Упоров Иван Владимирович, доктор исторических наук, профессор кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России.
Автором проводится анализ статистики преступности в России в контексте мирового экономического кризиса, в результате которого им отмечается противоречивость официальных данных о состоянии преступности в стране и реальной картины, которая намного противоречивей и сложнее.
Ключевые слова: уровень преступности, криминальное развитие, общественный кризис, маргинализация, эскалация преступности.
The author analyses the statistics of criminality in Russia in context of the world economic crisis, as a result of it he notes contradisctoriness of official information about condition of criminality in the country and real picture, which much inconsistent and complicated.
Key words: level of criminality, criminal development, public crisis, marginalisation, escalation of criminality.
Мировой экономический кризис, проявления которого начались со второй половины 2008 г., вызвал тревожные ожидания в части возможного резкого роста преступности в России, на что обращали внимание многие правоведы, а также должностные лица, включая руководство министерства внутренних дел. Однако спустя почти год можно констатировать, что взрыва преступности не произошло. Более того, судя по статистике, преступность в России снижается. Так, в первом полугодии 2009 г., по данным МВД России (официальный сайт), общее число преступлений по сравнению с тем же периодом предыдущего года составило 1574563, или снижение на 7,1%. Наиболее заметное снижение наблюдается в цифрах по хулиганству (-32,7%), вымогательствам (-18,7%), изнасилованиям (-18,1%), кражам (-15,2%), грабежам (-14,1%), разбоям (-12,0%), убийствам (-10,8%). Одновременно цифры указывают на рост преступных нарушений ПДД (+25,4%), разбоев с незаконным проникновением в жилище и иные хранилища (+16,1%), тяжких преступлений экстремистской направленности (+6,4%).
Такая общая тенденция — на снижение преступности — имела место и ранее: так, в 2008 г. по сравнению с 2007 г. преступность снизилась на 10,4%, что, по мнению министра внутренних дел РФ Р. Нургалиева, было связано прежде всего «с реализацией региональных профилактических программ, с активизацией работы с органами прокуратуры по укреплению учета и регистрации преступлений в органах внутренних дел» (ПРАЙМ-ТАСС, 09.02.2009). Таким образом, судя по цифрам, то есть по официальным данным, мировой экономический кризис не только не оказал негативного влияния, но и, напротив, способствовал улучшению криминальной ситуации в России: вместе с падением экономики падала и преступность. Такое явление представляется, однако, настолько парадоксальным, что требует своего объяснения, поскольку в периоды социально-экономических кризисов преступность не падает, а растет (например, следствием Великой Отечественной войны был всплеск бандитизма и в целом насильственной преступности, следствием распада СССР и переход экономики России на рыночные отношения был рост преступности в 1990-х гг.).
Начнем с того, что мировой экономический кризис является реальностью и его влияние на социально-экономическую ситуацию в России находит отражение в закрытии многих предприятий, росте безработицы, снижении уровня заработной платы, а значит, и доходов большой части населения. Простая жизненная логика подсказывает: если экономическое положение в стране существенно ухудшается, то столь же существенное одновременно улучшение криминальной ситуации выглядит по меньшей мере странным, неправдоподобным.
И в самом деле, как представляется, реальная картина намного противоречивее и сложнее, чем одномерный позитивный вывод, вытекающий из ведомственной статистики. Говоря иными словами, статистика неадекватно отражает криминальную ситуацию. И в этом контексте не уравновешивают оценки официальные комментарии по поводу криминального состояния страны — превалирует констатация положительных сдвигов, как это было и год, и два, и более назад. Проблемы тоже обозначаются, при этом, как правило, выделяются негативные изменения в преступности мигрантов, а в последние месяцы отмечается рост террористических актов на Северном Кавказе. Но эти проблемы представляются как отдельные, локальные и т. д. В целом же ситуация с преступностью не вызывает у государства необходимости принятия каких-либо экстраординарных мер — «в Багдаде все спокойно».
Между тем уголовная политика Российского государства основывается на официальных, то есть «спокойных» данных, без должного учета реального развития событий в криминальной сфере, и такой подход представляется ошибочным, он может привести к очень серьезным последствиям. Посмотрим внимательнее милицейскую статистику. В 2008 г. только в органах внутренних дел зарегистрировано 21,5 млн. заявлений и сообщений о преступлениях (данные с официального сайта Министерства). Это на 4,7% больше, чем в 2007 г. Одновременно из этих заявлений уголовные дела возбуждены только по 3,2 млн. преступлений. Это на 10,4% меньше, чем в 2007 г., т. е. в статистику преступлений попало только каждое седьмое заявление, стало быть, 6 из 7 заявлений не содержали оснований для возбуждения уголовного дела. Не многовато ли для ситуации, когда человек обращается в милицию, как правило, в чрезвычайных для себя и своих близких случаях? Что стоит за отказами возбуждать уголовные дела в 6 из 7 заявлений? В статданных значится: отказано за отсутствием события (состава) преступления — по 4983350 заявлениям, передано по подследственности — 3249630, возбуждено административное производство — 3147427, приобщено к материалам по тем же делам — 2610801, приобщено к материалам специального номенклатурного дела — 4546800. Если суммировать отсутствие криминала (нет состава (события) преступления и квалификация как административные правонарушения), то получается таких заявлений примерно треть. В остальных случаях, как можно предположить, криминал есть, но за статистическим пояснением так и не ясно, почему все-таки из 13 с лишним миллионов заявлений только по 3,2 млн. зафиксированы преступления. Думается, что общество вправе ждать от аналитиков МВД России подробных комментариев по этому поводу.
