(Сенников Н. М.) («Трудовое право в России и за рубежом», 2010, N 4)
СВОБОДА ОБЪЕДИНЕНИЯ В ПРОФСОЮЗЫ КАК ЮРИДИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ <*>
Н. М. СЕННИКОВ
——————————— <*> Sennikov N. M. Unionizationas a legal category.
Сенников Николай Михайлович, директор Юридического исследовательского центра профсоюзного права, кандидат юридических наук, доцент.
В статье рассматривается эволюция такой правовой категории, как свобода объединения в профсоюзы, содержание данной свободы как юридической категории, а также юридические границы ее реализации.
Ключевые слова: свобода объединения в профсоюзы, пределы реализации свободы объединения в профсоюзы, основные права и свободы человека, публично-правовые функции профсоюзов.
The article considers evolution of such legal category as freedom of unionization, the contents of such freedom as a legal category and also legal limits of realization thereof.
Key words: freedom of unionization, limits of realization of freedom of unionizations, fundamental human rights and freedoms, public-law functions of trade unions.
Видимо, нет необходимости доказывать наличие взаимосвязи и взаимообусловленности права и политики. Это также хорошо видно на примере эволюции такой правовой категории, как свобода объединения в профсоюзы. От первоначального запрета и уголовного преследования в XVIII в. право на объединение в профсоюзы эволюционировало к середине XX в. до одного из общепризнанных основных социально-экономических и политических прав и свобод человека и гражданина, закрепленного как в международных правовых актах, так и в конституциях большинства развитых стран. Наибольшего расцвета и мощи профсоюзное движение приобрело к середине XX в. Именно в течение прошлого столетия шло формирование и законодательное закрепление основных социальных и трудовых стандартов и укрепление правового статуса профессиональных союзов. Положение стало меняться с начала 80-х годов прошлого века. Одновременно с либерализацией и глобализацией экономики шли аналогичные процессы в правовой регламентации трудовых отношений и в правоприменительной практике. Это можно проследить на ужесточении трудового и прежде всего профсоюзного законодательства в Великобритании на протяжении всех 80-х годов прошлого века. Наиболее кардинально антипрофсоюзные тенденции реформирования трудового законодательства проявились в Новой Зеландии, в трудовом законодательстве которой в 90-х годах прошлого века вообще исчезло упоминание о профсоюзах. Процесс постепенного размывания достижений трудового права XX в. во многом объясняется ослаблением роли профсоюзов в регулировании трудовых отношений. Причем это мировая тенденция, а не только российская специфика. Статистические данные свидетельствуют о практически повсеместном сокращении числа членов профсоюза. Некоторые исследователи видят причины этого в неспособности профсоюзов модернизироваться, соответствовать новым требованиям глобальной экономики и т. д. На взгляд автора, основная причина кроется в другом — в повсеместном «выдавливании» профсоюзов из процесса регулирования трудовых отношений и ограничения их прав.
Пределы реализации свободы объединения в профсоюзы
Право на объединение в профессиональные союзы отнесено Конституцией Российской Федерации к основным правам и свободам человека и гражданина. Статья 30 Конституции РФ предусматривает право каждого на объединение в профессиональные союзы для защиты своих интересов. Кроме того, в этой же статье гарантируется свобода деятельности общественных объединений. Для раскрытия содержания права на объединение в профсоюзы необходимо рассмотреть соотношение свободы объединения и права на объединение применительно к такому виду общественных объединений, как профессиональные союзы. Субъективное право определяется как обеспеченная законом мера возможного поведения гражданина или организации, направленного на достижение цели, связанной с удовлетворением их интересов. Многие ученые обращали внимание на различие между позитивным правом — нормой права как таковой, и ее реализацией посредством возникновения правоотношений, установления субъективных прав и обязанностей. Так, Б. Кистяковский, например, писал: «…все юристы согласны в том, что право, для того чтобы быть правом, должно постоянно осуществляться в жизни. Иначе оно или уже не право, или еще не право, т. е. его составляют или уже отжившие нормы, или еще лишь возможные и желаемые нормы» <1>. Если норма права, как правило, абстрактна, статична и носит общий характер, то субъективное право предельно конкретно и динамично. ——————————— <1> См.: Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 211.
