Право на обжалование судебных решений — составной элемент конституционного права на судебную защиту (проблемы реализации, перспективы развития)

(Курпас М. В.) («Конституционное и муниципальное право», 2011, N 12)

ПРАВО НА ОБЖАЛОВАНИЕ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ — СОСТАВНОЙ ЭЛЕМЕНТ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА НА СУДЕБНУЮ ЗАЩИТУ (ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ, ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ)

М. В. КУРПАС

Курпас Марина Владимировна, соискатель кафедры конституционного и муниципального права Российской академии правосудия.

Автор анализирует проблемы реализации и перспективы развития права на обжалование судебных решений как составного элемента конституционного права на судебную защиту. Существующий механизм реализации конституционного права на судебную защиту нуждается в дальнейшем совершенствовании с целью повышения его эффективности. Только усовершенствование процессуального законодательства, регламентирующего деятельность обычных проверочных инстанций, позволит повысить качество правосудия в целом и реализовать гарантированное Конституцией Российской Федерации право каждого на судебную защиту прав и свобод.

Ключевые слова: правовое государство; конституционная защита прав и свобод человека и гражданина; право на судебную защиту; судебное решение.

Right to appeal of judicial decisions is the integral element of constitutional right to judical protection (problems of realization, perspectives of development) M. V. Kurpas

The author analyses problems of realization and perspectives of development of the right to appeal of judicial decisions as an integral element of constitutional right to judicial protection. The existing mechanism of realization of constitutional right to judicial protection needs further improvement for the purpose of increase of efficiency thereof. Only improvement of procedural legislation regulating activity of common verification instances will allow to improve the quality of justice as a whole and realize right of everybody to protection of rights and freedoms guaranteed by the Constitution of the Russian Federation.

Key words: legal state; constitutional protection of rights and freedoms of man and citizen; right to judicial protection; judicial decision.

Конституционный принцип правового государства возлагает на Российскую Федерацию обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина как высшую ценность, поэтому статья 2 Конституции Российской Федерации провозглашает приоритет человека, его прав и свобод по отношению к остальным социальным ценностям. Ориентация на эти права и свободы в государственной деятельности — один из важнейших принципов правового государства, так как именно права и свободы, предоставленные государством человеку, определяют его место в обществе и взаимосвязи с государством. Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21 ноября 2002 г. сформулировал сущность идеи правового государства, раскрыл конституционно-правовой смысл положений статьи и указал следующее: правовое государство по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно обеспечивает безопасность граждан, охрану и защиту их прав и законных интересов, эффективное восстановление в правах. Поэтому в Российской Федерации как правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита — обязанностью государства; права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, они определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием; государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется на основе принципа юридического равенства (статьи 1, 2, 17, 18, 19 и 45 Конституции Российской Федерации). При этом по смыслу статей 45 (часть 1), 55 (часть 1), 71 (пункт «в»), 72 (пункт «б» части 1) и 76 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации государство обязано соблюдать и защищать не только права и свободы граждан, непосредственно закрепленные Конституцией Российской Федерации, но и производные от них другие права и их гарантии, приобретаемые на основании федерального закона <1>. ——————————— <1> См.: См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 21.11.2002 N 15-П по делу о проверке конституционности положений подпункта 1 пункта 3 и абзаца первого пункта 6 статьи 9 Закона Российской Федерации «О вынужденных переселенцах» в связи с жалобой гражданина М. А. Мкртычана // Собрание законодательства РФ. 2002. N 48. Ст. 4829.

Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, т. е. выдвижение на передний план во взаимоотношениях государства и личности именно личности, уважение к личности и ее защита — главные критерии правоустановительной и правоохранительной деятельности государства, определяющие смысл, содержание его деятельности. Вместе с тем провозглашение человека, его прав и свобод высшей ценностью и признание данных положений фундаментальной нормой конституционного строя Российской Федерации, образующей основу правовой защиты не только общества в целом, но и каждой личности в отдельности, возлагает на государство обязанности не только признавать, но и неукоснительно соблюдать, а также защищать эти права и свободы. Связано это прежде всего с тем, что конституционная защита прав и свобод человека и гражданина существенно отличается от других видов юридической защиты. Во-первых, она закреплена в законе, который имеет высшую юридическую силу, применяется на всей территории страны и обладает прямым действием. Во-вторых, на специфику конституционной защиты прав и свобод человека и гражданина указывает особый субъект, на которого возложены обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина, — государство. В юридической литературе встречаются различные мнения по поводу содержания понятия «защита прав и свобод человека и гражданина» <2>. В большинстве своем авторы связывают конституционную защиту прав и свобод человека и гражданина с нарушением социальных норм и понимают под защитой совокупность действий уполномоченных субъектов, направленных не только на восстановление нарушенного права, но и на недопущение подобного нарушения. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья В. Н. Бутылина «Институт государственно-правовой охраны конституционных прав и свобод граждан» включена в информационный банк согласно публикации — «Право и власть», 2002, N 2. —————————————————————— <2> Например, А. М. Ларин считает, что защита есть противодействие незаконным нарушениям и ограничениям прав, свобод и интересов личности, предупреждение этих нарушений и ограничений, а также возмещение причиненного вреда в случае, если предупредить или ограничить эти нарушения не удалось (Ларин А. М. Защита прав человека и гражданина в уголовном судопроизводстве // Общая теория прав человека / Рук. авт. колл. и отв. ред. Е. А. Лукашева. М., 1996. С. 169). В. Н. Бутылин под защитой понимает принудительный способ осуществления права, применяемый в установленном законом порядке компетентными органами в целях восстановления нарушенного закона (Бутылин В. Н. Институт государственно-правовой охраны конституционных прав и свобод // Журнал российского права. 2001. N 12). См. также: Алексеев С. С. Общая теория права М., 1981. Т. 1 С. 281; Мархгейм М. В. Конституционная система защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 27; Баглай М. В., Габричидзе Б. Н. Конституционное право Российской Федерации. М., 1996. С. 99 — 100; Конституция Российской Федерации (комментарий) / Под общ. ред. Б. Н. Топорнина, Ю. М. Батурина, Р. Г. Орехова. М., 1994. С. 65; Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Л. А. Окунькова. М., 1996.

Приведенная позиция, на наш взгляд, является верной. Российское государство, провозгласив себя правовым государством и признав права и свободы человека и гражданина высшей ценностью, обязано совершать активные действия, направленные на пресечение возможных попыток подавления личности и ущемления ее прав. Именно поэтому защита человека, его прав и свобод является одной из главных функций государства, в которых проявляется та роль, которую играет государство в решении основных вопросов общественного развития и удовлетворения интересов населения страны. В этой связи совершенно закономерным является закрепление в статье 18 Конституции положений о том, что права и свободы человека и гражданина «определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием», так как смысл и содержание законов, их применение выверяют тем, насколько они соответствуют обеспечению и защите прав и свобод человека и гражданина. В контексте исследуемой проблемы особого внимания заслуживают положения ч. 1 ст. 45 Конституции Российской Федерации, гарантирующей государственную защиту прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации, во взаимосвязи с положениями ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому право на судебную защиту. Безусловно, положения ч. 1 ст. 45 Конституции Российской Федерации, гарантирующие государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, полнее охватывают регулируемые отношения, являются более обобщенными и выступают исходными по отношению к положениям ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации, указывающей на такой вид государственной защиты, как судебная. Иными словами, реализация и воплощение в жизнь возведенной в ранг конституционной обязанности государства по защите прав и свобод человека и гражданина возможна, в том числе и посредством предоставленной каждому возможности обращения в суд за защитой прав и свобод. Часть 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации закрепляет и гарантирует право каждого на судебную защиту. Решения и действия (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суде (ч. 2 ст. 46 Конституции РФ). Положения статьи 46 Конституции Российской Федерации корреспондируют с положениями международно-правовых актов, а именно статьями 8 и 29 Всеобщей декларации прав человека, пунктом 2, подпунктом «а» пункта 3 статьи 2, пунктом 6 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которым государство обязано обеспечить полное осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной и эффективной. Конституционный Суд Российской Федерации, раскрывая конституционное содержание права на судебную защиту применительно к конкретным видам судопроизводств, сформулировал ряд правовых положений, согласно которым право на судебную защиту предполагает конкретные гарантии эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости. В частности, в Постановлении от 14 февраля 2000 г. Конституционный Суд указал, что в соответствии со статьей 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Из этой конституционной нормы следует, что государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной <3>. ——————————— <3> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. о признании несоответствующими Конституции Российской Федерации положений частей 3, 4 и 5 статьи 337 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР // Собрание законодательства РФ. 2000. N 8. Ст. 991.

