(Епихин А. Ю.) («Международное уголовное право и международная юстиция», 2012, N 2)
ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ И УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В ОТДЕЛЬНЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОКУМЕНТАХ <*>
А. Ю. ЕПИХИН
——————————— <*> Epikhin A. Yu. Legal basis of personal security and security of criminal proceeding in certain international documents.
Епихин Александр Юрьевич, профессор кафедры уголовного права и процесса Института экономики, управления и права (г. Казань), доктор юридических наук, профессор.
В статье сопоставляется отечественное (российское) законодательство с правовыми предписаниями международных документов, обязывающих государство обеспечить безопасные условия участия гражданина в производстве по уголовному делу. Делается вывод о тенденциях движения от общего к частному: разработке конкретных мер безопасности в национальном законодательстве на основе конвенциальных международных документов.
Ключевые слова: производство по уголовному делу, безопасность свидетелей и потерпевших, международные правовые акты, национальное законодательство, меры безопасности, уголовный процесс, судопроизводство.
This article compares the domestic (Russian) law with the legal requirements of international documents binding the State to ensure safe participation of citizens in the criminal case. It is concluded that tendencies move from general to specific: the development of specific security measures in the national legislation on the basis of conventional international documents.
Key words: criminal proceeding, the safety of witnesses and victims, international legal acts, national legislation, security measures, criminal procedure, litigation.
Современное российское законодательство, направленное на обеспечение безопасных условий участия граждан в уголовном судопроизводстве, содержит, на первый взгляд, достаточные рычаги воздействия на нормальную процедуру производства по уголовному делу, которая может способствовать мотивации граждан к содействию борьбе с преступностью. Однако медлительность отечественного законодателя все больше и чаще отражается не только на качестве производства по делу, но и на изменении процента раскрываемости (нераскрываемости) преступлений, непривлечении виновных к уголовной ответственности, росту преступности, в том числе наиболее опасных ее проявлений — организованной и профессиональной. Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» <1>, принятый 20 августа 2004 г., свидетельствует об определенном прорыве в этой области. Одно то обстоятельство, что он максимально расширяет круг защищаемых лиц, позволяет поставить ему очень высокую оценку. Вместе с тем он все же сохранил в себе массу недочетов, выраженных как в несоответствии отраслевым нормативно-правовых актам, так и внутреннему содержанию его отдельных норм, которые были видны уже не только на уровне проекта, но и в окончательном варианте принятого Закона <2>. ——————————— <1> Федеральный закон от 20 августа 2004 г. N 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (ред. от 30.11.2011) // Российская газета. 25.08.2004. <2> Вопрос о критике см., например: Чекулаев Д. Применение мер безопасности в отношении потерпевших и других участников процесса // Законность. 2005. N 5; Иванов И. С. Административно-правовое обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства в России // Административное право и процесс. 2011. N 11. С. 38 — 42; и др.
Несмотря на многие его издержки, можно констатировать очень важный методологический момент. В сфере законодательства произошли принципиальные подвижки. Многие правовые проблемы из части концептуальных, по нашему мнению, сместились в раздел технологических. В первую очередь мы имеем в виду сам факт появления развернутой нормы, определяющей ключевые моменты безопасности. Нам представляется, что подобное положение вещей не только заслуга российского законодательства, это есть следствие в том числе воздействия международного права и зарубежного законодательства <3>. ——————————— <3> Наиболее глубокие научные исследования, посвященные международному законодательному процессу по обеспечению безопасности участников уголовного правосудия, проведены в свое время О. А. Зайцевым и Л. В. Брусницыным. См.: Зайцев О. А. Государственная защита участников уголовного процесса. М.: Экзамен, 2001. 512 с.; Брусницын Л. В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт XX века (процессуальное исследование). М.: Юрлитинформ, 2001. 400 с.
В этой связи нам представляется целесообразным обратиться к ключевым моментам названных аспектов проблемы. Говоря иначе, взглянуть на проблему безопасности в широком правовом контексте. Побуждает нас к этому и тот факт, что выше мы причислили проблему безопасности личности в сфере уголовного судопроизводства к разряду международных. СССР и Россия ратифицировали многие нормативные акты международного характера, закрепляющие основные положения о безопасности субъектов уголовного процесса. Как правило, эти нормативные акты касались обязанности принятия мер по обеспечению безопасности свидетелей или потерпевших (жертв преступлений). Так, в ст. 13 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания <4>, принятой ООН в 1984 г., устанавливается обязанность принятия мер «для обеспечения защиты истца и свидетелей от любых форм плохого обращения или запугивания в связи с его жалобой или любыми свидетельскими показаниями…». Аналогичные положения содержатся в Уставе Международного военного трибунала в Гааге, принятом ООН 25 мая 1993 г. <5>; в Уставе международного трибунала по Руанде, принятом 8 ноября 1994 г. <6>. ——————————— <4> Принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1984 г., ратифицирована СССР в 1987 г. // Российская юстиция. 1995. N 4. С. 23 — 26. <5> См.: Совет безопасности. Официальные отчеты. Сорок восьмой год. Дополнение за апрель, май и июнь 1993 г. Нью-Йорк: ООН, 1996. С. 148 — 151. <6> Резолюции и решения Совета безопасности за 1994 г. Совет безопасности. Официальные отчеты: Сорок девятый год. Нью-Йорк: ООН, 1996. С. 20 — 24.
