(Ростокинский А. В.) («Журнал российского права», 2007, N 7)
К ВОПРОСУ ОБ УЖЕСТОЧЕНИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УЧАСТИЕ В ПРЕСТУПНОМ СООБЩЕСТВЕ
А. В. РОСТОКИНСКИЙ
Ростокинский Александр Владимирович — старший преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин Московского городского педагогического университета, кандидат юридических наук.
Составы преступлений, связанных с осуществлением организованной групповой преступной деятельности, как бы вырастают из норм Особенной части УК РФ, как организованная преступность вырастает из совершения изолированных, эпизодических преступлений отдельных лиц. А. Мондохонов и Ф. Багаутдинов справедливо указывают на необходимость различать два уровня или типа соучастия: простое соучастие и соучастие в преступной деятельности. <1> ——————————— <1> См.: Мондохонов А. Банда — форма соучастия в преступлении // Законность. 2002. N 1. С. 45 — 46; Багаутдинов Ф., Беляев М. Обвиняется преступное сообщество // Законность. 2002. N 4. С. 18 — 22.
Нормы о преступной деятельности помимо ст. 35 УК РФ широко представлены в Особенной части УК РФ как нормы о специфических разновидностях организованной преступной деятельности: организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208); бандитизм (ст. 209); создание религиозного или общественного объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239); содействие террористической организации (ст. 205.1), а также организация экстремистского сообщества и организация деятельности экстремистской организации (ст. 282.1 и 282.2). Почти все они объединены в гл. 24 «Преступления против общественной безопасности», при том что создание экстремистского сообщества и организация деятельности экстремистской организации признаны преступлениями против основ конституционного строя и безопасности государства (гл. 29). Как показывает зарубежный опыт, законы об организованной преступной деятельности могут быть либо консолидированы в специальном нормативном правовом акте, либо инкорпорированы в уголовный кодекс страны. В новом УК Франции они объединены в начале каждого раздела (Книги) Особенной части, например, в начало Третьей Книги помещены ст. 308-1 — 308-3 об ассоциациях злоумышленников; в начале Четвертой Книги — ст. 412-2 о заговоре, ст. 421-1 о террористических действиях и ст. 450-1, 450-2, 450-3 об организованных государственных преступлениях <2>. Сходный подход был (хотя и не всегда последовательно) использован при составлении Особенной части УК РФ (1996 г.), в котором раздел IX открывается нормами ст. 205 и 208 — 210; раздел X — нормами ст. 279 — 280 и 282; раздел XII — нормами ст. 354. ——————————— <2> См.: Лазерж К. Действующий Уголовный кодекс Франции // Право и политика. 2004. N 8. С. 41 — 54.
В рамках такого подхода гл. 29 УК РФ должны были бы открывать нормы об организации сообщества (организации), ставящего своей целью насильственное изменение конституционного строя, захват государственной власти, а также нормы о публичных призывах к совершению подобных преступлений. Однако нахождение норм об ответственности за экстремизм в этом перечне вызывает возражения. Появление самого института преступлений экстремистской направленности в России связано с ратификацией Российской Федерацией Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (г. Шанхай, 15 июня 2001 г.) <3>. В ней экстремизм определяется как «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них». ——————————— <3> См.: Шанхайская организация сотрудничества в документах. М., 2006. С. 10 — 22.
Значительно шире определяет экстремистскую деятельность (экстремизм) Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» <4>. Уголовная ответственность за совершение большинства деяний, указанных в его ст. 1, давно закреплена в УК РФ. ——————————— <4> СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3031; 2006. N 34 (ч. 1). Ст. 3452.
