(Замылин Е. И.) («История государства и права», 2008, N 13)
ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЦ, СОДЕЙСТВУЮЩИХ УГОЛОВНОМУ СУДОПРОИЗВОДСТВУ
Е. И. ЗАМЫЛИН
Замылин Е. И., начальник факультета Волгоградской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент.
Правовые основы обеспечения безопасности лиц, содействующих уголовному судопроизводству, регулируются посредством международных норм права, Основного Закона государства (Конституции), норм материального и процессуального права, содержащихся в кодексах, указов Президента РФ, постановлений и распоряжений Правительства РФ, межведомственных и ведомственных нормативных актов, решений местных органов власти. Соответственно, источники норм, регулирующие обеспечение безопасности участников уголовного процесса, содействующих правосудию, и иных лиц, следует классифицировать по следующим уровням: 1) система норм международного права; 2) система федеральных нормативно-правовых актов; 3) система нормативных актов отдельных субъектов Федерации. Система действенной защиты свидетелей и жертв преступлений от насилия и запугивания приобретает все более важное значение. Международным сообществом разработан и законодательно закреплен целый ряд основных принципов защиты добросовестных участников процесса на государственном уровне (в основном подобная практика присуща наиболее развитым странам). Это — доступ к механизмам правовой и административной защиты; право на справедливое обращение; право на возмещение убытков и компенсацию причиненного вреда; право на пользование широкой системой социальных услуг и пр. Изложенное возлагает на государственные структуры обязанность по совершенствованию, периодическому пересмотру законодательных положений в сфере обеспечения безопасности участников уголовного процесса, повышая их правовой и социальный статус применительно к криминогенной обстановке. Получение Россией официального статуса члена Совета Европы (26.01.1996) обусловило необходимость приведения национального законодательства в соответствие с европейским; это касается и решения проблемы обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства. Первые шаги в этом направлении сделаны в начале 90-х годов, когда в июне 1990 г. в Основы уголовного судопроизводства была включена ст. 27 прим., предписывающая правоохранительным органам предпринимать меры к обеспечению безопасности участников уголовного процесса, а также их близких при наличии достаточных данных о том, что их благополучие поставлено под угрозу. Но все же, несмотря на то что подобная правовая норма должна была стать действенным стимулом обеспечения безопасности участников процесса <1>, она носила лишь декларативный характер: определяя круг лиц, подлежащих защите, процессуальный механизм защиты участников уголовного процесса разработан не был <2>. ——————————— <1> Об этом см.: Баев О. Я., Трухачев В. В. О правовых основах обеспечения безопасности лиц, участвующих в уголовном процессе // Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы. Вып. 9. Саратов, 1994. С. 127. <2> Подобная оценка данной правовой нормы дана и в других источниках, например, см.: Савченко С. М. О проблеме раскрытия преступления в современных условиях // Проблемы предварительного следствия и дознания. М., 1991. С. 31; Аширбекова М. Т. Защита интересов свидетеля // Участники предварительного расследования и обеспечение их прав и законных интересов. Волгоград, 1993; Замылин Е. И. Тактико-психологические основы допроса в конфликтной ситуации. Волгоград, 1998. С. 50; Гончаров В. Б., Кожевников В. В. Проблемы безопасности участников уголовного процесса // Государство и право. 2000. N 2. С. 49; и др.
Актуальность подобных нововведений была подчеркнута и в Концепции судебной реформы в России (1992 г.), где была предусмотрена необходимость определения эффективных мер защиты лиц, сотрудничающих с правосудием. Одним из важнейших этапов становления и развития правовой государственности и гражданского общества в России является принятие Концепции национальной безопасности РФ. Концепция закрепила систему взглядов на обеспечение безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах общественной жизни; одной из важнейших задач в области борьбы с преступностью является «усиление роли государства как гаранта безопасности личности…» <3>. ——————————— <3> Концепция национальной безопасности РФ / Утверждена Указом Президента РФ от 17.12.1997 N 1300 (в редакции Указа Президента РФ от 10.01.2000 N 24) // Собрание законодательства РФ. 2000. N 2. Ст. 170.
