СТЕНОГРАММА КОНФЕРЕНЦИИ «20-ЛЕТИЕ НЕБЮДЖЕТНОГО НОТАРИАТА:
ИТОГИ. ПРОБЛЕМЫ. ПЕРСПЕКТИВЫ»
(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)
Корсик К. А.:
— Я рад приветствовать от имени Московской городской нотариальной палаты всех в этом историческом зале, в Колонном зале Дома Союзов, бывшем здании Благородного Собрания города Москвы. Для справки — в этом году этому историческому зданию исполняется 220 лет, а нам, небюджетному нотариату России, недавно исполнилось 20 лет, и это прекрасный повод для того, чтобы собраться. И я уверен, что наша встреча является определенной вехой в нашем развитии, поскольку проходит в этих легендарных стенах. И за 20-летнюю историю нотариата здесь впервые собрались для свободного и открытого диалога представители большинства региональных нотариальных палат. И не только руководители нотариальных палат и их официальные представители, но и нотариусы большинства регионов. Здесь присутствуют представители 60 нотариальных палат субъектов Российской Федерации, которым небезразлична судьба российского нотариата. И инициатива, и компетенция нашего сообщества обеспечиваются именно таким широким представительством мнений, а в честной дискуссии всегда вырабатываются наиболее мудрые и грамотные решения. Полагаю, что голос каждого нотариуса может стать основой для такого решения, и мнение всех регионов должно быть учтено, когда мы говорим об итогах, проблемах и перспективах — то, что является предметом обсуждения нашей сегодняшней конференции. Я считаю, что в рамках нашей конференции мы можем обсудить и продолжить тот диалог, который начали 11 февраля на конференции, организованной Федеральной нотариальной палатой. Нотариальное сообщество в дни нашего юбилея озабочено рядом весомых и общественно значимых в силу специфики нашей процессии проблем. Обсуждению путей решения этих проблем и будет посвящена наша сегодняшняя конференция. Прежде всего я хочу представить наших гостей, которые присутствуют в президиуме и участвуют в работе нашей конференции. Прежде всего это представитель Государственно-правового Управления Президента Российской Федерации, референт Алексей Вячеславович Терентьев; член Совета Федерации Константин Викторович Сурков; член Совета Федерации Евгений Георгиевич Тарло; первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы Российской Федерации по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, депутат Государственной Думы Виктор Витальевич Пинский; исполняющий обязанности директора Департамента по вопросам правовой помощи и взаимодействия с судебной системой Министерства юстиции РФ Мария Аркадьевна Мельникова; заместитель начальника Главного Управления Министерства юстиции по Москве Лидия Геннадьевна Ильина. С нами также президент и ректор Российской академии адвокатуры и нотариата, наш большой друг Гасан Борисович Мирзоев. А также с нами большой друг нотариата депутат Государственной Думы Юрий Петрович Синельщиков. Президиум в таком составе сформировался, возможно, к нам будут еще прибывать наши гости, и я буду их по мере прибытия представлять. В зале, как мне доложили, присутствуют представители (еще раз подчеркну) 60 нотариальных палат субъектов Российской Федерации. И я рад видеть здесь и руководителей нотариальных палат, и президентов, и вице-президентов, и рядовых нотариусов. И от имени Московской городской нотариальной палаты я приветствую всех участников нашей конференции. Отдельно хочу поблагодарить инициаторов нашего сегодняшнего собрания. И все вы знаете, что инициаторами стали активные участники электронной конференции нотариусов, которые в декабре прошлого года обратились к Московской палате с просьбой организовать этот форум. И сегодня благодаря вашей активной прямой гражданской и профессиональной позиции у нас будет возможность пообщаться воочию, а не виртуально. Также сообщаю, что наша конференция обрела действительно всероссийский масштаб благодаря современным технологиям, и в настоящий момент на сайте Московской городской нотариальной палаты и ряда других палат идет прямая интернет-видеотрансляция из Колонного зала Дома Союзов. Более того, любой нотариус страны может принять дистанционное участие. Форма интернет-трансляции позволяет вести обсуждение в режиме онлайн в открытом чате, а также задавать вопросы выступающим. Наши модераторы будут передавать их в президиум. Итак, коллеги, мы открываем нашу конференцию. (Звучит гимн.) Коллеги, в адрес нашей конференции поступил ряд приветствий, которые я позволю себе зачитать перед началом нашей работы. Прежде всего, поступило приветствие от первого заместителя руководителя Совета Федерации Александра Порфирьевича Торшина, он, к большому сожалению, не смог принять участие в конференции, хотя планировал. Но я думаю, что Константин Викторович тоже нам очень много интересного расскажет от Совета Федерации. Текст приветствия такой: «От имени руководства Совета Федерации, Федерального Собрания Российской Федерации сердечно приветствую участников и гостей конференции «20-летие небюджетного нотариата: Итоги. Проблемы. Перспективы». Ваше высокое собрание является весомым событием в правоприменительной практике современной России, и это далеко не случайно, поскольку здесь собрался цвет отечественной нотариальной мысли. Во многом благодаря вашим усилиям теория и практика отечественной юриспруденции успешно развиваются, приобретают новые прогрессивные очертания, все более поворачиваются лицом к жизни. Конечно, при этом приоритетном направлении еще немало трудностей и нерешенных задач. Предстоит масштабная и исключительно ответственная работа по совершенствованию законодательства, его соответствия прогрессивным мировым стандартам, воспитанию высокопрофессиональных кадров нотариального корпуса, решительному и бескомпромиссному искоренению коррупции в процессе судопроизводства. Убежден, что заинтересованные дискуссии и конструктивный обмен мнениями в рамках работы конференции позволят дать объективную оценку состоянию нотариального процесса в современной России, определить приоритетные направления его развития и совершенствования, извлечь по-настоящему полезный опыт правоприменительной реформы последних лет и эффективно использовать его на правовом пространстве. Уверенность в этом есть, поскольку за каждым из вас огромные практические навыки, высокое желание и умение работать в сложных лабиринтах современной нотариальной системы. От всей души желаю вам плодотворной работы, творческого вдохновения и новых больших успехов. Александр Порфирьевич Торшин». Также поступило приветствие от первого заместителя председателя Государственной Думы Ивана Ивановича Мельникова: «Приветствую организаторов, участников и гостей открытой конференции «20-летие небюджетного нотариата России: Итоги. Проблемы. Перспективы». За два десятилетия развития небюджетный нотариат занял достойное место среди других университетов отечественной системы. Современный нотариус уверенно стоит на защите интересов граждан и организаций в гражданском обороте. Он гарантирует их права и способствует их стабильности и надежности гражданско-правовых отношений. Желаю всем нотариусам в дальнейшем так же безупречно исполнять свой профессиональный долг на благо интересов общества. Я уверен, что обсуждение проблем нотариата на открытой конференции приведет к выработке наилучших предложений по совершенствованию нотариата. Желаю участникам конференции успехов в деятельности по совершенствованию и развитию нотариата в России. С уважением, первый заместитель Председателя Государственной Думы Иван Иванович Мельников». От Правительства Москвы также поступил приветственный адрес участникам конференции: «Сердечно приветствую организаторов, участников и гостей конференции нотариусов «20-летие небюджетного нотариата: Итоги. Проблемы. Перспективы». За два десятилетия, прошедшие с момента принятия Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, он занял достойное место в отечественной правовой системе, став одним из ключевых звеньев экономической и социально-правовой структуры государства. Перед участниками форума стоит важная задача — на основе глубокого и всестороннего анализа актуальных вопросов развития законодательства о нотариате и нотариальной деятельности выработать научно обоснованные подходы к достижению высоких стандартов качества услуг, оказываемых населению. Выражаю искреннюю уверенность в том, что нотариусы и впредь будут безупречно исполнять свой профессиональный долг представителей государства, проявляя внимательное отношение к социальным запросам населения, чуткость и заботу о человеке и гражданине, высокую ответственность перед обществом. От имени Правительства Москвы и всех москвичей желаю вам плодотворной работы, благополучия и дальнейших успехов в служении закону и российскому народу. Заместитель мэра Горбенко А. Н.».
Коллеги, перед тем, как заслушать основной доклад, поскольку наши гости ограничены во времени, я бы хотел предоставить слово Алексею Вячеславовичу Терентьеву с приветствием от Администрации Президента Российской Федерации.