Экстремизм, определенный в ст. 282.1 и 282.2 УК РФ, имеет значительно более узкое содержание, чем экстремизм, определенный в ст. 1 названного Федерального закона. Более того, в объективную сторону деяния, предусмотренного в ч. 1 ст. 282.1 УК РФ, входит организация и подготовка совершения только конкретных преступлений. Все они, за исключением предусмотренных в ст. 280 и 282 УК РФ, посягают на общественную безопасность или общественную нравственность. Такие посягательства дестабилизируют основы конституционного строя и безопасность государства никак не больше, чем организация объединения, посягающего на личность или права граждан, и не более, чем терроризм. Серьезные возражения вызывает описание объективной стороны экстремистской деятельности, закрепленное в ч. 1 ст. 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» УК РФ. Потерпевшим в данном случае, в отличие от клеветы и оскорбления, выступает социальная группа, возбуждение же вражды и ненависти ценно для экстремистов не само по себе, а выступает условием, этапом для совершения другого преступления (преступлений) и для достижения других целей. Ими могут быть как дестабилизация конституционного строя, так и террористическая или иная организованная преступная деятельность, например, в составе этнических преступных группировок. Подобные объединения достаточно давно описаны К. Н. Салимовым как террористические преступные формирования <5>. Возможность сочетания общеуголовных, экстремистских и террористических преступлений отмечают также А. Ф. Истомин, Д. А. Лопаткина и В. В. Устинов <6>. ——————————— <5> См.: Салимов К. Н. Современные проблемы терроризма. М., 1999. С. 160 — 163. <6> См.: Истомин А. Ф., Лопаткина Д. А. К вопросу об экстремизме // Современное право. 2005. N 7. С. 22 — 23; Устинов В. В. Указ. соч. С. 32 — 42.
Признавая объектом экстремистского посягательства интересы общества по сохранению мира и стабильности, правовые интересы этнических и религиозных общин, направленные на их свободное развитие, отношения социального партнерства и солидарности между общественными группами, равноправие мужчины и женщины — все то, без чего сохранение общества проблематично, — мы сталкиваемся с вопросом целесообразности помещения преступлений экстремистской направленности в раздел «Преступления против государственной власти». Во-первых, существовали и существуют государства, которые данные ценности не признают и защищают законом достаточно условно, ограничивая их защиту в интересах осуществления политических реформ, вежливо называемых радикальными. Следовательно, неизбежная дезорганизация социальных связей, чувство тревоги и страха, массовая эмиграция представителей различных социальных групп в принципе не дестабилизируют там деятельность институтов государственной власти. Во-вторых, экстремистские деяния характеризуются общественной опасностью непосредственно в момент их совершения — когда нарушается общественный порядок, покой граждан, честь и достоинство, а не тогда, когда вследствие массового или регулярного совершения подобных деяний конституционный строй окажется под угрозой или деятельность органов государства будет значительно дезорганизована и осложнена. В-третьих, представляющие наибольшую общественную опасность преступления против общества и государства (терроризм, бандитизм, создание незаконных вооруженных формирований) наш законодатель поместил в раздел преступлений против общественной безопасности. Там же сгруппирована и основная масса деяний, выступающих при определенных условиях преступлениями экстремистского характера. В-четвертых, экстремизм известен уголовному законодательству многих современных государств. В большинстве из них законодатель относит соответствующие деяния к преступлениям против общественной безопасности и общественного порядка. Так поступил, в частности, германский законодатель: в УК ФРГ нормы о деяниях экстремистского характера размещены после § 129a («Создание террористических сообществ») <7>. Параграф 130 «Травля групп населения» сформулирован достаточно четко и лаконично и указывает на те правовые блага и ценности, которые нуждаются в уголовно-правовой защите. Он включает четыре части, первая из которых устанавливает: «Кто любым способом, нарушающим общественный порядок: 1) подстрекает к разжиганию ненависти к части населения или призывает к совершению насилия или произвола в отношении нее или 2) посягает на человеческое достоинство другого таким образом, что этим унижает достоинство части населения, злонамеренно порочит или клевещет на него, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет». ——————————— <7> Уголовный кодекс ФРГ (1871 г.) / Пер. с нем.; Под ред. А. В. Серебрянниковой. М., 2000. С. 90 — 91.
