(Зюков А. М.) («Российский следователь», 2008, N 16)
УЧЕТ ЭТНОГЕННОГО ФАКТОРА В СОВРЕМЕННЫХ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
А. М. ЗЮКОВ
Зюков А. М., доцент кафедры уголовного права и криминологии Владимирского юридического института ФСИН России, кандидат юридических наук.
Изучение межэтнических отношений включает очень большое число тем, не каждая из которых удостоена монографического исследования. На сегодняшний день имеются доктринальные исследования, предметом которых выступают отдельные стороны общественных отношений в сфере этносоциальных проблем в рамках правовой политики государства, проводимые социологами <1>, политологами <2>, историками <3>, в области теории государства и права <4>, теории уголовного права <5> и уголовно-исполнительного права <6>, уголовно-процессуального права <7>. Имеются исследования, посвященные изучению самостоятельных широких вопросов в криминологии <8> и преступных явлений, непосредственно связанных с этнонациональными конфликтами <9>, отдельных вопросов противодействия преступности <10> или проведенные в рамках анализа отдельных национальных субъектов Российского государства <11>. ——————————— <1> См.: Зинурова Р. И. Этническая социализация молодежи в условиях современного российского общества: Дис. … д-ра социол. наук: 22.00.04. М.: РГБ, 2005. <2> См.: Щербина Е. А. Этническая конфликтология: региональный аспект: Дис. … канд. полит. наук: 23.00.02. Ставрополь, 2005. <3> См.: Шевелева А. А. Государственная правовая политика в Западной Сибири во второй четверти XIX в.: исторический аспект: Дис. … канд. ист. наук: 07.00.02. М.: РГБ, 2005; Шнирельман В. Ценность прошлого: этноцентристские исторические мифы, идентичность и этнополитика // Реальность этнических мифов / Под ред. А. Малашенко и М. Б. Олкотт; Моск. центр Карнеги. М.: Гендальф, 2000. С. 99 (аналитическая серия); Дробижева Л. М. Возможность либерального этнонационализма // Там же; Косач Г. Г. Региональное «гражданское полиэтническое сообщество» // Там же. <4> См.: Стешенко Л. А. Правовая политика России в сфере национальных отношений: теоретическое и историко-правовое исследование: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.01. М.: РАГС, 2003. <5> См.: Босхолов С. С. Уголовная политика современной России в условиях конституционно-правового реформирования: Дис. … д-ра юрид. наук М., 2003; Рогов В. А. Проблемы истории русс кого уголовного права, XV — середина XVII в.: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. М.: РГБ, 2003; Курбанов Г. С. Теоретические основы реформы уголовного законодательства Азербайджанской Республики: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. М.: РГБ, 2003; Кулыгин В. В. Этнокультура уголовного права: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. М.: РГБ, 2005. <6> См.: Спицнадель В. Б. Генезис уголовно-исполнительного права в контексте становления и эволюции пенитенциарной системы России: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. М.: РГБ, 2005. <7> См.: Александров А. И. Уголовно-процессуальная политика в России (теоретический и историко-правовой анализ): Дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 1998; Пономаренков В. А. Этносоциальная детерминация уголовно-процессуального доказывания: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.09. Владимир, 2008; Он же. Судебная (правовая) этнология: Учебник для вузов. М.; Самара: Изд-во МГПУ, 2006. С. 328. <8> См.: Кургузкина Е. Б. Теория личности преступника и проблемы индивидуальной профилактики преступлений: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. М.: РГБ, 2005. <9> См.: Дикаев С. У. Терроризм: феномен, обусловленность и меры противодействия: Уголовно-правовое и криминологическое исследование: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. М.: РГБ, 2005. <10> См.: Касторский Г. Л. Уголовно-правовой и криминологический анализ использования концепций мировых религий в противодействии преступному поведению: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. М.: РГБ, 2003; Хромов И. Л. Оперативно-розыскные основы борьбы с преступностью иностранных граждан: Монография. М.: ВНИИ МВД России, 2006. С. 168. <11> См.: Рамазанов Т. Б. Проблемы преступности в Республике Дагестан: теория и практика: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.08. М.: РГБ, 2003; Халифаева А. К. Государственные и правовые институты в Дагестане в XIX веке: основные тенденции и изменения: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.01. Махачкала: РГБ, 2006.
