(Горский В. В.) («Уголовное судопроизводство», 2009, N 2)
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ДОЛГ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ПОТЕРПЕВШЕГО В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ (НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ПОДГОТОВКИ АДВОКАТОВ)
В. В. ГОРСКИЙ
Горский В. В., аспирант кафедры криминалистики Воронежского государственного университета.
Проблема участия адвоката в качестве представителя потерпевшего в уголовном судопроизводстве остается остро дискуссионной уже многие годы. «Защита адвокатом интересов потерпевшего ухудшает положение обвиняемого, а поэтому противоречит задачам, стоящим перед адвокатурой» <1>, — писал С. Фликер в 1960 г. Почти дословно эту же позицию уже в наши дни поддерживают и другие авторы. «Если вдуматься, это звучит достаточно странно: адвокат (защитник по определению), представляя потерпевшего, поддерживает обвинение» <2>, — замечает уже в 2006 г. адвокат А. А. Воронов. ——————————— <1> Фликер С. Вправе ли адвокат быть представителем потерпевшего // Соц. законность. 1960. N 10. С. 64 — 65. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья А. А. Воронова «Этические проблемы процессуального поведения адвоката — представителя потерпевшего в уголовном процессе» включена в информационный банк согласно публикации — «Адвокатская практика», 2007, N 1. —————————————————————— <2> Воронов А. А. Этические проблемы процессуального поведения адвоката — представителя потерпевшего в уголовном процессе // Воронежский адвокат. 2006. N 11. С. 10.
В настоящее время право участия адвоката в качестве представителя потерпевшего, насколько нам известно, никем под сомнение не ставится. Вопрос стоит в несколько иной плоскости: этические пределы его участия в качестве представителя потерпевшего. Так, некоторые ученые полагают, что адвокат, выступая в судебных прениях, не должен заканчивать свою речь выводом о согласии с наказанием, которое предложил назначить государственный обвинитель, поскольку это «значило бы служить чувству мести своего доверителя, а не домогаться восстановления нарушенной против доверителя справедливости» <3>, и, кроме того, такое согласие противоречит природе адвокатской профессии <4>. ——————————— <3> Конин В. В. Профессиональная этика в деятельности адвоката // Федеральное законодательство об адвокатуре: Практика применения и проблемы совершенствования: Материалы Международной научно-практ. конф., 13 июля 2004 г. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2004. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья А. А. Воронова «Этические проблемы процессуального поведения адвоката — представителя потерпевшего в уголовном процессе» включена в информационный банк согласно публикации — «Адвокатская практика», 2007, N 1. —————————————————————— <4> См.: Воронов А. А. Указ. соч. С. 11.
На наш взгляд, такая позиция является неверной. Во-первых, обсуждая вопросы назначения наказания, адвокат как раз и «домогается» восстановления нарушенной против доверителя справедливости, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 43 УК РФ восстановление социальной справедливости является целью уголовного наказания. Поэтому следует согласиться с мнением профессора Л. Д. Кокорева, полагавшего, что «восстановление нарушенных прав одних участников процесса несправедливо рассматривать как нарушение интересов других участников процесса» <5>. ——————————— <5> Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Этика уголовного процесса. Воронеж, 1993. С. 183.
Во-вторых, заинтересованность потерпевшего по делу совершенно не означает, что при высказывании им своего мнения относительно будущего наказания подсудимого им будет руководить жажда мести. Мстить означает «отплачивать злом за зло, воздавать за обиду» <6>. Поэтому не нужно путать это понятие с желанием потерпевшего привлечь правонарушителя к уголовной ответственности. Интерес потерпевшего о применении к подсудимому того или иного вида и размера уголовного наказания является таким же законным, как и интерес последнего либо вообще уйти от ответственности, либо получить как можно менее строгую меру наказания. Нет ничего безнравственного, если потерпевший и его адвокат выскажут свое мнение о том, какое наказание следует применить к подсудимому. Тем более что последнее слово в решении этого вопроса все равно остается за судом: «правосудие… достигается не непременным согласием суда с доводами обвинителя, а непременным выслушиванием их» <7>. ——————————— <6> Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1989. Т. 2. <7> Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе: Собрание сочинений. М., 1967. Т. 4. С. 62.
