(Кузнецов С. В.) («История государства и права», 2013, N 15)
К ВОПРОСУ О СООТНОШЕНИИ СОПУТСТВУЮЩИХ КАТЕГОРИЙ «СУБЪЕКТ ПРАВА» И «СУБЪЕКТ ПРАВООТНОШЕНИЙ» <*>
С. В. КУЗНЕЦОВ
——————————— <*> Kuznetsov S. V. On the issue of correlation of concomitant categories of «subject of law» and «subject of legal relations».
Кузнецов Сергей Владимирович, доцент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Набережночелнинского института (филиала) ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет».
В настоящей статье дается краткий анализ соотношения таких категорий, как «субъект права» и «субъект правоотношений», а также (через их призму) рассмотрение такого свойства, как «правосубъектность». На основе ряда мнений ученых-теоретиков рассматривается сущность и проблемы идентификации указанных правовых категорий, а также проводится теоретический анализ их разграничения.
Ключевые слова: субъект права, субъект правоотношений, правовое отношение, правосубъектность, отождествление и разграничение понятий субъекта права и субъекта правоотношений.
The present article gives a short analysis of correlation of such categories as the «subject of law» and the «subject of legal relations» as well through the prism of thereof considers such a property as the «legal personality». On the basis of a number of opinions of scholars-theorists the author considers the essence and the problems of identification of the said legal categories as well as makes a theoretical analysis of delimitation thereof.
Key words: subject of law, subject of legal relations, legal relation, legal personality, identification and delimitation of concepts of the subject of law and the subject of legal relation.
Важной проблемой «теории правоотношений» в общей теории права является разграничение понятий «субъект права» и «субъект правоотношений». Наиболее распространенное мнение по поводу данного вопроса, как в дореволюционной, так и в советской и постсоветской юридической литературе, состоит в том, что субъекты права преимущественно рассматриваются в контексте с субъектами правоотношений, т. е. указанные термины употребляются как тождественные. Данные категории в чем-то схожи, так как субъект права — это лицо, которое способно быть участником правоотношений, т. е. их потенциальный участник. Субъект же правоотношений — это уже реальный участник правовых отношений, т. е. конкретное лицо, которое может быть только участником некоторых правовых отношений. Субъектом права называется всякий, кто обладает правоспособностью (т. е способностью иметь права, независимо от того, пользуется ли он ими в действительности или нет). При этом субъектом правоотношений является лицо, реализующее комплексную правосубъектность. В связи с этим часто происходит некая «натурализация» субъекта, так как подразумевается, что субъектом прав является человек, физическое лицо. Положение, что люди являются субъектами прав, само собой очевидно и не нуждается в разъяснении, но при этом некоторые авторы полагают, что субъектами права могут быть только живые, действительные люди. При определении понятия субъекта права известные теоретики-правоведы исходят, в основном, из содержания категории правосубъектности <1>. Отсюда следует, что правосубъектность и субъект права — два взаимозависимых понятия: элементы правосубъектности (правоспособность, дееспособность) представляют собой качества лица, признаваемого субъектом права. Данный подход считается наиболее распространенным в юридической науке, но с таким пониманием правосубъектности можно поспорить. Раз уж правосубъектность включает в себя и абстрактную способность иметь права, обязанности и реальную способность эти права и обязанности реализовывать своими правомерными действиями, и, помимо прочего, способность отвечать за совершенные деликты, то все же под правосубъектностью следует понимать способность индивидов и их образований быть субъектами правоотношений. ——————————— <1> Алексеев С. С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 1972. Т. 1. С. 276.
