(Москвина А. Г.) («Административное право и процесс», 2012, N 4)
ИДЕИ СОСЛОВНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА КАК АЛЬТЕРНАТИВА РОССИЙСКОМУ САМОДЕРЖАВИЮ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVI — НАЧАЛА XVII В.
А. Г. МОСКВИНА
Москвина Алла Георгиевна, заведующая кафедрой общих и специальных дисциплин Института экономики бизнеса, кандидат юридических наук.
Статья посвящена проблеме ограничения самодержавия и реализации народного представительства в процессе государственного администрирования во второй половине XVI — начале XVII в. Раскрываются этапы развития концепции сословно-представительной монархии, отмечается, что опыт государственно-правового строительства конца XVI — начала XVII в. сыграл определенную роль в развитии российской государственности.
Ключевые слова: государственное администрирование, государственная власть, правительственное учреждение, государственный аппарат.
Ideas of class representation as an alternative to the Russian sovereignty of the second half of the XVI — beginning of the XVII century A. G. Moskvina
The article is devoted to the problems of limitation of sovereignty and realization of people’s representation in the process of state administering in the second half of the XVI — beginning of the XVII centuries. The article reveals stages of development of conception of class-representation monarchy, notes that the experience of state-law building of the end XVI — beginning of the XVII centuries played a certain role in development of the Russian statehood.
Key words: state administering, state power, governmental power, governmental institution, state apparatus.
Современное состояние государственно-правовой реальности в России показывает, что в процессе формирования правовой культуры большое значение могут иметь воззрения российских мыслителей предыдущих веков, их теоретические разработки и практические рекомендации по конструктивному пути выхода из кризисных ситуаций, время от времени складывающихся в жизни нашей страны. Для изучения теоретической юриспруденции это очень принципиальный момент, так как не только позволяет выявить преемственность научной мысли, но и дает возможность найти корни, истоки государственно-правовых явлений, последствия которых мы наблюдаем в науке и в нашей современной жизни. Правовая культура — это наиболее всеобъемлющая, а потому консервативная и трудно поддающаяся радикальным изменениям область культуры отдельного общества. Из века в век в сфере государственно-правового строительства российский народ верен своим национальным традициям и представлениям. В истории общественной мысли России на разных этапах развития обнаруживаются концепции, обосновывающие склонность народа к единовластию. Ибо периодически такой вопрос встает перед населением нашей страны: коллегиальная власть или самодержавная? Интересно проследить, как в рамках теории сословного представительства проявляется исторический выбор народа России <1>. По словам А. С. Панарина, «в московский период русские люди осознали, что демократия свободы никогда не является массовой… <…> массовой может быть только демократия равенства. В Московском государстве специфический тип равенства был достигнут в виде консенсуса служивого государства. Все сословия несут государственную службу, причем отличается она не столько степенью тяжести, сколько содержательной спецификой…» <2>. В данном выборе между демократией (в широком понимании) и самодержавием, с которым в народном менталитете прочно ассоциируется безопасность, выбор остается за последним. ——————————— <1> Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 2005. С. 268. <2> Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002. С. 227.
Идеи сословно-представительной монархии принято относить к периоду правления Ивана Грозного, когда и появился орган сословного представительства — «Совет всея земли» — Земский собор <3>. Однако подобный комплекс идей формировался на протяжении нескольких столетий не без влияния общественно-политической мысли как с Запада, так и с Востока <4>. В тридцатых годах XVI столетия русский дипломат Федор Иванович Карпов (конец XV в. — 1545 г.), автор «Послания митрополиту Даниилу», в своем произведении рассуждал о преимуществах коллегиальной власти и правовом режиме законности, когда правовая норма обязательна для всего населения, включая самого правителя, который, в свою очередь, является ее источником. ——————————— <3> См.: Латкин В. Н. Земские соборы Древней Руси. СПб., 1885. <4> См.: Москвина А. Г. Развитие самобытной общественно-политической мысли в средневековой Руси // Вестник Академии права и управления. 2007. N 9. С. 140 — 149.