Терентьева А. В.:
— Добрый день, Константин Анатольевич, добрый день, участники конференции. Прежде всего я хочу поблагодарить за приглашение на такое представительное мероприятие. Честно говоря, дух захватывает от количества собравшихся здесь представителей нотариального сообщества. И это, наверное, только небольшая часть тех, кто мог бы приехать, но, наверное, в Москве нет зала, который мог бы вместить такое количество представителей этого профессионального сообщества. Перед тем, как я зачитаю приветственный адрес, я хотел бы сказать буквально пару мыслей от себя, которые были навеяны, так сказать, современным состоянием законодательства, современным состоянием нотариата. Пока я ехал сюда, я читал заметки в Интернете, посвященные юбилейной дате, и очень часто встречается мысль о том, что пора уже нотариату повернуться лицом к гражданам, к обществу, пора бы государству повернуться лицом к нотариату. И вот мне интересно, чем они друг к другу сейчас повернуты? Мне кажется, что это не совсем точные мысли. На мой взгляд, нотариат — это срез нашего общества, это мы, это граждане Российской Федерации. Поэтому ничего сверхъестественного, никаких плохих или суперзамечательных процессов в этом профессиональном сообществе не происходит, но оно планомерно и стабильно развивается, и это очень хорошо. И, честно говоря, если сравнить с некоторыми другими профессиональными сообществами, я бы сказал, что нотариат здесь очень выгодно отличается. Во-первых, каждый нотариус (это мое личное мнение) очень высококвалифицированный кадр, профессиональный. Каждый нотариус имеет высокую степень ответственности за то дело, которое он делает. Конечно, нужно направить все мысли и действия каждого из нотариусов, всех, кто обслуживает инфраструктуру нотариата, на то, чтобы повышать стандарты качества, ответственность нотариусов и реформировать, возможно, не глобально, а точечно, законодательство, которое регулирует нотариальную деятельность. Поэтому я хотел бы от себя лично поздравить вас с этой датой и сказать, что нотариату, конечно, не 20 лет, а значительно больше. И мы видим нотариат сегодняшний, не тот, который зародился 20 лет назад, а тот, который веками складывался, учитывая, что и общество с течением времени развивалось. И особенности нашего общества такие, какими они представлены в различных профессиональных сообществах, в т. ч. и в нотариате. Я приступлю к почетной миссии и зачитаю приветственный адрес. «Уважаемый Константин Анатольевич, уважаемые участники конференции. В 2013 году исполняется 20 лет со дня принятия Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, что можно считать юбилейной датой возрождения небюджетного нотариата в Российской Федерации. Нотариальное сообщество является одним из наиболее активных гарантов защиты прав участников гражданского оборота. 20 лет — относительно небольшой срок по меркам развития института нотариата в мире. Однако за это непродолжительное время сформирован квалифицированный профессиональный состав нотариального сообщества, создана правовая база для регулирования нотариальной деятельности, а также построена инфраструктура нотариата, что заслуживает высокой и положительной оценки. Пришло время подвести итоги, сделать выводы и наметить планы на дальнейшее развитие нотариата. В настоящее время профессиональное нотариальное сообщество активно обсуждает вопросы о необходимых мерках по совершенствованию профессии, повышению стандартов качества осуществляемой нотариальной деятельности и гарантий защиты прав граждан. На повестке дня стоит вопрос о роли нотариата в жизни государства и общества. Этим опросам будет посвящено обсуждение в рамках конференции «20-летие небюджетного нотариата: Итоги. Проблемы. Перспективы». Уверен в высоком практическом значении проведения этого мероприятия и желаю участникам конференции интересной и результативной работы. Примите поздравления с юбилеем профессионального сообщества и пожелания больших успехов в нотариальной деятельности на благо государства и общества. Помощник Президента Российской Федерации, начальник Государственно-правового Управления Президента Российской Федерации Лариса Игоревна Брычева». Позвольте вручить вам этот приветственный адрес.
Корсик К. А.:
— Спасибо огромное, Алексей Вячеславович. Нам очень лестна такая высокая оценка со стороны Государственно-правового Управления и его руководителя Ларисы Игоревны Брычевой. Коллеги, я предоставляю слово члену Совета Федерации Константину Викторовичу Суркову. Он меня предупредил, что он выступает без приветствия, но он подготовил основательное выступление.
Сурков К. В.:
— Чтобы начать в правильном направлении работу конференции, безусловно, надо придать небольшой импульс сомнений, возможно, творческих мук, поисков, потому что сегодня мы с вами собрались в основном для того, чтобы обсудить проект Закона о нотариате. Я думаю, всех очень волнует, что в него будет заложено, как он будет приниматься и самое главное — как он будет работать, потому что вам работать по этому закону. Я постараюсь не останавливаться в своем выступлении на нем, потому что у вас очень компетентный и высокопрофессионально подготовленный доклад, который вы заслушаете, и будете обсуждать сам проект Закона. Но позвольте мне высказать несколько своих соображений по теме сегодняшней конференции. И в первую очередь, безусловно, я хочу поприветствовать вас от имени Совета Федерации. Мы послушаем приветствие первого заместителя председателя Совета Федерации Торшина Александра. А мне как человеку, причастному к нотариату (почему, я скажу ниже), позвольте от души вас поприветствовать и пожелать плодотворных успехов в работе конференции, чтобы ее выводы и ваши критические замечания, хорошие пожелания представителями Администрации, Минюста были услышаны, доработаны в том проекте Закона о нотариате, который сейчас готовится. А теперь вкратце основные мои мысли. За прошедшие годы профессиональная корпорация нотариусов доказала обществу и государству свою состоятельность и необходимость. Это серьезный повод подвести итоги деятельности нотариата, обозначить проблемы, которые требуют законодательного решения, и обсудить планы дальнейшего развития. Как известно, фундаментом для формирования в нашей стране небюджетного нотариата, 20-летие которого мы отмечаем, стало принятие в 1993 г. Основ законодательства о нотариате. К сожалению, по этим Основам мы живем до сегодняшнего дня. Важным этапом на этом пути стало принятие нотариусов России в 1995 г. в Международный союз латинского нотариата. За 20 лет в нашей стране сформировалось профессиональное сообщество нотариусов, которое насчитывает на сегодняшний день более семи тысяч высококвалифицированных специалистов. Сегодня нотариат является важным звеном, связывающим государство и гражданское общество. С одной стороны, нотариусы выполняют публичные функции, действия от имени и по поручению государства, а с другой, являясь независимыми юристами, обеспечивают защиту прав и законных интересов граждан. Следует отметить, что за эти годы в законодательство о нотариате неоднократно вносились изменения, которые имели в основном точечный характер, разрабатывались новые статьи в законопроектах, которые регулируют деятельность нотариатов, но они по разным причинам приняты не были. Надо сказать, что члены Совета Федерации, в т. ч. и ваш покорный слуга, принимали участие в работе по совершенствованию законодательства о нотариате. Мной, в частности, в 2008 или 2009 г. был внесен проект Федерального закона «О нотариате Российской Федерации». Законопроектом предлагалось создать новую модель нотариата, основанную исключительно на принципах самофинансирования, и имущественно ответственных нотариусов. Он устанавливал принципы нотариальной деятельности и другие жизненно важные моменты. Но скажу честно, Министерство юстиции попросило меня отозвать данный законопроект с мыслью о том, что будет подготовлен качественный, фундаментальный законопроект. И в скором времени была создана рабочая группа, и работа над законопроектом, к сожалению, продолжается уже более трех лет, и тот законопроект, который подготовлен и опубликован для широкого обсуждения, сегодня будет, я думаю, подвергнут многим критическим замечаниям. Современный этап развития гражданского общества в нашей стране предъявляет новые требования к законодательному регулированию нотариальной сферы. Нотариальную деятельность также затрагивают происходящие в настоящее время изменения в гражданском обществе. Вы прекрасно знаете, что совсем недавно Государственная Дума приняла, а Совет Федерации одобрил первую главу Гражданского кодекса, где, к сожалению, многие моменты, которые мы пытались заложить и которые регулируют нотариальную деятельность, не были учтены. Нотариат играет особую и социально значимую роль в реализации нового гражданского права, и необходимость нотариата в гражданском обществе наиболее ярко выразил Гегель, написав: «Собственность покоится на договоре и на формальностях, делающих его доказательным и правомерным». Как вы знаете, первоначально планировалось обязательное нотариальное оформление сделок с недвижимостью. Однако на сегодняшний день у законодателей нет единого мнения по данному вопросу, и эти нормы из проекта Гражданского кодекса, как я уже сказал выше, были исключены. Среди наиболее значимых правовых новелл прошлого года хотелось бы отметить создание единой информационной системы нотариата, в рамках которой будет функционировать реестр уведомлений о залоге недвижимого имущества. Введение такого реестра позволит снизить риски добросовестному покупателю по признанию сделки действительной. Но я думаю, и вы согласитесь со мной, что назрела необходимость проведения взвешенной государственной политики в области нотариата. Сегодня особенно важно, чтобы нотариат стал полноценным институтом гражданского общества, способным обеспечить защиту прав и законных интересов граждан страны, ее субъектов и муниципальных образований. Необходимость