Сложности правового регулирования лизинговых отношений в нашей стране вызваны среди прочего и противоречиями, содержащимися в законодательстве РФ по этому вопросу. Так, параграф 6 главы 34 ГК РФ, регулирующий вопросы финансовой аренды (лизинга), и Федеральный закон «О лизинге» от 29 октября 1998 г. N 164-ФЗ расходятся во многих положениях друг с другом, не говоря уже о Конвенции УНИДРУА от 28 мая 1988 г. о международном финансовом лизинге. Некоторые положения Закона о лизинге часто противоречат и не согласуются с другими нормативными правовыми актами РФ. Все эти обстоятельства не могут не оказать влияния на складывающуюся судебную практику.
Если говорить о существенных условиях договора лизинга, то необходимо отметить разный подход по этому вопросу, существующий в ГК РФ и в Законе N 164-ФЗ. Так, согласно ст. 665 ГК РФ по договору финансовой аренды (договору лизинга) арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору это имущество за плату во временное владение и пользование для предпринимательских целей. Закон о лизинге в ст. 15 устанавливает целый перечень существенных условий лизингового договора, в результате чего практически все условия договора лизинга считаются существенными. Обязательные признаки и условия договора лизинга установлены и в ст. 16 Закона о лизинге. Однако юристы до сих пор не пришли к единому мнению: какими из этих норм следует руководствоваться при решении вопроса о том, является сделка лизинговой или нет?
В качестве примера можно привести Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 3 апреля 2001 г. N Ф03-А37/01-1/442. Договор лизинга был признан судом незаключенным как несоответствующий ст. 422 ГК РФ, а в частности ст. 665 ГК РФ, устанавливающей, по мнению суда, существенные условия для договора финансовой аренды (лизинга), т. к. в договоре отсутствуют существенные условия, а именно: обязанность приобретения арендодателем предмета лизинга у определенного арендатором продавца и отсутствия права выбора продавца самим арендодателем. Так же, как указывается в названном постановлении, заключенный договор не признается договором лизинга и в силу ст. 667 ГК РФ, т. к. лизингодатель, покупая имущество, не предупредил продавца о том, что покупаемое им имущество предназначается для передачи в лизинг. Арбитражный суд кассационной инстанции признал договор не отвечающим признакам договора финансовой аренды, но отметил действия сторон по фактическому исполнению сделки, свидетельствующие о наличии между ними арендных отношений с правом выкупа арендованного имущества, которые регулируются параграфом 1 главы 34 ГК РФ.
Федеральный арбитражный суд Московского округа (Постановление от 15 мая 2000 г. по делу N КГ-А40/1883-00) отмечает, что существенные условия и особый порядок заключения договоров финансовой аренды (лизинга) установлены ст. ст. 665, 667 ГК РФ, а также ст. 15, 16 Закона N 164-ФЗ.
Встречаются в судебной практике и противоположные случаи — попытки доказать, что между сторонами был заключен договор купли — продажи, а не лизинга. Так, организация в кассационной жалобе указала, что суд не дал буквального толкования условий договора, которым установлено, что договор считается заключенным при наличии приложения к договору N 2 о согласовании размера и сроков уплаты лизинговых платежей, нарушение которых влечет за собой имущественную ответственность. Приложение N 2 сторонами согласовано не было, и, следовательно, суду надлежало признать этот договор незаключенным.
Основываясь на этом, организация, полагающая, что был заключен договор купли — продажи сельскохозяйственного оборудования, считает свои обязательства по оплате оборудования выполненными. Зачет организацией — лизингодателем части платежей по договору в счет оплаты стоимости услуг по незаключенному договору лизинга организация — лизингополучатель находит необоснованным.
Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа по этому вопросу отметил (Постановление от 29 февраля 2000 г., дело N Ф08-362/2000), что согласно представленным документам сторонами был заключен договор финансового лизинга, и в счет исполнения обязательств по данному договору лизингодатель на основании устной заявки лизингополучателя закупил у организации сельскохозяйственное оборудование, переданное лизингополучателю по акту приемки — передачи.