В то же время приходится констатировать, что отдельные авторы изучают и излишне эксплуатируют модную на сегодня тему этничности. Таким, на наш взгляд, является исследование, посвященное теме этнически избирательного подхода в действиях милиции в московском метро <12>. ——————————— <12> См.: Этнически избирательный подход в действиях милиции в московском метро. М.: Новая юстиция, 2006. С. 80 (серия «Дискриминация вне закона». Вып. 3). Прим. авт.: Понятно ведь, что сотрудник милиции останавливает для проверки документов не представителей только какого-либо этноса и не в состоянии совершить «этническую дискриминацию», так как обычной проверкой документов не посягает на нарушение права на культуру, религию и язык. Необходимо учитывать и то, что только 4,3% лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, являлись представителями этнических групп (этнически — нерусскими). В то же время осуждаются к реальному сроку лишения свободы и в настоящее время содержатся в учреждениях уголовно-исполнительной системы лишь 8,8% лиц — представителей этнических групп (этнически — нерусские). Все остальные лица — это представители русского населения. См.: Зюков А. М. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых представителями разных этнических групп: Дис. … канд. юрид. наук. Рязань: Академия ФСИН России, 2005.
Еще одним примером эксплуатации «этногенного» фактора является исследование, подготовленное В. А. Пономаренковым по теме «Этносоциальная детерминация уголовно-процессуального доказывания» и представленное к защите по специальности 12.00.09 «Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность» на соискание ученой степени доктора юридических наук. Актуальность диссертационного исследования по заявленной теме не вызывает сомнения, поскольку на современном этапе развития Российского государства характерно усиление национальной идентификации народов. Указанное обстоятельство существенно влияет на все стороны общественной жизни, не является исключением и система уголовного судопроизводства. Однако В. А. Пономаренков сам перед собой ставит гигантскую задачу: пересмотреть учет этнокультурных особенностей малых народов России при осуществлении доказывания в сфере уголовного судопроизводства (с. 4). Непонятно, почему только малых народов. По тексту анализируются народы Северного Кавказа (чеченцы, ингуши) и цыгане. Автор последовательно настаивает на разработке методологии уголовно-процессуального доказывания, отмечая, что без учета этносоциально-детерминирующих ее факторов она не способна в целом разрешить проблемы доказывания по уголовным делам. При этом сама разработанная авторская методология в положениях, выносимых на защиту, отсутствует. Представляется целесообразной разработка методики расследования уголовных дел (с алгоритмом действий для следователя, дознавателя, представителя государственного обвинения) в отношении представителей различных национальностей, народностей, этнических групп <13>. ——————————— <13> Например, К. Н. Бабиченко отмечает необходимость использовать при расследовании уголовного дела законодательно утвержденную номенклатуру национальностей и рас (см.: Бабиченко К. Н. Дискриминация и преступления на почве ненависти: квалификация и предупреждение: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2005. С. 90).
Отсутствие таких разработок затрудняет установление мотива межнациональной розни при квалификации преступления, например, в отношении евреев, так как евреи не представляют собой единую расовую, национальную, религиозную, этническую группу (среди них есть евреи-иудеи, евреи-атеисты, евреи-христиане, евреи-мусульмане, евреи-эфиопы (фалаша). Вызывает недоумение указание автором среди изученных работ и диссертационных исследований таких авторов, как: Г. М. Геворгян, Р. Г. Чефходзе, М. П. Клейменов, В. В. Кулыгин, Л. Н. Гумилев, чьи исследования упоминаются автором рукописи лишь 2 раза (1 раз во введении и 1 раз по тексту рукописи в обоснование актуальности исследования) <14>. На отдельных ученых В. А. Пономаренков ссылается лишь во введении и не подвергает их работы никакому анализу (упоминаются В. С. Нерсесянц, В. А. Тураев, Н. А Долинов, Е. А. Ягафова). ——————————— <14> См.: Кулыгин В. В. Этнокультура уголовного права. М., 2002; Чефходзе Р. Г. Этнические аспекты преступности: Дис. … канд. юрид. наук / Омский юридический институт МВД России. 1999; Он же. Этнические аспекты наркобизнеса // Научный вестник Омского юридического института МВД России, 1999. N 1(9); Геворгян Г. М. Криминологические проблемы борьбы с организованными этническими преступными формированиями в России: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2000; Клейменов М. П. Введение в этнокриминологию. Омск, 2004. Следует заметить, что приводимая автором рукописи работа проф. М. П. Клейменова «Введение в этнокриминологию» не имеет отношения к предмету исследования, а рассматривает аспекты этнической криминальной политики и является продолжением работы Р. Г. Чефходзе (см.: Чефходзе Р. Г. Этнические аспекты преступности: Дис. … канд. юрид. наук / Омский юрид. ин-т. Омск, 1999), научным руководителем которого и являлся проф. М. П. Клейменов).
