(Канашевский В. А.) («Внешнеторговое право», 2007, N 2)
ИМПЕРАТИВНЫЕ НОРМЫ В ПРАКТИКЕ МЕЖДУНАРОДНОГО КОММЕРЧЕСКОГО АРБИТРАЖА
В. А. КАНАШЕВСКИЙ
Канашевский В. А., доцент кафедры международного частного права Московской государственной юридической академии, кандидат юридических наук.
Согласно отечественной доктрине «отсылка коллизионной нормы к иностранному закону, как правило, устраняет применение к данному отношению не только диспозитивных, но и императивных норм отечественного правопорядка», однако «есть целый ряд материальных норм, действие которых не может быть устранено или ограничено коллизионной привязкой данного отношения к иностранному закону» <1>. Такие нормы принято именовать императивными нормами международного частного права или сверхимперативными нормами. ——————————— <1> Лунц Л. А. Курс международного частного права. Общая часть. М., 1973. С. 329.
В отличие от императивных норм внутреннего гражданского права, которые применяются лишь в случае, когда они входят в состав применимого права (именно в этом смысле термин «императивные нормы» употребляется в ст. 422 Гражданского кодекса Российской Федерации <2>, далее — ГК РФ), а сверхимперативные нормы подлежат применению независимо от применимого права <3>. Такие нормы «действуют независимо от коллизионных правил, практически устраняя их применение» <4>. ——————————— <2> Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301. <3> См.: Жильцов А. Н. Проблема применения императивных норм третьих стран в европейском международном частном праве // Законодательство и экономика. 1997. N 23. С. 38. <4> См., например, Кабатова Е. В. Изменение роли коллизионного метода в международном частном праве // Международное частное право: современная практика: Сборник статей / Под ред. М. М. Богуславского и А. Г. Светланова. М.: ТОН-Острожье, 2000. С. 13; Nygh P. Autonomy in International Contracts, Clarendon Press, Oxford, 1999. P. 78.
Статья 1192 ГК РФ <5> выделяет две группы императивных норм международного частного права: 1) являющиеся таковыми «вследствие указания в самих императивных нормах»; 2) относимые к таковым «ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота». В частности, к первой группе норм можно отнести требование об обязательной письменной форме внешнеэкономической сделки (п. 3 ст. 162 ГК РФ). Что касается норм второй группы, то их должен определить суд в конкретном случае. Здесь справедливо утверждение О. Н. Садикова о том, что «круг строго обязательных национальных норм четко не обрисован и может быть установлен, видимо, только в результате судебного рассмотрения возможных по этому вопросу споров», «путем толкования соответствующих национальных норм» <6>. В частности, в российской литературе к сверхимперативным нормам второй группы предлагают относить ряд норм ГК РФ, предоставляющих полномочия суду по своему усмотрению решать спорные вопросы между сторонами или применять те или иные нормы (в частности, ст. ст. 166, 205, 333, 404 и др.) <7>. ——————————— <5> Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 49. Ст. 4552. <6> Садиков О. Н. Императивные нормы в международном частном праве // Московский журнал международного права. 1992. N 2. С. 82 — 83. <7> См.: Международное частное право: Учебник / Л. П. Ануфриева, К. А. Бекяшев, Г. К. Дмитриева и др. Отв. ред. Г. К. Дмитриева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК. Велби, Изд-во «Проспект», 2004. С. 192 — 193.
В зарубежной доктрине к императивным нормам международного частного права относят (1) правила, которые связаны с защитой определенных социальных групп или национальной экономической системы, (2) нормы, которые возникают как результат государственного вмешательства в контракты <8>, (3) нормы, касающиеся защиты потребителей, работников, (4) нормы о монополиях, антитрестовские, импортные и экспортные ограничения, ценовой контроль, законодательство о контроле за обменом валюты <9>. ——————————— <8> См.: Cheshire and North. Private International Law. By North P., Facett J. J. 13-th ed. Batterworths, Edinburg, 1999. P. 575. <9> См.: Giuliano M., Lagarde P. Council Report on the Convention on the Law Applicable to the Contractual Obligations, OJ C282 31.10.80. P. 28.
