(Сальников Е. В.) («Государственная власть и местное самоуправление», 2006, N 6)
ОРГАНЫ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ КАК СУБЪЕКТ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЭКСТРЕМИЗМУ
Е. В. САЛЬНИКОВ
Сальников Е. В., старший преподаватель кафедры общих гуманитарных дисциплин Орловского юридического института МВД России, кандидат философских наук.
Проблема экстремистской активности неофашистских группировок активно дискутируется как в средствах массовой информации, так и в политической среде, а апрельское убийство в Санкт-Петербурге только добавило этой дискуссии остроты. В ходе обсуждения мер, которые могли бы стать эффективным противоядием экстремизму, все более отчетливо и громко звучат голоса, возлагающие ответственность за борьбу с экстремизмом на плечи органов внутренних дел. Именно милицию видят основным субъектом борьбы с этим злом. Следует согласиться с тем, что противоправная активность экстремистских организаций действительно входит в зону деятельности органов внутренних дел. Экстремистские деяния относятся к числу уголовно наказуемых, что закреплено в соответствующих статьях Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако квалификация деяний по «экстремистским» ст. 282.1 и 282.2 представляет значительную трудность в силу необходимости доказательства мотива национальной, расовой и религиозной вражды. Есть и ряд иных трудностей, возникающих в процессе оперативно-розыскных мероприятий, расследования и квалификации экстремистского преступления. Следствием этих трудностей стала критика работы органов внутренних дел в данной области, прозвучавшая из уст Президента РФ В. В. Путина на состоявшейся 18 февраля 2006 г. расширенной коллегии МВД России. Выступавший на той же коллегии Министр внутренних дел Р. Г. Нургалиев отнес экстремизм молодежных неофашистских группировок к числу трех самых значимых угроз правопорядку в стране. Однако представления об органах внутренних дел как единственном субъекте борьбы с экстремизмом не вполне соответствует сути дела. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. «О противодействии экстремистской деятельности» <*> трактует понятие субъекта противодействия экстремизму достаточно широко, относя к нему федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления, конечно, в пределах соответствующей компетенции. ——————————— <*> Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 30. Ст. 3031.
В этом списке обращает на себя внимание последний субъект. Если правоохранительные органы обязаны реагировать на преступления экстремистского характера, то органам местного самоуправления отводилась роль субъекта, противодействующего экстремизму на стадии, когда оснований для привлечения к уголовной ответственности еще нет. Коль скоро экстремисты покушаются на принцип толерантности, исповедуют идеи, разрушающие расовый, этнический, религиозный, социальный мир, проповедуют насилие, то вполне разумным будет требовать от самого гражданского общества в лице органов местного самоуправления отвергнуть и осудить эти идеи еще до того, как они воплотятся в жизнь. Речь идет, с одной стороны, о развитой системе профилактической деятельности, с другой — о гражданском долге, ответственности каждого гражданина перед государством и обществом. Вся проблема в том, что органы местного самоуправления зачастую дистанцируются от проблемы экстремизма, они много говорят о нем, но упорно не хотят использовать потенциал Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». За почти четыре года, прошедшие с момента вступления Закона в силу, органы местного самоуправления не воспользовались в должном объеме правом обращения в прокуратуру с целью вынесения предостережений и предупреждений субъектам в связи с осуществлением ими экстремистской деятельности. Если подобные примеры и отмечались, то они носили редкий и единичный характер и не вошли в обыденную практику работы органов местного самоуправления. В деле противодействия экстремизму органы местного самоуправления часто прибегают к формам, результативность которых может быть поставлена под вопрос. Так, например, обычной формой противодействия экстремизму считается развитие спорта, спортивных организаций. Между тем сегодня именно спорт поставляет массовую базу для экстремизма и нельзя отрицать, скажем, тесную связь экстремизма с футболом и тренажерными залами. Столь же спорные результаты может дать и организация патриотической работы, сводимая к совокупности встреч с ветеранами боевых действий в Чечне и Афганистане. Не всегда молодые люди становятся после таких встреч более толерантными, чем были до того. До той поры, пока для органов местного самоуправления будет проще поучаствовать в организации футбольного матча, чем подать заявление в прокуратуру и со всей гражданской честностью противодействовать экстремистским идеям, до этого времени экстремизм не будет изжит в российском обществе. Однако стоит ли покорно ждать, пока институт местного самоуправления осознает себя субъектом борьбы с экстремизмом? В сложившейся ситуации этого запаса времени в России нет. В настоящем речь должна идти уже о разработке системы мер по привлечению должностных лиц органов местного самоуправления к юридической ответственности за уклонение от противодействия экстремизму. В ходе расследования любого экстремистского преступления следует уточнить, почему деятельность экстремистской группы не была прекращена до совершения ею уголовного преступления, все ли доступные средства борьбы с экстремизмом исчерпали органы местного самоуправления, были ли обращения от них в прокуратуру, или же они закрывали глаза на экстремизм, делали вид, что не замечают экстремистские идеи, экстремистскую активность, экстремистскую символику. Введение ответственности подобного рода не будет являться качественной новацией отечественного законодательства. Примеры подобного рода история уже знавала. Так, в Артикуле воинском Петра I содержались нормы ответственности должностных лиц за действия или бездействие, способствовавшие возникновению неповиновений, бунтов, массовых беспорядков. «А офицеров, которые к сему повод дали, или таким непристойным сходбищам позволили, или рядовых каким-нибудь образом к тому допустили, оных наказать лишением чести, имения и живота» (Артикул 134) <*>. ——————————— <*> Российское законодательство X — XX веков. В 9 т. Т. 4. М., 1985.
Представляется, что аналогичная норма в отношении представителей органов местного самоуправления была бы достаточно полезна для отечественной правовой системы и гражданского общества, члены которого наконец занялись бы борьбой с экстремизмом и перестали перекладывать всю ответственность за экстремизм на правоохранительные органы.