В качестве универсальных законов, играющих решающую роль в регулировании обеспечения безопасности личности в обществе, необходимо выделить ФЗ «О милиции», «Об оперативно-розыскной деятельности», «О безопасности», «О судебных приставах» и др. Здесь же следует обратить внимание на ряд Указов Президента РФ, отчасти касающихся данной проблемы; это «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы» от 4 апреля 1992 г. N 361; «О мерах по защите прав граждан, охране правопорядка и усилению борьбы с преступностью» от 8 октября 1992 г. N 1189; «О дополнительных мерах по укреплению правопорядка в РФ» от 18 сентября 1993 г. N 1390; «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности» от 14 июня 1994 г. N 1226 и др. Еще в 1994 г. Комитетом Государственной Думы по безопасности был подготовлен проект ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству». Основная идея проекта — обеспечение безопасности и социальная защита лиц, содействующих уголовному судопроизводству, в целях создания необходимых условий для борьбы с преступностью и надлежащего отправления правосудия по уголовным делам. В целом авторы проекта (Н. В. Кривельская, Ф. М. Решетников, М. Е. Токарева, Е. Л. Забарчук, Ю. Н. Демидова) исходили из необходимости существенным образом поднять правовой статус потерпевших, свидетелей и других добросовестных участников процесса. Федеральная программа РФ по усилению борьбы с преступностью на 1994 — 1995 гг. включила означенный проект в число приоритетных разработок для внесения на рассмотрение законодательных органов государства. Но вето, дважды наложенное Президентом России на проект Закона (в 1995 и в 1997 гг.), а также на ряд иных нормативных актов <4>, лишило опоры усилия государства, направленные на борьбу с преступностью: без института обеспечения безопасности, функционирующего на основе нормативно закрепленных организационно-правовых норм, эффективность деятельности правоохранительных органов минимальна. Это наглядно подтверждает опыт борьбы с преступностью на рубеже веков. ——————————— <4> В частности, проект ФЗ «О борьбе с коррупцией», проект ФЗ «О борьбе с организованной преступностью». Означенные проекты были приняты Госдумой 22 ноября 1995 г., одобрены Советом Федерации 9 декабря 1995 г., но отклонены Президентом 22 декабря 1995 г.
Отсутствие федерального закона побудило отдельные субъекты Федерации на региональном уровне решать данную проблему. В частности, в 1994 г. в Республике Башкортостан был принят соответствующий закон, в котором урегулирована государственная защита участников процесса, определено их правовое положение, указан перечень силовых структур, обеспечивающих личную безопасность участников процесса и иных лиц, разработано финансовое обеспечение проводимых мероприятий, механизм реализации защиты и ряд других положений <5>. ——————————— <5> См.: Закон Республики Башкортостан «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству» // Известия Башкортостана. 1994. 24 ноября.
Примерный перечень охранных мероприятий был определен и в Положении о мерах социальной защиты и материальном стимулировании граждан, способствующих раскрытию преступлений, совершенных организованными преступными группами, которое вступило в действие согласно распоряжению премьера правительства Москвы от 28 августа 1996 г. N 791-РП <6>. А в Татарстане еще в 1990 г. Верховный суд и МВД республики в целях безопасности участников уголовного процесса (хотя это и шло вразрез с действующим федеральным законодательством) рекомендовали в зависимости от складывающейся ситуации не указывать в процессуальных документах установочных данных лиц, которые могут быть подвергнуты неправомерному воздействию; в обвинительном заключении, вручаемом обвиняемому, не указывать лиц, вызываемых в суд; а в ходе судебного заседания не оглашать сведения о свидетельствующих лицах <7>. ——————————— <6> См.: Вестник мэрии Москвы. 1996. N 21 (1323). <7> См.: Блинков В. А. Уголовно-правовые и криминалистические аспекты лжесвидетельства: Дис. … канд. юрид. наук. Ставрополь, 1998. С. 127.