В Постановлении от 16 марта 1998 г. Конституционный Суд Российской Федерации, раскрывая содержание права на судебную защиту, сформулировал правовую позицию, согласно которой оно предполагает конкретные гарантии, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости <4>. ——————————— <4> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. по делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданско-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан // Собрание законодательства РФ. 1998. N 12. Ст. 1459.

Из содержания положений статьи 46 Конституции Российской Федерации усматривается, что судебная защита прав и свобод гарантируется каждому. Это означает отсутствие каких-либо ограничений круга лиц, претендующих на такую защиту. Данные положения конституционной нормы во взаимосвязи с положениями статьи 19 Конституции Российской Федерации означают равенство всех перед законом и судом и недопустимость установления ограничений или предпочтений в судебной защите прав и свобод в зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного или должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств, приводящих к нарушению права на судебную защиту. Следует также отметить, что, гарантируя судебную защиту прав и свобод человека и гражданина, конституционная норма не предусматривает каких-либо ограничений в правах и свободах, подлежащих судебной защите. Это означает, что судебной защите подлежат не только конституционно закрепленные права и свободы человека и гражданина, но и другие материальные или процессуальные права и свободы, вне зависимости от того, закреплены они в законе или нет. В этой связи заслуживают внимания и положения части 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации о том, что права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Это значит, что Российская Федерация, будучи полноправным членом международного сообщества, берет на себя обязательства по соблюдению требований международных стандартов по правам человека, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека, в Международном пакте о гражданских и политических правах, в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, в документах по безопасности и сотрудничеству в Европе и других международных договорах. Положения вышеприведенной конституционной нормы во взаимосвязи с положениями статьи 46 Конституции Российской Федерации свидетельствуют о том, что судебной защите подлежат права и свободы человека, закрепленные в общепризнанных принципах и нормах международного права, а государство берет на себя обязательство по их соблюдению и защите не только перед теми, кто находится под его юрисдикцией, но и перед международным сообществом. Возвращаясь к сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации правовой позиции относительно содержания конституционного права на судебную защиту, следует отметить, что судебная защита предполагает гарантии эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости. Особого внимания в этой связи заслуживают требования, предъявляемые к правосудию. По мнению Конституционного Суда Российской Федерации, только отвечающее требованиям справедливости правосудие может гарантировать результативное восстановление нарушенных прав и свобод. Вышеприведенная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации соответствует требованиям международных стандартов по правам человека, закрепленным в статье 8 Всеобщей декларации прав человека, в статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и в статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с которыми правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости. Говорить о справедливом судебном разбирательстве, на наш взгляд, можно только в том случае, если требование справедливости относится не только к процессу в целом, но и к решению суда, принятому по его итогам. Только истинное, законное, обоснованное и справедливое судебное решение, т. е. судебное решение, не содержащее ошибки, способно восстановить нарушенные права и свободы. Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно подчеркивал, что ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия. Так, в Постановлении от 2 февраля 1996 г. Конституционный Суд указал, что правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. Ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено <5>. В Постановлении от 3 февраля 1998 г. Конституционный Суд подчеркнул, что ошибочное судебное решение не может считаться правосудным и государство обязано гарантировать защиту прав и свобод человека и гражданина от судебной ошибки. Отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право каждого на судебную защиту <6>. ——————————— <5> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. по делу о проверке конституционности п. 5 ч. 2 статьи 371, ч. 3 статьи 374 и п. 4 ч. 2 статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан К. М. Кульнева, В. С. Лалуева, Ю. В. Лукашева и И. Л. Серебренникова // Собрание законодательства РФ. 1996. N 7. Ст. 701. <6> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 3 февраля 1998 г. по делу о проверке конституционности статей 180, 181, п. 3 ч. 1 статьи 187 и статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 1998. N 6. Ст. 784.