К моменту структурирования сословно-представительного органа в аппарате государственной власти Московской Руси Федор Карпов уже умер. Это позволяет говорить о том, что идеи ограничения власти правителя сословным органом как органом народного представительства, в котором были представлены все сословия страны без исключения, как в то время в европейских странах — парламентом, были известны в среде образованных людей гораздо раньше. По своему составу Земский собор существенно отличался от Боярской Думы, по словам В. О. Ключевского — «махового колеса всего древнерусского государственного механизма» — органа, в который входили представители исключительно привилегированных сословий и приближенные монарха. В Земский собор входили: высшее духовенство Русской православной церкви — Освященный собор; верховное правительственное учреждение — Боярская Дума; представители различных чинов и местностей Московского государства. По закону не были четко определены случаи, когда должен был собираться Земский собор, и он собирался, «когда верховная власть не хотела или не могла взять на себя почин в разрешении того или иного вопроса» <5>. ——————————— <5> Князьков С. А. Допетровская Русь. М., 2005. С. 236.
Федор Карпов был одним из тех мыслителей, которые открыли тему народного представительства (сословно-представительных форм власти) в русской общественной мысли и явили собой новый тип русского государственного деятеля, не только образованного и знакомого с западноевропейскими ценностями, но и мыслящего в границах понятийно-категориального поля западноевропейской науки. В русле западноевропейского правопонимания, подкрепляя свое изложение цитатами из Аристотеля и Цицерона, Карпов отстаивал принцип законности в реализации власти, ибо наличие и соблюдение правовых норм — это залог процветания государства и благополучия его граждан. Беззаконие же, утверждал русский мыслитель, приводит к развенчанию всех социальных норм, в том числе нравственных и правовых. Для западноевропейского менталитета в этой формуле нет противоречий, более того, это единственное толкование. Однако для россиян неизменно стоит извечная проблема: как поступать, «по закону» или «по справедливости»? И отчего-то никогда не бывает, чтобы эти понятия были в синергетическом единстве. Подход Карпова отличался от традиционного для России тем, что закон выступал у него как всеобщая доминанта. Закон должны соблюдать все: не только граждане, но и церковь и сам монарх. Даже понятие «грозы», связанное на Руси обязательно с правителем, выступало у Карпова атрибутом закона. Естественно-правовые, хотя и переработанные в соответствии с русским менталитетом, взгляды Федора Карпова позволяют говорить о том, что русскую правовую мысль XVI в. волновал тот же круг проблем, что и прогрессивных авторов в Европе. Основу концепций сословно-представительной монархии составляют идеи ограничения власти монарха сословным органом народного представительства (подчеркнем, общенародного, так как крепостное право в то время еще не оформилось и полностью бесправного сословия в России не было), возможности выбора царя народом и соборность, как консолидационная сила российского народа, способная объединить различные слои населения. Позже, в Смутное время, начинает происходить последовательное развенчание идей сословного представительства путем реализации их на практике и непринятия результатов народом российским. Выборы царя на Земском соборе, который начинает уподобляться Боярской Думе (привилегированному органу, в который входили знатные приближенные царя) и перестает быть органом народного представительства, и приглашение на престол иностранного правителя (в случае прерывания династии) считались в народной среде «незаконными», а подобные правители — самозванцами. Например, Борис Годунов или Василий Шуйский, избранные вполне легитимно на Земском соборе, или королевич Владислав, приглашенный на русский престол самим российским правительством того времени, не говоря уже о Лжедмитрии I и проч. Здесь мы видим, что делегированные полномочия в глазах народных не являются законными, истинными, а посему и власть оказывается «самозваная», самопровозглашенная, неправедная. Есть несколько причин подобного отношения к власти в России: и отсутствие иных консолидирующих позиций (например, экономических) при складывании государственности кроме насущной необходимости в военно-политическом объединении, и особенности формирования Российского государства как изначально многонационального, и некоторые другие (однако это выходит за рамки нашей темы). С другой стороны, соборный народ России всегда был послушен Божественной воле подчиняться богопомазаннику, который не рассматривался как тиран в любом случае. Иван Грозный в глазах народных был неподсуден, так как был помазанник Божий. Известен, пожалуй, только один пример публичного выражения протеста князем Андреем Курбским, который «считал себя отнюдь не холопом (его род происходил от внуков Владимира Мономаха, князей смоленских и ярославских), а равным по происхождению с монархом и не хотел «быть битым без суда», ибо, как он полагал, и царь ответственен перед подданными за свои поступки» <6>. В этом плане любопытна переписка Ивана IV и Курского с острой полемикой по вопросам администрирования в русском государстве, составившая самый яркий пример общественно-политической публицистики XVI в. <7>. Однако это единичное выражение позиции князя, род которого по степени знатности не уступал самому монарху. ——————————— <6> «Скажите всем, что Русь всегда жива»: ратные дела Отечества: Русь и юная Россия. VI — XVI вв. М., 2003. С. 495. <7> См.: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л., 1979.