информирования нотариатов в первую очередь обусловлена актуальными проблемами в социально-экономической и правовой сферах нашего государства, когда огромное количество граждан становится жертвами рейдерства, противоправной деятельности, теневого бизнеса и других негативных явлений, возникающих на фоне развития демократических принципов и явного ослабления квалифицированного правового сопровождения гражданского оборота. Я сейчас не могу привести точные цифры, но в целом по стране цифры, конечно, ужасающие. Я уже направил запрос Министру внутренних дел, чтобы он предоставил результаты возбужденных уголовных дел по незаконным сделкам. Я думаю, ответ на этот запрос придет, но цифры ужасные. Я, безусловно, этот ответ направлю руководству Московской палаты, и она, я думаю, все эти сведения доведет до каждого нотариуса. За последние пятнадцать лет нотариат на законодательном уровне оказался практически вытесненным из сферы гражданского оборота — вначале из исполнительного производства, а затем и из сферы корпоративных, залоговых отношений, сделок с недвижимым имуществом. Так, за последнее время пять раз менялся закон о государственной пошлине в сторону ее понижения. Все это болезненно сказывается на вашей практической деятельности. В ближайшее время ожидается внесение в Государственную Думу проекта Закона «О нотариате и нотариальной деятельности», в разработке которого, я думаю, вы принимали самое непосредственное участие через своих руководителей. Проект предусматривает создание практически нового законодательства, регулирующего все сферы нотариальной деятельности. Как вы знаете, предполагается сохранить за нотариусами имеющиеся полномочия, закрепить новые по комплексному оказанию правовой помощи. Повысятся требования к уровню квалификации нотариусов и к страхованию их ответственности. Думаю, что принятие этого Закона позволит эффективно использовать все его потенциальные возможности, что окажет благотворное влияние на развитие Российской Федерации как правового государства. Работа над законопроектом завершается, однако обсуждение некоторых принципиальных положений еще продолжается. И здесь бы я хотел сказать о той роли, которую вы как нотариальное сообщество должны сыграть сейчас, на этапе внесения этого законопроекта в Государственную Думу. У нас с вами есть механизмы для того, чтобы качественно доработать этот законопроект посредством интернет-опросов, обобщения ваших замечаний, путем направления их в Министерство юстиции, орган в правительстве, который отвечает за подготовку данного законопроекта. Я, как ваш покорный слуга, даю вам обещание, что в случае каких-то серьезных разногласий в работе над данным законопроектом, если они будут возникать с нотариальным сообществом, я беру на себя обязательство после внесения данного законопроекта в Государственную Думу и прохождения его в Государственной Думе после первого чтения, оформить те поправки, которые вы будете считать нужными, и внести их в данный законопроект. Предметом дискуссии остается и проблема нотариальных тарифов. Действующие тарифы не учитывают ни сложности, ни временные затраты, ни меры гражданской ответственности нотариуса. Не буду на эту тему распространяться, она для вас очень понятна. Мы очень хорошо понимаем необходимость установления экономически оправданных тарифов за услуги нотариата и их законодательного закрепления. В новом реформирующемся гражданском законодательстве целесообразно было бы расширить нормы нотариально-правовой помощи и защиты в целях более надежного обеспечения прав и имущественных интересов граждан, придания прозрачности гражданскому обороту, содействия государству по осуществлению им контрольной функции в социально-экономической сфере. Предполагается укрепить признание юридической силы нотариальных актов, в частности, отнесенных к ним исполнительных надписей в сфере договорно-правовых и гражданских обязательств, нотариально удостоверенных соглашений об уплате элементов, об обращении взыскания назад заложенного имущества и иных. Одним из приоритетов при разработке закона и новой нотариальной палитрой должна стать диверсификация нотариальных потребностей и их потребителя. Необходимо, с одной стороны, выделить перечень тех действий, которые наиболее часто востребованы населением, предложить возможности их совершенствования по относительно невысокой цене, с другой стороны, дать возможность нотариусам зарабатывать большие деньги (не большие, а большие деньги) при проведении сложных нотариальных действий, которые сейчас не урегулированы в законодательстве и в ведомственных инструкциях по нотариальному делопроизводству. Наша главная задача как законодателя — обеспечить системный, комплексный характер правового урегулирования нотариальной деятельности. Это позволит избежать противоречий в системе законодательства и возникновения проблем в правоприменительной практике. Сегодня в связи с крайней загруженностью судов нужно шире использовать потенциал нотариата, ведь его главная миссия — предупреждать конфликты. Здесь будет уместно привести римское изречение: «Когда хорошо работает нотариус, суды отдыхают». Независимый, компетентный, сильный нотариат способен обеспечить работу судов через процедуру внесудебного урегулирования, разрешать споры посредством широкого применения исполнительных надписей нотариуса, доказательной силы нотариального акта, суды же должны стать крайним способом в решении конфликтов и интересов правовых споров. Уважаемые коллеги, я уверен, что нотариальное сообщество Российской Федерации приложит все усилия и сделает все возможное, чтобы быть достойным звания публичного правозащитного и правоприменительного института, соответствующего идеалам правового государства. Убежден, что только конструктивное взаимодействие законодателей всех уровней с нотариальным сообществом будет способствовать совершению законодательства в нотариате и дальнейшему продвижению нашего государства по демократическому пути. Спасибо вам огромное за внимание, желаю вам всем успехов, здоровья. Спасибо.
Корсик К. А.:
— Спасибо огромное, Константин Викторович. Коллеги, я предоставляю слово депутату Государственной Думы Виктору Витальевичу Пинскому, первому заместителю председателя Комитета по гражданскому, уголовному, процессуальному арбитражному законодательству.
Пинский В. В.:
— Спасибо. Здравствуйте, уважаемые коллеги. Прежде всего, я хочу вас поздравить с этой знаменательной датой — 20-летием со дня принятия Основ законодательства о нотариате. С этого закона началось возрождение небюджетного нотариата России. За это время нотариат прошел большой путь, и одним из наиболее наглядных показателей этого является инициатива Президента по нотариальному удостоверению сделок, по внесению изменений в Гражданский кодекс, о нотариальном удостоверении сделок с недвижимостью. Такая идея была бы невозможной без высокого уровня доверия нотариусу и нотариату в целом. Именно участие нотариуса в таких сложных договорных отношениях должно было привнести стабильность, юридическую чистоту на рынок недвижимости, который по сей день у нас еще изобилует серыми схемами, а порой еще и черными. Данное предложение было отражено в поправках в Гражданский кодекс, внесенных в Государственную Думу Президентом Российской Федерации в прошлом году. Это была принципиальная позиция данного законопроекта, что подчеркивают представители Президента Российской Федерации в ходе обсуждения этого проекта. Хочу вас заверить, что эта позиция не изменилась. Хотя данная норма не включена в текст поправок, рассматриваемых сейчас в Думе во втором чтении, решение этого вопроса просто отложено, не отменено. Дело в том, что изначально предлагалось, что этот порядок начнет работать у нас одновременно со вступлением в силу нового Федерального закона «О нотариате», а также тарифов на эти услуги, чтобы сразу были понятны правила работы нотариусов, естественно в стоимости этих услуг. Однако на момент рассмотрения поправок в Гражданский кодекс ни новый закон о нотариате, ни тарифы на услуги на оформление сделок с недвижимостью не были определены. Поэтому было решено убрать этот вопрос из поправок в Гражданский кодекс, но предусмотреть эти вопросы в новом Федеральном законе «О нотариате». При этом нотариус для таких сделок будет одновременно выполнять все функции, связанные с ними. У людей не будет нужды обращаться в другие организации, в аттестационные органы, органы БТИ, а нотариус сам проверит правомерность сделки, подлинность всех документов, права и обременения у продавца, сам направит документы на регистрацию и выдаст документ о праве собственности. Регистрироваться будет только один юридический факт перехода права собственности, т. е. пошлина будет платиться за одно действие, а договоры, касающиеся недвижимости, будут вступать в силу с момента их удостоверения нотариусом, а не регистрации. Предлагается повысить ответственность нотариуса за незаконность сделки путем страхования его ответственности и выплаты пострадавшим возмещения в полном объеме. Это должно обеспечить защиту граждан при введении нового порядка и вступлении в силу закона о нотариате. Этот закон сейчас разрабатывает Минюст, Правительство, и я знаю, что вы тоже участвуете в этом процессе. И я очень надеюсь, что эта работа вскоре будет завершена и мы приступим к обсуждению этого закона в Государственной Думе. Вам же я хотел пожелать более активно принимать в этом участие, потому что этот закон нужен не только нотариусам, этот закон нужен и людям. Со своей стороны я вам обещаю самое внимательное отношение ко всем вашим предложениям и поправкам, которые будут поступать при рассмотрении этого проекта Закона в Государственной Думе. Еще раз хочу поздравить вас с юбилеем, поблагодарить вас за ваш труд, пожелать успехов в работе вашей конференции, в результате которой, я надеюсь, будет принято соответствующее решение, которое повлияет на те законы о нотариате, которые будут рассматриваться в Государственной Думе. Спасибо за внимание.
