ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И НЕГОСУДАРСТВЕННЫХ
СТРУКТУР В СФЕРЕ БОРЬБЫ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ
К. Н. СЕРОВ
Серов К. Н., докторант кафедры теории права и государства Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук.
Рассматривая противодействие преступности через призму юридических отношений, следует выделить три группы субъектов: государство, общество, субъектов преступлений. Вместе с тем традиционно общество (представленное совокупностью индивидов и корпораций) в качестве субъекта антикриминальной деятельности не рассматривается. Возникает интересная ситуация: говоря о субъектах правоприменения, как правило, имеются в виду только государственные органы и должностные лица, соответственно в качестве субъектов преступлений рассматриваются только лица, их совершающие. При этом общество, выступающее в лице как общественных объединений, так и отдельных граждан, статусом самостоятельного субъекта охранительного правоприменения не наделяется. Говоря о правоприменительной деятельности в правоохранительной сфере, общественные структуры и отдельные граждане воспринимаются в лучшем случае в качестве функциональных придатков государственной правоохранительной системы (легальные (ДНД) и нелегальные (агентура) помощники), содействующих соответствующим структурам в их антикриминальной деятельности, а в худшем случае — в качестве пособников (ответственность за недоносительство) криминала либо потенциальных правонарушителей (именно в подобном аспекте рассматриваются граждане и организации в налоговом и таможенном законодательстве). Что же касается субъектного состава отношений преступного характера, то опять-таки традиционно данные отношения сводились к конфликту государства и преступника, при этом гражданину (группе лиц), права и законные интересы которых подвергались преступному посягательству, отводилась роль объекта преступного воздействия, что противоречит самой логике восприятия объекта права как общественного отношения.
Взаимодействие государства и общества в сфере противодействия преступности предполагает создание социально-правовых условий, исключающих либо серьезным образом затрудняющих совершение преступлений.
В данном случае речь должна идти прежде всего о формировании в общественном правосознании установки на недопустимость противоправного поведения, а также на необходимость добровольного и добросовестного сотрудничества общества с государственными структурами в сфере правоохранительной деятельности. В настоящий период приходится констатировать, что в общественном правосознании сохраняется терпимое (а в ряде случаев и позитивное) отношение к самому факту противоправного поведения («Не за то бьют, что воруешь, а за то, что попадаешься»). При этом зачастую человек, сочетающий противоправный образ жизни с юридической безответственностью, воспринимается обывателем как умеющий жить. Кроме того, представители общества ежедневно сталкиваются с ситуациями, когда декларирующие единство с народом представители государственной власти фактически от народа дистанцируются. В рамках подобного отношения вырабатывается и начинает восприниматься в качестве традиционной система «двойных стандартов», предполагающих разные правила поведения (и варианты ответственности) для власти и для рядовых граждан.
Что касается сотрудничества правоохранительных органов с населением, то основная проблема кроется в отсутствии обратной связи. Государство, закрепив на конституционном уровне права и свободы человека и гражданина в качестве основной ценности, на практике пока что не торопится реализовать данное заявление. Обращение простого гражданина в ОВД в большинстве случаев воспринимается как негативный фактор, отвлекающий сотрудников от выполнения ими функциональных обязанностей. И дело здесь не столько в низком уровне профессиональной правовой культуры, хотя и недооценивать роль данного фактора, безусловно, нельзя, сколько в ущербной системе оценки эффективности деятельности соответствующих правоохранительных структур, в основу которой положена пропорция зарегистрированных и раскрытых правонарушений. В сложившейся ситуации объективно стремление сотрудников занижать число заведенных дел и увеличивать число эпизодов, раскрытых в рамках одного расследования (особенно характерна данная тенденция для таких составов, как кражи, злостное хулиганство, мошенничество). Кроме того, вплоть до настоящего времени отсутствует реальная система охраны свидетеля, подобная той, которая сложилась в развитых западных странах. Если государство не может гарантировать человеку и его близким элементарной безопасности, то призывы к гражданской сознательности заведомо лишены действенности.
Сказанное позволяет сделать следующие выводы.
А) Формирование в общественном правосознании установки, связанной с недопустимостью противоправного поведения, предполагает наличие установки, направленной на необходимость правомерного поведения. При этом члены общества, с одной стороны, должны иметь наглядный пример того, что по одному с ними закону живут в том числе и сама власть, и правоохранительные органы, а с другой — в обществе должна формироваться система стимулов, побуждающих человека к правомерному поведению как к наиболее предпочтительному пути обеспечения собственного достойного образа жизни. В данном случае речь идет о возможности честно зарабатывать деньги, достаточные для поддержания образа жизни, признаваемого среднестатистическим представителем общества в качестве достойного. На уровне общей культуры следует вырабатывать стереотипы, связанные с психологической позитивацией правомерного поведения и соответственно восприятием правонарушений в качестве социальных девиаций, независимо от того, повлекли они негативные последствия в отношении субъектов или нет. Данное условие предполагает недопустимость романтизации и идеализации криминалитета прежде всего в массовом искусстве (в кино и литературе).
Б) Следует отработать механизм обратной связи граждан с ОВД. Для того чтобы граждане не воспринимались в качестве помехи деятельности правоохранительных структур, следует, с одной стороны, изменить подход к оценке их эффективности. Количественный критерий должен уступить место качественному, в основу которого должен быть положен интенсивный подход, предполагающий, с одной стороны, ограничение числа дел, которые могут быть в одновременном ведении у одного сотрудника, а с другой — осуществление оценки деятельности сотрудника не по количеству раскрытых правонарушений, а по количеству и качеству осуществленных в ходе работы над тем или иным эпизодом правоприменительных (оперативных либо следственных) процедур.
Кроме того, следует последовательно менять общественное понимание того, что сотрудничество с ОВД, связанное с информацией о готовящихся либо совершенных правонарушениях, представляет собой аморальное поведение (именно подобная оценка употребляется при оценке доносительства, вызванного «синдромом Павлика Морозова»). Сотрудничество с ОВД должно восприниматься не как аналог предательства представителей корпоративного содружества, а как сознательный акт, свидетельствующий о гражданской позиции данной личности и являющийся меньшим из возможных зол по отношению к потенциальному либо реальному правонарушителю.
Наконец, в рамках обратной связи правоохранительные структуры должны реально обеспечивать безопасность представителя общества, изъявившего готовность к сотрудничеству. Причем обеспечение безопасности в этом случае должно предполагать в том числе и долговременный перспективный характер.