Таким образом, вышеприведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации не только формулируют принцип — требование, которому должно удовлетворять «справедливое судебное разбирательство», — безошибочное судебное решение, но и, раскрывая конституционное содержание права на судебную защиту, указывают, что отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт не согласуется с требованием эффективного восстановления в правах посредством правосудия и не отвечает требованиям справедливости, ограничивая право на судебную защиту. В этой связи возникает закономерный вопрос: насколько действенны нормы отраслевого законодательства, регламентирующие процедуру проверки судебных решений на предмет выявления и устранения судебной ошибки и способны ли они восстановить нарушенное конституционное право на судебную защиту. Для ответа на данный вопрос первоначально следует обратиться к положениям части 2 статьи 118 Конституции Российской Федерации, согласно которым «судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства». Во взаимосвязи с положениями части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации это означает, что гарантированная судебная защита прав и свобод человека и гражданина может осуществляться в различных установленных законом процессуальных формах: конституционного, гражданского, административного или уголовного судопроизводства. Основа такой градации определяется характером рассматриваемых правоотношений. Иными словами, в зависимости от того, нормы какой отрасли материального права оказались нарушенными, судопроизводство приобретает некоторые особенности, которые позволяют классифицировать судопроизводство на конституционное, гражданское, административное и уголовное. Каждый из вышеперечисленных видов судопроизводств регулируется соответствующим законом <7>. Для всех видов судопроизводств характерна двухуровневая проверка судебных решений, а именно проверка судебных решений, не вступивших в законную силу, и проверка решений, уже вступивших в законную силу. Исключение составляет конституционное судопроизводство, в силу того что в соответствии с положениями статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», регламентирующими его деятельность, решения Конституционного Суда окончательны, не подлежат обжалованию и вступают в силу немедленно после их провозглашения. ——————————— <7> Собрание законодательства РФ. 1994. N 3. Ст. 1447; Собрание законодательства РФ. 2002. N 46. Ст. 4532; Собрание законодательства РФ. 2001. N 52. Ст. 4921; Собрание законодательства РФ. 2002. N 1. Ст. 1; Собрание законодательства РФ. 2002. N 3. Ст. 3012.