Корсик К. А.:
— Спасибо, Виктор Витальевич. Для основного доклада конференции приглашается член Правления Московской городской нотариальной палаты, доктор юридических наук, профессор Геннадий Григорьевич Черемных.
Черемных Г. Г:
— Спасибо, Константин Анатольевич, за предоставление возможности выступить на столь высоком нашем собрании. Уважаемые коллеги, уважаемые гости!
Двадцать лет назад, 11 февраля 1993 г., Верховным Советом Российской Федерации были приняты Основы законодательства Российской Федерации о нотариате, которые возродили в стране институт небюджетного нотариата. Безусловно, это стало возможно лишь в условиях перехода страны к рыночной экономике, введения института частной собственности, развития товарно-денежных отношений, признания демократических ценностей.
В этот период в общественном сознании и на уровне государственной политики утверждаются идеи необходимости эффективной защиты естественных прав человека; установления реальной демократии; свободы предпринимательства; создания социально ориентированной рыночной экономики; строительства правового государства.
Проводимые реформы обусловили фундаментальные изменения, предопределившие потребность появления в России принципиально нового для отечественной теории и практики нотариата — нотариата «латинского типа», уникального правового института, активно способствующего прогрессивным общественным преобразованиям.
Сегодня будет уместно вспомнить и назвать наших коллег, имевших самое непосредственное отношение к созданию Основ и строительству нового нотариата. Прежде всего — Виктора Сергеевича Репина, Александра Викторовича Скурлатова, Анатолия Ивановича Тихенко, Министра юстиции в то время Николая Васильевича Федорова, без поддержки которо го этого закона на том этапе вообще могло и не быть.
Безусловно, идея создания в стране небюджетного нотариата, как говорится, не была принята «на ура». Более того, она очень трудно воспринималась депутатским корпусом. В ходе обсуждения проекта в комитетах Верховного Совета Российской Федерации потребовалась огромная работа по разъяснению и отстаиванию положений будущего закона, чтобы достичь понимания. Мало кто знает, что проект Основ законодательства Российской Федерации о нотариате — единственный, который за все годы деятельности российского парламентаризма во втором (основном) чтении был принят единогласно, не было ни одного голоса против, ни одного воздержавшегося.
Понятно, что принятие закона — это уже результат, но не менее важно было, чтобы закон «заработал», тем более что ситуация после принятия Основ резко изменилась. После перехода Николая Васильевича на другую работу позиция Министерства кардинально поменялась на поддержку и развитие государственного нотариата. Поэтому создание нового нотариата проходило не просто. В некоторых краях и областях государственный нотариат превалировал еще долгое время. Были и отступления от Основ. В Республике Татарстан, например, многие годы президентом нотариальной палаты был действующий заместитель Министра юстиции, в Санкт-Петербурге нотариальная палата была создана из государственных нотариусов. В 1997 г. стали создаваться вторые, так называемые параллельные нотариальные палаты. Здесь «отличились» такие регионы, как Москва и Мурманск.
Проблемы были и иного свойства. Многие из присутствующих в этом зале помнят попытки приравнять нотариусов к предпринимателям, более того, они были выделены в отдельную категорию плательщиков с обязанностью уплаты в Пенсионный фонд 28% своего дохода, уплачивать взносы в фонд медицинского страхования, налог с продаж, а впоследствии — налог на добавленную стоимость. Под предлогом обеспечения надлежащего уровня оформления наследственных прав граждан предлагалось вообще реанимировать государственный нотариат. Была сделана попытка исключить обязательное членство нотариусов в нотариальной палате, пересмотреть ее статус, лишить права на обращение в суд с ходатайством о лишении нотариусов полномочий в связи с нарушениями при осуществлении нотариальной деятельности.
И тем не менее сегодня можно констатировать, что за короткий исторический срок был создан нотариат, обладающий всеми качествами публично-правового правозащитного и правоприменительного института, соответствующего правовым стандартам экономически развитых демократических государств.
Сейчас в России, по данным Федеральной нотариальной палаты, около 8 тыс. нотариусов, из которых государственных — немногим более 20-ти. Это означает, что практически в стране в последние годы нотариат функционирует на единой организационной основе в виде небюджетного нотариата. По данным статистики, нотариусами в 2011 г. совершено свыше 76 млн. нотариальных действий, из них в Москве — 17,5 млн. Граждане уже давно не задают вопрос «Настоящий или ненастоящий нотариус?». Нотариус, занимающийся частной практикой, пользуется у них полным доверием.
Прошедшие два десятилетия становления нового нотариата показали его дееспособность, верность выбора модели нотариата латинского типа, делегирования государством ему своих публично-правовых функций. Нотариат страны продемонстрировал способность органов самоуправления нотариальных палат к обеспечению надлежащей работы нотариусов, контроля во взаимодействии с органами юстиции за их деятельностью.
Конструктивная инициатива по совершенствованию правового регулирования гражданско-правовых отношений в совокупности с новыми эффективными методами работы в области электронных информационных технологий дают конкретные результаты. По данным Федеральной налоговой службы включение нотариата в корпоративные отношения и наделение нотариусов компетенцией по сделкам с долями ООО позволили на три четверти сократить количество фальсификаций и иных нарушений в этой сфере.
С введением системы небюджетного нотариата без каких-либо затрат для государства создана система, когда все расходы по обеспечению нотариальной деятельности несет нотариус. Во-вторых, государство имеет открытый, доступный для контроля источник дохода в виде налоговых и иных отчислений нотариуса.
И тем не менее ситуация как внутри нотариата, так и вне его сегодня достаточно сложная. Согласно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 1998 г. N 15-П государство вправе делегировать любую свою функцию, но при соблюдении двух обязательных условий. Первое — финансовое обеспечение выполнения этой функции и второе — установление должного контроля за ее осуществлением. В первые годы небюджетного нотариата финансовая составляющая этих условий соблюдалась в полном объеме. Многие нотариусы приобрели в собственность какие-то помещения под конторы, оснастили их средствами современной оргтехники. Однако начиная с 1998 г., после принятия части второй Гражданского кодекса РФ и Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», согласно которым сделки с недвижимостью стали необязательными для нотариального удостоверения, положение изменилось.
Непоследовательность государства в деле развития нотариата отразилась и в ряде других нормативно-правовых актов, в которых:
1) нотариальное удостоверение сделок с недвижимостью фактически подменено государственной регистрацией сделок и прав, которая стала эрзацем нотариальной функции по правовому опосредованию оборота недвижимости;
2) отменена исполнительная надпись нотариуса;
3) отменено обязательное нотариальное удостоверение доверенности на пользование и распоряжение автотранспортными средствами;
5) отменено обязательное нотариальное свидетельствование подлинности подписи на банковских карточках;
6) отменено обязательное нотариальное удостоверение договора ипотеки;
7) отменено обязательное нотариальное удостоверение сделок с землей;
8) установлены размеры нотариального тарифа, не соответствующие ни уровню сложности и ответственности труда нотариусов, ни реальной стоимости объектов гражданского оборота, ни динамике инфляционных процессов;
9) продолжено расширение круга организаций и должностных лиц, имеющих право совершать действия, приравненные к нотариальным;
10) исключена из Федерального закона «О ломбардах» исполнительная надпись нотариуса.
