(Братанов В. В.) («История государства и права», 2007, N 12)
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПОСЯГАТЕЛЬСТВА НА КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ В РОССИИ: РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ
В. В. БРАТАНОВ
Братанов В. В., начальник ГУ МВД РФ по Нижегородской области, генерал-лейтенант милиции, кандидат юридических наук.
Культурные ценности и иные особо ценные предметы крайне редко выступают в качестве объекта специальной уголовно-правовой охраны от хищений как в российском, так и в зарубежном уголовном законодательстве. Чаще указанные предметы специально охраняются уголовным законом от других преступных посягательств, в основном от уничтожения и повреждения. В дореволюционном законодательстве культурные ценности не были объектом специальной уголовно-правовой охраны, кроме предметов религиозного культа. Посягательство на религиозные предметы, в том числе их похищение, независимо от их материальной ценности квалифицировалось как преступление против веры. Впервые похищение и иное посягательство на церковное имущество стало рассматриваться как религиозное преступление с 1669 г. (т. е. после принятия Соборного уложения 649 г.) в царском Указе о следствии, суде и наказании лиц духовного звания. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1885 г. всякое похищение церковных вещей и денег, как из самих церквей, так и из часовен, ризниц и других постоянных и временных церковных хранилищ, квалифицировало как святотатство <1>. Вместе с тем нормами о святотатстве охранялись только интересы христианской религии, что представляло собой явную дискриминацию других конфессий. В Уложении о наказаниях различным видам святотатства посвящена глава 4 раздела преступлений против веры, которая объемлет 17 статей. Предметами святотатства признавались, во-первых, предметы священные, т. е. предметы религиозного почитания христиан. В православных церквях — это потиры, дискосы, дарохранительницы, лжицы, копии, употребляемые при совершении проскомидии, кресты, евангелие, образы, мощи, в т. ч. оклады и украшения на крестах, образах и мощах; антиминсы, покрывала с освященных сосудов и одежды с престолов и жертвенников (ст. 243). ——————————— <1> По римскому праву святотатство означало похищение религиозных предметов независимо от места. Каноническое право расширило это понятие, разделив его на три вида: 1) посягательство на священнослужителей (sacrilegium personale); 2) нарушение неприкосновенности и достоинства священных мест (Lackale); 3) имущественное посягательство, направленное на священные и освященные предметы и принадлежности святого храма.
Вторую группу предметов святотатства составляли предметы освященные, т. е. вещи, употребляемые при совершении богослужения освященными: купели и другие большие чаши для водоосвящения, ковши, помещенные в них свечи, лампады, богослужебные книги, кроме евангелия (ст. 244) <2>. ——————————— <2> Проскомидия — это первая часть литургии, во время которой священнослужители приготовляют хлеб и вино для евхаристии, т. е. для причащения (см.: Полный православный богословский энциклопедический словарь: В 2 т. Репринтное изд. Т. 1. М.: Концерн «Возрождение», 1992. С. 1925).
