(Загорьян С. Г.) («История государства и права», 2007, N 1)
НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ БОРЬБЫ С ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
С. Г. ЗАГОРЬЯН
Загорьян С. Г., кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного процесса Восточно-Сибирского института МВД России, г. Иркутск.
Организованная преступность несовершеннолетних — сложное социальное явление. В Воинских артикулах Петра I впервые определялось, что организатор подвергался самой тяжелой ответственности <1>. В более поздних документах российского права XVIII — XIX вв. внимание как к правовому положению, так и к преступлениям несовершеннолетних возрастает. Так, в Указе 1765 г. были определены правила о наказании, применяемые к малолетним преступникам (от 10 до 15 и от 15 до 17 лет) <2>. Указом императрицы Елизаветы Петровны, отмечал В. В. Есипов, было определено лиц моложе 17 лет, которые совершили корыстные и иные преступления, представлять в Сенат, где с ними разбирались по мере их вины, а малолетние от 10 до 15 лет, совершившие преступления, наказывались розгами <3>. Данное положение императрицы нашло отражение в Своде законов Российской империи 1832 г. ——————————— <1> Воинские артикулы Петра I. М.: ВЮА, 1940. <2> Таганцев Н. С. Исследование об ответственности малолетних преступников по русскому праву. СПб., 1871. С. 23. <3> Есипов В. В. Очерк русского уголовного права. Часть общая. СПб., 1898. С. 141.
В первой половине XIX в. ювенальная политика в российском уголовном праве была связана с развитием общественных и частных форм призрения детей и разработкой законодательства о регулировании поведения несовершеннолетних. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предельный возраст невменяемости был равен семи годам, несовершеннолетние в возрасте от 14 до 21 года подвергались менее строгому наказанию, если было доказано, что в преступление их вовлекли совершеннолетние лица. При сговоре выделялись: зачинщики двух видов — физические (пущие), т. е. управляющие другими или первые приступившие, и интеллектуальные, т. е. склонившие к преступному деянию других; сообщники, согласившиеся с другими выполнить совокупными действиями преступление <4>. Статья 6 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. предоставляла право мировым судьям определять несовершеннолетним в возрасте от 10 до 17 лет взамен заключения в тюрьме помещение в исправительные приюты <5>. Уже в середине XIX в. групповая преступность несовершеннолетних вызывала особую тревогу исследователей. Показатель доли несовершеннолетних, совершивших преступление в группе, от всех несовершеннолетних, совершивших преступления, в 1855 г. в России составлял 62%, в 1868 г. — 67% <6>. ——————————— <4> Российское законодательство Х — XX веков / Законодательство 1-й половины XIX века. Т. 6. М., 1988. С. 203. <5> Российское законодательство / Судебная реформа. Т. 8. М., 1991. С. 395. <6> Таганцев Н. С. Исследования об ответственности малолетних преступников по русскому праву. СПб., 1871. С. 33.
С середины XIX в. в России возникает и развивается особое научное направление, связанное с возрастающей криминальной активностью несовершеннолетних. Новая доктрина реализовывалась через соответствующие законодательные акты. Так, Уложение о наказании 1885 г. уменьшало наказание на одну или две степени, если несовершеннолетний был вовлечен в преступление взрослым лицом <7>. Профессор И. Я. Фойницкий в 1891 г. исходил из положения: «Quod delinquenti, tot delicta» — «Сколько преступников, столько и деликтов». Ответственность, по его мнению, должна быть индивидуальна, каждый должен отвечать лишь за то, что он сделал сам, а не за действия других, учение же о соучастии якобы вводит эту ответственность не только за личную, но и за чужую деятельность <8>. В своих лекциях профессор М. П. Чубинский, критикуя вышеприведенную позицию И. Я. Фойницкого, писал: «Как с точки зрения причинной связи и наличия при совместных предприятиях возможности большего развития преступной энергии, так и для установления целесообразной ответственности необходимо возражать против уничтожения института соучастия. Его нужно принять, но нужно все время помнить о его границах. Где нет единства воли, соглашения, там нет соучастия, там лишь случайное совпадение нескольких лиц в деле, совпадение деятельности, не связанной единой волей» <9>. ——————————— <7> Статья 143 Уложения о наказании 1885 г. <8> Фойницкий И. Я. Уголовно-правовая доктрина о соучастии // Юридический вестник. 1891. N VII. С. 10. <9> Чубинский М. П. Лекции по уголовному праву. СПб., 1911. С. 148.
Анализ уголовного законодательства второй половины XIX в. свидетельствует о том, что процесс развития правовой базы охраны прав детей и предупреждения преступности несовершеннолетних отставал от насущных интересов общества. Политика государства по предупреждению преступности подростков отличалась непоследовательностью. В дореволюционной России насчитывалось около 2,5 млн. беспризорных и нищих детей. Число осужденных несовершеннолетних преступников в возрасте от 10 до 17 лет за период 1901 — 1910 гг. увеличилось более чем в два раза <10>. Некоторые особенности уголовной ответственности несовершеннолетних были предусмотрены в ст. 41 Уголовного уложения 1903 г. Уложение различало три возрастных периода: от 10 до 14 лет, от 14 до 17 лет, от 17 лет до 21 года и устанавливало в отношении двух первых периодов возможности замены полагающегося по закону наказания мерами принудительного воспитания или его смягчения <11>. В Уголовном уложении раздел о соучастии явно испытывал влияние немецкого законодательства. Предусматривались две разновидности соучастия: «с предварительным всех или некоторых виновных на то согласием и без оного» <12>. ——————————— <10> Ермаков В., Крюкова Н. Несовершеннолетние преступники в России. М., 1999. С. 131. <11> Российское законодательство Х — XX веков. Законодательство эпохи буржуазно-демократической революции. Т. 9. М., 1994. С. 284. <12> Статья 13 Уголовного уложения 1903 г.