Сопоставим еще цифры: в 2008 г. заявлений о преступлениях было подано на 4,7% больше, а преступность при этом снизилась на 10,4% — еще одно странное противоречие. В первом полугодии 2009 г. было зарегистрировано 11199988 заявлений — это на 7,1% больше, чем за тот же период 2008 г., а вот преступность (1574563 преступлений), как отмечалось, снизилась на те же 7,1%.
Итак, заявлений о преступлениях все больше и больше, а самих преступлений все меньше и меньше. И это в период самого крупного за всю мировую историю экономического кризиса.
А вот данные ВЦИОМ (www. rb. ru/topstory/incidents/2009/04/10), полученные по результатам опроса, проведенного 4 — 5 апреля 2009 г. Опрошенные разделились во мнениях относительно изменения уровня преступности в течение ближайшего полугода: так, 40% полагают, что он не изменится, а 39% уверены, что вырастет. Лишь 7% ожидают снижения уровня преступности. Роста преступности ожидают жители столиц и люди малообеспеченные: 64% москвичей и петербуржцев думают, что на улицах станет еще опаснее. 44% респондентов с низкой самооценкой материального положения солидарны с мнением жителей двух столиц. Селяне снова выступают большими оптимистами: 48% опрошенных жителей деревень и поселков прогнозируют отсутствие каких-либо изменений. Спокойны за свою безопасность и россияне с высокой самооценкой материального положения: 45% из них тоже считают, что хуже не будет. Учитывая, что три четверти жителей России проживает в городской местности, в целом ожидания населения не совпадают со статданными.
При этом в первом полугодии 2009 г. количество правонарушений, совершаемых сотрудниками милиции, составило более 44 тысяч, то есть выросло почти на 20%, было осуждено 700 сотрудников МВД, а 27 тыс. сотрудников привлечено к дисциплинарной ответственности (Интерфакс, 30.07.2009). Ни для кого не секрет, что ввиду малой зарплаты и отсутствия соцгарантий милиционеры изыскивают незаконные источники доходов с использованием служебного положения. В контексте кризиса образования в России снижается и уровень профессионализма кадров правоохранительных органов. Указанные обстоятельства говорят о том, что значительная часть милиционеров снизила эффективность работы, и опять это на фоне благополучной статистики по преступности.
Еще интересные данные. В 2008 г. в России было совершено по статистике краж всего 1326342, что, как отмечалось, меньше, чем в 2007 г., на 15,4%. А вот глава крупнейшей торговой компании «X5» Ритейл-групп Л. Хасис утверждает, что за 2008 г. в магазинах этой сети попались на кражах 250 тысяч человек (http://krizis-kopilka. ru/archives/1123). При этом, как правило, в милицию эти сведения не идут. Если только в одной крупнейшей сети почти 10% от выявленных по всей стране краж не входят в статистику, то сколько же всего краж проходят мимо этой статистики? Далее, в 2009 г. стали выходить на свободу осужденные в «лихие 90-е гг.» преступные авторитеты. Как считает А. Смородинова (Университет МВД России), «выйдя на свободу, они с помощью криминального общака еще больше будут коррумпировать чиновников и начнут проталкивать свои интересы через госорганы» (Русский Newsweek, 02.03.2009).
Примем во внимание еще некоторые данные. Так, на коллегии МВД России в феврале 2009 г. озвучены данные, согласно которым 760 тыс. детей в России живут в социальноопасных условиях — какое их ждет будущее? В России растет число бездомных — многие новые семьи возможностей приобрести свое жилье не имеют. Аналогично дело обстоит с военнослужащими, с теми же милиционерами — так, считается формально действующей ст. 30 Закона «О милиции», согласно которой «сотрудникам милиции, признанным нуждающимися в улучшении жилищных условий, жилая площадь в виде отдельной квартиры или дома по установленным законодательством нормам предоставляется соответствующими органами исполнительной власти, органами местного самоуправления и организациями в первоочередном порядке, а участковым уполномоченным милиции — не позднее шести месяцев с момента вступления в должность», однако на деле по умолчанию о ней давно забыли. Добавим сюда проблему наркотизма, пьянства (в настоящее время бутылка пива стоит ненамного больше, чем минеральная вода, относительно дешева и водка). Упомянем и том, что в России растет число одновременно находящихся в местах лишения свободы — порядка 900 тысяч (чуть больше было в СССР при населении почти в два раза большем). За 16 лет — с 1992 по 2007 г. — в России осуждены свыше 15 млн. человек, почти по миллиону человек в год, из них лишены свободы 5 миллионов с лишним (Российская газета, 02.09.2008). Продолжает увеличиваться число бедных — так, доходы ниже прожиточного минимума в I квартале 2009 года имели 17,4% россиян, или 24,5 млн. человек, тогда как в I квартале 2008 г. этот показатель составлял 16,3%, или 23 млн. человек (Деловая газета «Взгляд», 29.08.2009). По мнению многих экспертов, в России очень высок уровень латентной преступности. Указанные обстоятельства, бесспорно, способствуют развитию криминальной среды.