Основными задачами проверочных стадий судопроизводства является выявление и устранение судебной ошибки посредством совершения взаимосвязанных процессуальных действий и соответствующих процедур, направленных на решение обозначенных задач. Так, в законе определен круг субъектов, наделенных правом обжалования судебных решений, определена процедура проверки и полномочия проверочной инстанции. В судопроизводстве проверка судебных решений, не вступивших в законную силу, на предмет выявления и устранения судебных ошибок и восстановления нарушенных прав и свобод человека и гражданина предусмотрена законом в апелляционном и кассационном порядке. Данные виды проверок судебных решений, не вступивших в законную силу, на предмет выявления и исправления судебных ошибок в период, когда судебное решение еще не утверждено и не является окончательным, на наш взгляд, представляются самыми удачными в силу ряда составляющих. Во-первых, судебные ошибки уместнее исправлять в период, когда решение еще не вступило в законную силу и не повлекло никаких правовых последствий. Во-вторых, следует отметить доступность данного института обжалования судебных решений. Право апелляционного и кассационного обжалования предоставлено достаточно широкому кругу субъектов — сторонам процесса, а также другим лицам, предусмотренным законом, интересы которых затрагиваются принятым решением суда. Закрепление равного положения участников процесса на данной стадии судебного разбирательства призвано обеспечить их равноправие в процедуре проверки судебного решения. При этом инициирование судебного разбирательства по конкретному делу возможно по инициативе любой из сторон, обладающих равными процессуальными правами на обжалование судебного решения. Отсутствие каких-либо ограничений или, напротив, обязательных условий подачи жалоб на состоявшееся, но еще не вступившее в законную силу судебное решение свидетельствует о праве каждого, чьи права затронуты данным решением суда, поставить вопрос о проверке данного решения на наличие судебных ошибок и их устранение в случае обнаружения. Более того, на данной стадии судопроизводства сторонам созданы равные условия не только в возможности инициировать судебное разбирательство в суде второй инстанции, но и в возможности обоснования и доказывания своих утверждений и доводов как об ошибочности состоявшегося судебного решения, так и о правильности решения суда и необоснованности требований другой стороны о необходимости отмены или изменения судебного решения из-за судебной ошибки. При этом абсолютно верным, с нашей точки зрения, является мнение И. М. Зайцева о том, что кассационная форма пересмотра — это нормальный, обычный способ пересмотра, главная форма борьбы с ошибками, допущенными при рассмотрении дела по существу <8>. ——————————— <8> См.: Зайцев И. М. Устранение судебных ошибок в гражданском процессе. Саратов. 1985. С. 115.

Точка зрения Л. А. Тереховой о том, что «советское» кассационное производство не имеет смысла и его необходимо заменить апелляционным, рассматривающим дела только в коллегиальном составе <9>, представляется достаточно перспективной, но предполагает глобальные изменения всей судебной системы страны, делая ее более громоздкой и дорогостоящей. ——————————— <9> Терехова Л. А. Система пересмотра судебных актов в механизме судебной защиты. М., 2007. С. 103 — 106.