Таким образом, позитивное право состоит из совокупности норм или получает свое выражение в нормах. Однако нормы — это правила поведения участников общественных отношений, они представляют собой общие высказывания о том, как надо поступать и как не надо, или что каждый должен делать и чего не должен. Отсюда Б. Кистяковский делал вывод о том, что право, осуществляющееся в жизни, по своей природе иррационально, поскольку наличие тех или иных предписаний не гарантирует их реализацию в жизни. Возникает вопрос: в какой степени эта иррациональность может реализовываться в конкретных правоотношениях? Эти границы иррациональности, по-видимому, определены другой юридической категорией — свободой. Свобода как юридическое понятие определяется как: 1) возможность проявления субъектом своей воли на основании законов развития природы и общества; 2) отсутствие стеснений и ограничений, связывающих общественно-политическую жизнь и деятельность общества, отдельных социальных групп или членов общества; 3) отсутствие каких-либо ограничений, стеснений в чем-нибудь. Еще в начале XX в. известный российский правовед князь Е. Н. Трубецкой указывал на тесную связь таких юридических категорий, как свобода и право <2>. В структуре свободы он выделял две составляющие — внутреннюю свободу и внешнюю. Внутренняя свобода, по мнению Е. Н. Трубецкого, лежит в основе права, являясь условием его существования, поскольку именно к ней предъявляются веления права. В то время как возможность осуществлять те или иные цели во внешнем мире может быть ограничена или вообще уничтожена. И именно с этой точки зрения свобода понимается как содержание права. Однако Е. Н. Трубецкой справедливо отмечает, что свобода, являясь субъективным, личным элементом права, вместе с тем не исчерпывает полностью его содержания. Наряду со свободой право включает в себя еще и внешний, объективный, социальный элемент — совокупность правил поведения, норм, предписывающих определенное поведение и ограничивающих свободу отдельного лица. Подводя итог своим исследованиям понятия права, Е. Н. Трубецкой определял право как внешнюю свободу, предоставленную и ограниченную нормой. Можно отметить сходство приведенной формулировки с известным положением Г. Гегеля: право есть наличное бытие свободы во внешнем, распадающемся на множество отношений к этому внешнему и к другим лицам <3>. ——————————— <2> См.: Трубецкой Е. Н. Лекции по энциклопедии права. М.: Типография Императорского Московского университета, 1909. С. 6 — 7. <3> См.: Гегель Г. Философия духа. Энциклопедия философских наук. М.: Мысль, 1977. Т. 3. С. 331.
Право всегда статично, определенно и конкретно, в то время как свобода динамична, неопределенна и неконкретна. Для целей правового регулирования, безусловно, важны границы этой неопределенности, являющейся сущностью свободы как юридической категории, поскольку свобода вообще, абстрактная, влечет за собой отсутствие какого-либо правового регулирования как такового. Существует универсальный способ определения границ свободы — свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Конституция РФ в ч. 3 ст. 17 предусматривает, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Если же говорить о внешних ограничениях свободы, то, как указывает В. Лапаева, следуя ст. 56 Конституции РФ, такие ограничения могут быть обусловлены лишь чрезвычайным положением <4>. Кроме того, некоторые авторы в качестве обобщенного критерия возможности ограничения свободы объединения отмечают наличие антисоциальных целей и деятельности <5>. Прямые границы свободы объединения в профсоюзы установлены Европейской конвенцией по защите основных прав и свобод человека <6>. ——————————— <4> См.: Лапаева В. Конституция РФ об основаниях и пределах ограничения прав и свобод человека и гражданина // Законодательство и экономика. 2005. N 1. С. 16. <5> См.: Яцкив О. Г. Право на объединение в законодательстве Российской Федерации и международно-правовых актах // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 2003. N 5. С. 54. <6> См.: Европейские стандарты в области прав человека: Теория и практика функционирования Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. М.: Звенья, 2000. С. 178.
