Ромашов Роман Анатольевич, научный руководитель юридического факультета Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации.
Статья выявляет положительные и критические моменты монографии Ф. А. Крахоткина «Учение о государстве и праве Ф. Ницше», дает представление о данной работе в целом с точки зрения ее значения для современной философии права.
Монография Федора Анатольевича Крахоткина «Учение о государстве и праве Ф. Ницше» посвящена исследованию проблематики, имеющей не только специально-научное, но и общегуманитарное значение.
Идейный потенциал учения Ф. Ницше еще не «участвует» в должной мере в поисках новой парадигмы современного гуманитарного знания, особенно отечественного теоретического правоведения, соответствующей «вызовам» постиндустриального общества и культуры постмодерна. Поэтому можно только приветствовать предпринятую Ф. А. Крахоткиным попытку в рамках проведенного исследования осуществить комплексную юридико-культурологическую характеристику политико-правового наследия Ф. Ницше.
Основная цель монографии состоит в том, чтобы на основе аутентичного прочтения текстов Ф. Ницше, образующих его творческое наследие, реконструировать политико-правовое учение мыслителя в аспекте взаимодействия истории и современности.
В процессе достижения поставленной цели автором были решены многочисленные научные задачи, к числу наиболее значимых среди которых следует отнести следующие:
— исследован жизненный путь Ф. Ницше и выделены основные вехи его творчества;
— проанализированы идейно-мировоззренческие основания учения Ф. Ницше;
— рассмотрены генезис и основные положения ницшевской программы радикальной переоценки ценностей с акцентированием внимания на критических высказываниях мыслителя по поводу просветительских идеалов либерализма, демократии, концепций общественного договора, народного суверенитета;
— определена специфика правовых взглядов Ф. Ницше с учетом современных дискуссий о правопонимании;
— осуществлен «критический разбор» учения Ф. Ницше о государстве.
В процессе подготовки монографии автором использованы такие методы и приемы исследования, как конкретно-исторический, портретно-индивидуализирующий, хронологический, проблемно-теоретический, системный, сравнительный (синхронный и диахронный). Ф. А. Крахоткин пытался раскрыть философский потенциал творческого наследия Ф. Ницше в области теории (и философии) права и государства с позиций связи и взаимодействия истории и современности. Принципу связи истории и современности придавалось особое значение и при оценке позднейших интерпретаций учения Ф. Ницше и его исторических судеб.
Научная новизна материалов монографического исследования определяется прежде всего тем, что в них автором реконструируется политико-правовое учение Ф. Ницше. При этом взгляды мыслителя на государство и право предлагается рассматривать в качестве органических составляющих его философского и творческого наследия в целом. Автор стремился осмыслить идеи Ф. Ницше в контексте современных дискуссий о методологии гуманитарных наук, о перспективах отечественной философии права, о культурологических аспектах политико-правовых исследований.
Логична и последовательна структура монографии, включающей введение, две главы, заключение и послесловие.
В первой главе «Философские основы политико-правового учения Фридриха Ницше» выделены параграфы «Жизненная и философская драма Фридриха Ницше» (§ 1); «Европейский нигилизм и философия Фридриха Ницше» (§ 2); «Философия истории Фридриха Ницше» (§ 3).
Исследование жизненного и творческого пути Ф. Ницше позволяет автору выделить три этапа: романтический (ранний) («Рождение трагедии», а также «Несвоевременные мысли»), скептико-позитивистский (средний) («Человеческое, слишком человеческое», «Веселая наука») и истинно «ницшевский» (поздний), к которому относят последние произведения мыслителя («По ту сторону добра и зла», «Генеалогия морали», «Сумерки кумиров»). Отмечается, что особое место в творческом наследии мыслителя занимает знаменитая книга «Так говорил Заратустра» (1883 — 1885). Причем сам Ф. Ницше считал названное издание своим произведением и делил свое творчество на два периода: до и после «Так говорил Заратустра».
Анализ творческого наследия Ф. Ницше позволяет автору говорить о том, что всем сочинениям Ф. Ницше присущи своеобразный аристократический эстетизм (В. С. Нерсесянц), эстетизация и мифологизация понятий и самого бытия.
