(Паничкин В. Б.) («Наследственное право», 2009, N 2)
ПОНЯТИЕ И ПРАВОВАЯ ПРИРОДА НАСЛЕДОВАНИЯ В РОССИЙСКОМ И АМЕРИКАНСКОМ ПРАВЕ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
В. Б. ПАНИЧКИН
Паничкин Вячеслав Борисович, старший преподаватель Новокузнецкого филиала-института Кемеровского государственного университета, адвокат.
На основе сравнительно-правового анализа наследования в России и США автор заключает, что современное наследование по российскому праву окончательно и полностью обрело все черты универсального преемства, тогда как в США оно не является преемством вообще, что позволяет проводить их сравнение только в функциональном аспекте.
On the basis of comparative-law analysis of inheriting in Russia and the USA the author concludes that contemporary inheriting in accordance with Russian law finally and completely acquired all the features of universal legal succession, however in the USA it is not succession at all and this fact allows to compare the two concepts only in functional aspect <*>. ——————————— <*> Panichkin V. B. Concept and legal nature of inheriting in russian and american law: comparative analysis.
Ключевые слова: сравнительное наследственное правоведение, наследование, наследственное право США <**>. ——————————— <**> Key words: comparative inheritance law, inheriting, inheritance law of the USA.
Сравнивая институты наследования в США и России (и в юрисдикциях общего и римского права вообще), необходимо установить прежде всего коренные различия между ними, поскольку все остальные производны от них, а возможные совпадения в регулировании тех или иных вопросов в системном аспекте безразличны, поскольку отнюдь не опираются на одинаковые принципы, а являются лишь схожим результатом действия совершенно разных принципов. Коренная разница между наследованием в США и России (и в юрисдикциях общего и римского права вообще) заключается в определении самой природы наследования. Все остальные различия так или иначе произрастают из этого. Если, по словам русских цивилистов начала XX в., «с разрушением личности человека его имущественная сфера не погибает» <1> и «все отношения прежнего субъекта, составляющие в совокупности понятие об имуществе, переходят на новое лицо» <2> и продолжают существовать и после его смерти как «отношения по поводу имущества и отношения его к имуществу» <3>, для англо-американского права свойственна противоположная картина — ликвидация имущества умершего, при которой законные наследники являются лишь последними наименее привилегированными кредиторами. ——————————— <1> Устинов, Новицкий, Гергент. Основные понятия русского государственного, гражданского и уголовного права. М., 1907. С. 1. <2> Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 616. <3> Гуляев А. М. Русское гражданское право. СПб., 1913. С. 554.
Наследованием, право которого ныне гарантирует ст. 35 Конституции, К. П. Победоносцев определял «переход имущества со всеми правами и обязанностями от одного лица к другому по случаю смерти» и «вступление преемника в права и обязанности» <4>, В. И. Синайский — «преемство в частноправовой сфере человека» <5>, Г. Ф. Шершеневич — «переход имущественных отношений лица со смертью его к другим лицам» <6>, а А. А. Башмаков — «всю совокупность тех правовых перемен, которые отражаются на имуществе, вследствие смерти лиц, обладающих этими правами» <7>, что соответствовало и норме ст. 1104 законов гражданских Свода законов России, определявшей наследство как «совокупность имущества, прав и обязанностей, оставшихся после умершего» <8>. В. И. Серебровский считал наследованием «переход имущества умершего лица к другому лицу или другим лицам в установленном законом порядке» <9>, Б. С. Антимонов и К. А. Граве — «непосредственное преемство в правах и обязанностях умершего лица, прежде всего преемство в имуществе, в праве собственности, которое является основой всех имущественных прав» <10>, а В. А. Тархов — «переход имущества лица после смерти к известным лицам», понимая «под имуществом… все вещные и обязательственные права умершего (актив имущества) и его… обязанности (пассив имущества)» <11>. ——————————— <4> Победоносцев К. П. Курс гражданского права: В 2 ч. Ч. 2: Права семейные, наследственные и завещательные. СПб., 1871. С. 197. <5> Синайский В. И. Русское гражданское право. Вып. II: Обязательственное, семейное и наследственное право. М., 2002. С. 546. <6> Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. С. 616. <7> Башмаков А. А. Отрицание наследства в семейном имуществе // Юридическая газета. 1903. N 57. С. 2. <8> Свод законов Российской империи. Т. X. Ч. 1: Законы гражданские. СПб., 1914. <9> Серебровский В. И. Наследственное право. М., 1948. С. 3 — 4. См. также: Серебровский В. И. Наследственное право (разд. IV) // Советское гражданское право: Уч. пос. для юридич. вузов / Под ред. С. Н. Братуся: В 2 т. Т. 2. М., 1951. С. 433; Халфина Р. О. Право наследования в СССР. 2-е изд. М., 1952. С. 3. <10> Антимонов Б. С., Граве А. К. Советское наследственное право / ВИЮН МЮ СССР. М., 1955. С. 5. <11> Тархов В. А. Римское частное право. Саратов, 2003. С. 161.