Рассмотрим различие между правом и свободой, например, в сфере труда. Право на труд и свобода труда с юридической точки зрения влекут различные последствия для субъектов правоотношения. Из законодательного закрепления права на труд следует обязанность государства обеспечить реализацию данного права, поскольку обязанной стороной в данном случае выступает государство. С другой стороны, провозглашение свободы труда означает, что индивид самостоятельно решает: будет он трудиться или нет. В данном случае у государства по отношению к индивиду возникает не обязанность обеспечить ему возможность трудиться, а лишь обязанность обеспечить государственную защиту осуществления его свободного волеизъявления по реализации своей способности к труду. Отсюда можно сделать вывод о том, что та или иная свобода отличается от соответствующего права более широкими возможностями. То есть если субъективное право по своей сути это вполне конкретное, определенное правило поведения, то свобода означает любое поведение индивида, не нарушающее права других и общества в целом, установленные законом. Свобода объединения граждан в ассоциации с целью представительства и защиты своих интересов относится международным правом к основным правам и свободам человека и закрепляется в таких фундаментальных правовых актах, как: Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Устав МОТ, Конвенции МОТ N 87 и 98, а также рекомендации и декларации МОТ, правовые акты Европейского союза, Совета Европы и др. Анализ названных актов позволяет сделать вывод о том, что в качестве юридических границ реализации свободы объединения выступают следующие социальные интересы: — государственная или общественная безопасность; — общественный порядок; — охрана здоровья и нравственности населения; — защита прав и свобод других лиц. Важно отметить, что международным правом предусматривается, что указанные интересы также не должны допускаться произвольным усмотрением кого-либо и, конечно, органов исполнительной государственной власти прежде всего, а должны устанавливаться законом. Однако и этого требования недостаточно. Тоталитарный режим может вполне легально принять и закрепить законодательно такие ограничения в сфере деятельности общественных объединений, которые сведут фактически свободу объединения к юридической фикции. По этой причине международные нормы предусматривают необходимость демократического устройства государства, что вполне объяснимо — весь комплекс прав и свобод человека может быть реализован в полном объеме только в условиях развитой демократии. Поскольку свобода объединения отнесена международным правом к числу основных прав и свобод человека, это предопределило особое отношение к ней со стороны мирового сообщества. За многие десятилетия мировой юридической практикой выработалось определенное понимание данного термина. Традиционно основные права и свободы человека рассматриваются не только с точки зрения реализации отдельно взятого, конкретного права или свободы, а в комплексе. Данный феномен объясняется тем, что большинство прав и свобод, составляющих весь комплекс основных прав и свобод человека, взаимосвязаны и взаимообусловлены. Например, свобода объединения сама по себе лишается всякого смысла, если при этом не закрепляется свобода собраний, митингов, демонстраций и т. д. Тем более эта свобода становится фикцией, если в стране вводятся необоснованные ограничения на проведение собраний, митингов и иных форм проявления социальной активности.
Содержание свободы объединения как юридической категории
Представляет значительный научный и практический интерес исследование содержания и структуры свободы объединения в профсоюзы. Анализ документов ООН, МОТ, ЕС и других международных организаций позволяет сделать вывод о том, что свобода объединения в профсоюзы как юридическая категория в качестве основных составных элементов включает в себя: — право на создание профсоюзов, вступление в существующие профсоюзы, занятие профсоюзной деятельностью; — право профсоюзов на организацию объединений, федераций и конфедераций; — право самостоятельно и независимо от кого-либо организовывать свою внутреннюю деятельность (определять собственную структуру, вырабатывать свои внутренние регламенты (уставы, положения), организовывать деятельность своего аппарата, проводить выборы профсоюзных представителей и т. д.); — право на использование различных способов защиты прав и интересов своих членов и своих организаций, включая право на проведение забастовки; — право проведения коллективных переговоров; — право на организацию и проведение различного рода массовых мероприятий (собраний, митингов, пикетов и др.); — право на информацию (как на ее предоставление, так и получение), свобода мнений и слова. Реализация профсоюзами на практике одного из перечисленных выше прав отражает воплощение свободы объединения в одной из своих конкретных форм. Свобода объединения в профессиональные союзы имеет определенную специфику, выделяющую ее из общего комплекса основных прав и свобод человека. Она по своей природе дуалистична. С одной стороны, поскольку профессиональные союзы являются одним из видов общественных объединений, свобода объединения в профсоюзы относится к разряду политических прав и свобод и защищается соответственно Международным пактом о гражданских и политических правах. С