(Гуков А. С.) («История государства и права», 2010, N 17)
ИНСТИТУТ КРОВНОЙ МЕСТИ В ОБЫЧНОМ ПРАВЕ АДЫГОВ (ЧЕРКЕСОВ) В КОНЦЕ XVIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. <*>
А. С. ГУКОВ
——————————— <*> Gukov A. S. Institute of blood vengeance in common law of the adygeis (the circassians) at the end of the XVIII — first half of the XIX century.
Гуков Алибек Сафарович, преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Академии экономической безопасности МВД России, кандидат юридических наук.
В статье рассматриваются основные положения одного из базовых элементов обычно-правовой системы адыгов (черкесов) конца XVIII — первой половины XIX в. — института кровной мести. На основе сборников юридических норм и научных трудов указанного периода исследуются основания возникновения отношений кровной мести, правовой статус субъектов, условия и способы прекращения.
The present article is devoted to a research of the blood feud — one of the principal institution of the circassians traditional law at the end of the XVIII century — the first half of the XIX century. Grounds of the blood feud relationships, the subject’s legal status, the terms and methods of cessation are carried out on the basis of legal rules and transactions of that time.
Key words: «Adyghe Khabze», blood feud, traditional law, circassians.
«Месть, — писал Ф. И. Леонтович в комментариях к «Адатам кавказских горцев», — принадлежит к коренным институтам уголовного права горцев» <1>. ——————————— <1> Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Нальчик: Эль-Фа, 2002. Вып. I. С. 310.
Основная часть норм морально-правового кодекса черкесов <2> «Адыгэ Хабзэ» («черкесский закон, норма, правило». — А. Г.), регулировавших уголовно-правовые отношения в конце XVIII — первой половине XIX в., была посвящена системе мщения, которая базировалась на принципе обмена и взаимности. То есть если одна группа причиняла вред другой, то должна была, как бы в обмен на это, претерпеть равноценный либо больший вред, либо, по мере возможности, возместить потерпевшей стороне понесенный ею ущерб. ——————————— <2> Адыги (черкесы) — общее название автохтонного населения западной и центральной частей Северного Кавказа, ныне представленного шапсугами, адыгейцами, кабардинцами и черкесами. В настоящей работе обозначения «адыги» («адыгский») и «черкесы» («черкесский») принимаются в качестве синонимов, так как первое является самоназванием — эндоэтнонимом, а второе — экзоэтнонимом — общепринятым названием народа.
Обычное право адыгов (черкесов) строго охраняло жизнь и здоровье членов общества, давая потерпевшему и его родственникам право мстить за пролитую кровь, за оскорбленное достоинство. Но кровная месть была не только правом потерпевшей стороны: убийство или нанесение раны члену рода, посягательство на половую неприкосновенность женщин, оскорбления и многие другие деяния порождали обязанность всех родственников мстить не только самому преступнику, но и, если он скрывается, членам его рода. «У горцев кровомщение не есть необузданное неудержимое чувство, вроде вендетты корсиканцев, это скорее обязанность, налагаемая честью, общественным мнением, требованием крови за кровь» <3>, — пишет Л. Я. Люлье. Он же отмечает, что в рассматриваемое время убийства из кровной мести стали «…весьма редки и считаются необыкновенным происшествием в крае…» <4>. Это кажется ему тем более примечательным, что «…у горцев можно было бы ожидать весьма частых убийств, естественного и неизбежного последствия права каждому самому преследовать оскорбителя и мстить врагу лично» <5>. ——————————— <3> Люлье Л. Я. Черкесия. Историко-этнографические статьи. Киев: УО МШК МАДПР, 1991. С. 46. <4> Там же. С. 47. <5> Там же.
В обществе, где не существовало государственного принуждения, месть была необходимостью. Она выступала в качестве реакции потерпевшей стороны на совершенное против нее зло и в то же время являлась последствием, лишением, которое неминуемо должна была претерпеть виновная сторона. Мстить обязаны были, помимо потерпевшего и его близких родственников, все остальные члены рода. При убийстве отца, например, обязан был мстить и его сын, даже если на момент преступления он находился в утробе матери. «Сие исполняют наследники убитого и родственники даже до третьего колена…» <6>. Часто в мщении принимали участие и родственники по материнской линии, члены родов, с которыми род пострадавшего был в союзнических отношениях. Тот, кто не мстил за кровь родственника или прямо отказывался от мести, покрывал свое имя позором и мог быть изгнан. ——————————— <6> Леонтович Ф. И. Указ. соч. С. 120.