На этом фоне даже без мирового экономического кризиса впору бить тревогу, поскольку негативные тенденции в криминальном развитии России уже давно имеют место. Причины эскалации преступности в России — это социально-экономические, политические, идеологические, культурные, психологические противоречия общества. Чем острее такие противоречия, тем выше уровень преступности. Обострение противоречий в России в 1990-х гг., рождение классового противостояния предпринимателей, в основной своей массе криминализированных, и многомиллионного населения бедных и нищих, духовный кризис, вызванный повальной переоценкой ценностей, психологический и идеологический вакуум с неизбежностью рождают озлобленность и отчаяние, которые, в свою очередь, приводят к повышению уровня преступности, а несовершенство законодательной и судебной систем препятствует контролю над ней. Налицо тот факт, что сегодня общество находится в состоянии аномии, более того, оно атоминизировано: интеграционные процессы внутри него фактически отсутствуют. Все это происходит на фоне превалирующих деструктивных процессов, практически недееспособного нормативного регулирования и социально-политического контроля. Это положение подтверждается такими процессами, как усиливающаяся социальная поляризация, маргинализация и люмпенизация населения, пропаганда в средствах массовой информации культа насилия и наживы, дегуманизация общества, и опять же коррумпированность власти всех уровней. Вместе с тем на фоне обогащения частного капитала в первые годы реформ в России основное население страны понесло непоправимый ущерб, следствием чего стало огромное количество социально незащищенных людей, безработных, нищих, беженцев и т. д., которые, в свою очередь, составили нижний слой, пополнив ряды преступных и полупреступных группировок в надежде найти средства к существованию (Радовицкий К. А. К вопросу о причинах эскалации преступности в современном российском обществе // Ломоносовские чтения. 2003. N 1). Данная характеристика, на наш взгляд, вполне применима и к настоящему времени, и она не позволяет, наряду с указанными выше обстоятельствами, оптимистично оценивать криминальную ситуацию в России — эта ситуация очень сложная, и она требует от государства принятия срочных и чрезвычайных мер по ее оздоровлению. Но ориентир делается на формальные показатели, а они вполне сносны, даже хороши.
При этом речь идет не только о преступности — она в нынешнем ее виде лишь показатель более масштабного системного общественного кризиса. Мы полагаем, что в настоящее время Россия еще не обрела свою идентификацию. СССР с присущими ему ценностями рухнул, а в новой России с переходом на рыночные отношения новых позитивных социальных ценностей сформировано не было, а декларации о западном пути развития довольно быстро застряли в суровой российской реальности, где большинство населения еще несет в себе психологию крепостного права, о чем свидетельствует, например, тот факт, что во время приватизации в начале 1990-х гг. общество допустило глобальную несправедливость, когда созданные трудом ряда поколений в течение нескольких десятилетий материальные ценности вдруг в одночасье стали собственностью отдельных лиц (по мнению известного экономиста М. Хазина, 100% сделок по приватизации были преступными (Эхо Москвы, 28.07.2009)), а те, кто создавал эти ценности, и прежде всего нынешние пенсионеры, влачат жалкое существование. Такое возможно только при безмолвствующей массе, у которой ее же добро отбирает мошенник, ловко провернувший дело и оставивший людей в недоумении, в котором большинство находится до сих пор. И такое возможно только в обществе, где нет утвердившихся социальных ценностей и где государство не в состоянии эти ценности принять и защитить.
Указанная несправедливость также питает криминальную среду. Мировой кризис со всеми его атрибутами и методами преодоления в России эту несправедливость только усиливает (богатые богатеют, а бедные беднеют). А вертикаль власти, при которой докладывать начальству плохие вести все больше приравнивается к самоубийству, не способствует объективным оценкам складывающейся ситуации. Известно, что милицейские начальники зачастую причесывают статистику. Казалось бы, мировой кризис дает возможность освободиться от неписаных бюрократических правил и открыто, честно вести с обществом разговор о возникших проблемах. Однако этого, к сожалению, не происходит. Сложившаяся административная система настолько прочна, что и мировой кризис ей нипочем. Поэтому вновь и вновь мы видим, что мыльный пузырь в виде статистического снижения преступности продолжает надуваться — магические цифры действуют как наркотик, и государство пока не может выйти из этого состояния. Но и общество неактивно, оно не противодействует таким методам, не корректирует власть. И этот баланс представляется очень хрупким — достаточно относительного смещения в ту или иную сторону, и социальные последствия могут стать непредсказуемыми, и в этом смысле игры в статистику в столь чувствительной сфере, как противодействие преступности в условиях экономического кризиса, представляются совершенно безответственными.