другой стороны, свобода объединения в профсоюзы относится к категории социально-экономических прав и свобод и защищается также Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах. Сам факт того, что право на объединение одновременно закреплено в двух указанных выше международных пактах ООН, говорит о его двойственной природе — политической и социально-экономической. Это необычайно важное положение, которое в значительной степени влияет на правоприменение и толкование международными органами свободы объединения как юридической категории. Действительно, с одной стороны, право на объединение, играющее весьма важную роль в формировании гражданского общества, относится к наиболее общим политическим правам и в соответствии с этим защищается Международным пактом о гражданских и политических правах. Статья 22 этого Пакта предусматривает, что каждый человек имеет право на свободу ассоциации с другими, включая право создавать профсоюзы и вступать в таковые для защиты своих интересов. В то же время это право не относится к абсолютным правам и может быть ограничено. Будучи отнесенной к политическим правам человека, свобода объединения в профсоюзы с этой точки зрения непосредственно связана с такими правами и свободами человека, как право на жизнь, безопасность, физическую и моральную неприкосновенность личности, свободу выражения мнения и слова, право на проведение собраний и демонстраций, защиту профсоюзной собственности и т. д. Политическая составляющая этого права была подчеркнута ЕСПЧ в решении от 10 июля 1998 г., вынесенном по делу «Сидорополус и другие против Греции», в котором указано, что то, каким образом национальное законодательство определяет свободу объединения и каким образом она реализуется на практике, показывает уровень демократии в стране. Связь профсоюзных прав с гражданскими свободами неоднократно подчеркивалась МОТ. Так, например, в Резолюции Международной конференции труда 1970 г. указано, что «права, которыми наделены организации трудящихся и предпринимателей, должны базироваться на уважении гражданских свобод, провозглашенных, в частности, во Всеобщей декларации прав человека и Международном пакте о гражданских и политических правах, и что отсутствие этих гражданских свобод лишает всякого смысла концепцию профсоюзных прав» <7>. Рассматривая свободу объединения в профсоюзы как политическое право, необходимо признать, что вряд ли существуют разумные основания для принудительного членства в профсоюзах как разновидности общественной организации. ——————————— <7> См.: Сборник КСО. С. 13.
Социально-экономический аспект свободы объединения в профсоюзы
С другой стороны, если обратиться к исследованию свободы объединения как социально-экономической категории, этот вывод может оказаться сомнительным. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах также говорит об объединении физических лиц в профсоюзы. Причем ст. 8 данного Пакта формулирует уже не свободу объединения, а право на объединение, устанавливая при этом в императивном порядке обязанность участвующих в пакте государств обеспечить соблюдение ряда профсоюзных прав. Среди них: право каждого человека создавать для осуществления и защиты своих экономических и социальных интересов профессиональные союзы и вступать в таковые по своему выбору при единственном условии соблюдения правил соответствующей организации. В своем социально-экономическом аспекте свобода объединения в профсоюзы должна рассматриваться, прежде всего, как средство защиты социально-экономических прав работников в сфере труда. И с этой точки зрения профсоюзы вправе использовать различные способы защиты прав работников и собственных прав как организаций работников. Сегодня практически все специалисты в сфере трудового законодательства придерживаются взгляда на профсоюз как на участника социального диалога, представляющего слабую сторону этого диалога, а именно работников. Чем большей экономической, организационной, политической и финансовой силой обладают профсоюзы, тем больше у них шансов достичь цели своего создания — защиты социально-трудовых прав работников. Одним из возможных средств самозащиты профсоюзами своих прав является применение в договорном порядке положений профсоюзной безопасности, к которым, в частности, относятся и различные виды цехов, основанные на принудительном членстве в профсоюзе. Профсоюзная безопасность не является предметом данной статьи <8>, здесь достаточно будет обратить внимание на то, что поверхностный взгляд на проблему принудительного членства в профсоюзе выявляет, прежде всего, факт того, что увеличение количества членов профсоюза прямо ведет к укреплению их финансового положения. Однако такой взгляд, по мнению автора, является недопустимым упрощением сложного вопроса. Об этом, в частности, свидетельствует и тот факт, что такие авторитетные международные органы, как МОТ или ЕСПЧ, не спешат сделать однозначный вывод о том, что принуждение к членству в профсоюзе всегда неоправданно. В этой связи целесообразно рассмотреть вопрос соотношения негативного права на объединение со свободой объединения в профсоюзы. ——————————— <8> Проблемы профсоюзной безопасности автор подробно изложил в работе «Профсоюзная безопасность как средство обеспечения свободы объединения» // Российский ежегодник трудового права. 2005. N 1. СПбГУ, 2006. С. 205 — 220.