Опираясь на труды Л. Н. Гумилева (с. 37), В. Г. Крысько (с. 41, 45, 112, 114) и А. А. Налчаджяна (с. 43, 223), автор исследования отмечает необходимость учитывать в уголовно-процессуальном доказывании особенности этнических стереотипов мышления, этнического характера, мотивации в поступках и т. д., не раскрывая или не соотнося анализируемые этнические особенности с выявленными им конкретными проблемами. Эта же ошибка встречается в более ранних работах В. А. Пономаренкова <15>, при анализе которых мы видим, что автор оперирует культурологическими терминами, заимствованными им в работах Л. Н. Гумилева: аккультурация, аккомодация, ассимиляция, амальгация, консолидация, этническая парциация и сепарация, этническая фузия, не раскрывая значение этих процессов для «судебной (правовой) этнологии» и «этносоциальной детерминации уголовно-процессуального доказывания». ——————————— <15> См.: Пономаренков В. А. Судебная (правовая) этнология: Учебник для вузов. М.; Самара: Изд-во МГПУ, 2006. С. 34 — 37 (с. 328).
В качестве нормативной основы исследования автором указано на использование законодательных памятников, отражающих генезис развития как уголовно-процессуального доказывания, а также определяющих правовой статус народов России. Возникает вопрос: а как же быть с процессуальным статусом иностранцев в генезисе развития аспектов процессуального доказывания? Уже в законодательстве Древней Руси встречаются факты неравнозначного отношения, ограничения прав определенной категории граждан — дискриминация. Так, в Краткой редакции Русской Правды имеется ст. 1, определяющая статус иностранцев. Согласно ст. 10 иностранцы именуются «варяг» и «колбяг», независимо от их национальной принадлежности. Они не всегда находились в равных условиях с коренными жителями. Найти свидетеля им было труднее. Вину обидчика иностранцу допускалось доказывать личной присягой <16>. ——————————— <16> См.: Чистяков О. И. Российское законодательство X — XX веков. В 9 т. Т. 1. Законодательство Древней Руси. М.: Юрид. лит., 1987.
В качестве методологической основы диссертационного исследования автором заявлено использование ряда методов и, среди прочих, антропологического. Вместе с тем использование данного метода в работе не отмечено. Несмотря на заявленный предмет исследования — малоизученные в теоретическом и правоприменительном плане закономерности этносоциальной детерминации доказывания в сфере уголовного судопроизводства, автор диссертации выходит за рамки предмета исследования и делает попытку вывести определение этнической преступности (с. 81) и этнических преступлений (с. 73, 104, 145). При этом автор имел возможность изучить работы Н. А. Горюновой <17>, А. М. Зюкова <18>, И. Л. Хромова <19>, уже выводивших данные определения. ——————————— <17> См.: Горюнова Н. А. Культурологический аспект этнической преступности и противодействие ей // Реагирование на преступность: концепции, закон, практика / Под ред. А. И. Долговой. М., 2002. <18> См.: Зюков А. М. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых представителями разных этнических групп: Дис. … канд. юрид. наук. Рязань: Академия ФСИН России, 2005. С. 230. <19> См.: Хромов И. Л. Оперативно-розыскные основы борьбы с преступностью иностранных граждан: Монография. М.: ВНИИ МВД России, 2006. С. 168.