Отношения мести возникали не только между родственными группами, к которым принадлежали стороны исходного конфликта, но и территориальными — «мстил род — роду, аул — аулу» <7>. Л. Я. Люлье указывает: «Черкес… обязан заступаться и принимать участие в делах не только ближайших родственников своих, но даже целого племени (clan), к которому он принадлежит» <8>. Известны случаи, когда кровная вражда возникала между субэтническими группами, что обычно имело место, когда в состоянии вражды находились главные княжеские фамилии этих народов. ——————————— <7> Сталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа / Сост. Х. М. Думанов. Нальчик: Эль-Фа, 2001. Т. 1. С. 254. <8> Люлье Л. Я. Указ. соч. С. 28.
Объектом мести выступало лицо, совершившее преступление, но, если оно скрывалось, мстили родственникам. Женщины и дети в любом случае объектами мести быть не могли. Вообще, с течением времени в обычном праве адыгов круг лиц, подпадавших под обычай кровной мести, постепенно сокращался. Это было вызвано тем, что народ нес большие потери, как за счет убитых, так и за счет тех, кто, избегая мести, уезжал с семействами в другие регионы. Общество, как могло, старалось уменьшить число жертв кровомщения. Если вражда продолжалась в течение длительного периода и уносила большое количество жизней, народ в лице старейшин призывал стороны к примирению. Существовал своеобразный этикет кровников, правила которого обязаны были неукоснительно соблюдать враждующие стороны. Основными его положениями являлись: запрет на приветствие друг друга при встрече, запрет на совместную трапезу, обязанность виновного уступить дорогу, запрет на появление виновного в местах, где он мог встретиться с кровником, избегание встреч с ним. Эти правила были направлены на недопущение обострения конфликта. Сроков давности у кровной мести не было. Считалось, что неотомщенная душа убитого не сможет попасть на тот свет и будет находиться между миром живых и миром мертвых. Только после смерти убийцы, считали адыги, душа убитого успокоится на том свете, а до тех пор она с укором наблюдает за родственниками. Месть переходила от старшего поколения к младшему. «Отец семейства рассказывает уже своим детям-отрокам о мщении как о высшей добродетели, которую он внушает им выполнять непременно, а сии впоследствии внушают оное мщение своим детям, и таким образом переходит оное мщение из рода в род…» <9>; «едва ли младенец начинает понимать, как мать, отец, аталык и все родные твердят ему одно и то же, что он должен ненавидеть своего врага и мстить кровью за кровь…» <10>. Поэтому преследование могло продолжаться годами, десятилетиями, веками, то затухая, то разгораясь с прежней силой, унося десятки жизней, завершаясь в конце концов либо полным истреблением одного из враждующих родов, либо переселением его в недосягаемые для мстителей регионы, либо примирением. ——————————— <9> Леонтович Ф. И. Указ. соч. С. 120. <10> Об адате и о нравах и обычаях племен, обитающих на северной покатости Кавказского хребта, 1847 г. // Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV — XIX вв. / Сост. Х. М. Думанов, Ф. Х. Думанова. Майкоп: Меоты, 1997. С. 185.
Кровная месть у адыгов в рассматриваемый период носила ярко выраженный сословный характер. Обычным правом санкционировалась только месть, направленная на нижестоящие либо равные в сословно-иерархическом отношении группы, т. е. по горизонтали и вниз по вертикали. Так, например, князья могли мстить всем, независимо от сословной принадлежности; тлекотле-ши — всем, кроме князей; беслен-уорки — всем, кроме князей, тлекотлешей и деженуго. Месть, направленная на вышестоящие сословия, категорически запрещалась, с ними необходимо было примиряться. Крестьянин обязан был удовлетвориться материальным возмещением причиненного ему вреда. В то же время представители княжеских или дворянских родов никогда не соглашались на мирное урегулирование конфликтов, возникавших между ними и простыми адыгами. Таким образом, право кровной мести во многом зависело от социального статуса сторон конфликта. Обычное право устанавливало принцип равного возмездия за совершенное преступление, т. е. роду виновного наносился точно такой же вред, какой был нанесен им: если убит один человек, то убивают одного человека, убито два человека — убивают двоих… Случалось, правда, что ответным равноценным деянием месть не прекращалась, а, наоборот, ввиду особой мстительности родственников разгоралась с новой силой. Когда дело касалось высших сословий, этот древний принцип переставал действовать. Так, например, при убийстве князя беслен-уорком или уорк-шаотли-гусом (дворяне второй и третьей степеней), «убийца и ближайшие взрослые его родственники мужского пола лишались жизни, а остальное семейство отдавалось в рабство наследникам убитого пши, дом же и имущество убийцы подвергались разграблению» <11>. ——————————— <11> Абрамович А. Очерк сословного строя в горских обществах Терской и Кубанской областей: Сб. док. по сословному праву народов Северного Кавказа (1793 — 1897 гг.) / Сост. Х. М. Думанов, А. И. Мусукаев, А. А. Максидов. Нальчик: Издательский центр «Эль-Фа», 2003. Т. 1. С. 25.