Сама конструкция правосубъектности как единства правоспособности и дееспособности является внутренне противоречивой, нелогичной; применительно к юридическим лицам практически невозможно использовать понятие дееспособности, сформулированное специально «под» физических лиц и т. д. Традиционный подход к определению соотношения право — и дееспособности через призму структурных связей (рассмотрение их как двух структурных элементов правосубъектности) вызывает сложности. Более адекватным является рассмотрение их посредством «вертикальных связей», когда одно состояние принимается за «низшее», а другое за «высшее», а затем оценивается переход между этими состояниями. Исходя из указанного, правоспособность оценивается как предпосылка возникновения дееспособности, а она, в свою очередь, является необходимым условием реализации субъективных прав и юридических обязанностей. Правоспособность заключает в себе исходное и самое формальное (самое абстрактное) определение субъекта права, она предшествует всем иным аспектам, моментам, характеризующим субъекта права. Правоспособность, поскольку она формальна, то не раскрывает содержательных моментов существования правового субъекта, она лишь его, субъекта, обозначает. Дееспособность же лица необходимо рассматривать не как формальное, стабильное свойство субъекта права, которое, однажды возникнув, все время остается неизменным, независимо от его воли, его стремлений, иных условий. Она представляет собою сложное правовое состояние лица, которое отражает постоянно меняющийся уровень его готовности к выполнению различных функций субъекта права, т. е. это, прежде всего, динамическая характеристика. С одной стороны, дееспособность обусловливается действующим законодательством, с другой стороны, волей, сознанием лица, другими внутренними факторами, и в данном аспекте можно, с определенной долей вероятности, говорить, что она характеризует в большей мере субъекта правоотношений, а не права. Дееспособность, в отличие от правоспособности, не есть формальное свойство субъекта права, оно заключает в себе оценку состояния правовой зрелости лица, наличия у него необходимых для субъекта правоотношений качеств. Кроме того, установленные законодательством пороги дееспособности имеют произвольный характер и не содержат эффективных механизмов снятия возникающих в этой связи противоречий. Возвращаясь к изначальному, можно констатировать, что в юриспруденции сложилось разделяемое многими теоретиками права суждение о том, что принципиальной разницы между субъектом права и субъектом правоотношения не существует. С. Ф. Кечекьян в своей монографии «Правоотношения в социалистическом обществе» идентифицирует понятия «субъекта права» и «субъекта правоотношения», отмечая при этом, что «достаточно одного термина «субъект права» для обозначения как лица, способного стать носителем прав и обязанностей, так и лица, уже участвующего в правоотношении» <2>. М. Н. Марченко отмечает: «В современной юридической литературе понятие «субъект права» чаще всего используется в качестве синонима терминов «субъект» или «участник правоотношений» <3>. Н. И. Матузов также расценивает данные понятия как равнозначные <4>. ——————————— <2> Кечекьян С. Ф. Правоотношение в социалистическом обществе. М., 1958. С. 84. <3> Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. М., 2006. С. 645. <4> Матузов Н. И. Теория государства и права. М., 2001. С. 517.
Правомерность такого отождествления в том, что «невозможно быть субъектом права, не будучи субъектом правоотношений, и наоборот» <5>. И все же, даже оставляя в стороне вопросы юридически значимого поведения субъектов, осуществляемого вне правоотношений, нельзя согласиться с данным мнением хотя бы потому, что во всех современных правовых системах субъектами права признаются также лица, неспособные вступать в правоотношения в силу недостижения определенного возраста, состояния психики и иных факторов. Сказанное касается и любых частных случаев соотношения категорий «субъект права» и «субъект правоотношения». Например, при невозможности использования субъективного права в связи с судебными актами. При аресте имущества собственник уже не может участвовать в правоотношениях, связанных с ним, продолжая оставаться субъектом права собственности, то есть обладателем соответствующего субъективного права, пусть даже и «голого права» <6>. Предпринятые еще в начале прошлого века попытки отдельных ученых провозгласить их неправосубъектными были отвергнуты как теоретически порочные и практически неприемлемые <7>. ——————————— <5> Поляков А. В. Общая теория права. СПб., 2003. С. 738. <6> Разуваев И. В. Теоретические вопросы общего учения о субъектах права // Юридическая мысль. 2007. N 3. С. 58. <7> Братусь С. Л. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 21 — 23.
Утверждая неправомерность в отождествлении анализируемых понятий, И. В. Разуваев пишет, что «самый существенный теоретический изъян, вытекающий из уподобления категорий «субъекта права» и «субъекта правоотношения», состоит в том, что в этом случае вольно или невольно возникает представление, что именно юридические отношения являются первичными, что именно они конституируют лицо как субъект права, тогда как в действительности дело обстоит прямо противоположным образом: именно субъекты права первичны, так как, не будь их, не существовало бы и правоотношений» <8>. ——————————— <8> Разуваев И. В. Указ. соч. С. 59.