Г. Ф. Шершеневич писал: «Совокупность юридических отношений, в которые поставило себя лицо, со смертью его не прекращаются, но переходят на новое лицо», которое «заменяет прежнее и занимает в его юридических отношениях активное или пассивное положение, смотря по тому, какое место занимал умерший» <12>. Того же мнения был А. М. Гуляев: «Со смертью субъекта фактически прекращаются те отношения, которые связывали его с другими лицами по поводу имущества, а равно и отношения его к имуществу. Но юридические отношения их не прекращаются: они продолжают существовать, с той разницей, что на месте выбывшего субъекта становится его правопреемник» <13>. ——————————— <12> Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. С. 616; Он же. Учебник русского гражданского права. СПб., 1907. С. 683. <13> Гуляев А. М. Указ. соч. С. 554.
К характеру наследования римское право выработало понятие универсального преемства, в силу которого к наследнику переходят без посредствующего звена одновременно в едином комплексе и в неизменном виде все имущественные права и обязанности наследодателя (hereditas nihil aliud est, quam succesio in universum ius quod defunctus habuerit (Digest. 50.17.62)) и возлагается ответственность своим имуществом за его долги, а также понятие посмертного сингулярного преемства — легата (завещательного отказа), которым лицо приобретает отдельные права на имущество завещателя, не становясь субъектом каких-либо обязанностей. Как указал Юлиан, «наследование есть не что иное, как преемственность во всей совокупности прав, которыми обладал умерший» (Iul., D. 50.17.62). Благодаря этой позиции поздние законодательства восприняли принцип перехода наследнику всех имущественных прав и обязанностей наследодателя как единого целого. В результате смерть должника или кредитора в большинстве случаев не прекращала обязательственного отношения, так как наследник приобретал соответствующие имущественные права, вытекающие из участия наследодателя в обязательстве <14>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Римское частное право» (под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2004. —————————————————————— <14> См.: Римское частное право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М.: Юриспруденция, 2000. С. 235.