В третью категорию предметов святотатства входили не освященные употреблением при богослужении предметы: это принадлежащие церкви деньги, свечи, еще не поставленные к образам или в паникадила, и другие, не освященные употреблением при богослужении вещи (ст. 247). Закон различал три вида святотатства: 1) похищение церковного имущества из церкви, часовни или иного церковного хранилища (ст. ст. 242 — 244); 2) похищение из церковных столбов и кружек, выставленных для сбора на церковь (ст. ст. 249, 250, 254); 3) похищение священных или освященных предметов не из церковных хранилищ (ст. 253). Строже наказывалось хищение в церквях и ризницах, менее строго — в часовнях или отдельных церковных хранилищах. Святотатством, согласно ст. 253, могло быть также признано похищение заведомо священных или же через их употребление при богослужении освященных предметов из частного дома или другого места. По способу святотатства различалось насильственное ограбление, похищение со взломом и похищение без взлома. Насильственное святотатство формулировалось как ограбление с насилием, хотя бы при этом и не было убийства или увечья (ст. 242). В качестве квалифицированного обстоятельства ст. 250 предусматривалось похищение, совершаемое лицами, которым было поручено хранение похищенных предметов, вещей или денег, или эти вещи или предметы вверялись для употребления при богослужении. Это влекло увеличение наказания на одну ступень. По месту святотатства различалось похищение из церкви или ризницы, из часовни или другого церковного хранилища, из частного дома или другого места. Понятием святотатства не охватывался мошеннический способ похищения церковных предметов. К святотатству приравнивалось и разрытие могил для ограбления тел или для поругания над погребенными, или совершения каких-либо суеверных действий, или из шалости или в пьяном виде, а также истребление, повреждение и похищение надгробных памятников, наружное повреждение могил. Уголовное уложение 1903 г. упразднило понятие святотатства в качестве религиозного преступления и сохранило его лишь как квалифицирующий признак отдельных преступлений против собственности. Так, ст. 588 предусматривала в отдельной норме воровство в церкви; ст. 589 — в качестве квалифицирующего обстоятельства разбой в церкви и т. д. Было исключено из понятия святотатства похищение церковных денег и неосвященных предметов <3>. ——————————— <3> См.: Уголовное уложение. М., 1905.
После Октябрьской революции 1917 г. Советское правительство отделило церковь от государства и отменило специальную уголовно-правовую охрану религиозных святынь и символов. УК РФ 1926 г. предусматривал ответственность только за сокрытие коллекций и памятников старины и искусства, подлежащих регистрации, учету или передаче в государственные хранилища (ст. 188), которое наказывалось исправительными работами на срок до трех месяцев с конфискацией скрытого имущества. В качестве таких коллекций и памятников старины и искусства выступали, естественно, и предметы религиозного поклонения и соответствующих обрядов <4>. ——————————— <4> См.: УК РСФСР. М.: Госюриздат, 1952. С. 58.
В УК РСФСР 1960 г. и соответствующих статьях УК других союзных республик была лишь одна норма, предусматривавшая ответственность за умышленное уничтожение, разрушение или порчу памятников истории и культуры либо природных объектов, взятых под охрану государством (ст. 230 УК РСФСР). Наказывалось оно лишением свободы до двух лет, или исправительными работами на тот же срок, или штрафом до трехсот рублей. Ответственность же за хищение культурных ценностей — наиболее опасный вид преступных посягательств — устанавливалась УК РСФСР на общих основаниях статьями о хищении государственного, общественного и личного имущества (ст. ст. 89 — 93.1, 144 — 147 УК РСФСР). В плане уголовно-правовой квалификации возникали определенные сложности, обусловленные тем, что в рассматриваемый период сохраняло действие Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях», рассматривавшее имущество церквей и религиозных организаций, а также ценные предметы культа собственностью государства, а следовательно, предметом преступлений против социалистической собственности. Таким образом, основной вопрос, который приходилось решать в рассматриваемый период при квалификации преступных посягательств на культурные ценности, — это вопрос о виде собственности на них. С 1990 г. решение этой задачи существенно осложнилось сохранением действия УК РСФСР 1960 г. и названного Постановления ВЦИК и СНК РСФСР. Формально продолжавшие действовать, они противоречили вновь принятым Законам СССР «О собственности в СССР» и «О свободе совести и религиозных организациях», а также расходились с принятыми позднее законами и Конституцией Российской Федерации. Коллизия законов заключалась в том, что, с одной стороны, вновь принятые нормативные акты провозглашали равенство всех форм собственности, с другой же — УК РСФСР квалифицировал преступления и определял тяжесть ответственности за их совершение в зависимости от формы собственности на предмет посягательства. Так, хищение культурных ценностей из церкви расценивалось как более тяжкое преступление и квалифицировалось по иной статье, чем хищение аналогичного предмета, принадлежащего лично священнику той же самой церкви. Происходило это по той причине, что церковное имущество, согласно названному выше Постановлению ВЦИК и СНК РСФСР, объявлялось государственным. УК РСФСР же определял приоритетной целью защиту именно государственного имущества <5>. ——————————— <5> См.: Первушин В. М. Расследование краж предметов антиквариата. М., 1992.