Оперируя понятиями «этническая преступность», «этнические преступления» (с. 104 — 105), «преступления, имеющие этнические признаки» (с. 79), В. А. Пономаренков относит к традиционным корыстным этническим преступлениям цыганское мошенничество в виде гадания с применением внушения. Однако этот пример не выдерживает критики, если вспомнить о другом способе мошенничества у цыган — «снятие порчи». И тот и другой способ легко применяется современными мошенниками, действующими под видом колдунов, магов, экстрасенсов и т. п., среди которых много представителей различных народов. Пример с отнесениями убийства, совершенного на почве кровной мести (в уголовном законе — по мотиву кровной мести), похищения человека (женщины — с целью вступления в брак), некоторых форм терроризма к преступлениям, имеющим этнические признаки, также не выдерживает критики, так как: во-первых непонятно, что такое «кровная месть» (совпадающих комментариев на этот счет автор не найдет ни в науке, ни в судебной практике, ни среди духовенства), а также отсутствует единое в научных кругах мнение, у каких народов (обычно указывают народы Северного Кавказа) сохранился или «культивируется» данный обычай; во-вторых, среди лиц, совершающих террористические акты или участвующих в незаконных вооруженных формированиях на Северном Кавказе, по анализу 363 личных дел осужденных, не чеченцы — 22%, а остальные 78% — коренные жители Чечни <20>. Таким образом, некорректно заявлять о «чеченском» терроризме (с. 78). ——————————— <20> См.: Зюков А. М., Миталаев Р. М. Криминологическая характеристика участников незаконных вооруженных формирований на Северном Кавказе // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. N 6. С. 473 — 475; Зюков А. М. Генезис уголовной этнополитики Российского государства в период X — XXI вв.: Монография. Владимир: ИП Журавлева, 2008. С. 448.
Автор диссертационного исследования отмечает, что в отечественной юридической науке вопросам учета этнических факторов в раскрытии преступлений одними из первых стали уделять внимание ученые в области оперативно-розыскной деятельности: Ю. А. Вакутин, Б. И. Водолазский, Н. Н. Гайдуков, Б. П. Целинский и другие. Не умаляя заслуг упомянутых авторов, как нам представляется, уровень доктринального анализа предполагает также учет дореволюционных исследований <21>. ——————————— <21> См.: Богданов А. П. Антропологические данные к изучению цыган. М., 1878; Ковалевский М. М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. В 2 т. Т. 1; Он же. Современный обычай и древний закон (Обычное право у осетин в историко-сравнительном освещении). В 2 т. М.: Типография В. Гатцук, Никитский б-р, собств. Д., 1886; Сикорский И. А. Экспертиза по делу об убийстве Андрюши Ющинского (Мнение профессора И. А. Сикорского о ритуальном убийстве А. Ющинского, совершенном 12-го марта 1911 г. в Киеве в усадьбе, принадлежащей еврейской хирургической больнице, находящейся в заведовании купца Марка Иойновича Зайцева, согласно вердикту присяжных, произнесенному 28-го октября 1913 г.»); Тарновская П. Н. Новые работы по криминальной антропологии. Доклад 1-й секции Русского общества охранения народного здравия, 27 дек. 1891 г. С.-Петербург: Типография Дома Призрения Малолетних Бедных, Лиговка, д. N 27, 1892; Она же. Об органах чувств у преступниц и проституток. СПб., 1894; и др.