Традиционно считается, что в структуру свободы объединения входят следующие права: создавать профсоюзы, вступать в уже существующие, заниматься профсоюзной деятельностью, выходить из профсоюзов. Некоторые ученые считают, что свобода объединения одновременно предусматривает и негативное право на объединение, т. е. право не объединяться <9>. Эти авторы исходят из того, что, несмотря на то, что все международные правовые акты закрепляют только свободу объединения, это не может трактоваться как запрет на «необъединение». ——————————— <9> См.: Киселев И. Я. Сравнительное и международное трудовое право. М.: Изд-во «Дело», 1999. С. 227.
Для уяснения сущности негативного права на объединение, т. е. права на необъединение, необходимо его исследовать не только с формальной точки зрения, но и с функциональной и практической. Для этого необходимо выяснить, какова цель необъединения? С точки зрения основных прав и свобод человека право на необъединение означает право человека только по своему личному усмотрению решать целесообразность своего пребывания в каком-либо объединении. Право на необъединение не содержит в себе право на контробъединение. По своей сути, если физическое лицо отказывается вступать в какое-то конкретное общественное объединение, созданное для достижения определенных целей, но при этом по факту объединяется с иными физическими лицами с теми же целями, означает то, что данный человек реализует не негативное право на объединение, а лишь свободу объединения. На наш взгляд, негативное право на объединение по своей сути означает право человека в конкретной ситуации оставаться вне объединения вообще, т. е. быть свободным и независимым от каких-либо объединений (как это понимал Л. Дюги). Для примера рассмотрим реализацию свободы объединения в профсоюз в рамках Трудового кодекса РФ. Трудовой кодекс РФ предусматривает (ст. 31), что работники, не являющиеся членами профсоюза, могут уполномочить представлять их интересы во взаимоотношениях с работодателем первичную профсоюзную организацию либо избрать иной представительный орган. Так, например, Н. Лютов считает, что работники, не являющиеся членами профсоюза, должны иметь право организовывать свои собрания отдельно от членов профсоюза и также назначать представителей в единый орган для ведения коллективных переговоров <10>. По сути, тем самым утверждается, что работники, не являющиеся членами профсоюза, имеют право на объединение с целью представительства и защиты своих интересов, что совсем не соответствует реализации негативного права на объединение. То есть данная норма ТК РФ способствует, на наш взгляд, реализации профсоюзных прав вне профсоюзной системы, поскольку, согласно общепринятому определению, объединение физических лиц по производственному (профессиональному) признаку с целью представительства и защиты своих интересов и является профсоюзом. С нашей точки зрения, рассмотренная норма ТК РФ реализует концепцию «фиктивных профсоюзов», в которых заинтересованы работодатели, но никак не общество в целом и не наемные работники тем более. ——————————— <10> См.: Лютов Н. Л. Некоторые проблемы правового статуса представителей работников в социально-партнерских отношениях // Трудовое право. 2002. N 7. С. 80 — 85.
Отличием объединения работников в сфере труда в фиктивный профсоюз от реального профсоюза (а отнюдь не реализация ими негативного права на объединение) будет являться то, что фиктивный профсоюз не будет иметь правового статуса профсоюза (а значит, и соответствующих профсоюзных прав и свобод), не будет пользоваться поддержкой всей профсоюзной структуры в процессе проведения коллективных переговоров, не будет иметь никаких финансовых средств, а следовательно, его позиции изначально будут ослаблены. Практика КСО позволяет сделать вывод о том, что в широком плане свобода объединения включает в себя также следующие аспекты: связь свободы объединения с иными гражданскими правами и свободами; дискриминация по различным основаниям в связи с профсоюзной деятельностью; профсоюзная безопасность и профсоюзная автономия; право на коллективные переговоры и заключение коллективного договора; право на забастовку. Конституция РФ в ст. 30 закрепляет право каждого на объединение, включая право на создание профессиональных союзов с целью защиты своих интересов. Данную статью законодатель поместил во главе II Конституции, посвященной основным правам и свободам человека и гражданина, тем самым подчеркнув связь между свободой объединения и общечеловеческими и общегражданскими правами и свободами. Формулировка ст. 30 позволяет сделать еще два вывода. Первый вывод — профессиональные союзы особо выделены из всей совокупности общественных объединений. Такая позиция российского законодательства полностью соответствует международному праву. Действительно, в преамбуле Устава МОТ указано, что эта организация создана, в частности, с целью улучшения условий труда и для содействия свободе объединения. КСО отмечает, что сбалансированное экономическое и социальное развитие требует наличия сильных и независимых организаций трудящихся, которые могут участвовать в процессе развития. Важным аспектом свободы объединения, по мнению МОТ, является признание ее в качестве фундаментального принципа социального диалога. Второй вывод, который можно сделать, анализируя содержание ст. 30 Конституции РФ, заключается в том, что наряду с выделением социальной роли профсоюзов закон закрепляет и цель объединения в профсоюзы — защиту интересов объединяемых членов. Это крайне важный аспект свободы объединения, поскольку из него должны следовать ограничения публично-правовой деятельности профсоюзов. Насколько обоснованны нормы российского законодательства, закрепляющие в некоторых случаях право профсоюзов представлять и защищать интересы работников, не являющихся членами профсоюза, независимо от их волеизъявления? Некоторые специалисты считают, что в таком случае указанные нормы приходят в конфликт с нормами Закона об общественных объединениях <11>. Конституция РФ, как и большинство международных актов, затрагивающих права профсоюзов, исходит из их корпоративного характера, поскольку цель создания профсоюзов — защита объединяемых ими членов. В то же время защита публичных интересов, независимо от волеизъявления отдельных субъектов, — это прерогатива государства. ——————————— <11> Там же. С. 77 — 85.
