Законодательное регулирование и практика применения обязательных работ в свете международных стандартов обращения с осужденными
(Чубраков С. В.) («Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление», 2006, N 4)
ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬНЫХ РАБОТ В СВЕТЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ СТАНДАРТОВ ОБРАЩЕНИЯ С ОСУЖДЕННЫМИ
С. В. ЧУБРАКОВ
Чубраков С. В., кандидат юридических наук, доцент, Томский госуниверситет.
Нередко в последние годы поднимается вопрос о несоответствии положений УК и УИК РФ о наказании в виде обязательных работ общепризнанным международно-правовым актам, в том числе потому, что они противоречат нормам международных договоров, запрещающих принудительный труд <*>. В связи с отсрочкой вступления в силу положений УК РФ и УИК РФ об обязательных работах данная проблема не получила детального освещения в юридической литературе. Сейчас вопрос соответствия этого наказания нормам международных стандартов прав человека и обращения с преступниками приобретает не только теоретическую, но и практическую значимость в свете требований ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, поскольку с начала 2005 г. обязательные работы вошли в практический оборот. ——————————— <*> Клепицкий И. А. Преступление, административное правонарушение и наказание в России в свете Европейской конвенции о правах человека // Государство и право. 2000. N 3. С. 72.
Согласно ч. 1 ст. 49 УК РФ обязательные работы заключаются в выполнении осужденным в свободное от основной работы или учебы время бесплатных общественно полезных работ. Уже само название данного наказания — «обязательные работы» — делает акцент на том, что работы, которые должен выполнять осужденный, для него обязательны. Это порождает ряд вопросов. Прежде всего тождественны ли понятия «обязательный труд» и «принудительный труд»? Отвечая на него, необходимо обратиться к международным нормам, запрещающим принудительный или обязательный труд и содержащимся, в частности, в таких международных документах, как Конвенция Международной организации труда N 29 «О принудительном или обязательном труде» 1930 г. (далее — Конвенция МОТ N 29); Конвенция Международной организации труда N 105 «Об упразднении принудительного труда» 1957 г. (далее — Конвенция МОТ N 105); Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. (далее — Международный пакт 1966 г.); Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее — Европейская конвенция 1950 г.); Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека 1995 г. (далее — Конвенция СНГ 1995 г.). Все вышеперечисленные акты одновременно используют термин «принудительный или обязательный труд», т. е. считают данные понятия синонимами. Наше же законодательство, а именно Конституция РФ и «новый» Трудовой кодекс РФ (так же как и ранее действовавший КЗоТ), не использует термин «обязательный труд», говоря лишь о «принудительном труде». Видимо, и потому, что в советском трудовом, конституционном и в исправительно-трудовом праве между ними проводились разграничения. Однако что конкретно следует понимать под «обязательным или принудительным трудом» и не вступают ли положения об обязательных работах в противоречие с общепризнанными международными нормами, запрещающими принудительный труд? Иначе говоря, признается ли труд осужденных к данному наказанию принудительным международными актами? Конституция РФ (ст. 37) и ранее действовавшее трудовое законодательство (ст. 2 КЗоТ РСФСР), устанавливая запрет принудительного труда, не раскрывали содержания этого понятия. Ответ можно было найти лишь в Конвенции МОТ N 29, в соответствии с п. 1 ст. 2 которой «принудительный или обязательный труд означает всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг». Известно, что при толковании термина «принудительный или обязательный труд» международные органы по защите прав человека неоднократно ссылались на указанную Конвенцию. Ныне действующий Трудовой кодекс РФ, учтя положения, в том числе и отмеченного международного акта, не просто установил запрет принудительного труда, но и более детально определил в ст. 4, что следует под ним понимать: «выполнение работы под угрозой применения какого-либо наказания (насильственного воздействия)…». Многие международные акты не дают определения этого понятия, а просто устанавливают запрет «принудительного или обязательного труда», вместе с тем делая из этого правила некоторые исключения (используя порой не совсем конкретные формулировки). Так, Международный пакт 1966 г. гласит, что термином «принудительный или обязательный труд» не охватывается «работа или служба, которую, как правило, должно выполнять лицо, находящееся в заключении на основании законного распоряжения суда, или лицо, условно освобожденное от такого заключения» (ст. 8). Аналогичные обороты содержатся и в Европейской конвенции 1950 г. (ч. 3 ст. 4), и в Конвенции СНГ 1995 г. (п. 3 ст. 4). Более четко подходит к решению данного вопроса Конвенция МОТ N 29, которая не включает в принудительный или обязательный труд «всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица вследствие приговора, вынесенного решением судебного органа, при условии, что эта работа или служба будет производиться под надзором и контролем государственных властей и что указанное лицо не