Сергей Чаннов, доктор юридических наук, заведующий кафедрой служебного и трудового права Поволжского института им. П. А. Столыпина РАНХиГС.
В практике привлечения госслужащих к дисциплинарной ответственности существует целый ряд неоднозначно трактуемых вопросов, один из них — исчисление сроков.
Дисциплинарная ответственность государственных гражданских служащих является специальным видом дисциплинарной ответственности и регулируется нормами Федерального закона от 27.07.2004 N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации». Однако, исходя из ст. 73 того же Закона, в некоторых случаях при привлечении гражданских служащих к дисциплинарной ответственности представитель нанимателя может (и должен) руководствоваться нормами трудового законодательства. Сроки привлечения к дисциплинарной ответственности установлены ч. ч. 4, 5 ст. 58 Закона N 79-ФЗ. В соответствии с ними дисциплинарное взыскание применяется непосредственно после обнаружения дисциплинарного проступка, но не позднее одного месяца со дня его обнаружения, не считая периода временной нетрудоспособности гражданского служащего, пребывания его в отпуске, других случаев отсутствия его на службе по уважительным причинам, а также времени проведения служебной проверки. Также дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения дисциплинарного проступка, а по результатам проверки финансово-хозяйственной деятельности или аудиторской проверки — позднее двух лет со дня совершения дисциплинарного проступка. В указанные сроки не включается время производства по уголовному делу. Как видим, приведенные выше положения требуют исчислять сроки привлечения гражданских служащих к дисциплинарной ответственности как со дня совершения дисциплинарного проступка, так и со дня его обнаружения. Однако при этом закон не отвечает на вопрос: кем должен быть обнаружен факт совершения дисциплинарного проступка? Понятно, что он далеко не всегда выявляется представителем нанимателя, управомоченным применять меры дисциплинарного воздействия. Обнаружить проступок могут и непосредственный начальник служащего, и его коллега, занимающий равную должность, и даже его подчиненный. Должен ли в таком случае срок привлечения к дисциплинарной ответственности исчисляться именно с момента получения информации о проступке лицом, наделенным правом привлечения к дисциплинарной ответственности? Большинство исследователей сходятся во мнении, что днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому подчинен гражданский служащий, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий <1>. В то же время доводы в обоснование этой позиции они не приводят. ——————————— <1> Комментарий к Федеральному закону «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (постатейный) / Под ред. А. Ф. Ноздрачева; Комментарий к Федеральному закону «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (постатейный) / Под ред. Э. Г. Липатова, С. Е. Чаннова. М.: Юстицинформ, 2006.
Между тем судебная практика по данному вопросу достаточно противоречива. Некоторые суды исходят из того, что общий срок привлечения служащего к дисциплинарной ответственности должен исчисляться с момента получения информации о проступке представителем нанимателя. Решением Ленинского районного суда г. Тамбова от 26.08.2008 по делу об обжаловании К., заместителем руководителя Управления ФНС России по Тамбовской области, факта наложения на него дисциплинарного взыскания было отмечено, что срок давности привлечения к дисциплинарной ответственности следует исчислять не со дня, когда о дисциплинарном проступке стало известно руководителю Управления, а со дня, когда об этом стало известно руководителю ФНС России, являющемуся представителем нанимателя в отношении гражданского служащего К. Есть и противоположные примеры, и их большинство. Суд Советского района г. Махачкалы в решении от 01.09.2010, рассмотрев вопрос о привлечении к дисциплинарной ответственности гражданского служащего прокуратуры Я., установил, что днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершенном проступке, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий. Вопрос, кто именно должен обнаружить факт совершения дисциплинарного проступка в целях исчисления рассматриваемого срока, возникал и в трудовом законодательстве. Однако в настоящее время его можно считать решенным. Пленум ВС РФ в п. 34 Постановления от 17.03.2004 N 2 (ред. от 28.09.2010) указал, что днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий. Разумеется, данное Постановление не является нормативным актом и применяться субсидиарно к отношениям, возникающим на государственной гражданской службе в порядке ст. 73 Закона N 79-ФЗ, не должно. В то же время учет позиции высшего судебного органа общей юрисдикции при рассмотрении схожего вопроса возможен. Представляется, что и положения законодательства о государственной гражданской службе позволяют поддержать позицию тех исследователей и судебных органов, которые считают, что днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому подчинен гражданский служащий, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий. Как уже было сказано, ч. 4 ст. 58 Закона N 79-ФЗ, устанавливая правило об исчислении срока привлечения к дисциплинарной ответственности с момента обнаружения дисциплинарного проступка, не указывает, что этот факт должен быть обнаружен именно представителем нанимателя. По нашему мнению, толкование данной нормы как указания на необходимость исчисления срока с момента обнаружения факта совершения проступка должностным лицом, уполномоченным применять меры дисциплинарного взыскания, противоречит общим принципам правовой определенности и справедливости, на необходимость соблюдения которых неоднократно указывал КС РФ. При таком подходе служащий, факт совершения которым дисциплинарного проступка обнаружил непосредственный начальник, не имеющий права наложения дисциплинарных взысканий и не сообщивший должностному лицу, имеющему такое право, на длительный период (до шести месяцев, а в некоторых случаях до двух лет) оставался бы в неопределенном положении, не зная, будут ли применены к нему меры дисциплинарной ответственности. С учетом всего вышеизложенного, а также помня о возможности оспаривания гражданскими служащими приказов о привлечении их к дисциплинарной ответственности, посоветуем кадровым службам государственных органов исчислять срок привлечения служащего к дисциплинарной ответственности с момента обнаружения факта совершения проступка его непосредственным руководителем.