Прямым следствием этой антиправовой тенденции является чрезмерное бюрократическое, криминальное, коррумпированное вторжение в гражданско-правовую сферу, ослабление экономических основ государства и общественных отношений в целом, а также существенное снижение уровня правовой безопасности участников гражданско-правовых и иных отношений. Происходит демонтаж нотариата латинского типа и конструирование правовой системы без нотариата с использованием в том числе правовых институтов и инструментов, присущих англосаксонской системе права.
Нотариусы через свои представительные органы управления пытаются, но не могут самостоятельно противостоять авторитарной, антинотариальной, антиправовой тенденции и мощнейшему антинотариальному лобби.
Вытеснение нотариуса с рынка недвижимости и одновременное кратное сокращение размеров государственной пошлины (нотариального тарифа) поставило под угрозу реализацию основополагающего принципа нового нотариата — самофинансирование. Нотариусы, пришедшие в нотариат после 2000 г., уже не в состоянии приобрести помещения для совершения нотариальных действий. О приведении их в соответствие с современными международными стандартами и требованиями Федеральной нотариальной палаты при такой тенденции вообще не может быть речи. Для многих становится непосильной постоянно возрастающая арендная плата за помещения под нотариальную контору, нотариусы, например, в Москве вынуждены «мигрировать», сокращать сотрудников, что приводит к очередям. Все это в совокупности отражается на качестве нотариальной помощи, что также широко используется для очернения нотариата.
На днях Агентство стратегических инициатив опубликовало «дорожную карту» Национальной системы компетенций и квалификаций, в которой говорится: «Автоматизация целого комплекса государственных услуг приведет к сокращению юристов, в частности нотариусов, а если будет введен доступ к базам документов и электронная подпись, которая даст 100-процентную идентификацию пользователя, то не только нотариусы, но и другие юристы могут потерять свои рабочие места».
Конечно, прогноз о предстоящем сокращении именно нотариусов нереален, и Федеральная нотариальная палата права, опубликовав на своем сайте отклик: «АСИ вновь строит воздушные замки». Однако вывод о сокращении объема работы подтверждается уже сегодня. Например, в Москве за последние 5 лет количество нотариальных действий сократилось на 27%, более чем на миллион в истекшем году по сравнению с предыдущим, у некоторых нотариусов отмечено еще большее сокращение.
Объективность анализа требует констатации того факта, что в последнее время был принят ряд законодательных актов, устанавливающих новые виды некоторых нотариальных действий. В этом направлении значимая роль нотариусов предусмотрена Федеральным законом «Об обществах с ограниченной ответственностью» (изменениями N 205-ФЗ от 19 июля 2009 г.); Федеральным законом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования порядка обращения взыскания на заложенное имущество» (от 6 декабря 2011 г. N 405-ФЗ); Федеральным законом «О внесении изменений в Основы законодательства Российской Федерации о нотариате и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (от 2 октября 2012 г. N 166-ФЗ), которым планируется создать реестр уведомлений о залогах движимого имущества. Не остался без внимания нотариат и в ходе реформы Гражданского кодекса Российской Федерации. По крайней мере проект изменений в ГК РФ предусматривает довольно широкое участие нотариуса в регулировании корпоративных отношений. Более того, проект предусматривал обязательное нотариальное сопровождение всех сделок с недвижимостью.
Однако эти принятые законодательные акты существенно не повлияли на негативную тенденцию сужения сферы нотариальной деятельности и снижения уровня правовой безопасности участников гражданско-правового оборота.
Сегодня необходимо признать, что была упущена уникальная историческая возможность по установлению социально более справедливого и юридически более эффективного правопорядка, в частности, в сфере оборота недвижимого имущества. Имея хорошие стартовые позиции — поддержку Президента Российской Федерации, Министерства юстиции Российской Федерации, юридической общественности, включая Ассоциацию юристов России, научного экспертного общества, значительной части депутатского корпуса, прогрессивные силы не смогли воспользоваться этим.
Подчеркнем, что нотариусы не были инициаторами изменения существующего в стране правопорядка в сфере недвижимости и внесения изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации. Это были не нотариусы, а ведущие цивилисты, Центр частного права при Президенте Российской Федерации и сам Президент.
Ни для кого не является секретом, что сегодня интересы бизнеса превалируют над такой конституционной задачей государства, как защита прав и граждан, черный рынок оборота недвижимости обладает огромными средствами, которые формируются за счет переплат участниками гражданского оборота услуг риелторов, коррупционных выплат чиновникам, они не облагаются налогом, не попадают в бюджет государства, не используются на социальные программы, а оседают в офшорах и активно используются на поддержание коррупционных схем. В стране образовалось антинотариальное лобби, которое блокирует необходимые обществу и государству изменения. Его основные участники — риелторы и банки, коррумпированная часть сотрудников Росреестра, некоторые депутаты, которые заинтересованы любыми способами сохранить свой контроль над сферой недвижимости с целью получения преступных сверхдоходов.
Была использована проверенная технология: сначала развернута мощнейшая кампания по дискредитации нотариата, затем растиражирован ложный тезис о том, что возвращение института нотариата в правовое опосредование оборота недвижимого имущества якобы станет тормозом развития экономики. Этого оказалось достаточно, чтобы повлиять на принятие законодателем нужного для них решения.
Потерпел поражение не нотариат и не нотариусы. Фактически это Ассоциация юристов России проиграла ассоциации риелторов и антиправовому лобби. Общество стало свидетелем поражения права и торжества денег.
Закрепление в законодательстве обязательной нотариальной формы для сделок с недвижимостью увязывалось и продолжает увязываться с принятием нового закона о нотариате. Такой законопроект подготовлен. Его авторы проделали большую работу, и в нем немало заслуживающих внимания положений.
На протяжении нескольких последних лет неоднократно обсуждается вопрос о судьбе государственного нотариата. Как отмечалось выше, государственных нотариусов в стране практически не осталось. Проект в этом вопросе ставит точку: предлагается переход нотариата в стране на единую, небюджетную основу.
Проект исправляет ошибочное положение Основ, которые профессиональную деятельность нотариуса ассоциируют с совершением нотариального действия, ставя между ними знак равенства. По проекту профессиональная деятельность нотариуса — более широкое понятие, которое включает в себя весь спектр его разноплановой деятельности для достижения главного, конечного результата — совершения нотариального действия.
Предусмотрен новый институт — приостановление полномочий нотариуса, сделана попытка сформулировать понятие и правовой статус нотариального акта. Впервые порядок и правила совершения нотариальных действий изложены на уровне Нотариального профессионального (процедурного) кодекса, о необходимости которого говорят в последние годы многие ученые и практики.
К сожалению, эти и другие новеллы, предложенные в проекте, либо сформулированы неудачно, либо требуют дополнительной экспертной проработки.
Например, при приостановлении либо прекращении полномочий нотариуса согласно проекту нотариус обязан передать или сдать личную печать в территориальный орган юстиции, обеспечить доступ к нотариальному архиву и т. д. Изложенное действительно актуально и встречается нередко в нотариальной практике, однако предложенный проектом вариант не решает проблемы. Не сдаст нотариус печать — не может, не допустит к архиву, не захочет или не сможет пустить коллегу в собственную контору для совершения нотариальных действий, как предусматривает проект, и что? Нет ответов и на другие вопросы: как быть с сотрудниками нотариальной конторы, кто будет оплачивать арендные и иные обязательные платежи по помещению, на что, наконец, будет жить его семья?
Проект, определяя презумпцию законности и достоверности нотариального акта, освобождает от доказывания в суде удостоверенных или засвидетельствованных в нем юридических фактов. Намерение авторов благое, но оно потребует внесения соответствующих изменений и в действующие процессуальные кодексы, согласно которым при оценке доказательств никакие из них для суда не могут иметь заранее установленной силы (ст. 17 УПК РФ, ст. 67 ГПК РФ), а это априори невозможно, это основа правосудия. В одной из статей проекта говорится, что «нормы законодательства о нотариате и нотариальной деятельности, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему закону», это всего лишь декларация, работать это положение также не будет.