Если Г. Н. Амфитеатров, Б. С. Антимонов, М. Ю. Барщевский, Н. И. Бондарев, И. Л. Брауде, А. А. Бугаевский, К. А. Граве, М. В. Гордон, Е. В. Кулагина, В. С. Макарова, И. С. Перетерский, А. А. Рубанов, В. А. Рясенцев, А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой, Э. Б. Эйдинова и многие другие юристы считают наследование универсальным преемством <15>, то П. С. Никитюк и В. И. Серебровский считали, что это преемство возможно в форме и универсального, и сингулярного (при завещании конкретных вещей) <16>. С последним мнением нельзя согласиться, так как наследник индивидуально-определенного имущества отвечает им по долгам на общих основаниях и не считается кредитором наследодателя или самого наследства. По этой же причине считаем неправильной позицию С. Н. Братуся, Е. А. Флейшиц и поддержавшего их В. К. Дроникова о том, что «в одинаковой степени к сингулярному преемству следует отнести переход к наследнику по закону, совместно проживающему с наследодателем, предметов обычной домашней обстановки и обихода при условии, что этот наследник не относится к той очереди, которая с открытием наследства призывается к наследованию. Например, наследник II очереди при наличии наследников I очереди. Однако к такому наследнику предметы обычной домашней обстановки и обихода переходят непосредственно от наследодателя в силу наследования по закону (ст. 118 Основ гражданского законодательства и 533 ГК (Украины. — Авт.)), а потому он на общем основании несет ответственность по долгам наследодателя по соразмерности их стоимости со стоимостью долей других наследников» <17>. По сути, В. К. Дроников, указывая на особенности такого, по его мнению, сингулярного, преемства, назвал те признаки, которые исключают его сингулярность. ——————————— <15> См., например: Антимонов Б. С., Граве К. А. Указ. соч. С. 51; Бугаевский А. А. Советское наследственное право. М., 1926; Гордон М. В. Наследование по закону и завещанию. М., 1967. С. 8; Рубанов А. А. Право наследования. М., 1978. С. 6; Гражданское право. Ч. III / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 1999. С. 521. <16> См.: Никитюк П. С. Наследственное право и наследственный процесс: Проблемы теории и практики. Кишинев, 1973. С. 18; Он же. О правовой природе наследственного преемства в социалистическом обществе // Правоведение. 1973. N 5. С. 50 — 57; Серебровский В. И. Очерки советского наследственного права. М., 1953. С. 64 — 66. <17> Научно-практический комментарий к Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. М., 1962. С. 400; Дроников В. К. Наследственное право Украинской ССР. Киев, 1974. С. 6.
Определенное своеобразие обнаруживает подход к виду преемства при наследовании по завещанию <18>, однако на этом выходящем за пределы темы исследования вопросе мы останавливаться не будем. ——————————— <18> Большинство цивилистов считало, что назначенный в завещании наследник, независимо от того, входит ли он в круг законных наследников, является универсальным преемником, к которому переходит все имущество наследодателя. См.: Серебровский В. И. Основные понятия советского наследственного права // Сов. гос-во и право. 1946. N 7. С. 17; Флейшиц Е. А. Завещание и легат в советском гражданском праве // Ученые записки ВИЮН. Вып. VI. 1947. С. 89; Гражданское право. Т. II. М., 1970. С. 534 (автор гл. — В. И. Серебровский). Однако с ними был категорически не согласен В. К. Дроников, обосновавший свой подход отсутствием прав у постороннего наследника по завещанию на остальное имущество в отличие от указанного в завещании законного наследника. См.: Дроников В. К. Указ. соч. С. 10.
По п. 1 ст. 1110 ГК РФ при наследовании имущество умершего переходит наследникам в порядке универсального правопреемства, т. е. в неизменном виде как единое целое, в один и тот же момент. Признак непосредственности не озвучен в ГК, но закреплен в науке. Принцип неизменности был сформулирован Ульпианом: «Установлено, что наследник обладает той же властью и теми же правами, которые имел умерший» (Ulp., D. 50.17.59). По мнению А. А. Рубанова, он «означает, что все, входящее в состав наследства, переходит при наследовании в том же состоянии, виде и положении, в котором оно находилось, когда принадлежало умершему». Применительно к имущественным правам и обязанностям этот принцип означает неизменность их содержания. Он обеспечивает наследникам ту же меру возможного или должного поведения, которой располагал умерший <19>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации (под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2002. —————————————————————— <19> См.: Комментарий к части третьей ГК РФ. 2003. С. 30 (автор коммент. к ст. — А. А. Рубанов).
Принцип наследования имущества как единого целого, общего преемства Г. Ф. Шершеневич выводил из того, что «все отношения прежнего субъекта переходят на новое лицо не в отдельности, а как нечто цельное, единое», причем преемство это «является одновременным переходом всего комплекса, а не только суммы юридических отношений» <20>. И. А. Покровский считал наследование универсальным преемством, поскольку «наследственная масса мыслится не как сумма разрозненных имущественных объектов, а как некоторое единство, в котором наличность и долги (activa et passiva) сливаются в одно юридическое понятие (universum ius), переходящее не к случайному захватчику, а к известным, заранее определенным лицам, наследникам» <21>. ——————————— <20> Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. С. 616. <21> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С. 297.