Очень большой вклад в исследование понятия субъекта права вносится в настоящее время специалистами в области отраслевых юридических наук. Большинство ученых-отраслевиков отстаивают в научной и учебной литературе позиции по тождественности вышеназванных категорий. Характеризуя правоотношения исполнительного производства, Д. Х. Валеев использует наряду с термином «субъект исполнительного производства» еще и термин «субъект правоотношения в исполнительном производстве» <9>. С. А. Авакьян расценивает субъекта права как действительного обладателя субъективного права <10>, которое, как известно, свойственно участнику правового отношения. В. Н. Толкунова определяет субъекты трудового права как участников трудовых и иных непосредственно с ними связанных отношений, а также отмечает, что субъекты трудового права являются сторонами правоотношений <11>. ——————————— <9> Валеев Д. Х. Исполнительное производство: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2008. С. 77. <10> Авакьян С. А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. М.: Юристъ, 2007. Т. 1. С. 574. <11> Толкунова В. Н. Трудовое право. М., 2002. С. 43.
Отстаиваемый многоаспектный подход к пониманию субъекта права позволяет установить различие между действительными субъектами права и теми отраслевыми проекциями, которые возникают в различных сферах общественных отношений в связи с применением к правовому лицу тех или иных отраслевых норм, с «включением» его в состав отдельных отраслевых отношений. Субъект права как правовая реальность может проявлять себя во всех правовых сферах, участвовать в самых различных правовых отношениях, оставаясь при этом самим собой. Из вышеприведенного следует, что имеется необходимость в поиске истоков отождествления категорий «субъект права» и «субъект правоотношения». А. В. Слепнев указывает на необходимость разобраться, означают ли данные термины два разных понятия или они поясняют суть одной и той же категории. «Почему в таком случае они воспринимаются многими учеными как одинаковые? Или зачем научной общественности допускать в понятийном аппарате юридической науки наличие двух равнозначных по содержанию категорий, но терминологически обозначаемых по-разному?» <12>. ——————————— <12> Слепнев А. В. Соотношение субъекта права и правоотношения // История государства и права. 2007. N 24. С. 38.
Исходя из анализа современных научных идей, концепций, все-таки отождествление субъекта права и субъекта правоотношения, свойственное ряду взглядов теоретиков права, подвергается обоснованной критике. Несмотря на видимое сходство и безусловную органическую взаимосвязь между этими понятиями, все же их не следует признавать в качестве одного и того же. Разграничение понятий «субъект права» и «субъект правоотношения» имеет не только научное, позволяющее всесторонне и глубоко исследовать характерные особенности и того и другого как специфических явлений правовой сферы, но и практическое значение в решении задач повышения эффективности правового регулирования общественных отношений, реализации субъектами права своих потенциальных возможностей. Уже во второй половине XX в. отдельные ученые-юристы выступили против отождествления понятий «субъект права» и «субъект правоотношения». Одним из первых на необходимость разграничения данных понятий обратил внимание известный ученый в области административного права Г. И. Петров <13>. Позднее самостоятельное значение указанных понятий более подробно аргументировал В. Я. Бойцов <14>. Его концепция заключается в том, что субъект права и субъект правоотношения соотносятся на парные философские категории общее (субъект права) и отдельное (субъект правоотношений), возможное (субъект права) и действительное (субъект правоотношения). Такой подход позволяет считать эти понятия отражением двух различных состояний одной сущности — правосубъектности. Субъект права — это потенциальный участник правоотношений, находящийся до вступления в правоотношение в статическом состоянии, а субъект правоотношения — субъект права, находящийся в стадии реализации своей правосубъектности, т. е. в динамическом состоянии. ——————————— <13> Петров Г. И. Советские административно-правовые отношения // Ученые записки Ленинградского юридического института им. М. И. Калинина. 1951. Вып. 6. С. 44 — 45. <14> Бойцов В. Я. Система субъектов советского государственного права. Уфа, 1972. С. 10.
Исходя из вышесказанного субъект правоотношения является динамической категорией, поскольку через правоотношение субъект права реализует свои субъективные права и юридические обязанности. Субъект правоотношения использует лишь те права, которые необходимы ему для участия в конкретном правоотношении. Отсюда можно предположить, что понятие субъекта права является более емким по сравнению с субъектом правоотношения понятием. Субъект правоотношения — это тот же субъект права, но только ставший участником правоотношения, «деятельно реализующий только часть из целого ряда своих прав и обязанностей, которыми он, будучи субъектом права, потенциально обладает» <15>. Субъекта правоотношения не может быть вне конкретного правоотношения. По прекращении правоотношения участвовавший в нем субъект «теряет некогда присущий ему динамизм и вновь переходит в статическое состояние, обладая лишь статусом субъекта права» <16>. ——————————— <15> Слепнев А. В. Указ. соч. С. 39. <16> Там же. С. 40.