Законодатель, апеллируя к невозможности достижения цели уголовного судопроизводства без должного обеспечения безопасности личности, являющейся предпосылкой надлежащего исполнения ею своих процессуальных обязанностей, предусмотрел в УПК ряд правовых норм, где при наличии достаточных данных об угрозе убийством, применения насилия, уничтожения или повреждения имущества суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель в пределах своей компетенции обязаны принимать в отношении участников уголовного судопроизводства, а также их близких меры безопасности (ч. 3 ст. 11 УПК). Это ч. 9 ст. 166; ч. 2 ст. 186; ч. 8 ст. 193; п. 4 ч. 2 ст. 241; ч. 5 ст. 278 и ч. 1 ст. 277. Кроме изложенного, законодатель предоставил право потерпевшим (свидетелям) ходатайствовать о применении в отношении их изложенных мер безопасности (п. 21 ч. 2 ст. 42, п. 7 ч. 4 ст. 56). В целях создания необходимых условий для борьбы с преступностью и надлежащего отправления правосудия по уголовным делам, обеспечения безопасности и социальной защиты участников уголовного судопроизводства и иных лиц был принят и с 1 января 2005 г. вступил в действие ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». Законодателю потребовалось более 10 лет, чтобы был принят нормативно-правовой акт, который не имеет аналогов в истории Российского государства. В его подготовке использовалась нормативная база РФ (Конституция, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, а также целый ряд федеральных законов, регламентирующих деятельность правоохранительных органов в сфере борьбы с преступностью), при этом учитывался законодательный опыт других государств. В Законе предусмотрен широкий спектр защиты, это — личная охрана субъекта, охрана его жилища и имущества, выдача специальных средств индивидуальной защиты, обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице, замена документов, изменение внешности, места работы или учебы, временное помещение в безопасное место и пр. Основная задача Закона — противодействие неправомерному воздействию в отношении лиц, участвующих в уголовном процессе. Наряду с участниками уголовного судопроизводства в круг защищаемых лиц включены их родственники и близкие им люди, то есть иные граждане, не являющиеся участниками уголовного процесса, но через воздействие на которых оказывается противоправное давление на правосудие. Данный нормативный акт поднял правовой статус потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного процесса. Как результат — налицо отдельные ограничения прав обвиняемой стороны, что, по нашему мнению, не входит в противоречие с Основным Законом государства: Конституция (ч. 3 ст. 55) регулирует возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты прав и законных интересов других лиц. Кроме этого, Закон определяет порядок применения мер безопасности, права и обязанности защищаемых лиц и органов, обеспечивающих их безопасность, а также их взаимную ответственность. Несмотря на то что предлагаемый механизм применения мер безопасности содержит гарантии законности, прав и свобод граждан, хотелось бы высказать ряд замечаний и предложений. Предпримем попытку осуществить это посредством сравнительного анализа с проектом ФЗ (1994 г.): во-первых, придерживаясь текста Закона (да и его наименования), следует признать, что комплекс мер безопасности осуществляется в отношении лиц «в связи с их участием в уголовном судопроизводстве». Однако само «участие» в лексическом его значении можно трактовать двояко: в уголовном процессе это может быть и содействие, и противодействие. Так есть ли необходимость проводить охранные мероприятия в отношении лиц, противодействующих расследованию по делу? Несомненно, законодатель имел в виду именно добросовестных участников уголовного процесса. Тогда не проще ли было бы акцентировать внимание именно на той категории лиц, что содействует уголовному судопроизводству? Как это имеет место в проекте. Считаем, что активное содействие судопроизводству является одним из веских оснований принятия охранительных мер; во-вторых, хотя в действующем Законе и дан более широкий перечень «защищаемых лиц», чем в проекте, по нашему мнению, следует считать серьезным упущением отсутствие в действующем нормативном акте права на обеспечение безопасности лиц, участвующих в обнаружении, предупреждении, пресечении и раскрытии преступлений. Как представляется, под этой категорией лиц в проекте (ст. 2) речь идет в том числе и о лицах, осуществляющих сотрудничество с правоохранительными органами на конфиденциальной основе; в-третьих, одним из упущений законодателя следует обозначить отсутствие в Законе права должностного лица, в производстве которого находится уголовное дело, в целях неразглашения сведений не включать в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, анкетные данные защищаемого лица. Рассматриваемая правовая норма могла бы компенсировать означенный пробел в уголовно-процессуальном законодательстве, где до настоящего времени закреплено требование к оформлению обвинительного заключения, идущее вразрез с мерами процессуальной безопасности, направленными в отношении добросовестного участника уголовного процесса (о чем уже говорилось выше). Подобная правовая норма имела место в проекте (ст. 6); в-четвертых, серьезным недостатком является отсутствие в Законе правовой нормы, которая обязывала бы защищаемое лицо не разглашать сведений о применяемых мерах безопасности. В случае невыполнения данного требования, если разглашение привело или могло привести к тяжким последствиям, защищаемое лицо подлежит уголовной ответственности, как это обозначено в проекте (ст. 25); в-пятых, Закон значительно выиграл бы, если бы сведения о защищаемых лицах, а также принятых в отношении их мерах безопасности были отнесены к государственной тайне. Именно это пытались реализовать авторы проекта (ст. 24). Действительно, в Законе имеют место отдельные недоработки, но нельзя отрицать, что до указанного временного периода механизм реализации безопасности в уголовном судопроизводстве не был урегулирован, в связи с чем компетентные органы, руководствуясь в своей повседневной деятельности правовыми нормами, которые лишь провозглашали затронутую проблему, тем самым декларируя ее, не могли гарантировать действенной защиты лицам, способствующим отправлению правосудия. Ликвидация угрозы, а соответственно усиление чувства психологической безопасности, является ценностью, которую разделяют все законопослушные члены общества.