Согласно условиям договора лизинга в день его заключения стороны подписали два приложения за N 1, в одном из которых согласованы ассортимент объектов лизинга и количество сельскохозяйственной техники, подлежащей поставке по данному договору. Во втором документе, обозначенном как приложение к акту приемки — передачи, согласованы условия, сроки и порядок расчетов лизингополучателя за технику. Как отмечает кассационная инстанция, указанные обстоятельства не противоречат нормам права, установленным ст. ст. 665, 666 и 668 ГК РФ. Кроме того, заключение и исполнение сторонами договора лизинга подтверждаются также и счетом — фактурой с расшифровкой платежей, платежными поручениями, которыми ответчик частично перечислил задолженность за сельскохозяйственное оборудование, указав наименование платежей — «Стоимость объекта лизинга».
Таким образом, учитывая изложенные обстоятельства, суд посчитал, что доводы заявителя о заключении между сторонами договора купли — продажи, а не лизинга и поэтому отсутствии у него обязательства по уплате лизинговых платежей и пени за просрочку их оплаты не основаны на материалах дела.
А вот пример из практики дальневосточников (Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 19 февраля 2001 г. N Ф03-А59/01-1/91). Рассматривалось дело о признании недействительным договора финансового лизинга и применении последствий недействительности сделки. Предыдущая, апелляционная инстанция, рассматривая этот спор, делает вывод о том, что продавцу имущества, передаваемого в лизинг, не обязательно быть собственником продаваемого имущества либо обладать какими-либо правомочиями на него. Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа отмечает, что данный вывод не соответствует ст. 4 Закона N 164-ФЗ, п. 1 которого устанавливает, что продавцом является физическое или юридическое лицо, которое в соответствии с договором купли — продажи с лизингодателем продает последнему в обусловленный срок производимое (закупаемое) им имущество, являющееся предметом лизинга.
Как следует из материалов рассматриваемого дела, продавец в отношении имущества, являющегося предметом финансового лизинга, никакими правомочиями не обладал, а поэтому продать его не мог.
В названном Постановлении указывается, что согласно ст. 665 ГК РФ и ст. 10 Закона N 164-ФЗ в качестве обязательных требований к договору финансового лизинга устанавливается приобретение лизингодателем имущества только у определенного лизингополучателем продавца. Нарушение данного требования является существенным нарушением правил лизинга и влечет признание его недействительной (ничтожной) сделкой. Хотя отметим, что согласно ч. 2 ст. 665 ГК РФ договором финансовой аренды может быть предусмотрено, что выбор продавца и приобретаемого имущества осуществляется арендодателем.
Кроме того, в соответствии со ст. 2 Закона N 164-ФЗ лизинговая сделка — это совокупность договоров, необходимых для реализации договора лизинга между лизингодателем, лизингополучателем и продавцом (поставщиком) предмета лизинга. Следовательно, по мнению кассационной инстанции, поскольку договор купли — продажи в силу ст. 170 ГК РФ является мнимой сделкой, то вся сделка по договору финансового лизинга не соответствует требованиям ст. 665 ГК РФ и ст. 10 Закона N 164-ФЗ, а потому является недействительной (ничтожной) сделкой.
В отношении государственных учреждений взыскание задолженности по уплате лизинговых платежей тоже имеет свои особенности. Так, арбитражный суд первой и апелляционной инстанций, рассматривая такое дело, руководствуясь ст. 401 ГК РФ, исходил из отсутствия вины ответчика (государственного учреждения) в просрочке исполнения обязательства. Материалами дела, по мнению судебных инстанций, рассматривающих дело, было подтверждено отсутствие финансирования ответчика как государственного учреждения за счет средств федерального бюджета, а им самим при этом были предприняты все меры для надлежащего исполнения обязательства.