Изложенное позволяет заключить, что на первом этапе развития законодательства, предусматривающего ответственность за преступные посягательства на культурные ценности, их уголовно-правовая защита была неоднородной и ставилась в зависимость от вида собственности на них, и это значительно осложняло правильную квалификацию совершенных преступных посягательств. Начало специальной уголовно-правовой охране культурных ценностей от хищений положило принятие 1 января 1994 г. Федерального закона Российской Федерации от 1 июля 1994 г. N 10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» <6>. Этим законом была введена специальная ответственность за: контрабанду культурных ценностей (ч. 1 ст. 78 УК РСФСР); невозвращение на территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического и археологического достояния народов Российской Федерации и зарубежных стран (ст. 78.2 УК РСФСР); хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 147.2 УК РСФСР). ——————————— <6> См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 10. Ст. 1104.
Анализируя содержание данного нормативного акта, прежде всего следует отметить то, что им введена усиленная ответственность за завладение культурными ценностями, независимо от способа совершения хищения. Думается, приняв эту меру, законодатель своим отношением к способу совершения хищения показал, что общественную опасность данного деяния характеризует, прежде всего, сам предмет преступного посягательства. Конечно же, важнейшей чертой рассматриваемого нормативного акта является то, что в нем из круга обстоятельств, влияющих на квалификацию хищений культурных ценностей, был исключен вопрос о виде собственности на них. Как показал анализ эффективности борьбы с посягательствами на культурные ценности, принятие дополнений к УК благотворно сказалось на правоприменительной практике по рассматриваемой категории дел. Этому также во многом способствовало и то обстоятельство, что в соответствии с дополнениями, внесенными в ст. 7.1 УК РСФСР, посягательства на культурные ценности были отнесены к категории тяжких. В дальнейшем оценка законодателем хищения предметов, имеющих особую ценность, как тяжкого преступления выразилась в новой редакции статьи 10 УК РСФСР, устанавливающей наступление уголовной ответственности за совершение данного деяния с 14-летнего возраста, и в новой редакции ст. 36 УПК РСФСР, определившей, что дела о преступлениях, предусмотренных ст. 147.2 УК РСФСР, подсудны суду не ниже уровня краевого, областного, республиканского, автономной области и автономного округа. Кроме того, рассматриваемый закон существенно расширил возможности правоохранительных органов в борьбе с преступными посягательствами на особо ценные объекты. Началом следующего этапа в развитии уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления, посягающие на культурные ценности, следует считать 1 января 1997 г. — момент вступления в силу нового Уголовного кодекса Российской Федерации. Сравнительный анализ позволяет считать содержащиеся в новом УК РФ нормы, предусматривающие ответственность за посягательства на культурные ценности, более полными и четкими относительно тех, которые действовали ранее. В связи с этим следует указать на то, что в ст. 164 УК РФ, устанавливающую ответственность за хищение предметов, имеющих особую ценность, введена вторая часть, предусматривающая усиленную ответственность за те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой неоднократно, если они повлекли уничтожение, порчу или разрушение предметов или документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность. Принимая во внимание результаты исследования криминологической характеристики посягательств на культурные ценности, это дополнение следует считать весьма своевременным и адекватным современному состоянию практики. Новым Уголовным кодексом расширен диапазон действий, относимых к категории противоправных деяний. Так, ст. 243 УК РФ впервые ввела ответственность за неосторожное уничтожение или повреждение памятников истории и культуры или иных культурных ценностей. В этом же ракурсе следует рассматривать устранение в УК РФ существовавшего до его принятия перекоса, выражавшегося во введении более строгой ответственности за уничтожение обычного имущества, чем за те же деяния в отношении памятников истории и культуры и иных культурных ценностей.
