения представительства); корпоративно-обязательственных отношений (отношения, возникающие по поводу участия и управления в юридическом лице, распределения дивидендов и т. п.). Кроме этого, объектом относительных правоотношений могут являться нематериальные блага, не связанные с личностью субъектов и не имеющие корпоративного содержания. По существу, к таким нематериальным благам могут быть отнесены лишь отдельные виды оказания услуг и деятельность по координации действий участников гражданского оборота, осуществляемая ими самостоятельно, которая и является содержанием организационных отношений. Таким образом, организационные отношения могут существовать только в виде относительных правоотношений, объектом которых являются нематериальные блага, не связанные с личностями субъектов обязательства, которые могут быть приобретены ими путем их непосредственного взаимодействия. Организационные обязательства необходимо отличать от организационных элементов в обязательствах, обслуживающих абсолютные правоотношения. Организационные обязательства автономны. Например, обязательство из предварительного договора имеет автономный характер и прекращается исполнением с момента заключения основного договора. Это отличает самостоятельные организационные обязательства от организационных элементов вещно-обязательственных, лично-обязательственных или корпоративно-обязательственных отношений. Основным систематизирующим критерием организационных отношений следует признать признак цели организации. Правовая цель организационной сделки, лежащей в основании организационного отношения, позволяет произвести дифференциацию таких отношений по признаку их функциональной направленности на: 1) динамические (обеспечивающие процессы возникновения, изменения или прекращения имущественных прав и обязанностей); 2) регулятивные (направленные на приобретение некоего нематериального блага, не связанного с личностями субъектов обязательства); 3) охранительные (формирующие модель защиты прав субъектов, уже существующих или предполагаемых для существования в будущем иных имущественных или личных неимущественных отношений). Динамические организационные отношения служат для обеспечения организационной функции права и составляют содержание динамических организационных юридических процессов, опосредующих динамику уже существующих или предполагаемых для существования в будущем процессов. Наиболее ярким примером такого динамического процесса является договорный процесс, состоящий в организационном отношении «оферта — акцепт». Ю. П. Егоров отмечает, что процедура согласования воль при заключении договора имеет «особый, организующий характер и внутреннюю цель, отличную от общей цели сделки, и свидетельствует о том, что процесс совершения большинства сделок, но не сделка как таковая, с точки зрения общественных связей выступает в виде организационного отношения» <6>. Здесь важно акцентировать внимание на том, что конструкция «оферта — акцепт» представляет собой организационное отношение, не являясь организационным обязательством, так как, во-первых, в основании этого отношения отсутствует индивидуально-правовой регулятор (сделка), а во-вторых, действия оферента и акцептанта практически представляют собой систему односторонних сделок, совокупность которых создает эффект согласованного волеизъявления, исполняющего роль юридического факта как средства динамики прав и обязанностей сторон заключаемого договора <7>. ——————————— <6> См.: Егоров Ю. П. Правовой режим сделок как средств индивидуального гражданско-правового регулирования: Дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 18. <7> См.: Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 60.
В общем виде динамические организационные отношения направлены на формирование юридических фактов, обеспечивающих динамику имущественных отношений. Обратным примером динамического организационного отношения может служить надлежащее исполнение обязательства, при котором процесс прекращения обязательственной связи (правопрекращающий процесс) имеет зеркальное содержание относительно правообразующего договорного процесса: предложение должником надлежаще исполненного кредитору (оферта) и акцепт надлежащего исполнения последним в виде исполнения «кредиторской обязанности», установленной п. 2 ст. 408 ГК РФ. Особыми видами динамических организационных отношений являются обязательства из предварительных, рамочных и опционных договоров, направленные на возникновение в будущем иных обязательственных отношений, а также модель учредительного обязательства, формирующего корпоративные права и обязанности у субъектов будущего корпоративного отношения (уже не обладающего свойствами организационного обязательства). Регулятивные организационные отношения имеют направленность на формирование модели взаимодействия субъектов, основанной на принципе их юридического равенства. Именно критерий юридического равенства субъектов, а не признак способа взаимодействия, лежит в основе дифференциации частно-организационных отношений от публично-организационных. Применение к организационным отношениям критерия способа взаимодействия (координация — субординация <8>) в качестве признака, на котором должно строиться отграничение публичных отношений от частноправовых, представляется неверным, поскольку субординация как атрибут всякого процесса управления не является сущностным признаком публично-правового отношения, как это утверждалось приверженцами советского хозяйственного права, отдававшими предпочтение организационным процедурам, основанным на административно-правовом договоре <9>, и достаточно распространена в системе частноправового регулирования <10>, точно так же как и координация выполняет функцию одного из приемов публично-правового регулирования (например, координация деятельности государственных органов). ——————————— <8> См.: Красавчиков О. А. Гражданские организационно-правовые отношения. В сб.: Антология уральской цивилистики. 1925 — 1989. М.: Статут, 2001. С. 161. <9> См.: Хозяйственное право: Учеб. пособие / Под ред. В. П. Грибанова, О. А. Красавчикова. М.: Юрид. лит., 1977. С. 357; Правовые проблемы руководства и управления отраслью промышленности в СССР / Отв. ред. А. Е. Луков. М.: Наука, 1973. С. 387 (автор главы — И. А. Танчук); Яковлева В. Ф., Смирнов В. Т. Правовые проблемы перевозки и материально-технического снабжения. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. С. 29. <10> См.: Харитонова Ю. С. Управление в гражданском праве: проблемы теории и практики. М.: Норма; Инфра-М, 2011.