К примирению обычно стремилась сторона, чувствовавшая свою слабость, либо обе, если враждующие были измотаны местью, либо потерпевшая сторона предпочитала мести материальное возмещение. Сборники черкесских адатов описывают несколько способов прекращения кровной вражды: 1. «Убийца… всячески старается захватить хищнически у самого ближайшего родственника убитого малолетнего сына от 4 до 9 лет, которого, тщательно храня у себя, воспитывает как свое собственное дитя, до совершеннолетия, а потом, снабдив его богатым одеянием, хорошим полным вооружением, лучшей верховой лошадью с принадлежностью к ней, отправляет к отцу его вместе с подарком ему, который заключается в нескольких штуках рогатого скота или хорошей лошади. Сей, принимая своего сына, не может не принять и присланных с ним подарков как знаков совершенной покорности убийцы, испрашивающего у него прощение, и изъявления к нему дружбы и уважения покровительствующего убийце и воспитавшего его сына; он прощает убийцу. Посылает взаимно достойный подарок покровителю его и воспитателю своего сына и делается с сим тесным другом, считаясь с сего времени как бы единокровными родственниками» <12>. Данная норма регулировала отношения только между представителями высших сословий. Если же преступник был ниже потерпевшего по происхождению, то его ждала неминуемая смерть. ——————————— <12> Леонтович Ф. И. Указ. соч. С. 121.
2. «Для исполнения обряда примирения лицо, против которого имеется канлы (кровная месть. — А. Г.), в знак раскаяния в своем поступке молится и постится в течение всего времени, пока не отрастит себе длинных волос. Тогда кающийся через своих родственников, но скорее через знакомых, просит у своего противника о прощении. Если последний согласится на примирение, то ищущего примирения привозят в дом к обиженному, который и должен в знак примирения обрить голову обидевшему его. Канлы прекращается после совершения этого обряда, и примирившиеся, называясь кровными братьями, клянутся быть вечно верными друг другу» <13>. Несмотря на примирение, часто случалось, что месть, прекращенная подобным образом, все же свершалась. ——————————— <13> Об адате и о нравах… // Правовые нормы… С. 187.
3. «Убийца, не имея возможности укрыться в аулах одного с ним племени, уходит в аулы другого племени и там отыскивает себе убежище; в сем разе принимает на себя ходатайство примирить его с родными убитого принявший его под свое покровительство через посредство лиц одного племени с убийцей, заслуживающих уважение и доверие» <14>. ——————————— <14> Леонтович Ф. И. Указ. соч. С. 120.
В литературе встречаются и иные способы прекращения кровной вражды. Так, если случалось, что одна сторона ищет примирения, а вторая ей в этом категорически отказывает, женщина из семьи, предложившей примирение, правдами и неправдами приближалась к ребенку другой семьи и прикладывала его к своей груди, пусть даже символически. Это был ритуал усыновления. После этого всякая вражда прекращалась, так как ребенок становился родным для обеих сторон, а месть внутри группы запрещалась. Возможен был и иной вариант: виновный скрытно проникал в дом враждующего рода и касался губами груди жены или матери своего кровника. Несмотря на то что в обоих описанных случаях усыновление было насильственным, оно тем не менее считалось законным и признавалось всеми. Вопросы примирения кровников всегда волновали общество, подобные дела очень часто рассматривались в судах, причем для них был предусмотрен особый порядок судопроизводства <15>. ——————————— <15> См., например: Хан-Гирей С. Записки о Черкесии. Нальчик: Эльбрус, 1978. С. 139 — 140.
В заключение следует отметить, что ввиду усиления имущественной и социальной дифференциации к рассматриваемому периоду в обычном уголовном праве черкесов занимает устойчивые позиции такое понятие, как «цена крови» («лъыуасэ») — стоимость жизни («вер-гельд» в Варварских правдах, «головщина» в Литовском статуте, «вира» в Русской Правде). Ее размер зависел от причиненного вреда и сословной принадлежности жертвы и устанавливался обычным правом, в структуру которого входила так называемая система (или шкала) композиций — «обычай (адат) определяет в точности цену крови князя, дворянина и простолюдина» <16>. Система композиций, так же как кровная месть, относится к основополагающим институтам обычного права адыгов (черкесов) и требует самостоятельного рассмотрения. ——————————— <16> Сталь К. Ф. Указ. соч. С. 234.