Б. Б. Черепахин считал предметом универсального преемства всю совокупность прав и обязанностей предшественника, переходящую к его преемникам: «…при наследовании переходит к наследникам имущество наследодателя как единое целое, включая его имущественные права и обязанности, а также связанные с входящими в это имущество имущественными правами права личные (неимущественные)». По его словам, в основе концепции универсальности лежит тезис о единстве наследственной массы как объекта, переходящего к наследникам в нераздельной совокупности прав и обязанностей умершего со всеми способами их обеспечения и лежащими на них обременениями <22>. Б. С. Антимонов и К. А. Граве доказывали универсальность, помимо прочего, доводом о включении в наследство и тех обязательств наследодателя, о которых наследнику даже не было известно <23>. Еще раньше этот вывод сделали великие русские цивилисты прошлого. ——————————— <22> См.: Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 398 — 399. <23> См.: Антимонов Б. С., Граве К. А. Указ. соч. С. 46 — 47.
Ряд ученых вывел за пределы наследства пассивы. В. И. Серебровский считал наследственным преемством лишь переход к наследникам совокупности имущественных прав, тогда как «долги являются только «обременением» наследства, но не его составной частью. Долги могут уменьшить наследственное имущество (наследство), даже полностью его исчерпать, но сами в его состав не входят. Иначе они уже никак не могли бы «обременять» его». Ответственность же наследника по долгам — «самостоятельный, хотя и находящийся с ним в близкой связи, институт наследственного права, существование которого обусловлено специальной нормой» <24>. Н. Д. Егоров считал наследованием преемство не самих прав, а объектов этих прав, при котором обременяющие наследство долги выводятся за пределы наследства <25>. ——————————— <24> Серебровский В. И. Очерки советского наследственного права. С. 28, 65. <25> Егоров Н. Д. Наследственное правоотношение // Вестник ЛГУ. Право. Вып. 3. 1988. N 6. С. 73.
Эта позиция, подвергнутая критике В. В. Гущиным, Ю. А. Дмитриевым, а также Ю. К. Толстым <26>, представляется хотя и неверной с точки зрения чистоты принципов наследования, но объяснимой применительно к российскому праву. Абсолютная неразрывность связи активов с пассивами была свойственна лишь римскому праву архаической и предклассической эпох: переходящие наследнику долги отнюдь не ограничивались стоимостью активов и могли просто-напросто разорить его, не имевшего права отказаться от законного наследства, и ухудшить положение его кредиторов. Эволюция этого института, начавшись с появления у наследника права требовать составления описи с целью отвечать за долги наследодателя лишь в пределах перешедших активов, привела к нынешней усеченной конструкции. ——————————— <26> См.: Гущин В. В., Дмитриев Ю. А. Наследственное право и процесс: Учебник для вузов. 2-е изд. перераб. и доп. М., 2005. С. 58 — 59 (автор главы — В. В. Гущин); Гражданское право. Ч. III. М., 1999. С. 522.
