(Аменицкая Н. А.) («Российская юстиция», 2013, N 7)
ОРГАНЫ ДОЗНАНИЯ И ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ
Н. А. АМЕНИЦКАЯ
Аменицкая Н. А., кандидат юридических наук, заведующая кафедрой уголовно-процессуального права Приволжского филиала Российской академии правосудия.
Ключевые слова: взаимодействие, органы дознания, дознание, результаты оперативно-розыскной деятельности, неотложные следственные действия, проверочные действия, допустимость.
В статье исследуются история развития и современные проблемы взаимосвязи оперативно-розыскной и процессуальной деятельности на досудебных этапах российского уголовного судопроизводства. Автором обосновывается тезис о целесообразности выделения субъекта оперативно-розыскной деятельности в качестве участника уголовного процесса.
The paper analyses history of development and modern problems of intercommunication of operatively-search and judicial activity on the pre-trial stages of the Russian criminal trial. An author grounds a thesis about expedience of decision of subject of operatively-search activity as participant of criminal procedure.
Первое упоминание о дознании в законодательных актах России встречается в «Полном собрании законов Российской империи» 1830 г. В судопроизводстве того времени преобладало инквизиционное начало, что предопределило формирование системы формальных доказательств <1>. Дознание предшествовало формальному следствию, проводилось с применением негласных методов, хотя и то и другое могло производиться одними и теми же лицами — полицейскими чиновниками. ——————————— <1> Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 84.
В ходе судебной реформы 1864 г. была сделана небезуспешная попытка разрешения противоречий системы, где, с одной стороны — стремление к объективному исследованию всех обстоятельств совершенного преступления и, с другой — государственная монополия на уголовное преследование и неразделение власти судебной и административной предопределяли обвинительный уклон и формальную систему доказательств. Реформа позволила разделить власть судебную и исполнительную. Функция расследования передана судебному следователю, который не причислялся к органам обвинительной власти, осуществлявшим уголовное преследование. Необходимость отделить уголовное преследование от деятельности по исследованию обвинительных материалов, формирующей доказательства для суда, объяснялась желанием законодателей того времени «поставить следователя в более беспристрастное положение, чем он ставился ранее сводом законов… когда, соединяя в себе несовместимые обязанности изыскателя уголовной истины, обвинителя и защитника, он не мог беспрепятственно выполнять их» <2>. Дознание воспринималось как деятельность по сбору информации негласными, сыскными методами, проводимая полицейскими под руководством прокуратуры — субъекта уголовного преследования. Материалы дознания служили обоснованием подачи уголовного иска прокурором следователю, для дальнейшей проверки их, с формированием доказательств к рассмотрению в судебном заседании. По незначительным делам материалы, минуя следователя, могли передаваться в суд. ——————————— <2> Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 года. СПб., 1866. Ч. 1. С. 84, 155, 103.
С установлением советской власти дознание стало рассматриваться по-иному. С 1923 г. УПК РСФСР регламентирует деятельность органов дознания как процессуальную, режим дознания приближается к режиму следствия <3>. Одновременно происходит процесс включения следователя в органы уголовного преследования. В 1924 г. на 5-м Съезде деятелей советской юстиции А. Я. Вышинский предлагает отказаться от точки зрения на следствие как на судебную деятельность и рассматривать ее как однопорядковую с дознанием <4>. С 1928 г. следственный аппарат передается прокуратуре. А с 1929 г. следователи прокуратуры широко используют право передавать органам дознания расследование уголовных дел, по которым производство предварительного следствия обязательно <5>. Следственные подразделения также вводятся в органах НКВД, охраны общественного порядка <6>. ——————————— <3> Строгович М. С. О дознании и предварительном следствии и о едином следственном аппарате // Социалистическая законность. 1957. N 5. С. 19 — 26. <4> Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 2. С. 45. <5> СУ РСФСР. 1929. N 87 — 88. Ст. 849. <6> Крылов И. Ф., Бастрыкин А. И. Процессуальное положение следователей в этих органах определялось правами и обязанностями, установленными для органов дознания. Розыск. Дознание. Следствие. Л., 1984. С. 156.
Таким образом, происходит размывание граней между следствием и дознанием и уравнивание их функций. В связи с этим оперативно-розыскная деятельность вытесняется из легальной системы предоставления информации обвинения, формирования доказательств. Оперативно-розыскная деятельность производится на основании секретных ведомственных актов и возникает в материалах уголовного дела как бы из «ниоткуда». Впервые на законодательном уровне оперативно-розыскная деятельность упоминается в Основах уголовного судопроизводства 1958 г. <7>, а также в УПК РСФСР 1960 г. В связи с этим учеными того времени дебатировался вопрос, имеет ли оперативно-розыскная деятельность уголовно-процессуальный характер и может ли в связи с этим входить в компетенцию органов дознания <8>. С принятием Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» в 1992 г. (1995 г.) оперативно-розыскная деятельность становится самостоятельным видом деятельности субъектов, указанных в законе, и «процессуальное дознание перестает смешиваться с оперативно-розыскной деятельностью» <9>. Что, однако, порождает известные проблемы с использованием результатов ОРД в доказывании. ——————————— <7> Закон СССР от 25.12.1958 «Об утверждении Основ уголовного судопроизводства союза ССР и союзных республик» // http://base. consultant. ru/ cons/cgi/online. <8> Попов В. И. Розыскная деятельность в системе уголовного процесса и криминалистики // Ученые труды Казанского университета. Алма-Ата, 1976. Т. 8. Вып. 8. С. 24. <9> Гирько С. И. Уголовно-процессуальные функции милиции. М., 2003. С. 84.