Для всего же населения страны царь — богопомазанник оказывался избранным всем народом, ибо его власть освящена. И не суду людскому судить самодержца! Отсюда и самодержавие — это выражение соборной воли всего народа. Как отмечал М. Ф. Владимирский-Буданов, «с XVI в. единодержавие, то есть неделимость государственного организма, было уже признано и укреплено» <8>. ——————————— <8> Владимирский-Буданов М. Ф. Очерки истории русского права. Ростов-на-Дону, 1996. С. 135.
В начале XVII в. в Российском государстве наступает Смутное время: крестьянские бунты, народные восстания и войны, иностранная интервенция, самозванцы, претендовавшие на русский престол, и даже потеря страной суверенитета. Цикл повестей, появившихся в период борьбы русского народа с интервентами и гражданской войны, сопровождавшей кризис престолонаследия и борьбу за власть, представляет собой публицистику, пафос которой основан на идеях сословно-представительной монархии, законности власти и политической стабильности в многонациональном государстве. Своеобразным прологом к разработкам первых конституционных проектов в России (одними из которых, с известными оговорками, являются Кондиции, составленные для Анны Иоанновны в 1730 г.) можно считать составление двух документов, которые, хотя и не получили практического воплощения, но сам факт их появления говорит о новом этапе развития правовой культуры, правосознания тех слоев российского общества, в руках которых оказалась власть в государстве. «Подкрестная запись» царя Василия Шуйского (1606 г.) должна была юридически закрепить ограничение власти монарха сословно-представительным органом — Земским собором. Не терпящая сослагательного наклонения история государственно-правового развития России могла бы пойти по пути становления основ конституционной монархии (по типу средневековой Англии), ибо Земский собор фактически являлся средневековым парламентом Российского государства. Второй документ — Договор с польским королем Сигизмундом III Августом о призвании на русский престол королевича Владислава (1610 г.), по сути, разграничивал ветви государственного аппарата (в современной терминологии): власть должна была принадлежать, помимо приглашенного царя, Земскому собору, как верховной законодательной власти, и Боярской Думе, как органу исполнительной власти. Практика приглашения на престол в случае пресечения династии представителей других королевских династий в Европе была повсеместно. Можно привести много примеров, когда такой приглашенный монарх для незнакомой страны, языка и культуры которой он не знал и не понимал до приезда, становился далеко не самым худшим правителем. Однако для российского народа подобное было просто невозможно. Пусть глупец, тиран и деспот, но свой! Во все времена для российского менталитета соглашение, какое бы то ни было, между правителем и народом странно и подозрительно: народ не стремится к этому и не верит такому положению. Приглашение на престол иноземца (если оставить в стороне нравственный аспект и «унижение национального достоинства» как в случае с королевичем Владиславом) явилось бы весьма необычной для России того времени формой взаимоотношения государя со своим народом — не дарование или, например, «жалование» чего-либо народу его правителем, а «договор», обязывающий самого правителя. Россия была явно не готова к такого рода взаимоотношениям между царем и «его холопами». К моменту выбора царя на Земском соборе 1613 г. в глазах многонационального населения несколько десятилетий страна не имела легитимного правителя; последний всегда был ставленником каких-то групп и сил и посему не был поддержан всем народом. Поэтому тема народного представительства была актуальной более полувека и будоражила умы общественных и государственных деятелей, пытавшихся решать проблемы администрирования в Российском государстве <9>. ——————————— <9> См.: Чичерин Б. Н. О народном представительстве. М., 1866.