Н. Возер делит императивные нормы, которые применяют международные арбитры, на три категории: 1) нормы транснационального публичного порядка (недопустимость ограничения основных материальных и процессуальных прав, запрет незаконной экспроприации, торговли наркотиками, коррупции и т. п.); 2) нормы, защищающие общепризнанные ценности и права (защита культурных ценностей, защита окружающей природной среды); 3) нормы, защищающие публичные интересы государства или международных образований (нормы о конкуренции, антитрестовские законы, валютное регулирование, эмбарго, блокады, бойкоты и пр.) <10>. ——————————— <10> См.: Voser N. Current Development: Mandotory Rules of Law as a Limitation on the Law Applicable in International Commercial Arvitration // American Review of International Arbitration. N 7-319, 1996. P. 350 — 355.
В отношении применения императивных норм международным коммерческим арбитражем существуют две противоположные точки зрения. Одни полагают, что императивные нормы избранного права будут применяться только в случае, если стороны не согласились их исключить и одна из сторон намерена полагаться на эти нормы в арбитраже <11>. Однако более обоснованна другая позиция: если стороны выбрали применимое право, то «это с самого начала означает, что арбитр обязан применять императивные нормы этого права» <12>. Как отмечает П. Най, хотя международный арбитраж не обязан с точки зрения права принимать во внимание национальные императивные нормы, существует прагматическое соображение, которое может побудить арбитраж применять такие нормы. Дело в том, что арбитраж должен «предпринимать все усилия для того, чтобы удостовериться в том, что арбитражное решение является принудительно исполнимым согласно праву» <13>. Такое требование, содержащееся в регламентах ряда международных арбитражных институтов, означает, что арбитраж не может игнорировать императивные нормы государства, в котором вероятно будет осуществляться принудительное исполнение его решения. ——————————— <11> Mayer P. Mandotary Rules of Law in International Arbitration, Arbitration Institutional. 1986. P. 284 — 285. <12> Derains Y. Public Policy and the Law Applicable to the Dispute in International Arbitration, ICCA VIII-th Conference New York, 1986. P. 244. <13> Nygh P. Op. cit. P. 232.
В деле N 7047, рассмотренном Арбитражем Международной торговой палаты (далее — Арбитраж МТП) в 1994 г. (арбитраж проходил в Женеве, Швейцария), спор возник из контракта, регулируемого швейцарским правом. Стороны в своей оговорке о применимом праве исключили применение императивных норм, касающихся коммерческого представительства, не принадлежащих к избранному праву. Арбитры решили, что автономии воли сторон (ст. 187 швейцарского Закона о международном частном праве 1987 г.) должно быть придано преимущественное значение, и, соответственно, положения об иностранных императивных нормах (ст. 19 указанного швейцарского Закона) не должны применяться. По мнению арбитража, свобода сторон избирать применимое право является общепризнанным принципом, уполномочивающим стороны исключать национальное право, которое будет применяться при отсутствии выбора сторон. Следовательно, отдельные положения национального права, применение которого исключено сторонами, могут быть признаны применимыми лишь в той степени, в которой они представляют часть международного публичного порядка (order public international). Примерами этого являются положения о борьбе с коррупцией или взяточничеством. По мнению арбитров, «в действующей практике международного арбитража положения национального законодательства о коммерческом представительстве не рассматриваются как относящиеся к order public international» <14>. ——————————— <14> XXI Yearbook Coom. Arb’n (1996).