Эмпирическую базу исследования, как следует из введения, составили данные, полученные в результате изучения 483 уголовных дел по обвинению представителей различных этнических групп (таджикских, узбекских, азербайджанских, грузинских, армянских, чеченских, цыганских и др.). При этом по тексту рукописи автор делает попытку анализа уголовных дел в отношении только цыганских групп и групп малых народов Крайнего Севера (не конкретизируя, каких именно). В самой рукописи диссертационного исследования автором слабо используются изученные материалы уголовных дел, а приведенные примеры (на с. 82, например, изучение дел в архиве Юрьев-Польского (в авторской редакции — «Юрьев-Подольского») районного суда Владимирской области, дело N 500, 1998 г.; приговор Верховного суда ТаССР от 14 апреля 1980 г. по преступной группе «Тяп-Ляп», на с. 84, изучение дела в отношении таджикской преступной группы, которой руководил Х., использовавший в качестве конспиративного имя Хусейн — имя внука пророка Ал-Хусайн Бен Али Абу Абдаллах аш Шахида (626 — 680), младшего сына Али Бен Аби Талиба, признанного шиитами величайшим мучеником) не являются авторскими, поскольку взяты из работ А. М. Зюкова и не в полной мере соотносятся с предметом исследования. Автор диссертационного исследования оперирует такой категорией, как «лица цыганской национальности», в то время как такой национальности не существует. Имеющиеся исследования относят цыган к этнической или народной группе <22>. В то же время сложно отнести цыган к таким группам, как этноконфессиональная группа (от этнос + позднелат. confession — вероисповедание) — группа людей, обособленная вследствие религиозной принадлежности ее членов <23>. ——————————— <22> См.: Большая советская энциклопедия. М.: ЗАО «Гласнет», 2002; Торопов В., Калинин В. Феномен обычного права цыган России. Иваново: Иван. гос. ун-т, 2006. С. 44; Герман А. В. Библиография о цыганах. Указатель книг и статей с 1780 по 1930 г. М., 1930; Pott A. Die Zigeuner in Europa und Asien, Bd 1 — 2, Lpz., 1964; Mikiosich F. Uber die Mundarten und die Wanderungen der Zigeuner Europas, W., 1872 — 80; A catalogue of the Gypsy books collected by R. A. Scott Macfie, Liverpool, 1936; Voux de Foletier F. de, Mille ans d’histoire des Tsiganes (P., 1970); Black G. F. A Gypsy bibliography. Ann Arbor (Michigan), 1971; Catalogue of the Romany collection formed by Me Grigor Phillips D. U., Edinburgh, 1962). <23> См.: Новый энциклопедический словарь. М.: Большая рос. энцикл.; РИПОЛ КЛАССИК, 2002. С. 1410.
В анализируемой нами работе В. А. Пономаренкова затрагивается и проблема языка в ходе этносоциальной детерминации в процессе процессуального доказывания (с. 237 — 238). Однако представляется целесообразным не простое отражение существующих трудностей, связанных с применением положений ст. 18 УПК РФ. Предложения автора использовать разные средства межэтнокультурной коммуникации (вербальной, невербальной и паравербальной) не снимают проблемы вручения в переводе на язык, которым владеет участник судопроизводства процессуальных документов, а поэтому не привносят в науку уголовно-процессуального права ничего нового. Кроме того, непонятно практическое значение приведения автором проблемы отсутствия в русском языке слова «эль», а значит, и соответствующей расшифровки на русском языке. И в свою очередь, проблемы отсутствия в английском языке слов, обозначающих, например, «квас», и т. п. (с. 240). Следует отметить, что указанное предложение не является авторским, т. е. содержащим новизну, а заимствовано у А. П. Садохина <24>. ——————————— <24> См.: Садохин А. П. Этнология. М., 2002. С. 146 — 148; Он же. Этнология: Учеб. пособие. М., 2004. С. 241; Он же. Введение в теорию межкультурной коммуникации. М., 2005. С. 72, 79, 165, 189, 190.
Гораздо большее значение для изучения и отражения в настоящем диссертационном исследовании имеет мнение профессора из Грузии Т. В. Церетели. Она указала, что, например, в грузинском языке нет слова «виновен», и вина употребляется только в уголовно-правовом понимании. Вместо русского слова «виновность» грузинские коллеги и законодатель говорят «преступен», «совершил преступление», «наличествует состав преступления» <25>. Незнание этих особенностей может привести к трудностям в случае предъявления обвинения преступнику — грузину по национальности в тот момент, когда следователь будет просить написать в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, а переводчик — переводить фразу об отношении к предъявленному обвинению: «признаю вину полностью», «признаю вину частично» или «не признаю»; в словаре таджиков отсутствует слово «сбыт», а есть слово «фурухт» — продавать (сравни: фрукты — «товары для продажи»), и применительно к преступлениям, связанным со сбытом наркотиков, лицо таджикской национальности не поймет вопрос следователя о сбыте наркотиков, если они не были проданы. ——————————— <25> См.: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении / Под ред. д-ра юрид. наук, проф. Н. Ф. Кузнецовой, канд. юрид. наук, доц. И. М. Тяжковой. М.: ИКД «Зерцало-М», 2002.