будет уступлено или передано в распоряжение частных лиц, компаний или обществ» (п. 2 ст. 2). Можно ли считать, что труд осужденных к обязательным работам производится «под надзором и контролем» органов государственной власти? Из анализа ст. 25 УИК РФ, которая устанавливает права и обязанности уголовно-исполнительных инспекций, можно сделать утвердительный вывод. Но что понимать под выражением «не будет уступлено или передано в распоряжение частных лиц, компаний или обществ»? Это имеет принципиальное значение, поскольку определяет пределы использования труда осужденных на объектах, принадлежащих частным организациям и лицам. Вряд ли следует толковать указанную фразу буквально, полагая, что если осужденный работает на предприятии, в учреждении, организации, которые не принадлежат государству или муниципалитету, то он как бы «уступается». Более обоснованно, по нашему мнению, в данном случае говорить о том, что эта норма подразумевает полную передачу осужденного в распоряжение негосударственных организаций, в результате которого они смогут использовать осужденных по своему усмотрению и без контроля со стороны государственных органов, чего не предусматривает действующее законодательство в отношении осужденных к обязательным работам. В целом можно утверждать, что именно такую трактовку данных положений приняла и правоприменительная практика, когда осужденные к обязательным работам стали направляться для отбывания работ и на предприятия, в учреждения, организации, которые не являются ни государственными, ни муниципальными. Конвенция МОТ N 105 в ст. 1 содержит запрет принудительного труда именно как средства политического и идеологического воздействия и воспитания. Представляется бесспорным, что слова «политического и идеологического» относятся и к воздействию, и к воспитанию, но ни УК РФ, ни УИК РФ не позволяют сделать вывод о том, что труд осужденных к обязательным работам будет использоваться в этих целях. Здесь необходимо учитывать и положения Всеобщей декларации прав человека 1948 г., устанавливающей в ч. 1 ст. 23 право каждого человека на свободный выбор работы. Данный международный акт исходит из того, что при наличии определенных условий предусмотренные им права и свободы могут быть ограничены. Но при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе (ч. 2 ст. 29). Представляется, что установленное УК и УИК РФ ограничение в отмеченном праве осужденных к обязательным работам соответствует предъявленным выше требованиям и, следовательно, не вступает в противоречие с указанным международным документом. Кроме того, следует обратить внимание и на нормы Конвенции относительно рабства от 25 сентября 1926 г., о том, что «рабство есть состояние или положение человека, над которым осуществляются атрибуты права собственности или некоторые из них» (п. 1 ст. 1). Полагаем, что выполнение обязательных работ не будет противоречить нормам названной Конвенции, поскольку в этом случае можно говорить лишь о распоряжении трудом осужденного, а не самим осужденным. Следует отметить, что Трудовой кодекс РФ не просто воспринял положения отмеченных международных документов, касающиеся исключений из общего правила о запрете принудительного труда, но и откорректировал их так, что позволил устранить все неясности, порожденные последними. Согласно ч. 4 ст. 4 Трудового кодекса РФ «принудительный труд не включает в себя… работу, выполняемую вследствие вступившего в законную силу приговора суда под надзором государственных органов, ответственных за соблюдение законодательства при исполнении судебных приговоров». Вместе с тем применение общественных работ прямо рекомендуется некоторыми общепризнанными стандартами в области обращения с осужденными, например Стандартными минимальными правилами ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением, 1990 г. (Токийские правила). Также нельзя не учитывать и то, что данная мера прямо указана в приложении II к Рекомендации Комитета Министров Совета Европы от 29 сентября 2000 г. N (2000) 22 «Об усовершенствовании применения Европейских правил относительно общественных санкций и мер воздействия» в качестве одного из примеров общественных санкций и мер воздействия, которые должны внедряться государствами в свои системы. Несмотря на рекомендательный характер указанных актов, важно, что приняты они на основе и в соответствии с общепризнанными нормами обязательного характера, а следовательно, содержащиеся в них рекомендации никоим образом не могут быть расценены как противоречащие общепризнанным международным актам. По всей видимости, некоторая отмеченная выше неопределенность ряда рассмотренных международных договоров по отношению к обязательным работам вызвана прежде всего тем, что во время обсуждения данных актов подобное наказание еще не применялось на практике и даже не планировалось. Думается, изложенное выше свидетельствует, что привлечение осужденных к обязательным работам даже без их согласия не вступает в противоречие с названными международными актами. При этом во многих зарубежных странах общественные работы применяются только с согласия осужденных. Считается, что этим формально окончательно устраняются возможные противоречия с нормами отмеченных международных договоров <*>. ——————————— <*> Стерн В. Альтернативы тюрьмам: размышления и опыт. С. 14.