В деле N 8113, Арбитраж МТП в 1996 г. рассматривал спор между сирийским истцом и немецким ответчиком (арбитраж проходил в Цюрихе, Швейцария). Арбитры в соответствии с сирийскими коллизионными нормами пришли к выводу о применении немецкого права. Тот факт, что арбитраж применял сирийские коллизионные нормы для поиска применимого права не означает, что арбитраж обязан применять императивные нормы сирийского права к существу спора. После того как сирийские коллизионные нормы указали на применение немецкого права, именно последнее должно применяться. Если применение немецкого права ведет к нарушению какой-либо сирийской нормы публичного порядка, то такое нарушение было бы принято арбитрами при вынесении решения, если бы оно рассматривалось в качестве нарушения международного или «транснационального» публичного порядка. Любое же возможное противоречие внутреннему публичному порядку Сирии может быть принято во внимание лишь на стадии исполнения арбитражного решения, и то только тогда, когда исполнение будет иметь место в Сирии. Арбитраж также отметил: «Международный арбитр не имеет своего lex fori, и он стоит на страже международного или универсального публичного порядка. Он не является стражем какой-либо национальной правовой системы в отличие от национального судьи, который призван охранять правовую систему своей собственной страны и свой внутренний публичный порядок. В частности, именно поэтому решение международного коммерческого арбитража может быть исполнено в любой стране, подписавшей Нью-Йоркскую конвенцию (о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. — В. К.), тогда как решения государственных судов исполняются за рубежом только при определенных условиях» <15>. ——————————— <15> XXI Yearbook Coom. Arb’n 324 (2000).
Таким образом, арбитры применяют право, избранное сторонами вместе с императивными нормами. Вместе с тем в некоторых делах арбитры отказываются применять императивные нормы избранного сторонами права, когда они приходят к выводу, что соответствующая норма предназначена для применения к чисто внутренним ситуациям, а не к делам, включающим международные споры. Кроме того, арбитры могут отказаться применять императивную норму избранного сторонами права, если она противоречит так называемому «международному» или «транснациональному» публичному порядку. Что касается императивных норм третьих стран <16>, то арбитры должны их учитывать: как указано в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г. <17> (ст. 7) и ГК РФ (ст. 1192) при применении императивных норм необходимо принимать во внимание их природу и цели, а также последствия применения и неприменения. Императивными нормами, которые могут стать предметом рассмотрения арбитража, обычно являются нормы о конкуренции и защите окружающей природной среды. Однако и они не всегда должны приниматься во внимание арбитражами. ——————————— <16> Правильнее их было бы назвать императивные нормы, которые являются иностранными для lex contractus, поскольку в отличие от суда арбитраж не имеет своего форума. <17> Вступила в силу 01.04.91. Конвенция действует для стран Европейского союза (ЕС) и имеет приоритет над национальными нормами государств-участников. В настоящее время в ЕС обсуждается вопрос о замене Конвенции соответствующим регламентом.
В деле N 4132 Арбитраж МТП рассматривал спор по контракту, заключенному между итальянской и корейской сторонами. К контракту было признано применимым корейское право. Арбитры решили не применять положения европейского права о конкуренции, поскольку исполнение контракта не было существенным в Европе. Согласно решению арбитража, «поскольку соглашение является контрактом между итальянской и корейской сторонами и исполнялось в основном в Корее, арбитраж не находит, что данное соглашение могло оказать какое-то влияние на торговлю между государствами — членами ЕЭС» <18>. ——————————— <18> Jarvin S., Dearins Y. Collection of ICCC Arbitration Awards: 1974 — 1985, Deventer, Kluwer Law and Taxation Publishers. 1990. P. 164.
В другом известном деле (N 1512) Арбитраж МТП рассматривал спор между пакистанским банком и индийской компанией, в котором пакистанский банк выдал гарантию индийской компании, однако отказался платить, поскольку в Пакистане в результате войны с Индией был принят специальный закон, запрещающий всякие платежи между пакистанским банками и индийскими компаниями. Договор гарантии предусматривал, что платеж согласно гарантии должен был осуществляться в Индии, и это обстоятельство, по мнению арбитров, свидетельствовало о том, что пакистанский закон не может применяться в Индии, а пакистанский запрет не влияет на исполнение контракта в Индии <19>. ——————————— <19> (1982) 7 Y. Comm. Arb. 141.
Имеющаяся арбитражная практика свидетельствует, что арбитры проявляют определенную осторожность в применении императивных норм третьих стран и обращаются к ним лишь в исключительных случаях.