Далее в работе речь идет о европейском нигилизме в его соотношении с философией Ф. Ницше как основоположника своеобразно трактовавшегося им нигилизма.
Касаясь главным образом гносеологических, религиозных, нравственных аспектов европейского нигилизма в понимании Ницше, автор вместе с тем намечает здесь основополагающий для дальнейшего исследования вывод о «переоценке всех ценностей» в учении мыслителя с позиций философии жизни. По Ницше, жизнь — это единственная субстанциональная реальность, и она суть не дух и не материя, а бесконечный поток не имеющего цели внеисторического становления, вечный хаос, круговорот непрерывно преобразующихся модификаций «воль к власти». Таким образом, нигилизм как констатация и обоснование декаданса европейских ценностей сочетается у Ф. Ницше с апологией жизни, ее принципиальной внерациональности, антимеханистичности, бессистемности.
Исследовав сущность ницшевского нигилизма, автор переходит к анализу философии истории Ницше. Отмечается, что в основе данного направления лежит отвержение мыслителем такой краеугольной идеи европейской культуры, как идея «осевого» («линеарного») времени. Этой идее противопоставляется учение о «вечном возвращении того же самого». Ф. А. Крахоткин отмечает новизну ницшевской трактовки «вечного возвращения». Во-первых, «то же самое» возвращается у Ницше в модифицированном виде. Во-вторых, вечное возвращение избирательно: в лабиринте жизни возвращается лишь то, что утверждается в активном становлении, тогда как негативное изгоняется из бытия (и мышления) навсегда.
В вечном процессе активного становления заявляет о себе призываемый Ницше «сверхчеловек». В монографии критически анализируются различные интерпретации этой знаменитой ницшевской мифологемы. Обосновывается некорректность ее понимания, прежде всего в проарийском духе, а также в связи с «культом героев» Т. Карлейля (1795 — 1881), в контексте дарвиновских представлений о естественной эволюции, тем более вульгарно-социологических истолкований «сверхлюдей» как социальной общности капиталистов, богатых и т. п. Автор солидаризируется с пониманием учения Ф. Ницше о «сверхчеловеке» в сугубо духовном аспекте и приходит к выводу, что в трудноуловимой словесной игре мыслителя «сверхчеловек» предстает прежде всего как воплощение вечного мифа о духовном преобразователе жизни, творце и участнике истории, т. е., в понимании Ф. Ницше, жизненной драмы вечного возвращения.
Во второй главе «Ф. Ницше о государстве и праве» соискателем выделены три параграфа: «Критика просветительской идеологии» (§ 1); «Взаимодействие культуры и государства» (§ 2); «Правопонимание Ф. Ницше» (§ 3).
Опираясь на труды отечественных исследователей политико-правовой идеологии просветительства, труды самих просветителей, автор дает общую характеристику Просвещения как европейского (прежде всего французского) идейного течения XVII — XVIII вв., его либерального и радикального направлений. По мнению автора, с которым трудно не согласиться, для Ф. Ницше знаковыми фигурами этих направлений и просветительства в целом были «миссионер культуры», «аристократ» Вольтер и «плебей» Руссо.
Особое внимание Ф. А. Крохоткин уделяет критике мыслителем идей демократии и парламентаризма («парламентского тупоумия»), народного суверенитета. В своем учении о государстве Ф. Ницше решительно отвергал просветительскую теорию общественного договора, полагая, что между «правящими» и «рабами» невозможен никакой договор, ибо государственная власть есть «неумолимая машина», предназначенная для охраны и поддержания отношений властвования и рабского подчинения, воплощенная «воля к власти» господствующих.
Констатируя декаданс и упадок современного ему государства с его демократическими и либеральными ценностями, Ф. Ницше ставит ему в вину стремление управлять культурой, контролировать ее, насаждать идеалы «больного» общества. Это приводит (и уже привело) к формированию «стадной», «ложной» культуры, которая лишает личность ее неповторимости, побуждает человека отречься от себя как творческого индивида. Государству — «самому холодному из чудовищ» (по образному определению мыслителя), в сущности, и не нужна культура, точнее, ему потребна усредненная культура, довольствующаяся расхожими, «общепризнанными» истинами. Лишь в отдаленном будущем проступают у Ф. Ницше очертания новой, высокой культуры, способной взрастить «высшего гения» (в то же время и творца этой культуры), и грядущего государства (или еще более целесообразного учреждения) как свободного и могущественного союза «гениев» и «сверхлюдей».
