К ВОПРОСУ ОБ ОБМАНЕ КАК СПОСОБЕ ВОВЛЕЧЕНИЯ В СОВЕРШЕНИЕ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА
А. В. СЕРЕБРЯКОВ
Серебряков Артур Владимирович, аспирант кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета.
В статье рассматривается вопрос об обмане как способе вовлечения в совершение преступлений террористического характера. По итогам проведенного анализа автор приходит к заключению о нецелесообразности законодательного закрепления обмана как самостоятельного способа подстрекательства к совершению указанных преступлений.
Question is considered in the article about fraud as way of involvement in completion of the crimes of the terrorist nature. The fraud reaches a conclusion on the total of the called on analysis author about non-expediency legislative fastening as independent way sedition to completion of the specified crimes.
Key words: terrorist activity, fraud, sedition, assisting, crimes of the terrorist nature, involvement.
Вовлечение в совершение преступлений террористического характера может выражаться в любых действиях, направленных на возникновение у вовлекаемого умысла на совершение преступления. К их числу могут быть отнесены не только угрозы, обещания, физическое воздействие, но и обман.
Действующий Уголовный кодекс РФ указывает на обман как способ совершения преступления более чем в 15 случаях. Однако, при всей очевидной семантике, его правоприменительное толкование вызывает определенные трудности. Неоднозначно понимается обман и в уголовно-правовой доктрине.
Впервые легальное закрепление рассматриваемый способ подстрекательства нашел в середине XIX в. Уложение о наказаниях 1845 г. среди криминализуемых в ст. 13 действий «подговорщика» называло также «обольщение и обманы» [1]. Тем не менее ст. 33 УК РФ, прямо не указывая обман в качестве способа подстрекательства к преступлению, в то же время и не исключает его категорически. Используемая законодателем формулировка «…или иным образом» оставляет перечень способов подстрекательства открытым. Это соответствует традиционной позиции отечественной доктрины, заключающейся в том, что из-за многообразия способов последнего не представляется возможной их формализация в законе [2].
Обман как способ воздействия на человеческую психику состоит в умышленном введении в заблуждение другого лица путем передачи не соответствующей действительности информации или умолчании о различных фактах, действиях и т. д. с целью побудить его вести себя определенным образом [3].
В теории уголовного права мнения ученых-юристов по поводу юридической оценки обмана кардинально расходятся. Так, М. И. Ковалев включает его в систему действий, осуществляемых при подстрекательстве [4]. Данная позиция поддерживается и другими правоведами [5]. Способы подстрекательства названы в законе впервые: уговоры, подкуп, угроза. В числе других способов можно назвать обещание благ, подзадоривание, обман, просьбу [6].
Однако ряд исследователей не разделяют приведенной позиции [7]. Наиболее убедителен из них А. П. Козлов. В частности, он обращает внимание на то, что обман не содержит в себе специфического способа воздействия, он характеризует лишь ложность того или иного применяемого способа [8].
Указание в законе на обман как форму вовлечения дает некоторым ученым основание считать, что вовлекаемый в данном случае должен понимать фактическую, но не обязательно социальную сторону совершаемого [9]. Подобные гипотезы высказывались, в частности, в отношении вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность. Согласно позиции О. А. Мясникова, для квалификации действий взрослого лица по ст. 150 УК РФ не имеет значения факт осознания несовершеннолетним преступности совершаемых действий [10].
Вместе с тем все действия по вовлечению должны носить общий характер, преследовать цель возбуждения у другого лица желания совершить конкретное умышленное противоправное деяние, что не всегда возможно достигнуть путем обмана.
При обмане можно говорить лишь о единственно возможном в данной ситуации посредственном исполнении преступления, считает Л. Д. Ермакова, поскольку виновный использует обманутое лицо для реализации своей преступной цели, т. е. в качестве средства совершения преступления [11]. «Применяя различные способы и методы воздействия, подстрекатель стремится не к тому, чтобы ввести в заблуждение подстрекаемого, а, наоборот, вызвать в нем решимость сознательно принять решение о совершении преступления» [12].
Более предпочтительна все же точка зрения, в соответствии с которой обман как способ вовлечения может иметь место только в том случае, когда вовлекаемое лицо, осознавая факт совершения им общественно опасного деяния, вводится в заблуждение лишь относительно тех обстоятельств, которые не связаны непосредственно с признаками состава преступления (например, обман в сумме вознаграждения за совершенное деяние). Так, М. И. Блум в свое время отмечала: «Если несовершеннолетний не сознает, что выполняемое им по предложению взрослого действие является недозволенным или аморальным, то отсутствует состав преступления — вовлечение в преступную деятельность» [13].
При обмане как способе подстрекательства не должны быть искажены признаки состава преступления, на совершение которого таким путем подстрекают лицо. Подстрекатель, стремясь добиться согласия исполнителя совершить кражу, обманывает последнего, заявляя, что дом, где предполагается совершить кражу, находится в уединенном месте, в нем никого не будет. В этом примере обман касается условий безопасности совершения кражи и не искажает сути преступления [14].
При всех способах подстрекательства необходимо, чтобы у исполнителя оставался выбор. Принять решение об участии в преступлении исполнитель должен по своей воле.