Публично-правовые функции профсоюзов и свобода объединения в профсоюзы
История показывает, что государства в отдельные периоды времени и при определенных обстоятельствах могут наделять профсоюзы публично-правовыми функциями (например, это было особенно характерно для Советского Союза). Вопрос заключается в том, с какой целью осуществляется наделение профсоюзов несвойственными им функциями? По-видимому, исходя из социальной роли профсоюзов, можно согласиться с наличием у них публично-правовых функций на уровне выше организации — конкретного хозяйствующего субъекта. Это имеет под собой объективные причины. Логика социального диалога в обществе требует наличия представителей работников на всех уровнях партнерства — начиная с муниципального и заканчивая федеральным. Развитие рыночных отношений и гражданского общества показывает, что никаких иных представителей работников, кроме профсоюзов, на указанных уровнях нет и быть не может. Видимо, стоит также согласиться с нормой ФЗ о профсоюзах, предусматривающей их право по собственной инициативе, даже при отсутствии волеизъявления конкретного работника, в случае нарушения законодательства о труде обращаться с заявлениями в защиту их трудовых прав в органы, рассматривающие трудовые споры. Трудовой кодекс тоже предусматривает право профсоюза, защищающего интересы работника, обращаться в суд (ст. 391 ТК РФ). Гражданский процессуальный кодекс РФ закрепляет право профсоюзов (как и иных организаций) в случаях, предусмотренных законом, обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц (ст. 46 ГПК РФ). Устанавливая данное право, ГПК РФ вместе с тем не регламентирует его реализацию. Некоторые ученые считают, что указанный пробел необходимо устранить в пользу ТК РФ и ФЗ о профсоюзах, поскольку упомянутое право обращения в суд в защиту неопределенного круга лиц позволяет профсоюзам более эффективно реализовывать предусмотренную Конституцией РФ цель их создания <12>. Более того, профессор В. И. Миронов отмечает, что даже в рамках действующего законодательства профсоюзы вправе «заявлять требования в защиту неопределенного круга лиц по направлениям их уставной деятельности и без наличия нарушенных прав конкретного члена профсоюза» <13>. Есть и другое мнение, что «вменение судебной защиты вопреки воле лица, чьи права являются предметом разбирательства, — грубейшее нарушение конституционного принципа диспозитивности в вопросах реализации права на судебную защиту» <14>. В то же время предлагается, что для решения вопросов, связанных с интересами неопределенного круга лиц, профсоюзы, как и объединения работодателей, должны быть наделены полномочиями инициирования судебного разбирательства в процедурах, сходных с рассмотрением дел, возникающих из публичных правоотношений. ——————————— <12> См.: Миронов В. И. Некоторые проблемы реализации норм трудового права // Проблемы защиты трудовых прав граждан: Материалы научно-практической конференции. М.: Права человека, 2004. С. 182 — 183; Шаркель Е. Первичка вправе обратиться в суд // Солидарность. 2004. N 19. С. 13. <13> Там же. С. 183. <14> См.: Анишина В. И. Проблемы реформирования трудовой юстиции в Российской Федерации как инструмент реформирования трудового права (трудовой суд) // Там же. С. 193.