Надо сказать, что законодательство европейских стран отнюдь не довело эволюцию этого принципа до российских пределов, а остановилось на предыдущей ступени, позволяя избежать всей полноты ответственности по долгам не всякий раз, а лишь при определенных условиях. Основываясь на традиции римского права, законы этих стран рассматривают наследника как продолжателя личности умершего, в результате чего он должен нести ответственность по долгам последнего без ограничений, даже за пределами актива наследственного имущества (ultra vires successionis). «Универсальность наследственного правопреемства в буржуазной юриспруденции имеет совсем иной смысл: наследник считается там преемником всего дела (предприятия) и, по общему правилу, отвечает по долгам наследодателя даже и своим личным имуществом, т. е. сверх актива наследства», — верно указали Б. Антимонов и К. Граве. «Буржуазно-правовые системы, установившие универсальность наследственного преемства, рассматривают его либо как принцип «заступления» наследником личности наследодателя со всеми правами и обязанностями, либо как принцип полного правопреемства во всем имуществе, т. е. во всех без исключения правах и обязанностях наследодателя» <27>. Ограничить ответственность по долгам наследодателя активами наследства во Франции и Швейцарии наследник может лишь путем принятия наследства с условием составления описи имущества (ст. 802 ФГК, ст. 580 — 593 ШГК), а по § 1975 ГГУ — лишь путем установления управления наследством или открытием конкурса (ликвидации), что предусмотрено и ст. 593 — 597 швейцарского ГК (ответственность нескольких должников во Франции долевая, а в Германии и Швейцарии, как правило, солидарная). Российское право ни до 1917 г., ни после такого порядка не признавало <28>, хотя проект Гражданского уложения 1905 г. в ст. 1529 — 1531 предусматривал именно этот порядок, полностью аналогичный французскому и швейцарскому <29>. ——————————— <27> Гражданское и торговое право капиталистических стран. М., 1949. С. 515 (автор главы — Н. В. Рабинович); Серебровский В. И. Основные понятия советского наследственного права // Сов. гос-во и право. 1949. N 7. С. 17 — 18. <28> «Нашим отечественным законодательством не дозволяется оправдываемое юридически принятие наследства по описи и оценке с ограничением ответственности наследника за долги наследодателя средствами переходящего по наследству имущества, — писал профессор Г. Ф. Дормидонтов. — Правило, что наследник обязан сполна отвечать за долги наследодателя собственным имуществом, противоречит основным положениям современного гражданского права» (см.: Дормидонтов Г. Ф. Об ответственности наследников по обязательствам оставителя наследства. СПб., 1881. Вып. I. С. 1 — 20). «При сопоставлении ст. 1259 со ст. 1543 и 1553 возникает вопрос о размере ответственности наследника за долги умершего. Указанные статьи и ст. 1259 дают совершенно противоречащие друг другу положения по данному вопросу. Остается для разъяснения обратиться к общему духу наших законов, тогда путем исторического изучения источников мы придем к тому выводу, что наследник должен отвечать только соразмерно полученному наследству» (см.: Курдиновский В. И. Выморочные имущества // Журнал Минюста. 1902. Кн. 7. С. 157 — 161). <29> См.: Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов / Сост. И. М. Тютрюмов. Книга вторая. М., 2004. С. 385.
П. С. Никитюк и А. А. Рубанов справедливо, на наш взгляд, критиковали концепцию универсальности наследственного преемства доводом о возможности расщепления наследства на части, подчиненные либо «разным наследственно-правовым режимам и наследуемые в качестве самостоятельных объектов разными кругами наследников» <30>, либо «законодательствам разных государств» <31>. Эта позиция, впервые выдвинутая в 1875 г. профессором В. Г. Демченко <32>, и тогда в условиях феодального по сути расщепления собственности на родовую и благоприобретенную вполне обоснованная, оставалась актуальной и в условиях советского права, которое, введя в ГК 1922 г. и сохранив в ГК 1964 г. разные порядки наследования для имущества в целом и предметов обычной домашней обстановки и обихода, фактически предусматривало не что иное, как дуализм наследования, противный принципу универсальности и удивительным образом сближавший российское право с феодальным и современным англо-американским наличием партикулярности в наследовании. ——————————— <30> Никитюк П. С. Реализация наследственных прав // Сов. гос-во и право. 1973. N 2. С. 114. <31> Рубанов А. А. Наследование в международном частном праве (отношения между капиталистическими странами). М., 1966. С. 225 — 226. <32> См.: Демченко В. Г. Универсальность и партикулярность наследования должно рассматривать как следствия различной наследственной принадлежности имуществ, а не различного понимания существа наследства разными народами в разные времена: доклад и прения по нему // Первый съезд русских юристов в 1875 г. М., 1882. С. 7 — 8, 16. До 1917 г. наследование по российскому праву могло исходить как из начала универсальности, так и из принципа партикулярности — частного преемства в случаях, когда оставшееся имущество составляло не однородную, а разнородную принадлежность владельца и каждая из них наследовалась по своим правилам.
