Е. Богданов, доктор юридических наук (г. Белгород).
В ряде норм права указаны последствия для соответствующих лиц при появлении у суда сомнений в отношении определенных законом обстоятельств. Следовательно, в этих случаях сомнения являются правовой категорией. Она использована, например, в ст. 49 Конституции РФ; ст. 380 ГК РФ; ст. ст. 79, 81 УПК РСФСР; ст. ст. 16, 70 АПК РФ; ст. 19 Федерального закона от 21 июля 1997 г. «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» и т. д.
Разрешение почти любого правового спора связано с тем, что у суда или других работников правоприменительных органов появляются сомнения: какую норму права применить к спорным правоотношениям, как оценить то или иное доказательство, в каком объеме удовлетворить исковые требования и т. д., а в итоге — как решить дело. Решение о том, где поставить запятую в трех словах: «казнить нельзя помиловать» обычно приходит после длительной аналитической работы, сложного мыслительного процесса, в ходе которого неуверенность суда (сомнения) сменяются появлением у него внутреннего убеждения в правильности принятого решения.
Но не все сомнения имеют правовое значение. Например, сомнения суда о том, какую норму права применить при разрешении конкретного дела, свидетельствуют лишь о недостаточном изучении соответствующего вопроса.
Предполагается, что суд знает закон и умеет его правильно применять к спорным правоотношениям. Однако сомнения в оценке каких-то доказательств, фактов, личного отношения к делу и т. д. имеют правовое значение. В этом случае может быть удовлетворено заявление участника процесса об отводе судьи, привлекаются эксперты, специалисты. При определенных условиях может быть назначена дополнительная или повторная экспертиза. Словом, суд должен принять все меры, чтобы неуверенность участников процесса и самого суда, их сомнения, колебания были бы устранены. Только тогда решение будет законным и обоснованным.
Но что делать, если, несмотря на принятые меры, какие-то обстоятельства проверить не удалось и сомнения остались? Например, по одному из споров, рассмотренных арбитражным судом Белгородской области, возник вопрос о праве на передоверие. Было ли это право специально предусмотрено в основной доверенности, как того требует п. 1 ст. 182 ГК РФ, или полномочие на передоверие в основной доверенности не указывалось, в связи с чем доверенность, выданная в порядке передоверия, должна быть признана недействительной. Отменяя решение суда первой инстанции, кассационная инстанция Федерального арбитражного суда Центрального округа прямо указала на необходимость исследования в судебном заседании основной доверенности для разрешения этого вопроса. Впоследствии выяснилось, что доверенность была утрачена. Поэтому сомнения о полномочии на передоверие переросли в разряд неустранимых. Возник вопрос: в пользу какой стороны следует толковать подобное сомнение — той, что предоставила товар на основании доверенности, выданной в порядке передоверия, или же другой стороны, которая по данному основанию оспаривала законность отпуска товара? В ст. 187 ГК не указано, что, совершая действие по доверенности, выданной в порядке передоверия, необходимо представлять и основную доверенность. Следовательно, организация, отпустившая товар по доверенности, выданной в порядке передоверия, действовала правильно. Спорные вопросы между лицом, передавшим полномочия другому лицу, и тем, кто выдал основную доверенность, должны быть разрешены на основании п. 2 ст. 187 ГК. Однако суд в данном деле неустранимые сомнения истолковал в пользу стороны, оспаривавшей законность отпуска товара по доверенности, выданной в порядке передоверия.
В уголовном судопроизводстве, как известно, неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Однако в сфере гражданского судопроизводства такие сомнения нельзя толковать лишь в пользу ответчика. Следует исходить из состязательного характера гражданского и арбитражного процесса. Так, в соответствии со ст. 53 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. В рассматриваемом споре сторона, доказывающая незаконность отпуска товаров по доверенности, выданной в порядке передоверия, должна была представить основную доверенность. В противном случае неустранимые сомнения необходимо истолковать в пользу стороны, которая отпускала товар. В то же время для устранения неопределенности на практике в этом вопросе, на мой взгляд, целесообразно дополнить ст. 53 АПК пунктом 3 следующего содержания: «Неустранимые сомнения толкуются в пользу той стороны, действия которой оспариваются».
Весьма часто сомнения появляются при толковании договоров. Несмотря на то что в ст. 431 ГК изложены правила толкования договора, практика показывает, что существующих положений бывает недостаточно. Так, производственное объединение «Сокол» и муниципальное предприятие «Строитель» заключили договор о взаимном сотрудничестве, в соответствии с которым «Строитель» должен был поставить «Соколу» 1500 тыс. кубометров леса хвойных пород, а последнее обязывалось выделить «Строителю» одну четырехкомнатную и одну трехкомнатную квартиры.
«Строитель» отгрузил «Соколу» 1758,54 кубометров леса. Во исполнение своих обязательств по договору ПО «Сокол» выделило МП «Строитель» четырехкомнатную квартиру, а выделить вторую квартиру отказалось, ссылаясь на то, что МП «Строитель» свои обязательства по поставке леса выполнило лишь частично.
МП «Строитель» обратилось с иском в суд о понуждении ПО «Сокол» к исполнению обязательства в полном объеме, т. е. передаче второй квартиры, обосновывая это тем, что в договоре допущена опечатка. Фактически при заключении договора речь шла о поставке 1500 кубометров леса, что было исполнено.
Арбитражный суд в иске отказал. Заместитель Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ отказал МП «Строитель» в принесении протеста на данное решение. Основным доводом в принятии такого решения было то, что в тексте договора содержалась формулировка об объеме поставки леса в размере 1500 тыс. кубометров. При этом судебные органы отмечали — при толковании договора принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем выражений.
Но они почему-то не обратили внимание на гигантскую разницу в стоимости объемов поставок леса и стоимости квартир. Для наглядности необходимо расшифровать объем поставок леса. Итак, МП «Строитель» должно было поставить за две квартиры, как было указано в договоре, 1500 тыс. кубометров леса. Для того чтобы поставить такое количество древесины, потребовалось бы около 25 тысяч вагонов, или около 300 железнодорожных составов. Понятно, что эти две квартиры получились бы не простые, а «золотые».
Таким образом, ст. 431 ГК не позволяет истолковать договор так, чтобы все сомнения были бы устранены. В чью пользу их толковать? На этот счет представляется удачным решение данного вопроса в ст. 1432 Гражданского кодекса Квебека: «При наличии сомнений договор толкуется в пользу лица, принявшего на себя обязанность, и против лица, ее установившего. В любом случае договор должен толковаться в пользу присоединившейся стороны или потребителя».
Если подобное правило было бы в ГК, то изложенное дело, на мой взгляд, было бы разрешено в пользу МП «Строитель», принявшего на себя обязательство по поставке леса.
Таким образом, должный учет сомнений в судебной практике призван способствовать принятию законных и обоснованных решений, защите прав граждан и организаций.