Вторая часть § 130 посвящена созданию и распространению письменных материалов, «которые подстрекают к разжиганию расовой ненависти к части населения или определенной группы, характеризующейся национальными, расовыми, религиозными особенностями или иными признаками народности, призывают к совершению насилия или произвола в отношении указанной группы, злонамеренно порочат или клевещут на них». Названные нормы применяются в Германии очень эффективно. По данным МВД ФРГ, в 1999 г. за экстремистские выходки — ксенофобию, антисемитизм, насилие на национальной почве — были осуждены 10037 человек, из них лишь 746 преступлений были связаны с применением насилия, остальные относились к преступлениям идеологического характера <8> (например, ношение и демонстрация фашистской и т. п. символики. — А. Р.). ——————————— <8> Паин Э. Этнополитическая ситуация в современном российском обществе: куда движется этнополитический маятник? // Проблемы формирования толерантности, преодоления ксенофобии и этнического экстремизма в российском обществе. Материалы Круглого стола от 27 января 2005 г., Ярославль, 2005. С. 26.
С учетом данного опыта целесообразно изменить название статьи 282 УК РФ, совершенствовать конструкцию ее диспозиции, а также расположение соответствующих норм. Не меньшую сложность представляет установление более строгой ответственности за организационную экстремистскую деятельность. Интересы повышения эффективности уголовно-правовой борьбы с ней требуют изменения законодательных подходов к вопросам определения признаков организованной преступной группы как сплоченного и устойчивого объединения — более «высокого», чем группа по предварительному сговору. Ю. М. Красиков определяет сплоченность как социально-психологическую характеристику преступного сообщества, которая отражает общность участников в реализации преступных целей и указывает на разделение ролей между членами преступного сообщества как некоторого единого целого <9>. Другие исследователи соотносят устойчивость и сплоченность с внешним (по отношению к окружающему миру) и внутренним (по отношению друг к другу) состоянием членов сообщества <10>. О. Жук отмечает, что для разграничения преступлений, предусмотренных, например, ст. 209 и 210 УК РФ <11>, нужно различать лишь виды направленности объединений. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева) включен в информационный банк согласно публикации — ИНФРА-М-НОРМА, 2000 (издание третье, измененное и дополненное). —————————————————————— <9> Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. Изд. 2-е. М., 1999. С. 71. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (отв. ред. В. М. Лебедев) включен в информационный банк согласно публикации — Юрайт-Издат, 2005 (издание 5-е, дополненное и исправленное). —————————————————————— <10> Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. В. М. Лебедева. М., 2001. С. 84. <11> См.: Жук О. Применение мер процессуального принуждения по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 210 УК РФ // Законность. 2004. N 7. С. 7.
Н. Г. Иванов утверждает, что «степень сплоченности, необходимой для определенного статуса группового объединения, зависит вовсе не от длительности связей, тщательности планирования деятельности и т. п., но от целевых установок объединения» <12>. При отсутствии общей цели субъектов говорить об устойчивости объединения нельзя. Не удастся нам разрешить и старый спор о том, могут ли преступники образовать устойчивое и сплоченное сообщество для совершения одного преступления <13>. ——————————— <12> Иванов Н. Г. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003. N 5. С. 45 — 46. <13> См.: Мондохонов А. Понятие и признаки организованной группы // Законность. 2004. N 10. С. 8 — 9.