Значение термина «органы дознания» в настоящее время указывает, что под ним подразумевается соответствующий круг органов, которые обладают уголовно-процессуальной компетенцией на производство расследования в форме дознания, неотложных следственных действий, иных процессуальных полномочий. Вместе с тем несложно заметить, что включаемые в этот круг органов субъекты серьезно отличаются по роду своей деятельности — дознаватель, имеющий право проводить расследование, и должностное лицо, осуществляющее оперативно-розыскную деятельность. Законодатель, раскрывая полномочия дознавателя, совершенно справедливо подчеркивает, что смешивание этих видов деятельности недопустимо (ч. 2 ст. 41 УПК РФ). В уголовно-процессуальном законе прослеживается деятельность и другого субъекта — имеющего право осуществлять оперативно-розыскную деятельность (ч. 2 ст. 163, ч. 7 ст. 164, ч. 2 ст. 223.2 УПК РФ). Он привлекается участником, проводящим расследование, для использования присущей субъекту ОРД возможности выполнения оперативно-розыскных мероприятий. Законодатель обращает внимание на его существование, но дальше констатации этого факта, к сожалению, не идет. Не определяется правовой статус субъекта, предоставляющего в процесс информацию, полученную в результате оперативно-розыскной деятельности, не устанавливаются его права, обязанности, условия взаимоотношений с субъектом расследования. Существующие сложности во взаимодействии субъекта расследования с оперативными сотрудниками, помимо прочих, порождаются и этим обстоятельством — «неясность адресата нормы неизбежно порождает необязательность ее выполнения» <10>. ——————————— <10> Фролов С. С. Социология организаций: Учебник. М., 2001. С. 127.
Неопределенность законодателя в отношении правового статуса органа дознания, должностного лица, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, отсутствие ясности в соотношении форм предварительного расследования порождают существенные трудности на практике. Так, фактически невостребованным является институт неотложных следственных действий. В законе не имеется запрета на производство их субъектом, проводящим (проводившем) ОРМ по данному делу. На практике оперативные сотрудники используют такую возможность. Таким образом, оперативный сотрудник, выявивший данное преступление, может стать на определенное время субъектом расследования. Эта возможность, видимо, предусмотрена законодателем для скорейшего раскрытия тяжких преступлений в неотложных ситуациях в сочетании оперативно-розыскных и процессуальных средств. Однако не была учтена возможная заинтересованность оперативных сотрудников в ведомственных показателях отчета о возбужденных уголовных делах по реализованным материалам, что, к сожалению, часто стало происходить на практике <11>. ——————————— <11> Информационное письмо Генеральной прокуратуры РФ от 26.10.2012 N 69-12-2009 «О применении отдельных положений УПК РФ в связи с законностью производства неотложных следственных действий».
Думается, что этот вопрос можно было бы решить, указав на возможность усмотрения полномочным субъектом расследования принятия (или непринятия) материалов неотложных следственных действий в качестве доказательств, разумеется, с учетом проверки соблюдения требований ст. ст. 75 и 89 УПК РФ. Так, как это предусмотрено вновь введенными изменениями в процедуру проверки (ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ) <12>. Что касается возможности использования в качестве доказательств полученных в ходе проверки сведений — результатов ОРД, то это проблема законного вовлечения результатов ОРД в процесс. Проблема не нова, давно обсуждаема и, на наш взгляд, может быть решена законодательным определением процессуального статуса субъекта, осуществляющего ОРД, с наделением его правом предоставлять <13> результаты оперативно-розыскной деятельности субъекту, имеющему право собирать доказательства. ——————————— <12> Федеральный закон от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // http://www. rg. ru/2013/03/ 06/upk-dok. html. <13> В порядке, указанном в Приказе МВД РФ N 368, ФСБ РФ N 185, ФСО РФ N 164, ФТС РФ N 481, СВР РФ N 32, ФСИН РФ N 184, ФСКН РФ N 97, Минобороны РФ N 147 от 17.04.2007 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» // http://base. consultant. ru/ cons/cgi/online.
Вместе с тем необходимо обеспечение процессуальной и организационной независимости субъекта расследования (следователя) как субъекта доказывания, участника, нацеленного на получение объективных данных. В ином случае имеющиеся процессуальные средства вряд ли будут сориентированы на объективное исследование обстоятельств, хотя бы и примененные и оформленные по всем правилам процедуры доказывания, то есть будучи формально допустимыми.