Кроме того, на с. 234 В. А. Пономаренков отмечает, что язык дает наиболее конкретное представление об отношении конкретного субъекта к тому или иному этносу, а также о родстве соответствующих народов, общих истоках происхождения той или иной культуры. Данное утверждение противоречит исследованию Л. А. Рычкаловой, в котором отмечается, что существует проблема интерференции родного и русского языков, без учета которой происходит выявление лишь «усредненного» узбека, татарина, казаха, которые будут говорить на якобы литературном языке, и в их национально-языковом мышлении, в навыках артикуляционной языковой базы отсутствуют особенности диалектного мышления и произношения. Иными словами, лицо может быть узбеком или таджиком по национальности, а говорить, думать и формулировать мысли (таким образом, понимать или не понимать вопросы следователя) на русском языке <26>. ——————————— <26> См.: Рычкалова Л. А. Лингвистические и методические аспекты криминалистического исследования фонограмм речи лиц, владеющих тюркско-русским двуязычием: Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 154.
Анализ отдельных положений, выносимых на защиту, показал следующее. Положение N 1. Под этносоциальными факторами, обусловливающими уголовно-процессуальные отношения, понимается совокупность социокультурных компонентов личности субъекта уголовно-процессуальных отношений как представителя определенной этнической общности (этнический характер; этнический темперамент; этнические традиции и обычаи, этническое сознание, этноцентризм, этнические чувства), которые выступают в качестве подсознательных этнических стереотипов (восприятия, мышления, психологического реагирования и поведения) и проявляются в деятельности всех субъектов уголовного судопроизводства (в принятии тех или иных решений, даче показаний, мотивации тех или иных поступков, оценке доказательств и др.), — не находит своего подтверждения в тексте рукописи. Автор не рассматривает этнический характер и этнический темперамент, а приводит лишь их определения. Из этнических обычаев диссертант упоминает лишь кровную месть, на необходимость учитывать традиции автор указывает более 100 раз. Однако из текста рукописи непонятно, какие именно традиции и каких именно народов, при выполнении каких именно следственных действий или в какой момент доказывания следует учитывать. Положение N 2. Этносоциальная детерминация доказывания складывается из этнических социокультурных факторов, обусловливающих как обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу, так и собирание, проверку и оценку доказательств. Этносоциальные аспекты в процессе детерминации уголовно-процессуального доказывания приводимые автором в рукописи, можно сгруппировать по нескольким направлениям: — участие переводчиков и других специалистов (при этом автором не используется литература, раскрывающая участие переводчиков на предварительном следствии в отношении иностранцев) <27>; ——————————— <27> См.: Александрова О. И. Уголовно-процессуальные и криминалистические особенности возбуждения и расследования уголовных дел с участием иностранных граждан: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2001.
— следственные действия с участием лиц — представителей различных национальностей; — проведение следственных действий в отношении представителей разных этносов; — оценка доказательств участниками процессуальной деятельности. При этом сам автор отмечает, что предмет доказывания по этническим преступлениям, в том числе связанным с этнической организованной преступной деятельностью, функционирует как бы (т. е. автор сам не уверен?) на двух уровнях. Первый уровень подразумевает собирание (формирование), проверку и оценку доказательств, указывающих на наличие этнических признаков преступлений, второй — охватывает процесс их непосредственного совершения и сокрытия. Оба уровня взаимосвязаны и должны исследоваться в комплексе. Положение N 3 не выверено, так как, по мысли автора, при установлении обстоятельств, подлежащих установлению по уголовному делу, необходимо исходить из того, что: — обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, наряду с другими включают: этническое происхождение (национальность по крови), этническую среду воспитания, действительное следование традициям и обычаям, если это имеет уголовно-правовое или процессуальное значение; — характер и размер вреда, причиненного преступлением, определяется в том числе и этносоциальными особенностями личности потерпевшего. Однако не существует русской, немецкой, татарской или иной крови. Таким образом, утверждение «национальность по крови» не обосновано. Положение N 4. Честь и достоинство личности отождествляются с осознанием ценности человека (человека вообще или конкретной личности) на основе сложившихся этносоциальных стандартов понимания достойного образа жизни и поведения. Данное положение автора выходит за рамки специальности 12.00.09. Положение N 5. Унижение чести и достоинства личности, связанное с нарушением этнических традиций и обычаев, традиционным образом жизни и другими этническими особенностями человека, при осуществлении уголовно-процессуального доказывания является ущемлением гарантированных Конституцией России прав и свобод человека и влечет признание доказательств недопустимыми. Настоящее положение не раскрывает, какие именно традиции и обычаи, а также традиционный образ жизни и этнические особенности человека может нарушить процесс уголовно-процессуального доказывания. Положения NN 8 — 10 представляют собой предложения автора привлекать в качестве специалистов для целей уголовного процесса экспертов-этнологов и этнографов. Эти положения не являются новыми, поскольку ранее в той или иной форме высказывались в науке <28>. ——————————— <28> См.: Кочетыгова Н. При рассмотрении дел с участием коренных малочисленных народов необходимо привлечение специалиста-этнографа // Рос. юстиция. 2002. N 3; Зюков А. М. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых представителями разных этнических групп: Дис. … канд. юрид. наук. Рязань: Академия ФСИН России, 2005. С. 154 — 155.