Представляется, что не следует идти по пути «испрашивания согласия», внося подобную оговорку в действующее законодательство, поскольку это вряд ли будет являться решением проблемы. Во-первых, «элементы торга» в принципе несвойственны российскому уголовному праву, и это будет противоречить сущности наказания как меры государственного принуждения <*>. Во-вторых, согласие осужденного в любом случае будет вынужденным (поскольку в случае отказа он может быть лишен свободы), т. е. его согласие не является подлинно добровольным. В результате введение такого условия нецелесообразно, поскольку оно будет не более чем очевидной для всех юридической фикцией. Подобной позиции, как отмечалось, придерживается целый ряд зарубежных государств, не предусматривающих в своем законодательстве процедуры истребования согласия виновного (либо предусматривающих ее не во всех случаях применения аналогичных мер). Следует отметить и то, что обязанность по назначению данной меры лишь с согласия осужденного отсутствует и в международных актах, рекомендующих ее использование. Не возникло такой необходимости пока и на практике, о чем свидетельствует первоначальный опыт применения обязательных работ в ряде регионов РФ. ——————————— <*> Тем не менее есть ч. 2 ст. 88 УК РФ (в редакции 2003 г.), которая этому принципу противоречит.
Конечно, фактически труд лиц, осужденных к обязательным работам (так же как и труд осужденных к лишению свободы и исправработам), связан с определенной долей принуждения, даже если считать, что нормы международных договоров и действующего российского законодательства не относят его к «принудительному или обязательному». Ведь в случае уклонения осужденного от выполнения общественно полезных работ возможны негативные для него последствия. Но это вовсе не означает, что принудительный труд является карательным (конечно же если сам труд не организован как кара), поскольку многие работы могут выполняться принудительно, что вовсе не превращает их в кару. Как уже отмечалось, обязательные работы заключаются в выполнении осужденными бесплатных общественно полезных работ. Таким образом, осужденные к данному наказанию не получают заработную плату (вознаграждение) за выполненную ими работу. Но п. 3 ст. 37 Конституции РФ устанавливает, что каждый имеет право на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда. На первый взгляд можно сделать вывод, что нормы УК РФ и УИК РФ, устанавливающие бесплатность обязательных работ, вступают в противоречие с положениями отмеченных норм Конституции РФ. Вместе с тем для правильного ответа на вопрос о том, допустимо ли ограничение осужденных к обязательным работам в праве на вознаграждение за труд или нет, необходимо проанализировать и нормы международных актов, касающихся этого права. Право человека на вознаграждение за выполненную работу защищается, в частности, такими общепризнанными международными актами, как: Международный пакт «Об экономических, социальных и культурных правах» 1966 г.; Конвенция МОТ N 95 «Относительно защиты заработной платы» 1949 г.; а также Европейская социальная хартия N 35 1961 г. и Европейская социальная хартия N 163 1996 г. (которые пока не вступили в силу для России). Анализ положений ст. 4 и 7 Пакта «Об экономических, социальных и культурных правах» 1966 г., ст. 1 и п. 1 ст. 2 Конвенции МОТ N 95 «Относительно защиты заработной платы» 1949 г., ч. 3, 4 ст. 23 и ч. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. позволяет утверждать, что отмеченное ограничение осужденных к обязательным работам в праве на вознаграждение за труд допустимо. Таким образом, положения действующего законодательства РФ о наказании в виде обязательных работ, по нашему мнению, не вступают в противоречие с нормами общепризнанных международных актов ни в части запрета на использование принудительного труда, ни в части ограничения осужденных в праве на вознаграждение за труд.
——————————————————————