Проведенный в работе анализ взглядов Ф. Ницше на проблемы происхождения и понимания права позволяет автору констатировать, что сам факт происхождения права Ф. Ницше не связывал с государством. В юные годы мыслитель склонялся к идее божественного происхождения права, а позже усматривал правогенез (в отличие от политогенеза) в договорных отношениях (заимодавца и должника). При этом особое значение он всегда придавал правосознанию как культурному (в его понимании) феномену.
Автор высказывает предположение, что Ницше был знаком с произведениями основоположников исторической школы права (Ф. К. фон Савиньи (1770 — 1861), Г. Ф. Пухты (1798 — 1846)), хотя сам философ нигде на представителей данного направления не ссылался: в одних случаях он солидаризировался с ними, в других — вступал в полемику. Так, исходя, по-видимому, из идей исторической школы права, Ницше подчеркивал несоответствие современного ему германского права «традиционному правовому чувству», но все же считал такое «произвольное право» необходимым. Однако в целом для Ницше характерно неприятие закона (в некоторых аспектах близкое исторической школе права) как «фикции», «искусственного образования», антипода «жизненных» начал культуры.
Отвергая классические идеи естественного права, Ф. Ницше исходил из неравенства прав, соответствующего строго структурированному обществу — идеалу прошлого и будущего. «Право есть привилегия» — такова позиция Ф. Ницше. В контексте ницшевской философии это означает, что право (как и государство) производно от «воли к власти», одаренности ею тех или иных «привилегированных» индивидов.
Обобщая все вышесказанное, можно констатировать, что монография Ф. А. Крахоткина представляет собой комплексное, логически завершенное исследование, посвященное анализу политико-правового учения Ф. Ницше с позиций связи истории и современности.
Основные цели, поставленные автором во вводной части работы, в целом достигнуты. Сформулированные обобщения и выводы отличаются логичностью и носят аргументированный характер.
Положительная оценка монографии в целом вместе с тем не означает того, что данная работа лишена каких бы то ни было недостатков. В работе имеются отдельные недоработки, противоречия, а также положения дискуссионного характера, по поводу которых автору следовало бы высказываться более четко и доказательно.
1. Основным замечанием по работе является ярко выраженная диспропорция в отражении правового и культуролого-философского аспектов в творчестве Ф. Ницше, при этом приоритет отдается второму направлению. Представляется, что автору следовало бы акцентировать более пристальное внимание на юридической составляющей ницшеанства.
2. На наш взгляд, представляется целесообразным выделение в качестве самостоятельного структурного раздела работы проблемного блока, связанного с историческими судьбами учения Ф. Ницше. При этом было бы интересно проследить и сравнить интерпретации взглядов мыслителя в западноевропейской и отечественной политико-правовой мысли.
3. При рассмотрении проблемы правопонимания автор сначала говорит о том, что в его задачи «не входит даже беглый очерк этой вечной темы, однако затем пускается в пространные рассуждения о сущности этатистского и либерального (и даже «наисовременнейшего» либертарного) подходов к правопониманию. Представляется, что данные рассуждения выпадают из контекста заданной темой монографии проблематики. Кроме того, переходя к правопониманию Ф. Ницше, автор не показывает, к какому типу из вышеперечисленных может быть отнесено «волюнтаристское, аристократическое, кастово-эксплуататорское» право в изложении Ницше.
4. Автору следовало бы попытаться сформулировать образы права и государства, получившие отражение в работах Ф. Ницше. В монографии приводится достаточно много критических замечаний, связанных с несогласием Ницше относительно тех или иных взглядов на государство и право. Вместе с тем о том, что есть право и государство для самого мыслителя, из содержания монографии установить достаточно сложно.
Высказанные замечания не являются принципиальными и не меняют уже высказанной ранее положительной оценки монографии в целом. Книга Ф. А. Крахоткина в существенной степени расширяет и дополняет предметную область философии права и представляет в достаточной степени оригинальную версию политико-правового творчества Ф. Ницше.