Кассационная инстанция (Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 11 апреля 2000 г. N Ф03-А51/00-1/467), рассматривая это дело, отметила, что судом не было принято во внимание, что в соответствии со ст. 665 ГК РФ полученное арендатором имущество по договору финансовой аренды (лизинга) предполагает его использование только для предпринимательских целей. То есть данное обстоятельство обязывает государственное учреждение, которому уставом предоставлено право заниматься предпринимательской деятельностью, предусмотреть режим использования предмета договора лизинга, а также поступления от иной предпринимательской деятельности, позволяющие своевременно погашать арендные платежи, а не рассчитывать на поступление средств исключительно из федерального бюджета, как это следует из материалов рассматриваемого судом дела.
Вопросы возникают и при бесспорном изъятии предмета договора лизинга. Истребование имущества из чужого незаконного владения само по себе является достаточно спорным вопросом из-за отсутствия законодательно установленного порядка реализации этого правомочия лизингодателя, предусмотренного Законом N 164-ФЗ, а в некоторых случаях (Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 25 января 1999 г. по делу N КГ-А40/3518-98) не всегда может быть осуществлено из-за ограничений, установленных самими же сторонами в договоре лизинга. В частности, при заключении договора лизинга стороны договорились, что лизингодатель должен поставить оборудование, а лизингополучатель — оплатить поставленное оборудование и после пуска его в эксплуатацию осуществить лизинговые платежи.
Судом было установлено, что обязательства сторон по приему — передаче лизингового объекта в соответствии с условиями договора исполнены не были, лизинговый объект исходя из заключенного договора не считается сданным лизингополучателю и принятым для эксплуатации. Соответственно суд пришел к выводу, что право владения и использования оборудования у лизингополучателя не возникло и, т. к. лизинговый объект является собственностью лизингодателя, он вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.
Вместе с тем кассационная инстанция отметила, что согласно заключенному договору лизинга лизингодатель приобретает право истребовать поставленное имущество только при наличии производства и экспорта (по-видимому, производимой на оборудовании продукции) и при нерегулярной уплате лизинговых взносов. При этом лизингодатель должен в одностороннем порядке прекратить действие договора через 30 дней после письменного предупреждения.
Таким образом, суд кассационной инстанции пришел к выводу об ограничении условиями договора прав лизингодателя как собственника имущества и об отсутствии у него права истребования обратно имущества из чужого незаконного владения.
Интересные выводы сделаны Федеральным арбитражным судом Западно-Сибирского округа в его Постановлении от 6 марта 2001 г. по делу N Ф04/637-70-2001 по вопросу оперативного лизинга. В Постановлении отмечается, что оперативный лизинг регламентирован Законом N 164-ФЗ и общими нормами ГК РФ по аренде, не обладает ни экономическими, ни правовыми признаками финансовой аренды и по своей сути является обыкновенной арендой. Закон о лизинге, а также соответствующие нормы ГК РФ в отношении экономического лизинга не указывают в качестве обязательного условия приобретение имущества лизингодателем в соответствии с указаниями лизингополучателя. Следовательно, с точки зрения и ГК РФ, и Закона N 164-ФЗ оперативный лизинг не может регулироваться положениями параграфа 6 главы 34 ГК РФ — финансовая аренда (лизинг). Ссылка истца по этому делу на отсутствие существенных условий, установленных для договоров финансовой аренды (лизинга) ГК РФ, в договоре оперативного лизинга не является основанием для признания сделки недействительной по ст. 168 и по п. 2 ст. 170 ГК РФ.
Заканчивая разговор о вопросах, возникающих при рассмотрении в арбитражных судах споров по лизинговым сделкам, отметим, что, хотя при рассмотрении этой категории дел и появляются особенности, возникающие как в связи с проблемами в правовом регулировании лизинга, так и в связи с отличительными чертами, характерными только для договора лизинга, чего, безусловно, нельзя не учитывать, причины для возникновения споров остаются теми же, что и для остальных категорий дел — попытка уйти от исполнения своих обязанностей по заключенному договору, поиск для себя каких-либо преимуществ и льгот либо неисполнение контрагентом по сделке своих обязательств.