Анализируя ст. 533 ГК РСФСР, Б. С. Антимонов и В. К. Дроников справедливо указывали, что при отсутствии завещания наследство делится на две отличные друг от друга части. Предметы обычной домашней обстановки и обихода составляют отдельную часть имущества, которую наследуют только совместно проживающие с наследодателем наследники, независимо от их очереди и наследственной доли. При их отсутствии эти предметы на общем основании переходят к тем наследникам, которые с открытием наследства призываются к наследованию и распределяются между ними поровну. Это значит, что при наличии указанных выше условий (отсутствие завещания и совместное проживание) ст. 533 ГК устанавливала особый порядок раздела наследства при наследовании по закону, отличающийся как кругом призываемых к наследованию лиц, так и составом имущества <33>. ——————————— <33> См.: Антимонов Б. С. Наследственное право в Основах гражданского законодательства // Сов. гос-во и право. 1962. N 5. С. 85; Дроников В. К. Указ. соч. С. 63.
Реформа наследственного права 2001 г. в России покончила наконец с несвойственным римскому праву дуализмом наследования и таким феодальным пережитком, как его партикулярность — сохранение особенностей наследования отдельных имущественных прав, в число которых включены и предметы домашней обстановки и обихода, теперь не порочит универсальности преемства, так как не создает двух разных наследственных масс, к наследованию которых призываются два разных круга наследников, и не позволяет наследнику избежать ответственности по обязательствам наследодателя (она будет лишь соразмерна полученной им доле ко всем активам). Нахождение же частей наследства в разных государствах хотя и может привести совсем не к тем результатам, которые имели бы место, находись оно в данной юрисдикции, скажем, из-за применяемой в ряде стран и в Луизиане доктрины, по которой находящееся в данном месте имущество должно служить прежде всего полному удовлетворению интересов местных кредиторов и бенефициаров <34>, но даже при этом переходит к наследникам как единое целое. ——————————— <34> Луизиана восприняла французский институт привилегированного права наследования (droit de prelevement). При наличии наследства, частично находящегося в штате и при наличии наряду с наследниками по праву других штатов таких постоянных жителей Луизианы, которые по ее праву наследуют, но не наследуют по применимому закону, они могут из находящегося в Луизиане имущества получить долю, которая причиталась бы им по закону Луизианы из всего наследства. Эта норма применима и к вещам, деньгам на банковских счетах в Луизиане, и к ценным бумагам учрежденных здесь корпораций.
Принцип перехода наследства в один и тот же момент не вызывает сомнений в российском праве в связи с ретроспективностью титула собственности наследника ко дню открытия наследства независимо от времени его принятия. Принцип непосредственности означает отсутствие каких-либо посредствующих звеньев между наследодателем и наследником, а именно между действительной или предполагаемой волей наследодателя и волей наследника, принимающего наследство <35>. Предусмотренные же законом исключения типа действия законного представителя за малолетнего (ст. 28 ГК РФ) лишь подтверждают правило. Отсутствие признака непосредственности также создает сингулярность преемства, при которой лицо приобретает какое-либо отдельное право не непосредственно от наследодателя, а через наследника, на которого завещатель возложил исполнение в пользу одного или нескольких лиц какого-либо полезного действия. ——————————— <35> См.: Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. Ч. 3: Правоотношения, связанные с продуктами творческой деятельности. Семейное право. Наследственное право. Л., 1965. С. 282.