Положение N 12 вызывает несомненный интерес. Однако автор ставит неразрешимую задачу: повышение степени упорядоченности юридического бытия этносоциальных групп, так как право не может и не должно быть регулятором всех сторон человеческой жизни независимо от этнической принадлежности. Юридическая норма, на наш взгляд, должна лишь содержать механизм защиты и реализации прав граждан. Наряду с юридическими нормами должны существовать обычаи и традиции. Обычай — это правило поведения, исторически сложившееся и в силу многократного повторения вошедшее в привычку <29>. Многократное повторение может быть и у моральных и правовых норм, поэтому многие из обычаев могут сливаться с правом и моралью. Это обусловлено еще и тем, что, с одной стороны, обычай, как и мораль, существует в сознании, а реализуется в поведении. С другой стороны, право и мораль в отличие от обычая всегда содержат оценки поведения, что весьма важно для частной жизни. Из оценивания поведения и проистекает доминирование права и морали над обычаем. В пользу данного вывода свидетельствуют и наличие термина «нравы», обозначающего обычаи морального содержания, и этические исследования <30>. ——————————— <29> См.: Юдина Н. А. Русские обряды и обычаи. М., 2005; Головкин Р. Б. Правовое и моральное регулирование частной жизни: свойства, стороны и защита: Моногр. Владимир: ВГПУ, 2005. <30> Так, по мнению П. Куртца, сам термин «мораль» производен от коллективных обычаев, которые оценивали, что для данной общности людей хорошо, а что плохо (см.: Куртц П. Этические исследования // Запретный плод. М., 2002).
Положение N 13.3, выносимое на защиту, содержит мнение автора о необходимости закрепления в законодательном порядке процессуального института свидетельского иммунитета на представителей этносов, ведущих родоплеменной, традиционный образ жизни в отношении членов своей этнической общины. В связи с этим возникает вопрос: может ли быть распространен свидетельский иммунитет на членов только своего тейпа (по-арабски — тайфа) — группы, круга, сообщества людей (для жителей Чеченской Республики) или будет распространятся и на членов тухкума? Как быть с боковыми ветвями сыновних гаров (ветвей тейпа), которые делятся на более мелкие: некъии, цIа, дезъзал, и как быть с джамаатами, когда при рассмотрении уголовных дел в отношении членов незаконных вооруженных формирований суды, опираясь на показания подсудимых, соотносят понятия данной формы объединения (НВФ) и понятия «джамаат», характерного для народов Северного Кавказа <31>? ——————————— <31> См.: Приговор Ачхой-Мартановского районного суда от 14 мая 2005 г. в отношении Сулейманова С.-Х., С.-А., осужденного по ч. 2 ст. 208, ч. 3 ст. 222 УК РФ; приговор Верховного Суда Чеченской Республики от 1 ноября 2006 г. в отношении Умархаджиева Ю. Х., Юсупова Т. И., осужденных по ч. 2 ст. 209, п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ; 26 декабря 2006 г. в ходе проведенных Управлением ФСБ России по Астраханской области оперативно-розыскных мероприятий на территории региона вскрыта глубоко законспирированная экстремистская религиозная группа «Джамаат мувахидов». Отличительной чертой участников названной организации является нетерпимость к представителям других вероисповеданий. По полученны м сотрудниками УФСБ данным, в сообществе существовала жесткая дисциплина, а его члены (участники) постоянно осуществляли сбор денежных средств в «общак» и через Интернет поддерживали связь с другими подобными группами, действующими на территории России. Были изъяты оружие и видеоматериалы экстремистского характера. Следственным комитетом при областной прокуратуре возбуждены уголовные дела по ст. ст. 222 (незаконное хранение оружия и боеприпасов) и 282.1 (организация экстремистского сообщества) УК РФ. В Астраханской области уголовное дело по ст. 282.1 возбуждено впервые (РИА «Аверс»).