Однако следует признать, что ныне действующее процессуальное законодательство, регламентирующее судопроизводство на данной стадии, нуждается в совершенствовании с целью реального воплощения гарантированного Конституцией Российской Федерации права на судебную защиту прав и свобод и укрепления веры в действенность судебных решений, вступивших в законную силу. Наиболее эффективным в сложившейся ситуации представляется внесение изменений в нормы процессуального законодательства, регламентирующие сроки обжалования не вступивших в законную силу судебных решений. Так, процессуальные нормы, регламентирующие порядок обжалования судебных решений, предусматривают десятидневный (либо десятисуточный) срок обжалования со дня принятия решения судом в окончательной форме (либо со дня вручения копии осужденному) (ст. 321 и 338 ГПК РФ, а также ч. 1 ст. 356 УПК РФ). Исключением из данного правила являются положения АПК РФ (ст. 180), предусматривающие месячный срок обжалования постановления арбитражного суда со дня его принятия. Представляется, что установленный законодателем срок является явно недостаточным, ввиду того что процессуальный документ, направляемый в суд контрольной инстанции, должен соответствовать требованиям закона, а именно должен содержать не только указание на судебное решение, которое, по мнению автора, содержит ошибку, но и его доводы и предусмотренные законом основания отмены или изменения судебного решения. Несомненно, участникам процесса суда первой инстанции (специалистам в области юриспруденции) потребуется значительно меньше времени на подготовку жалобы или представления, ввиду того что они знакомы с материалами дела, принимали непосредственное участие в исследовании доказательств по делу и имели реальную возможность наблюдать за правильностью применения судом норм процессуального законодательства. Несколько иначе складывается ситуация у другой категории участников, не являющихся юристами. Обратившись в суд за защитой своих прав и свобод либо будучи привлеченными к судебному разбирательству, участники процесса, не являющиеся юристами и не воспользовавшиеся профессиональной помощью специалистов в данной области, не соглашаясь с решением суда, как правило, обращаются к специалистам, которым, в свою очередь, потребуется куда больше времени для изучения не только судебного решения, но и материалов дела, в том числе и протокола судебного заседания, и впоследствии составления соответствующего процессуального документа. В этой связи представляется необходимым внесение изменений в процессуальное законодательство и увеличение сроков обжалования до 30 суток (30 дней), ввиду того что именно такие изменения позволят повысить эффективность судебной защиты, в том числе и от ошибочного судебного решения. Безусловно, каждый обратившийся в суд за защитой должен ее получить, поскольку она гарантирована государством. Вынесенное судебное решение должно соответствовать требованиям закона и быть законным, обоснованным и справедливым. Если же в судебном решении содержится судебная ошибка, то она должна быть исправлена, но обязательно до того момента, когда решение суда вступит в законную силу. Инициатором проверки любого судебного решения являются стороны, поэтому, на наш взгляд, они должны располагать реальной возможностью обращения в обычную проверочную судебную инстанцию. Ограничение столь коротким сроком обжалования влечет нарушение конституционного права на судебную защиту, в данном случае от судебной ошибки. Будучи ограниченными по времени, участники процесса либо не успевают, либо просто не спешат в установленный законом десятидневный срок обратиться в суд обычной проверочной инстанции. Предоставление сторонам тридцатидневного срока позволит участникам лучше изучить обжалуемое судебное решение и материалы дела, а также более основательно подготовить жалобу или представление в обычную проверочную судебную инстанцию. Нельзя забывать, что хорошо подготовленная жалоба или представление позволяют суду обычной проверочной инстанции, связанной с приведенными в жалобе или представлении доводами и основаниями, своевременно установить и исправить судебную ошибку. Увеличение числа жалоб в суд кассационной инстанции и как следствие рост количества проверяемых в обычном порядке судебных решений позволит уменьшить число обращений в суд надзорной инстанции для проверки судебных решений в исключительном порядке. Предвидя возражения по поводу необоснованного увеличения сроков рассмотрения дел, а также ссылки на нормы процессуального законодательства, позволяющие участникам процесса дополнить кассационные жалобы и возражения новыми доводами (ч. 4 ст. 359 УПК РФ), представляется необходимым отметить, что именно дополнения к ранее поданным жалобам и возражениям затягивают сроки рассмотрения дел, поскольку влекут за собой снятие с кассационного рассмотрения дел и направление участникам поступивших дополнений, а также последующее переназначение слушания дела на более поздний срок. Более того, как отмечалось выше, далеко не всегда лица, участвующие в деле, до обжалования судебных решений в суде надзорной инстанции реализуют свое право на обжалование в ординарных судебных инстанциях — апелляционной и кассационной. Причины этого могут быть самые различные, в том числе и незначительные сроки обращения в ординарные проверочные судебные инстанции. И потом, зачем спешить с обращением в кассационную инстанцию, когда впоследствии в течение года можно обратиться в суд надзорной инстанции и обжаловать судебное решение? Однако такая практика противоречит самой сути надзорного производства и превращает данную стадию вопреки ее предназначению из исключительной в ординарную судебную инстанцию по пересмотру судебных решений. В этой связи следующим необходимым изменением действующего процессуального законодательства, по нашему мнению, является введение ограничений проверки судебного решения, вступившего в законную силу, т. е. использование чрезвычайного способа обжалования только после использования ординарных способов проверки — апелляционного и кассационного. На первый взгляд данное предложение представляется неверным в силу того, что оно, напротив, ограничивает конституционное право на доступ в суд и гарантированную Конституцией Российской Федерации судебную защиту прав и свобод, а также противоречит позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 2 февраля 1996 г., о том, что «в соответствии со статьями 2 и 45 (часть 1) Конституции Российской Федерации государство обязано признавать, соблюдать и защищать права и свободы, создавая при этом эффективные правовые механизмы устранения любых нарушений. …Какие-либо ограничения прав и свобод граждан согласно статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации допустимы только на основе федерального за кона и, следовательно, лишь в строгом соответствии с ним. В случаях судебных ошибок, повлекших незаконное и необоснованное осуждение, напротив, права граждан ограничиваются приговором, не основанным на законе, противоречащим его требованиям, что, во всяком случае, должно расцениваться как нарушение приведенных положений Конституции Российской Федерации и в соответствии с ее статьей 18 подлежит устранению правосудием. Законодатель не вправе ограничить эти конституционные прерогативы правосудия» <10>. ——————————— <10> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 5 части 2 статьи 371, части 3 статьи 374 и пункта 4 статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан К. М. Кульнева, В. С. Лалуева, Ю. В. Лукашова и И. П. Серебренникова // Собрание законодательства РФ. 1996. N 7. Ст. 701.