Итак, наследование в нашем праве сочетает основной принцип универсального преемства наследников с дополнительным — сингулярным преемством легатариев, трансмитентов. По общему же праву и в США при наследовании, как отметили К. И. Малышев и А. А. Рубанов, имеет место не преемство в правах и обязанностях, а ликвидация имущества наследодателя <36>. Имущество поступает не наследникам, а передается пробационным судом в виде траста управляющему, который осуществляется сбор причитавшихся наследодателю долгов, погашает его собственные долги, в том числе по налогам, и лишь подведя ликвидационный баланс, выдает сначала все завещанное имущество, а в последнюю очередь — чистый остаток законным наследникам. «Таким образом, здесь наследники в принципе не являются преемниками прав и обязанностей наследодателя», — справедливо резюмирует А. А. Рубанов. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации (под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2002. —————————————————————— <36> См.: Малышев К. И. Избранные труды по конкурсному процессу и иным институтам торгового права. М., 2007 (§ 50 «Посмертная ликвидация» в гл. 5 «Конкурсный процесс Северо-Американских Соединенных Штатов»). С. 435 — 437; Комментарий к части третьей ГК РФ. М., 2003. С. 29 — 30 (автор комментария к ст. — А. А. Рубанов).
Причем ликвидационный характер наследования не несет даже элементов сингулярного преемства. На первый взгляд оно имеет ограниченное применение — в отношении социальных вычетов из наследства, передаваемых семье наследодателя независимо от наличия долгов <37>. Однако и эти инструменты лишь внешне напоминают преемство, которого на самом деле как такового нет вообще. Вместо него от требований кредиторов «отстраняются» отдельные имущественные блага семьи наследодателя, что, скорее, есть аналог имущества, на которое не может быть наложено взыскание по исполнительному документу, например, при банкротстве. Причем в этом ликвидационном процессе кредиторы наследодателя являются, как и наследники, выгодоприобретателями, но в отличие от них — привилегированными (первоочередными). Поэтому совершенно неслучайно наследника в США часто именуют тем же термином, что и выгодоприобретателя траста, и получателя имущества по иным ненаследственным сделкам — бенефициар (beneficiary). ——————————— <37> См.: Паничкин В. Б., Боровик О. Ю. Наследственное право США. СПб., 2006. С. 280 — 287 (раздел «Социальные вычеты из наследственной массы»).
В качестве довода приведем слова Н. В. Рабинович: «Англо-американское право не разграничивает понятий наследников по завещанию и легатариев. Всех упомянутых в завещании лиц оно называет одинаково devisees, если речь идет о земле, и legatees, если они получают иное имущество. Отсутствие принятого в континентальном праве противопоставления сингулярного преемства универсальному объясняется тем, что по англо-американскому праву все наследство в целом переходит к исполнителю завещания, который действует в совершенно одинаковом порядке как тогда, когда он передает наследникам оставшееся после оплаты долгов имущество, так и тогда, когда он выдает отдельные вещи, отказанные наследодателем. И в том, и в другом случае он учиняет расчеты с лицами, упомянутыми в завещании, только после покрытия всех обязательств умершего» <38>. ——————————— <38> Гражданское и торговое право капиталистических стран. М., 1949. С. 532 (автор гл. — Н. В. Рабинович). Аналогичное мнение высказал В. В. Гущин. См.: Гущин В. В., Дмитриев Ю. А. Указ. соч. С. 28.
Института, аналогичного римскому легату и фидеикомиссу, а также близким к ним российским завещательному отказу и возложению, в наследственном праве США нет, так как всякие передачи имущества осуществляет не сам наследник, а трастодержатель наследства. Таким образом, наследование в США не является правопреемством, поскольку имущество переходит в измененном виде, очищенным от долгов и с преобразованием «сложных» активов в простые; благодаря институту траста часть имущества умершего, являясь самостоятельной юридической личностью, может перейти не в один момент с остальным, а намного позже; обязательное участие в наследственных отношениях посредствующего звена — трастодержателя говорит об отсутствии непосредственности в переходе прав. В российском праве, однако, также был короткий период после революции, когда согласно Декрету об отмене наследования переход имущества после смерти представлял собой не универсальное правопреемство, а ликвидацию имущества, причем в пользу государства, с выделением из состава имущества ближайшим родственникам (не называемым даже наследниками) активов в пределах 10 тыс. золотых рублей. Как видим, ныне наследование по российскому праву окончательно и полностью обрело все черты универсального преемства, тогда как в США оно не является преемством вообще, что не позволяет проводить их сравнение в системном аспекте, а только в функциональном.