Если говорить о нотариальном акте, то его статус должен быть более состоятельным, например: «Нотариальный акт обеспечивает публичную достоверность удостоверенных или засвидетельствованных фактов, если нотариальное действие не отменено судом в установленном порядке». Именно так определен его статус в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 1998 г.
По разделу проекта, регламентирующему правила и порядок совершения нотариальных действий, специалисты Московской областной нотариальной палаты изложили замечания на многих страницах и не только со справедливой критикой таких новелл, как «возбуждение нотариального производства», «ведение протокола совершения нотариального действия», которых не учесть просто нельзя. Немало таких замечаний, в частности, и у Московской городской и ряда других нотариальных палат.
Существенным недостатком проекта является отсутствие в нем единообразия в применении терминов и определений. Например, лица, обращающиеся за совершением нотариальных действий, в различных статьях именуются и «заявители», и «заинтересованные лица», и «участники нотариального производства», и «участники нотариального действия», и «участники сделки». При этом терминология ряда положений законопроекта противоречит соответствующим формулировкам Гражданского кодекса Российской Федерации, вместо примененного в ГК РФ понятия «сторона сделки» в проекте неоднократно применяется термин «участник сделки». Используется формулировка «юридически значимые действия» без какого-либо уточнения. Вместо определенного ГК РФ понятия «юридическое лицо» по всему тексту проекта применяется термин «организация». Некоторые статьи законопроекта грешат формулировками, употребляемыми в научных публикациях, но неприемлемыми для законодательных актов: «нарушение императивных норм», «публичного порядка», «публично-правовые реестры» вместо «государственные».
Основы прямо не дают понятия, что такое нотариат, они говорят о нем через его задачи, предназначение, что он призван обеспечить защиту прав и законных интересов граждан и юридических лиц путем совершения нотариусами нотариальных действий от имени Российской Федерации.
В проекте делается попытка исправить это положение: «Нотариат в Российской Федерации является профессиональным сообществом нотариусов, которые действуют на единой организационной основе». С таким определением нотариата трудно согласиться.
Во-первых, нотариат — это не только нотариусы, это действительно система, но которая объединяет не только нотариусов. Нотариусы объединены в нотариальные палаты, ее членами могут быть и будущие нотариусы. Палаты имеют исполнительные дирекции, управления делами, в которых работают многие специалисты — не нотариусы. Кратно больше, чем нотариусов, специалистов трудится в нотариальных конторах. Кроме того, для обеспечения нотариальной деятельности палаты вправе создавать специфические фонды. И все это — нотариат.
Во-вторых, определение нотариата как «нотариальное сообщество» вряд ли является правильным. Да, такая фразеология присутствует в законодательных актах относительно адвокатуры и судебной системы, но и там это определение неуместно, поскольку оно скорее криминально-бытовое.
А вот понятие правового статуса нотариуса законопроект вообще не содержит.
Примеры правовых ошибок в использовании юридических терминов, нестыковок ряда положений с действующим законодательством содержатся и в заключении Института государства и права РАН РФ от 8 октября 2012 г., специалисты которого наряду с другими замечаниями считают необходимым продолжить работу над законопроектом. Такое же мнение высказал на заседании думского Комитета по законодательству Государственной Думы Российской Федерации его Председатель П. В. Крашенинников: «Закон, мягко говоря, не очень хороший. Он пока не может быть даже внесен».
Изложенные замечания, как и другие, хотя и существенны, но поправимы в процессе доработки проекта. Однако он, к сожалению, содержит и целый ряд принципиальных положений, которые, собственно, и определяют не только его качество, но и саму возможность от имени Правительства страны внесения его на рассмотрение Государственной Думы Российской Федерации.
Безусловно, краеугольными положениями законопроекта должны быть, собственно, и являются: организация нотариата как единой профессиональной корпорации, организация контроля и надзора в сфере нотариата, финансовое обеспечение нотариальной деятельности, правовое разрешение которых и определяет стратегию дальнейшего развития нотариата в стране. Эти положения в проекте в корне отличны от тех, которые содержатся в Основах. Собственно, в этом, вероятно, и смысл провозглашенной реформы нотариата.
По действующим Основам законность нотариального действия и отказа от его совершения осуществляется только судом, финансовую деятельность нотариуса контролируют налоговые органы, проверку его профессиональной деятельности осуществляют региональные нотариальные палаты и территориальные органы Министерства юстиции в пределах своих полномочий. Правом обращения в суд о лишении нотариусов полномочий обладает исключительно региональная нотариальная палата. При этом контроль за выполнением палатой своих полномочий Основами не предусмотрен, возможна лишь проверка со стороны регистрирующего органа в рамках соблюдения ею своего устава.
Вопросы контроля и двадцать лет назад вызывали острую полемику, однако законодатель сознательно пошел по пути реального, а не мнимого установления четких гарантий независимости нотариуса при осуществлении им нотариальной деятельности, определив единственный контролирующий орган в этой сфере — региональную нотариальную палату, что и определяет публично-правовой характер ее деятельности.
Проект отвергает эту конструкцию и вводит в сфере нотариата иную организацию контроля.
Правом контроля, подчеркнем, «за деятельностью нотариуса» наделяются помимо нотариальной палаты субъекта Российской Федерации Министерство юстиции, его территориальные органы и Федеральная нотариальная палата. Каждый из названных органов вправе по конкретному обращению провести проверку и неограниченное число раз повторные проверки и принять меры вплоть до обращения в суд с заявлением о лишении нотариуса полномочий. Деятельность региональной нотариальной палаты также подлежит контролю со стороны Министерства юстиции Российской Федерации, его территориального органа и Федеральной нотариальной палаты, которые наделяются правом ставить вопрос перед собранием нотариусов как высшим органом палаты о переизбрании президента либо правления палаты, а возможно, их вместе.
Иными словами, предлагается классический вариант советской командно-административной системы управления нотариатом. Анализ предлагаемой модели показывает, что чиновники, в хорошем смысле слова, среднего звена органа исполнительной власти наделяются легальной и практически неограниченной возможностью влиять на профессиональную деятельность нотариуса. Нарушается существующий сегодня баланс, когда возможностям бюрократической машины в отношении конкретного нотариуса противостоят система гарантий его независимости и нотариальная палата, которая призвана прежде всего защищать нотариуса и помогать ему в организации нотариального дела. Естественный человеческий страх тенденциозных проверок, приостановления полномочий и лишения статуса станет главным инструментом в системе подчинения нотариуса.
Вопрос о контроле очень тесно связан со статусом нотариальных палат. По действующему законодательству и региональные, и Федеральная нотариальные палаты — некоммерческие самоуправляемые организации, но в отличие от региональных нотариальных палат Федеральная нотариальная палата контрольно-управленческими функциями не наделена.
Проект «исправляет» такое положение и объявляет нотариальные палаты особой формы негосударственными некоммерческими организациями, наделяя при этом Федеральную нотариальную палату контрольными функциями, правом принятия решений, обязательных для всех нотариусов, а также обязательных для региональных нотариальных палат.
Выстраиваются две пирамиды власти. Первая: нотариус, территориальная нотариальная палата, Федеральная нотариальная палата и вторая: нотариус, территориальный орган юстиции, Министерство юстиции Российской Федерации. В основе этих пирамид все тот же нотариус, и именно против него и выстраивается эта административная мощь.
Правильно определить понятия нотариата, нотариального действия, нотариального акта, статуса нотариальных палат очень важно, но главной, ключевой фигурой в сфере нотариата и нотариальной деятельности был, есть и всегда будет нотариус. Именно нотариус определяет наличие и функционирование нотариальных палат, обеспечивая в том числе их финансовое обеспечение, именно нотариус непосредственно осуществляет предназначение нотариата по защите прав и законных интересов граждан и юридических лиц путем совершения конкретных нотариальных действий и оказывая людям квалифицированную юридическую помощь. Все остальное, включая органы юстиции, это надстройка. Нотариус и нотариальная контора — вот центр нотариата, и этот центр также должен быть защищен и от произвола власти, и от неадекватного нередко поведения лиц, обращающихся к нотариусу.