Учитывая сказанное, трудно согласиться с позицией, когда публично-правовые функции профсоюзов закрепляются законом на уровне организации, в частности при заключении коллективного договора от имени всех работников организации, в том числе и не являющихся членами профсоюза и при возможном их недоверии профсоюзу. Одним из первых российских ученых-юристов, подвергших детальному анализу правовую природу коллективного договора, был профессор Л. С. Таль <15>. По его мнению, в основе юридической связи члена профсоюза со своей организацией лежит понятие профсоюзного представительства, которое отличается как от гражданско-правового (частного) представительства, так и от публичного <16>. Вступая в профсоюз, работник тем самым берет на себя определенные обязательства по отношению к нему. Поскольку Конституция РФ устанавливает в качестве цели создания профсоюзов защиту объединяемых ими членов, — каждый член профсоюза, таким образом, «солидаризирует свои интересы с общими, тем самым признает право союза определять и предпринимать все, что требуется в общем интересе и подчиняться установленному им, в пределах его законной компет енции, порядку, независимо от того, одобряет ли он его или нет» <17>. Если интерпретировать аргументы профессора Л. С. Таля применительно к современному российскому законодательству, то необходимо признать, что толкование ст. 43 ТК РФ об автоматическом, независимо от волеизъявления работников — нечленов профсоюза, распространении на них условий КД, будет означать придание действиям профсоюза публично-правового характера, т. е. права возложения профсоюзом на всех работников организации (хозяйствующего субъекта) обязанностей, возможно вопреки их волеизъявлению, заключенным профсоюзом коллективным договором. Это обстоятельство отмечалось и современными российскими юристами, которые в качестве одной из причин сужения базы коллективного договора указывают следующую: «…для самих работников условия коллективных договоров становятся обузой, так как требования корпоративной солидарности ограничивают их возможности устанавливать более выгодные для себя условия труда посредством индивидуального трудового договора» <18>. ——————————— <15> См.: Таль Л. С. Тарифный (коллективный) договор как институт гражданского права. СПб., 1909. <16> См.: Таль Л. С. Очерки промышленного права. СПб., 1916. С. 52. <17> Там же. С. 53. <18> См.: Куренной А. М., Маврин С. П., Хохлов Е. Б. Современные проблемы российского трудового права // Правоведение. 1997. N 2. С. 31.
Интересно отметить, что именно эти аргументы использовал профессор В. М. Догадов в 1925 г., когда обосновывал подобный механизм действия коллективного договора в Советской России. Он писал, что, устанавливая общеобязательные нормы в коллективном договоре, профсоюзы действуют как «органы пролетарской диктатуры», т. е. государственные органы <19>. В условиях рыночной экономики трудно предположить, что российские законодатели желали закрепить публично-правовые функции профсоюзов, придавая их действиям характер действий «государственных органов» начала XX в. Актуальность проблемы уяснения правовой природы коллективного договора и ее связи с понятием свободы объединения обусловлена тем, что Трудовой кодекс России кладет в основу регулирования трудовых отношений коллективно-договорной метод, тем самым значительно повышая роль коллективного договора и профсоюзов как представителей работников. Коллективный договор в некотором смысле является формой проявления свободы объединения в системе позитивного права. ——————————— <19> См.: Догадов В. М. Коллективные договоры в буржуазном государстве и СССР. С. 17.
Выводы. 1. Свобода объединения в профсоюзы как юридическая категория имеет конкретно-историческое содержание, зависящее от места и роли профсоюзов в гражданском обществе. 2. Глобализация и либерализация экономики развитых стран в конце XX и начале XXI в. привели к возрастанию роли свободы экономической деятельности по сравнению со свободой объединения в профсоюзы и ее ограничению в интересах первой. 3. Законодательное закрепление негативного права на объединение не должно ограничивать свободу объединения в профсоюзы и способствовать возникновению псевдопрофсоюзов. 4. В широком смысле свобода объединения включает в себя следующие аспекты: связь свободы объединения с иными гражданскими правами и свободами; дискриминация по различным основаниям в связи с профсоюзной деятельностью; профсоюзная безопасность и профсоюзная автономия; право на коллективные переговоры и заключение коллективного договора; право на забастовку. 5. Уменьшение публично-правовых функций профсоюзов должно сопровождаться юридическим закреплением расширения свободы их деятельности в рамках коллективно-договорных отношений и минимизацией вмешательства государства в эти отношения. 6. Общее снижение роли профсоюзов в регулировании рынка труда ведет к снижению и размыванию социальных стандартов, повышению социальной напряженности в обществе.