Наиболее распространенной формой координационного взаимодействия юридически равных частноправовых субъектов являются различные соглашения о взаимодействии, договоры о совместном сотрудничестве, о долгосрочных поставках, об организации перевозок и т. п. К числу подобных отношений можно отнести организационные отношения, вытекающие из корпоративных отношений, например акционерное соглашение. Субординационные формы взаимодействия формируют модели гражданско-правового управления. Для них характерна диспозитивно устанавливаемая субъектами такого отношения управленческая власть одного хозяйственного субъекта над другим (другими). Это властное подчинение не имеет содержания административной власти, присущей публично-правовым отношениям, а является результатом специфического диспозитивного делегирования правомочий одному из субъектов, в некоторых случаях специально создаваемому для этих целей. Примерами субординационных организационных отношений могут служить отношения в сфере дистрибуции, дилерские соглашения, некоторые виды агентских, франчайзинговых отношений, иные виды коммерческого посредничества. В преломлении принципов правонаделения и самостоятельности субъектов гражданского оборота субординацию как вид управления следует квалифицировать в качестве самоуправления имущественно обособленных субъектов, обладающих имущественно-распорядительной самостоятельностью <11>. Поэтому вполне определенно все виды добровольного саморегулирования (включая создание добровольных саморегулируемых организаций) также должны быть отнесены к этой категории организационных отношений. Добровольная саморегулирующая организация исполняет функцию субординатора отношений ее членов. В более общем виде практически все некоммерческие организации выполняют субординационные функции в отношении своих членов. ——————————— <11> См.: Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. М.: Статут, 2006. С. 59.
Охранительные организационные отношения направлены на создание условий, обеспечивающих защиту прав и интересов иных, как правило, уже существующих или предполагаемых к существованию имущественных или личных неимущественных отношений. Такие отношения имеют организационно-управомочивающий характер и направлены на установление дополнительных активных правомочий, которые по правовой природе не являются правами требования и не создают у контрагента соответствующих активных обязанностей, кроме пассивной обязанности не препятствовать возможности осуществления предоставляемого организационной сделкой права на реализацию данного активного правомочия. Возникающее при этом организационное отношение имеет содержание организационно-делегирующего, при котором происходит наделение определенными полномочиями лиц, т. е. делегирование полномочий <12>. Примерами организационно-управомочивающих сделок являются выдача доверенности (односторонняя сделка); соглашение о неустойке, соглашение о задатке, соглашение о залоге и т. п. (организационный договор). В целом к числу организационно-управомочивающих договоров должны быть отнесены практически все соглашения о способах защиты (например, соглашения об обеспечении исполнения обязательств), соглашения о форме защиты (например, соглашение о подсудности), соглашения об определении модели защиты (например, мировая сделка или мировое соглашение), а также различные виды процессуальных соглашений <13>. ——————————— <12> Красавчиков О. А. Гражданские организационно-правовые отношения. В сб.: Антология уральской цивилистики. 1925 — 1989. М.: Статут, 2001. С. 163 — 164. <13> О соглашениях по поводу способов, средств и форм защиты см.: Рожкова М. А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения. М.: Статут, 2009. С. 260 — 323.
Еще одним критерием систематизации организационных отношений служит признак способа организации отношений субъектов права, по которому дифференцируются договорные и корпоративные организационные отношения. Договор исполняет роль индивидуального регулятора деятельности субъектов, а корпоративное объединение — функцию коллективного организующего регулятора. Особенность договорного регулирования организационных отношений заключается в более широком использовании в обороте договорных конструкций организационного содержания, имеющих обязательственный характер. Субъективные права субъектов такого обязательства подлежат защите в соответствии с нормами гражданского законодательства. В этом отношении следует поддержать существующее в литературе мнение, что пределы саморегулирования в области действия гражданского права определяются через границы осуществления гражданских прав <14>. Вместе с тем в настоящее время придается большое значение сотрудничеству сторон договора, которое выделяется как обособленная автономная юридическая обязанность организационного содержания фактически в любом виде договорных обязательств, несмотря на то что в современном отечественном законодательстве со времен планового уклада экономики советского периода осталось лишь несколько рудиментов ранее более полноценного требования к сотрудничеству субъектов обязательства <15>. ——————————— <14> См.: Максимович О. Н. Саморегулирование в сфере предпринимательской деятельности как проявление гражданско-правового метода регулирования общественных отношений: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 6, 10. <15> См.: Филиппова С. Ю. Частноправовые средства организации и достижения правовых целей. М.: Статут, 2011. С. 129; Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 г. / Пер. с англ. А. С. Комарова. М.: Статут, 2006. С. 146.
Коллективное саморегулирование имеет целью создание правил и стандартов поведения для различных хозяйствующих субъектов, объединившихся в сообщество предпринимателей для достижения общих целей, единых для всех участников объединения. Содержание целей объединения предпринимателей в отличие от договорного саморегулирования не имеет коммерческого значения. Цели объединения хозяйствующих субъектов торговой деятельности и поставщиков товаров направлены не на прямое извлечение прибыли для объединения в целом, а на создание благоприятных условий для осуществления предпринимательства для каждого члена объединения. По этой причине такие объединения в большинстве случаев имеют организационно-правовые формы некоммерческих корпораций. Корпоративное устройство как способ коллективной организации позволяет в максимальной степени удовлетворить интересы всех участников предпринимательского объединения.