Проект этого очевидного факта не учитывает. Более того, по всему тексту просматривается прямая дискриминация нотариусов, а также их организационного органа — нотариальной палаты, призванной обеспечивать защиту их прав и законных интересов, оказывать им помощь и содействие в развитии нотариальной деятельности. По проекту нотариальная палата из равнозначного, равноценного партнера Федеральной нотариальной палаты и органа юстиции становится для них подконтрольным субъектом, а их обязанность обеспечивать защиту прав и законных интересов нотариуса вообще исключена.
Вопросы повышения ответственности нерадивых нотариусов, конечно, актуальны, но их нужно решать не через установление тотального государственного контроля, а через развитие самоуправления и иных демократических процедур. Предшествующая практика становления и развития небюджетного нотариата в России убедительно свидетельствует, что нотариат, как публично-правовой институт, и нотариус, как правоприменитель, являются в целом добросовестными и ответственными субъектами гражданско-правовых и социально-экономических отношений. Действующая система контроля нотариата в принципе не дискредитировала себя и вовсе не исчерпала заложенных в ней возможностей. Отдельные эксцессы исполнителей, свойственные любому социальному институту, не могут рассматриваться всерьез как доказательство несостоятельности института нотариата, тем более что такие факты и сегодня пресекаются нотариальными палатами довольно решительно, например, в Москве за последние пять лет подано в суд 24 иска о лишении нотариусов полномочий, по 19-ти из них решения приняты, остальные находятся на стадии рассмотрения.
Истинная подоплека концепции усиления государственного контроля не в этом, а в стремлении установить тотальный контроль в отношении нотариата со стороны институтов власти и прежде всего со стороны Федеральной нотариальной палаты, которая из представительского института нотариальной корпорации уже сегодня превратилась в этакое министерство нотариата, а ее высший орган — Собрание представителей региональных нотариальных палат — в «клуб президентов» со всеми негативными явлениями и тенденциями. Теперь эта фактически уже созданная система закрепляется законодательно.
Практика давно доказала принцип позитивного развития систем, в которых развитые демократические механизмы общественного контроля становятся залогом добросовестности действий. И наоборот, попытки свернуть такие механизмы, прикрываясь абстрактными рассуждениями о «государственном регулировании» обычно прикрывают интересы узкой группы лиц, использующих такие рычаги для обеспечения личной власти над всеми процессами в отрасли. Утверждение об отсутствии или недостатке контроля со стороны государства в сфере нотариата сегодня выглядит провокационным, т. к. противоречит реалиям законодательства в целом, деятельности Министерства юстиции Российской Федерации в частности и фактическому положению.
Научный анализ антинотариальной и, по сути, антиправовой модели государственного вмешательства в деятельность нотариуса и нотариальных палат показывает, что принятие подобного закона о нотариате не только не решит задачу совершенствования российского нотариата в современных социально-экономических и политико-правовых условиях, но, напротив, ухудшит его функционирование, т. к. практическим результатом воплощения предлагаемой модели явится установление новой общественно опасной системы управления нотариатом служащими среднего звена органа исполнительной власти и далекими от нотариальной практики сотрудниками Федеральной нотариальной палаты.
По вопросу, в каком направлении должно идти развитие нотариата, достаточно четко высказался Министр юстиции РФ А. В. Коновалов. На заседании коллегии Минюста по итогам работы за 2010 г. он, в частности, сказал: «И адвокатские, и нотариальные корпорации должны уйти от контроля Минюста и какого-либо другого органа исполнительной власти. Высокие стандарты качества услуг должны обеспечиваться этими саморегулируемыми организациями. Должны быть отработаны безупречные механизмы этики и внутрикорпоративного контроля». Еще более конкретно эта позиция прозвучала в его выступлении 17 января 2013 г. на «Парламентском часе» в Государственной Думе Российской Федерации: «Мы должны двигаться не по пути усиления государственного контроля за деятельностью правовых корпораций, а по пути эффективной ответственности за ненадлежащее качество оказания услуг адвокатами и нотариусами. Полномочия Министерства в части контроля сегодня гораздо шире, чем в ряде других стран с сформировавшимися правовыми системами. Там государственные структуры практически никак не связаны со деятельностью корпорации нотариусов и адвокатов».
В этих коротких фразах, по сути, изложена программа развития небюджетного нотариата, которая в полной мере отвечает стратегической линии государства об ослаблении своих позиций в сфере экономики, бизнеса, ряде других направлений деятельности. Сложилась парадоксальная ситуация: Министр говорит одно, а рабочая группа по подготовке проекта, утвержденная Министерством, делает точно наоборот, ссылаясь на то, что якобы Федеральный закон «О саморегулируемых организациях» (N 315-ФЗ от 1 декабря 2007 г.) не позволяет нотариату перейти на эту систему, что он рассчитан только на физических лиц и что нотариат подпадает под контроль и Минюста, и Минэкономразвития.
Такие утверждения юридически не состоятельны. На то, что нотариальные палаты обладают всеми признаками саморегулируемой организации, указанными в этом Законе, обращали внимание и Советник Президента Российской Федерации В. Ф. Яковлев на Круглом столе, проведенном Комитетом по конституционному законодательству, по правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества Совета Федерации в феврале 2010 г., и совсем недавно, 11 февраля 2013 г., первый заместитель Председателя Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Госдумы А. А. Агеев, который сказал дословно: «Развитие нотариальных палат как саморегулируемых организаций наиболее полно отвечает современным требованиям. Необходимо развивать демократические институты нотариата. Не понятно, почему высший орган нотариата формируется из так называемых представителей нотариальных палат субъектов Российской Федерации, а не из делегатов съезда нотариусов России».
Серьезное научно-практическое обоснование саморегулирования в нотариате содержится и в работах наших коллег из Московской областной нотариальной палаты С. В. Смирнова, Т. Г. Калиниченко и В. А. Бочковенко, в т. ч. в статье «Нотариат — публично-правовая саморегулируемая организация», опубликованной в журнале «Российская юстиция» N 5 за 2011 г.
Юридическое закрепление за нотариальными палатами статуса саморегулируемых организаций позволит наделить ее организационными и контрольными полномочиями реально, не посягая на самоуправление и самофинансирование, перевести нотариат на новый качественный уровень организации, сочетая принципы независимости нотариуса при совершении нотариальных действий и его самостоятельности при осуществлении в целом нотариальной деятельности, с одной стороны, и действенный контроль и ответственность, в т. ч. и дисциплинарную ответственность нотариуса, и право корпорации самой исключить из своих рядов нерадивого коллегу — с другой, с одновременной централизацией ряда полномочий по решению общих задач у Федеральной нотариальной палаты.
Согласно изменениям в Гражданский кодекс Российской Федерации региональные нотариальные палаты в любом случае должны стать ассоциациями, объединенными в свой профессиональный союз. Никаких «особых форм» у нотариальных палат не было и не будет, как и не будет печати с изображением Государственного герба Российской Федерации, не может некоммерческая организация какой бы то ни было формы иметь такую печать.
Не меньше вопросов и возражений по положениям проекта, регламентирующим в будущем финансовое обеспечение нотариальной деятельности, определение размера и порядка уплаты членских взносов, страхование профессиональной ответственности нотариуса и, наконец, введение Гарантийной кассы нотариата.
Последние десять лет каждый из нотариусов неоднократно добрым словом вспоминал тех, кто дальновидно предусмотрел и убедил законодателя внести в Основы помимо нотариального тарифа оплату правовой и технической работы. Установленные в 2004 г. Налоговым кодексом Российской Федерации нотариальные тарифы за наиболее распространенные нотариальные действия в рублях уже давно «съедены» инфляцией, и нотариальная деятельность обеспечивается в основном за счет оплаты правовой и технической работы. Произошел явный перекос: стоимость техработы кратно превышает размер нотариального тарифа. От этого дисбаланса страдают прежде всего нотариусы, которые понимают, что это ненормально. Когда были сделки, они вообще не взимали плату за правовую и техническую работу. Виноваты в том, что происходит, не нотариусы, а государство и отчасти Федеральная нотариальная палата, которая ни разу за эти годы предметно не поставила этот вопрос перед властью, а заложником стал нотариус: не единичны конфликты, когда по наиболее трудоемким наследственным делам и когда работа уже сделана, наследники отказываются платить за правовую и техническую работу, ссылаясь на то, что выдача свидетельств о праве на наследство для многих по закону бесплатна.