Рост национального самосознания и чувство ответственности за судьбу родного отечества в кризисную эпоху Смутного времени вызвали небывалый подъем патриотизма русского народа и общественной активности образованной части населения в области политической и правовой деятельности, разработке механизмов организации государственной власти, основным принципом реализации которой представлялся для передовой части русских мыслителей и государственных деятелей правовой режим законности. И конечно, основной идеей, которая сформировалась к началу XVII в., выступает осознание политического единства многонационального народа России — населения огромной и неоднородной страны. Творчество государева дьяка Ивана Тимофеева (1555 — 1631 гг.), пожалуй, закрывает тему сословно-представительной монархии в общественной мысли России. Самым известным произведением периода Смуты является его «Временник», в котором русский мыслитель пытался дать не только исчерпывающую характеристику исторических событий начала XVII в., но и проанализировать весь комплекс политико-правовых проблем, актуальных в Московском государстве в то время. Указывая, что в основе любого позитивного закона должны лежать естественно-правовые принципы, Тимофеев своим учением выступал предшественником целой плеяды русских мыслителей, которые представили в XVIII столетии положения теории естественного права широким слоям российского общества. Считая самой важной для России проблему организации и реализации государственной власти, Иван Тимофеев полагал наилучшей формой правления сословно-представительную монархию, ибо только таким образом можно было, по его мнению, ограничить степень произвола монарха, что он считал самым главным в процессе государственного устройства. Анализируя правление в России в период кризиса, Тихомиров приходит к выводу, что в это время не было достойных представителей, которые бы смогли осуществить администрирование в раздираемой противоречиями стране. Самодержец, по мнению Тихомирова, выражая соборную волю народа, должен управлять совместно с органами народного представительства — Земским собором и Боярской Думой. Царь должен быть богоизбранным не только по достоинству своей власти, но и по деяниям своим и по личным качествам, которые должны соответствовать образу православного правителя. Выступая за сильную власть монарха в государстве, Тимофеев вместе с тем был сторонником неуклонного соблюдения принципа законности. Русский мыслитель отстаивал право народа на оказание сопротивления законопреступному царю, причем указывал, что это гражданский долг каждого члена общества. Таким образом, в российской общественной мысли налицо был процесс закладки теоретических основ для построения гражданского общества. Однако уже в первой половине XVII в. направление в общественной мысли России, отстаивающее идеи сословно-представительной власти, принципы законности и ценности гражданского общества, яркими представителями которого были Федор Карпов и Иван Тимофеев, утратило ведущее положение. Договорные отношения между народом и его правителем, так и не возникнув, были отброшены в процессе создания нового аппарата государственной власти. Видимо, в этом состоит одна из особенностей национального характера россиян: как и во всякие времена, народ России, выбирая между властью коллегиальной и властью единоличной, отдает предпочтение последней. После избрания на царство на Земском соборе в 1613 г. Михаила Романова, положившего начало новой династии, историческое развитие Московского государства характеризуется установлением достаточно прочной государственной власти и относительного благополучия в стране. Как указывал П. Н. Милюков, «порядки установились окончательно, а боярство лишено было царской политикой всякого политического значения» <10>. ——————————— <10> Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. Т. 3. Ч. 1. М., 1996. С. 73.
К середине XVII в. Земский собор, а позже и Боярская Дума утрачивают политическое значение и уходят с арены государственного строительства. Путь исторического развития, намеченный прогрессивными русскими мыслителями и, казалось бы, вполне логичный в сложившейся ситуации, не получил реализации в действительности, более того, уставшая от Смуты и войн огромная многонациональная страна с радостью вверила себя молодому и ничего не обещающему ей правителю, а в политико-правовой мысли России второй половины XVII в. получили развитие идеи абсолютизма. Разработка проблематики государственного администрирования в условиях перманентного кризиса управленческого аппарата имела огромное значение для формирования и развития комплекса идей построения гражданского общества в России, основанного на принципах законности. Безусловно, опыт реализации идей политического и государственно-правового строительства в рамках сословного представительства в документах конца XVI — начала XVII в. сыграл определенную роль в развитии концепции конституционализма в российской политико-правовой мысли. Приведенные в данной работе примеры — это лишь некоторые из теоретических разработок мыслителей, внесшие заметный вклад в формирование отечественной правовой культуры и науки <11>. В истории теоретической правовой мысли России пути реализации идеи свободы во все времена выступали главным содержанием размышлений русских мыслителей, ученых, правоведов. Задачи продуктивного соединения этого «свободолюбивого духа» многонационального российского народа и положений правового государства, включающего соблюдение принципа законности в государственно-правовом строительстве, выступают сегодня на первый план в правовой науке и государственной жизни российского общества. В этом видится направление создания национальной идеологии и развития правовой культуры нашего народа на современном этапе. ——————————— <11> См.: Москвина А. Г. Процесс формирования института науки в России как важный этап становления правовой системы России // Патриотизм — один из решающих факторов безопасности Российского государства. М., 2006. С. 230 — 237.