В ст. 6 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятой 29 ноября 1985 г. <7>, оговаривается обязанность государства обеспечить жертвам преступления благоприятные условия для их безопасности, а также защиты свидетелей при наличии угрозы или мести. ——————————— <7> Резолюция 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН.
Вместе с тем в последние годы на уровне международного права стала все больше проявлять себя тенденция расширения круга лиц, чья безопасность должна быть обеспечена в сфере уголовного процесса. Так, в принятых 14 декабря 1990 г. Рекомендациях относительно Международного сотрудничества в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития <8> устанавливается государственная обязанность разработки общих принципов защиты свидетелей и потерпевших. В рекомендациях группы старших экспертов также рассматриваются вопросы обеспечения безопасности не только потерпевших, свидетелей и других лиц (к которым, по нашему мнению, можно отнести и должностных лиц процесса), но и лиц, намеренных дать показания по уголовному делу. Предусматривается защита не только субъектов процесса, но и членов их семей (ст. ст. 13 — 15) <9>. ——————————— <8> Приняты 14 декабря 1990 г. Резолюцией 45/107 на 68-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН. <9> Приняты в Париже 12 апреля 1996 г.
Таким образом, международное право является мощным генератором факторов для создания системы уголовно-процессуальной безопасности. Однако механизм реализации норм международного права в отечественном (национальном) законодательстве вызывает определенную сложность. Проблема состоит в несовершенстве регулирования процесса действия норм международного права внутри отдельного государства <10>. Некоторые страны именуют международные договоры (нормы) конституции составной частью права (ФРГ, Греция, Болгария, Румыния, Македония), другие считают их частью национального законодательства (Конституции Испании, Кыргызстана, Украины). Российская формула представляется «юридически обоснованной и предопределяющей последующие предписания законов относительно непосредственного действия норм международного права во внутригосударственной сфере» <11>. ——————————— <10> На это обращают внимание отечественные исследователи. См., например: Иванов И. С. Административно-правовое обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства в России // Административное право и процесс. 2011. N 11. С. 38 — 42; Саморока В., Бекетов М. Проблемы соблюдения конфиденциальности сведений о защищаемом лице при обеспечении безопасности участников уголовного судопроизводства // Уголовное право. 2010. N 5. С. 95 — 97; Канкулов А. З. Правовая регламентация применения мер обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства в некоторых зарубежных государствах // Общество и право. 2010. N 3. С. 216 — 219; Самович Ю. В. Международный механизм защиты прав и свобод человека: универсальный и европейский аспекты: Автореф. дис. … к. ю.н. Казань, 1999. <11> Терешкова В. В. Применение норм международного права в судебной системе Российской Федерации: Автореф. дис. … к. ю.н. Казань, 1998. С. 13.
Защита судей и должностных лиц уголовного процесса регулируется в ст. 22 Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, принятой в Гаване 7 сентября 1990 г. <12>. ——————————— <12> См.: Доклад Восьмого конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Гавана, Куба, 27 августа — 7 сентября 1990 г. С. 198 — 205.
В середине 1990-х гг. Л. В. Брусницыным был сделан прогноз о том, что в последующей деятельности ООН и действующих под ее эгидой организаций будет сделан акцент на рекомендациях по конкретным мерам безопасности <13>. Прогноз был основан на том, что международным сообществом уже в достаточной степени приняты нормы принципиального, общего характера, и в документах конца 1980-х — начала 1990-х гг. отмечалась тенденция наполнения их конкретным содержанием. ——————————— <13> См.: Брусницын Л. В. Международно-правовые и конституционные основы обеспечения безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию // Государство и право. 1996. N 3. С. 104.
В настоящее время этот прогноз находит свое подтверждение. Так, дифференциация мер безопасности состоялась в Рекомендациях по осуществлению Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью, принятых Резолюцией 1989/57 от 24 мая 1989 г. Экономического и Социального Совета ООН. Так, в п. 2 этого документа закреплена рекомендация реализовать основные положения, содержащиеся в Декларации, посредством: «a) принятия и осуществления положений, содержащихся в Декларации, в национальных системах правосудия в соответствии с их конституционным процессом и внутренней практикой; <…> d) разработки мер защиты жертв от злоупотреблений, клеветнических обвинений или запугивания в ходе или в результате любого уголовного или иного разбирательства, связанного с преступлением» <14>. ——————————— <14> Резолюция Экономического и Социального Совета ООН от 24 мая 1989 г. N 57.
Генеральная Ассамблея ООН Резолюцией 44/162 от 15 декабря 1989 г. одобрила указанные Рекомендации и предложила (п. 5) государствам-членам учесть их при разработке «стратегии для практического применения норм и стандартов ООН в области прав человека при отправлении правосудия» <15>. ——————————— <15> См.: Декларация о защите всех лиц от насильственных исчезновений (принята 18.12.1992 Резолюцией 47/133 на 92-м пленарном заседании 47-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Документ опубликован не был; СПС «КонсультантПлюс».
Таким образом, на уровне международного права можно наблюдать те же тенденции, что и в системе российского законодательства, а именно переход от нормативной констатации необходимости обеспечения безопасности к закреплению защитительных процедур. Представляется, что подобные закономерности легко различимы и в системах зарубежного законодательства об уголовно-процессуальной безопасности личности.