Преступная деятельность представляется совместным и согласованным совершением не менее чем двух определенных преступлений несколькими (не менее чем двумя) лицами в неизменном составе. При этом основную опасность представляют именно организованные экстремистские группы, объединяющиеся в сообщества (организации). В. В. Устинов пишет: «Существовавшая ранее иерархическая структура террористической организации с четко определенными командными структурами, постоянными кадрами профессиональных террористов и связями с государствами-спонсорами отодвинута на второй план относительно аморфными, не имеющими жесткой централизации образованиями, вдохновляемыми духовными лидерами… действующими в качестве «независимых» групп в целях выполнения конкретных операций» <14>. Это относится и к группам экстремистов, и к бандам хулиганов, образующим «сообщество» ad hoc. Так, 4 июня 2003 г. толпа подростков праворадикального крыла фанатов «Спартака» «Уайт пауэр» («Белая сила») устроила погром в подошедшем к станции «Фили» поезде, избивая приехавших пассажиров, в том числе сотрудников милиции (один из которых в результате причиненных травм скончался), пытавшихся остановить драку. Как выяснилось, руководитель этой группировки по кличке Чечен организовал массовую драку с целью приобрести авторитет и привлечь больше хулиганов в свою группировку <15>. ——————————— <14> Устинов В. В. Особенности социально-правовой характеристики преступлений террористического характера и проблемы их квалификации // Следственная практика. 2002. N 3. С. 46. <15> См.: Мейтин А. А. Преступления футбольных болельщиков (криминологическая характеристика преступлений, совершаемых футбольными болельщиками и их предупреждение). М., 2005. С. 61.
По мнению П. Агапова, для повышения эффективности применения ч. 4 ст. 35 УК РФ (и правильного применения многих норм Особенной части УК РФ. — А. Р.) необходимо отказаться от оценочных формулировок и использовать отсылочное изложение диспозиции: «Преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно подготовлено или совершено структурированным, состоящим из двух или более организованных групп иерархическим объединением, созданным для систематического совершения преступлений» <16>. С таким предложением следует согласиться хотя бы потому, что использование критериев устойчивости, сплоченности, вооруженности не дает возможности отграничить иные организованные формирования, осуществляющие экстремистскую деятельность. ——————————— <16> Агапов П. Организация преступного сообщества (преступной организации): некоторые проблемы юридической оценки // Уголовное право. 2006. N 2. С. 4.
Анализ норм ч. 1 ст. 210 и ч. 1 ст. 282.1 УК РФ позволяет предположить, что названные объединения отличаются друг от друга исключительно целями: преступное сообщество преследует цели совершения общеуголовных преступлений, а экстремистское сообщество (организация) — лишь ряда преступлений экстремистской направленности. Следовательно, участники преступной организации, решившие совершить преступление экстремистской направленности, должны отвечать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 282.1 и 210 УК РФ. Фактически может иметь место как создание сообщества, объединения руководителей групп (подразделений) и т. п. с целью ведения экстремистской деятельности, так и установленное судом ведение экстремистской деятельности легально созданной организацией, партией, профсоюзом и пр. Подобное явление можно назвать криминальным «перерождением» легально действующей организации. В принципе экстремисты могут специально создать себе явку в виде некоторого предприятия (общественного объединения, учреждения или редакции СМИ) либо использовать его в собственных целях через членство, спонсорство и т. п. Представляется, что уголовно-правовые нормы об ответственности за экстремистскую деятельность следует усовершенствовать, используя те законодательные приемы, которые применялись при конструировании состава преступления, предусмотренного ст. 205.1 УК РФ, включая специальные основания освобождения от уголовной ответственности организатора и члена экстремистской группы. Родовым объектом рассмотренных посягательств является не конституционный строй и безопасность государства, а интересы общежития, т. е. общественная безопасность. Ее дестабилизация отражается на государственной власти и конституционном строе опосредованно, через дезорганизацию взаимодействия институтов публичной власти и общественных институтов. Повышенную общественную опасность представляют деятельность организованных экстремистских групп и экстремистских сообществ (организаций), для борьбы с которыми действующие уголовно-правовые нормы ст. 35, 210, 280, 282, 282.1 и 282.2 УК РФ оказались мало приспособленными. Преступное сообщество (преступная организация), таким образом, является иерархическим объединением организованных преступных групп, более