Если «субъект права» и «субъект правоотношения» считать равнозначными категориями, то этимологически из этого следует, что они являются синонимами одного и того же. Следовательно, авторы, отстаивающие точку зрения о равнозначности рассматриваемых понятий, одновременно ставят знак равенства между правом и правоотношением. Исходя из этого, часто встречающуюся в научной литературе критику, обращенную к выводам С. Ф. Кечекьяна о тождественности терминов, следует расценивать как достаточно несправедливую. Кечекьян пишет: «Право представляет собой сложное явление. Оно состоит, в одних случаях, из норм права и обусловленных этой нормой правовых обязанностей, в других, — из норм права и правоотношений, в-третьих, — из норм права, правовых обязанностей и правоотношений» <17>. Это означает, что автор не является сторонником нормативного понимания права и зачастую включает правовые отношения в понятие права. В таком случае теряется сам смысл разделения рассматриваемых категорий. Но при этом существование в науке двух равнозначных терминов следует признать неоправданным. ——————————— <17> Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 31 — 32.
Отождествление субъекта права и субъекта правоотношения возможно только в единственном случае — при условии нахождения субъекта в состоянии устойчивого и постоянного участия в правовом отношении. Действительно, значительная часть теоретиков права допускает существование такого вида правовых отношений (например правоотношения гражданства/подданства), которые называются абсолютными именно из-за того, что в них участник наделен абсолютным субъективным правом. Сторонником данного направления можно назвать Ю. К. Толстого, ему принадлежит утверждение, что «все правоотношения по субъектному составу подразделяются на абсолютные и относительные» <18>. ——————————— <18> Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 74.
Признавая возникающие сложности при отождествлении понятий «субъект права» и «субъект правоотношения», В. С. Нерсесянц подчеркивает, что не следует смешивать абстрактного субъекта объективного права (абстрактного участника абстрактного правоотношения) и конкретного, индивидуально определенного субъекта права (участника конкретного правоотношения) <19>. ——————————— <19> Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 2001. С. 504 — 505.
Учитывая факт разграничения В. С. Нерсесянцем понятий «субъект права» и «субъект правоотношения» <20>, стоит заметить, что под правосубъектностью им понимается способность быть именно субъектом права. ——————————— <20> Нерсесянц В. С. Указ. соч. С. 509.
Подводя итоги, можно выделить следующее: 1. Традиционно в дореволюционной и советской юридической литературе «субъект права» и «субъект правоотношения» употребляются как тождественные термины. 2. Исходя из современных концепций, можно сделать вывод, что субъект права — это лицо, обладающее потенциальной возможностью участвовать в правовых отношениях, а субъект правоотношения — это лицо, реально участвующее в правовых отношениях. Любой субъект правоотношения является субъектом права, но не всякий субъект права является в данный момент участником этого конкретного правоотношения, т. е. субъект права воспринимается как статическая категория, а субъект правоотношения — как динамическая. 3. Решение вопроса о соотношении понятий «субъект права» и «субъект правоотношения» не должно ограничиваться только терминологией. Точное определение каждого понятия необходимо не только с теоретической, но и с практической точки зрения, особенно в области правореализации. 4. Каждая из этих категорий может выступать в как виде самостоятельной дефиниции, так и в совокупности с другими. Но при этом необходимо знать, что правоотношение становится реальным, а субъект права становится субъектом правоотношения только в связи с взаимодействием с контрагентом.
Список использованной литературы
1. Авакьян С. А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. М.: Юристъ, 2007. Т. 1. 719 с. 2. Алексеев С. С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 1972. Т. 1. 396 с. 3. Бойцов В. Я. Система субъектов советского государственного права. Уфа, 1972. 160 с. 4. Братусь С. Л. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. 364 с. 5. Валеев Д. Х. Исполнительное производство: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2008. 400 с. 6. Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. 187 с. 7. Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. М., 2006. 856 с. 8. Матузов Н. И. Теория государства и права. М., 2001. 590 с. 9. Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 2001. 832 с. 10. Петров Г. И. Советские административно-правовые отношения // Ученые записки Ленинградского юридического института им. М. И. Калинина. 1951. Вып. 6. С. 41 — 68. 11. Поляков А. В. Общая теория права. СПб., 2003. 845 с. 12. Разуваев И. В. Теоретические вопросы общего учения о субъектах права // Юридическая мысль. 2007. N 3. С. 57 — 71. 13. Слепнев А. В. Соотношение субъекта права и правоотношения // История государства и права. 2007. N 24. С. 39 — 43. 14. Толкунова В. Н. Трудовое право. М., 2002. 320 с. 15. Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959. 88 с.