Кроме того, существующий порядок с разъяснением положений ст. 51 Конституции РФ и сейчас не препятствует отказу от показаний в отношении родственников. В положении N 13.5 В. А. Пономаренков предлагает учитывать, что лица, осуществляющие производство по уголовному делу, должны учитывать возможный этноцентризм лица, привлекаемого к участию в процессуальных действиях в качестве специалиста, поскольку это может повлиять на объективность заключения. Поэтому, по мнению автора, необходимо дополнить положения закона об отводе специалиста. Предлагается новая редакция п. 3 ч. 2 ст. 70 УПК. В ходе защиты диссертации и данного положения могут возникнуть многочисленные сомнения в его целесообразности: во-первых, для установления возможного этноцентризма и отвода специалиста необходимо будет привлечь другого специалиста, а это никак не будет способствовать эффективности уголовного процесса; во-вторых, уже сейчас отдельными представителями вайнахских тейпов критикуются работы и выводы профессора В. Б. Виноградова, заслуженного деятеля науки Чечено-Ингушской АССР, заслуженного деятеля науки РСФСР, работы которого, конечно, не были лишены идеологизированности в советский период. Однако более авторитетного специалиста-этнографа и этнолога не найти. Критикуются и работы его сторонников и последователей: академика АН СССР А. Л. Нарочницкого (ныне покойного), директора НИИ, доцента ЧИГПИ Н. К. Байбулатова, доктора исторических наук В. Г. Гаджиева из Дагестана, М. М. Блиева из Северной Осетии. Таким образом, оппонируя автору исследования, следует заметить, что при оценке действий этносоциальной группы «вайнахи» могут возникнуть проблемы с привлечением таких специалистов, так как таковых внутри Чеченской Республики не сохранилось, а другие воспринимаются как представители Центра с ярко выраженным «этноцентризмом» <32>. ——————————— <32> См.: Сайдулаев М. Чеченскому роду нет переводу: Историко-публицистическое издание. М., 2002.
Кроме этого, в положении N 13.3 автор отмечает необходимость учитывать этносоциальные факторы для разрешения возникающих в процессе доказывания конфликтов. Вместе с тем на возможность разрешения конфликтов криминалистическими средствами указывает С. К. Побережный, чья работа автором диссертационного исследования не учитывается <33>. ——————————— <33> См.: Побережный С. К. Криминалистические средства разрешения конфликтов и конфликтных ситуаций на предварительном следствии: Дис. … канд. юрид. наук. Калининград, 2000.
Таким образом, по результатам проведенного анализа монографических работ, включающих этногенный фактор в современных научных исследованиях, мы приходим к выводам: — теоретические исследования в сфере этносоциальных отношений являются актуальными и востребованными как в науке, так и в практике; — отдельные авторы, проводя изыскания в рассматриваемой сфере, для аргументации собственной позиции оперируют исследованиями культурологов, этнологов и этнографов и включают разработанные и введенные в научный оборот яркие в литературном отношении дефиниции, заменяя ими собственный научный анализ; — объем имеющихся исследований, проводимых в сфере этносоциальных отношений историками и теоретиками государства и права, социологами, политологами, правоведами, этнологами и этнографами, позволяет нам сделать вывод, что с учетом социально-культурных, политических, религиозно-конфессиональных, национальных и этнических особенностей субъектов РФ, необходимой юридической и исторической литературы назрела необходимость в переосмыслении сложившихся научных взглядов и в разработке и реализации новых, соответствующих современным требованиям концепции анализа процессов, протекающих внутри и вокруг этнических (национальных) групп, для предупреждения преступности, основанной на учете этнического устройства Российского государства. Практическая значимость подобной концепции выражается в соотнесении выводов широкого круга авторов и исследователей с потребностями практической деятельности.