высоким по уровню организации и более общественно опасным, чем незаконное вооруженное формирование, банда, террористическая организация, экстремистская группа или объединение, посягающее на личность и права граждан, которые являются разновидностями организованной преступной группы. Особыми разновидностями преступного сообщества (преступной организации) являются террористические и экстремистские сообщества (организации). Только в составе преступного сообщества, по нашему мнению, могут быть совершены преступления, предусмотренные ст. 278, 279, 353 и 359 УК РФ. Соотношение экстремизма и деятельности, направленной против конституционных основ государства, а также мира и безопасности человечества, может быть выражено как соотношение средства и цели. Без экстремистской агитации и пропаганды невозможно обеспечить массовую поддержку (исключить противодействие) лицам, планирующим и подготавливающим преступления против государственной власти, мира и безопасности человечества. Поэтому для повышения эффективности борьбы с организованной преступностью уголовно-правовыми средствами необходимо: 1. Ч. 3 и 4 ст. 35 УК РФ изложить в следующей редакции: «Ч. 3: Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено группой лиц, заранее объединившихся для совершения не менее чем двух преступлений в неизменном составе. Ч. 4: Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно подготовлено и совершено структурированным, состоящим из двух или более организованных групп иерархическим объединением, созданным для систематического совершения преступлений»; 2. Ст. 205.2 изложить в следующей редакции: «Статья 205.2 «Травля групп населения (экстремизм)» 1. Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично, с использованием средств массовой информации, а равно изготовление, распространение, демонстрация и предоставление соответствующих материалов — наказываются… 2. Те же деяния, совершенные: а) с применением насилия или угрозы его применения; б) лицом с использованием своего служебного положения; в) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, наказываются… 3. Создание организованной группы (экстремистской группы) для совершения не менее двух преступлений, предусмотренных частями первой и второй настоящей статьи, а также преступлений, предусмотренных ст. 148, 149, 213, 214, 243 и 244 настоящего Кодекса, а равно руководство такой группой, подготовка и обучение ее участников — наказываются… Примечание. Лицо, совершившее преступление, предусмотренное частью третьей настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольно прекратило участие в организованной группе и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.»; 3. Соответствующие изменения внести в п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ; 4. Ввести в УК РФ статью 205.3, изложив ее в следующей редакции: «Статья 205.3 «Организация экстремистского сообщества» 1. Создание экстремистского сообщества (экстремистской организации) из не менее чем двух экстремистских групп для систематического совершения преступлений, предусмотренных ст. 148, 149, 205.2, 213, 214, 243 и 244 настоящего Кодекса, а равно руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него структурными подразделениями, а также создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения указанных преступлений, а равно финансирование указанной деятельности — наказываются… 2. Продолжение или возобновление деятельности организации, признанной вступившим в законную силу решением суда экстремистской организацией, либо создание организации, подобной экстремистской организации, — наказывается… 3. Участие в экстремистских сообществах (экстремистских организациях), указанных в части первой и второй настоящей статьи, — наказывается… 4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, — наказываются… Примечание. Лицо, добровольно прекратившее участие в экстремистском сообществе (экстремистской организации) или во входящем в него (нее) структурном подразделении либо объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп, а равно финансирование указанной деятельности и активно способствовавшее раскрытию или пресечению этого преступления, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.»; 5. Ст. 280 УК РФ изложить в следующей редакции: «Статья 280 «Публичные призывы к нарушению общественной и государственной безопасности» 1. Публичные призывы к совершению преступлений, предусмотренных ст. 205, 206, 208, 211, 212, 277, 278, 279, 281, 295, ч. 4 ст. 296, ст. 317, ч. 2 ст. 318, ч. 3 ст. 321 настоящего Кодекса, а равно изготовление, распространение, демонстрация и предоставление соответствующих материалов — наказываются… 2. Те же деяния, совершенные: а) лицом с использованием своего служебного положения; б) с использованием средств массовой информации, наказываются…»; 6. Ст. 282, 282.1 и 282.2 в их действующей редакции из УК РФ исключить.