Вместе с тем следует признать, что на практике признаются приемлемыми и рассматриваются в порядке надзорного судопроизводства около 10 — 12% от общего числа поступивших жалоб и представлений, в то время как на апелляционной и кассационной стадиях практически отсутствует предварительная «фильтрация» и рассмотрению подлежат практически все поступающие в данные инстанции жалобы и представления. Более того, при рассмотрении дел в апелляционном и кассационном порядке изучаются и исследуются все доказательства по делу, тщательно анализируются приведенные доводы жалоб и представлений, а решение по результатам проверки, в частности, в суде кассационной инстанции принимают трое профессиональных судей. Вместе с тем процедура проверки судебных решений в порядке надзора специфична и предусматривает достаточно серьезные ограничения прав участников судебного разбирательства, в то время как в ординарных проверочных инстанциях она максимально приближена к процедуре принятия решения судом по первой инстанции. Следует также отметить, что Европейский Суд по правам человека по данному вопросу сформулировал свою позицию и в постановлениях неоднократно указывал, что стабильность судебных актов, вступивших в законную силу, обусловливает перенос основного бремени пересмотра решений судов на ординарные судебные инстанции — апелляционную и кассационную с соблюдением принципов окончательности и стабильности решений, вступивших в законную силу. Отступления от указанных принципов возможны только по обстоятельствам существенного и неопровержимого характера в целях исправления судебной ошибки <11>. Более того, сам Конституционный Суд Российской Федерации в своих последующих решениях, основываясь на правовых позициях Европейского Суда по правам человека, указал, что производство по пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений как дополнительный способ обеспечения правосудности судебных постановлений предполагает возможность его использования только в случае, если заинтересованным лицом были исчерпаны все обычные (ординарные) способы обжалования судебного постановления до его вступления в законную силу. Отказ от использования указанных способов заинтересованным лицом должен являться препятствием для обжалования судебного акта в порядке надзора <12>. ——————————— <11> Brumarescu v. Romania. ECtHR Judgment of 28 October, 1999; Nikitin v. Russia. ECtHR Judgment of 20 July, 2004. Перевод на русский язык см.: Европейский суд по правам человека и Российская Федерация. Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 г. М.: Норма, 2005. С. 375 — 387; Nelubin v. Russia. ECtHR Judgment of 2 November, 2006. Перевод на русский язык см.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 8. С. 47, 61 — 68; Ryabykh v. Russia. ECtHR Judgment of 23 July, 2004. Перевод на русский язык см.: Журнал российского права. 2004. N 5. С. 110 — 119. <12> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 г. по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан // Собрание законодательства РФ. 2007. N 7. Ст. 932.

Таким образом, учитывая исключительность надзорной стадии, осуществляющей проверку вступивших в законную силу судебных решений и предполагающей возможность преодоления окончательности этих судебных актов, законодатель должен установить процедурные условия их пересмотра. Обязательность исчерпания всех ординарных способов проверки судебного решения обеспечит, с одной стороны, справедливость судебного решения и вместе с тем позволит сохранить правовую определенность, включая признание законной силы судебных решений, их неопровержимости (res judicata). Подводя некоторый итог, следует отметить, что существующий механизм реализации конституционного права на судебную защиту, в том числе защиты от ошибочного судебного решения, нуждается в дальнейшем совершенствовании с целью повышения его эффективности. Только усовершенствование процессуального законодательства, регламентирующего деятельность обычных проверочных инстанций, позволит повысить качество правосудия в целом и реализовать гарантированное Конституцией Российской Федерации право каждого на судебную защиту прав и свобод.

——————————————————————