Говоря непосредственно о вовлечении в совершение преступлений террористического характера путем обмана, следует иметь в виду, что в данном случае мы имеем пример «скрытого (завуалированного) подстрекательства». Способно ли оно подтолкнуть конкретного индивида к совершению преступления? «Подстрекатель — это лицо, которое вызывает в другом решимость совершить преступление, является инициатором преступления, его идейным вдохновителем. Он прививает саму мысль о совершении преступления, создает мотивы, имеющие решающее значение для формирования умысла исполнителя» [15]. Вовлечение путем обмана в рамках ст. 205 УК РФ, на наш взгляд, предполагает лишь обман в размере вознаграждения за преступную деятельность либо предполагаемого ущерба от террористической деятельности. Но по сути вовлекаемый четко осознает, что его привлекают к участию в преступлениях террористического характера. Другими словами, обман в данном случае не может касаться элементов состава преступления. Иначе действия подстрекателя нельзя квалифицировать по ст. 205 УК РФ. Например, применяется обман относительно мотивов преступной деятельности, когда, в частности, в таком качестве фигурируют ревность, личная неприязнь и т. п. В подобной ситуации вовлечения в совершение террористических преступлений не будет. А будет лишь подстрекательство к совершению конкретного общеуголовного преступления, поскольку вина вовлеченного в преступление лица не охватывает здесь осознание совершения преступления террористического характера. Налицо проявление акцессорной природы соучастия в преступлении. От понимания исполнителем характера и степени общественной опасности своих действий зависит и юридическая оценка действий самого подстрекателя. По сути, получается, что, действительно, обман при подстрекательстве может касаться лишь ложности применяемого способа подстрекательства: обманных посулов и обещаний. Они, как представляется, не образуют самостоятельного способа подстрекательства.
Вместе с тем в литературе высказываются весьма противоречивые точки зрения относительно квалификации подстрекательства по ст. 205 УК РФ. Так, на взгляд А. В. Бриллиантова, в данном случае действия подстрекателя одновременно являются и приготовительными действиями к совершению террористического акта и иных преступлений террористического характера [16]. С точки зрения названного автора, деяние виновного подлежит оценке и с позиции наличия состава преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, и с позиции соучастия в совершении иного конкретного преступления террористического характера. В этой связи, если, например, обучение лица осуществляется в целях его подготовки к будущей террористической деятельности (но не к совершению конкретного преступления), действия виновного подлежат квалификации по ст. 205 УК РФ. Если такие же действия осуществляются для совершения конкретного преступления террористического характера, действия виновного следует оценивать как пособничество в совершении этого преступления и как самостоятельное преступление, предусмотренное ст. 205 УК РФ.
Далее А. В. Бриллиантов указывает: «…однако следует иметь в виду, что подобного рода совокупность преступлений возможна только в тех случаях, когда пособнические действия в совершении конкретного преступления выражаются в вооружении, обучении либо финансировании акта терроризма. Во всех остальных случаях совокупность преступлений будет отсутствовать, а деяние виновного следует квалифицировать только как пособничество в совершении конкретного преступления террористического характера» [17].
Согласиться с предлагаемой квалификацией вряд ли представляется возможным. Во-первых, здесь нарушается принцип справедливости, запрещающий двойное вменение одного и того же фактически совершенного деяния. Во-вторых, здесь необоснованно применяется ограничительное толкование терминов «вовлечение» и «содействие» террористической деятельности.
Подводя итог, следует признать, что обман может выступать как форма подстрекательства к совершению преступления. При этом характер этого обмана не должен искажать действительной сути деяния, к совершению которого подстрекается субъект. Последний должен четко осознавать характер и степень общественной опасности своего деяния и быть свободным в выборе вектора своего поведения. В этой связи, на наш взгляд, не следует выделять обман как самостоятельный способ подстрекательства к совершению преступлений террористического характера. Поступая иначе, можно допустить серьезную логическую ошибку подмены терминов, смешивая концептуальные понятия «способ» и «форма». Это, в свою очередь, затруднит процесс правоприменения, поскольку породит стремление избегать в ходе доказывания анализа указанной формы подстрекательства.
Литература
1. Хрестоматия по истории отечественного государства и права. М., 1997. С. 348.
2. Колоколов Г. О соучастии в преступлении. М., 1881. С. 114.
3. Сабитов Р. А. Обман как средство совершения преступления. Омск, 1980. С. 25.
4. Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 71 — 87.
5. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. А. Чекалин. М., 2007. С. 75.
6. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. М. Лебедев. М., 2007. С. 63.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. И. Радченко. М., 2009; Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Коллектив авторов под руководством Н. А. Громова. М., 2007.
8. Козлов А. П. Соучастие. СПб., 2001. С. 137.
9. Кладков А. В., Суспицина Т. И. Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и иных антиобщественных действий (ст. 150, 151 УК РФ) // Уголовное право. 2002. N 3. С. 26.
10. Мясников О. А. Смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства в теории, законодательстве и судебной практике. М., 2002. С. 93.
11. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева. М., 2006. С. 262.
12. Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 2002. С. 410.
13. Блум М. И. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность и пьянство // Вопросы эффективности уголовно-правовых мер воздействия на несовершеннолетних правонарушителей. Рига, 1971. С. 174.
14. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. И. Чучаева. М., 2009. С. 60.
15. Церетели Т. В. Причинная связь в уголовном праве. Тбилиси, 1957. С. 251.
16. Бриллиантов А. В. Уголовная ответственность за вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению // Российский следователь. 2006. N 6. С. 37.