В-третьих, указанные авторы неверно трактуют категорию защиты. Что они имеют в виду, говоря: «адвокат — защитник по определению» или «обязанность адвоката защищать, а не обвинять»? Защита — это не только уголовно-процессуальная функция. Конституция Российской Федерации (например, ст. 45, 46 и 48), Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (например, ст. 6) используют категорию защиты и в другом значении. Согласно ч. 1 ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется в целях ЗАЩИТЫ прав, свобод и интересов (выделено мной. — В. Г.), а также обеспечения доступа к правосудию физических и юридических лиц. Цель деятельности адвоката — представителя потерпевшего — защита прав, свобод и интересов своего доверителя, а не вообще защита. Защищать всех сразу невозможно, так как в состязательном процессе (не только в уголовном, но и в гражданском и др.) интересы сторон почти всегда противоположны и, защищая одного, адвокат «обвиняет» другого. Так, не вызывает сомнения ситуация, когда истец вместе со своим представителем (адвокатом) доказывают вину ответчика в совершении гражданско-правового деликта и требуют применения к нему мер гражданской ответственности. А ведь иногда гражданское правонарушение (размер причиненного вреда) может «недотягивать» до уголовного преступления всего несколькими рублями. С точки зрения профессиональной этики адвоката эти две ситуации ничем не отличаются друг от друга. И в первом, и во втором случаях адвокат помогает восстановить нарушенные права своего доверителя путем применения к правонарушителю мер разных видов юридической ответственности — гражданской и уголовной соответственно. В-четвертых, необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая по смыслу ст. 46 (ч. 1 и 2) Конституции Российской Федерации и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод должна быть справедливой, полной и эффективной. «Интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве не могут быть сведены исключительно к возмещению причиненного ему вреда — они в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, тем более что во многих случаях от решения по этим вопросам зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда» <8>. ——————————— <8> Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. N 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405, 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026.
Осуществляя функцию обвинения, следователь, прокурор, адвокат — представитель потерпевшего пытаются помочь человеку, которому причинен тот или иной вред, и добиться применения к виновному лицу мер установленной законом ответственности. А помощь лицу, права, свободы и интересы которого нарушены преступлением, наоборот, является высоконравственным поступком. Обвинение, осуществляемое потерпевшим и его представителем в уголовном судопроизводстве, является одной из форм права на судебную защиту. Деятельность обвиняемого и его адвоката, заключающаяся в защите от обвинения, является второй формой этого конституционного права. Уголовное судопроизводство как раз и имеет своим назначением реализацию этих двух форм права на судебную защиту. Еще в 1918 г. в Декрете о суде в ст. 24 предусматривалось, что «при Советах рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов создается коллегия лиц, посвящающих себя правозаступничеству в форме как общественного обвинения, так и общественной защиты» <9>. ——————————— <9> О суде (N 2): Декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета. 1918 г. 7 марта // Хрестоматия по истории государства и права России: Учебн. пособие / Сост. Ю. П. Титов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 287.
Все это говорит о том, что деятельность адвоката, в каком бы процессуальном статусе он ни выступал, является правозаступнической и не противоречит нормам морали. В одном случае он помогает лицу восстановить нарушенные преступлением права и интересы, в другом — является «советником человека, который, по его искреннему убеждению, не виновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют» <10>. ——————————— <10> Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе: Собрание сочинений. Т. 4. С. 64.
Следовательно, требование о применении к подсудимому уголовного наказания, высказываемое адвокатом — представителем потерпевшего, не противоречит нормам морали, поскольку имеет своей целью способствование вынесению судом справедливого решения, которое поможет восстановить нарушенные права и интересы потерпевшего. Другое дело, что обвинительная речь, обвинительная позиция адвоката должны соответствовать нормам профессиональной этики. Это требование в равной степени относится и к прокурору (государственному обвинителю). Вот что писал А. Ф. Кони об отношении прокурора к обвиняемому: «Прокурор не должен превращать судебные прения в «запальчивую травлю подсудимого», возбуждать к нему неприязненные чувства… преувеличивать значение доказательств или важность преступления. Прокурор, исполняя свой тяжелый долг, служит обществу. Но это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина и когда интерес общества и человеческое достоинство личности будет ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием» <11>. Особого такта и выдержки требует и отношение обвинителя к противнику в лице защитника <12>. ——————————— <11> Там же. С. 60, 62. <12> См.: Кони А. Ф. Приемы и задачи прокуратуры: Собрание сочинений. Т. 4. С. 129.
Адвокату — представителю потерпевшего следует строить свои отношения с другими адвокатами на основе взаимного уважения и соблюдения их профессиональных прав, воздерживаясь при этом от употребления выражений, умаляющих их честь, достоинство или деловую репутацию. Данное требование относится также к отношениям с другим представителем стороны обвинения — государственным обвинителем. Все приемы, используемые сторонами при осуществлении своих полномочий, должны отвечать критерию нравственной дозволенности. «Мерилом этой дозволенности могло бы служить то соображение, что цель не может оправдывать средства и что высокие цели правосудного ограждения общества и вместе защиты личности от несправедливого обвинения должны быть достигаемы только нравственными способами» <13>. ——————————— <13> Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе: Собрание сочинений. Т. 4. С. 66.
Только при соблюдении всех этих положений можно говорить о том, что адвокат достиг цели, поставленной перед ним государством и обществом.