Не решает проблему и законопроект. В нем опять многие тарифы предлагаются в рублях, снова они должны быть зафиксированы в федеральном законе, изменения в который внести будет очень сложно, а правовая и техническая работа по стоимости не будет превышать 10 — 30% от тарифа.
По проекту нет доведенной до юридической общественности и утвержденной Правительством Российской Федерации концепции. Неутвержденный вариант есть, но проект ей не соответствует. Нет, как это положено, и Технического задания, и Пояснительной записки. Поэтому непонятно, зачем нужна Гарантийная касса нотариата. Можно лишь предположить, что если нотариат провозглашается сообществом, то он должен иметь и общак. Конечно, волюнтаристским путем она может оказаться в законе: кто-то ее внесет в проект, кто-то, не вдаваясь в детали, проголосует, но с точки зрения права она ничтожна — за вред, причиненный умышленными действиями, не может нести коллективную ответственность никакая корпорация.
В принципе при отсутствии сделок с недвижимостью, а их, скорее всего, при нашей нерасторопности не будет и в будущем, она, эта касса, вообще не нужна. По данным Росреестра, в 2011 г., например, нотариусы удостоверили всего 0,75% зарегистрированных сделок с недвижимым имуществом. И наконец, надо иметь в виду, что эту Гарантийную кассу с ее многомиллиардными накоплениями, а по размерам обязательных отчислений нотариусами они, эти накопления, будут такими уже через два-три года, ее непременно постигнет судьба Пенсионного фонда, как и многих других фондов.
В этом же ряду и предложение законопроекта по кратному увеличению размеров страхования профессиональной ответственности. Размер страховой суммы нотариуса должен быть не менее двукратного размера их годового валового дохода. Законодательно вводится и страхование его ответственности нотариальными палатами в рамках коллективного страхования. И это при том, что никаких данных о невозможности либо затруднительности нотариуса возместить кому-то причиненный по его вине ущерб просто нет. В отчетах за 2011 г., представленных 52 региональными нотариальными палатами, значится всего 17 страховых случаев, по которым страховые компании выплатили около 2,5 млн. руб., а их страховая премия составила почти 20 млн. руб. Прибыль — 600 — 700%. Конечно, эти цифры далеки от реального положения, но тем не менее общую картину и тенденцию уловить можно.
По этому вопросу очень точно сказал С. В. Смирнов — президент Московской областной нотариальной палаты: «Создается впечатление, что проекты законодательных актов, содержащих нормы о нотариальной деятельности, в последнее время готовятся страховыми компаниями».
И еще один «шедевр» законотворчества. Теперь, согласно проекту, нотариусы как члены некоммерческой организации не будут вправе устанавливать размер членских взносов в нотариальную палату, с учетом предстоящих расходов это сделает за них новый закон, как говорится, раз и навсегда.
Подводя итог и заканчивая доклад, можно сказать, что подготовленный нашими коллегами законопроект «Об организации нотариата и нотариальной деятельности в Российской Федерации» очень точно ложится в русло антинотариальной политики и может стать ее действенным инструментом. На недавно состоявшейся конференции «Нотариат России: защита собственника — опыт двадцати лет» профессор Б. М. Гонгало спросил нотариусов: «А чем вам не нравятся Основы, зачем нужен новый закон?» Действительно, Основы регламентируют его внутреннюю организацию, взаимоотношения с органами государственной власти, правила и порядок совершения нотариальных действий, однако Основы не определяют и не могут определять степень и формы участия нотариуса в гражданско-правовых отношениях, это прерогатива материального права и прежде всего гражданского законодательства. Не может это сделать и новый закон о нотариате.
«Невозможно себе представить хотя бы на миг, — сказал наш коллега Н. Ф. Шарафетдинов, — что авторами пещерной модели контроля бюрократии над нотариатом являются сами нотариусы. Установление своими руками практически безграничных полномочий чиновников при всеобщем разгуле коррумпированной бюрократии, перед которой бессильно высшее политическое руководство страны, равносильно самоубийству. Это не социальный компромисс по схеме — вы нам сделки, а мы вам подконтрольный нотариат, — это поражение. Это не прогресс, а закат эры латинского нотариата в России. Это не реформа, а контрреформа». Это, говоря словами А. В. Скурлатова, «путь вперед… в прошлое».
Уважаемые коллеги, уважаемые гости!
Цель нашей конференции заключается в том, чтобы всем вместе дать объективный анализ сложившейся ситуации, сформулировать стратегию и тактику нашего поведения, обсудить проект Федерального закона «Об организации нотариата и нотариальной деятельности» и на этой основе предложить всем нашим коллегам, Президенту Федеральной нотариальной палаты, ее Правлению алгоритм активных, наступательных действий по преодолению кризиса.
У Московской городской нотариальной палаты есть понимание, как можно изменить ситуацию. Однако было бы методологически неверно озвучивать возможные меры прямо сейчас, не выслушав позиции участников конференции. Ценность нашей «дорожной карты» развития нотариата будет определяться именно тем, что ее соавторами станут сами нотариусы России, известные правоведы, что это будет наша общая программа.
И последнее. На сайте ФНП размещена информация о присуждении мне премии «Фемида» якобы за участие в разработке проекта нового Закона о нотариате. Эта информация не соответствует действительности. Я не был включен в состав рабочей группы и к разработке проекта нового Закона отношения не имел. Высшей юридической награды я удостоен в номинации «Законотворчество» за «вклад в создание демократического общества и развитие институтов правового государства».
Благодарю за внимание. Поздравляю всех с 20-летием российского нотариата и желаю успехов в работе нашей конференции!
Слиска Л. К.:
— Уважаемый Президиум, уважаемые коллеги, я хочу поздравить вас всех с двадцатилетней датой. Это действительно очень серьезная дата. Если оттолкнуться от года 2013-го в год 1993-й, то тогда не было такой стабильности в России, которая, как нам сейчас рассказывают, наступила сейчас. И тем не менее тогда закон был принят единогласно органами законодательной власти страны.
Мне очень жаль, что нас покинули представители Министерства юстиции, Совета Федерации, Государственной Думы, хотя сегодня нет заседания палат. Наверное, очень занятые эти люди, простим им, но тем не менее, наверное, все, что сейчас будет говориться, неплохо бы послушать и им. Я думаю, доклад Геннадия Григорьевича, который он сегодня сделал, включает как раз те основные поправки в закон, который вызывает столько споров, столько недоумений. Их можно было бы оформить в определенном документе, может быть, письмом, предложением в адрес Федеральной нотариальной палаты, а может быть, и в адрес двух палат Федерального собрания. Сейчас тем более господин Плигин приступил после обращений… Знаете, через «Новую газету» было организовано голосование, и наших законодателей просто вынудили представители гражданского общества обратить внимание на те подписи, которые они направили по поводу двух случаев. Я не буду о них говорить, но это немного оппозиционного направления вещи. Но тем не менее я думаю, что то, что вы сегодня смогли бы оформить после доклада Геннадия Григорьевича, очень пригодилось бы в Комитете по конституционному законодательству и в аналогичном Комитете в Совете Федерации.
И знаете, что бы я хотела еще предложить. Геннадий Григорьевич сегодня сказал, что было непросто работать с законом, который был принят в 1993 г., но тем не менее он был принят единогласно. Я думаю, следует подумать всему нотариальному сообществу о том, чтобы, может быть, в составе вашего сообщества сделать такой институт полномочного представителя в органах законодательной власти страны.
Я думаю, это не такие большие деньги и что противников у этого предложения будет мало, вы подумайте над этим, у вас есть время. Но это даст вам возможность действительно быть в курсе тех событий, которые сейчас в ближайшее время могут либо навредить, либо, наоборот, помочь нотариату. Я отработала в Государственной Думе в качестве заместителя Председателя двенадцать лет, восемь из них вела свою законопроектную деятельность. Я знаю, как обсуждаются законы и поправки. Если в Комитете еще кто-то вникает в сущность, в проблематичность, в полезность или вредность той или иной поправки, то на заседании Госдумы — только доклад, маленькие короткие реплики, если кто-то против, то пять минут на обоснование поправки. Но, как правило, все уже голосуется так, как предлагает Комитет. Я думаю, что такой институт вам не помешал бы. Поэтому простите меня, пожалуйста, за такое, может быть, не очень компактное выступление. Я вас еще раз поздравляю, желаю вам смелости в отстаивании своих интересов. Нельзя губить нотариат, нельзя. Надо обязательно поддержать его всеми возможными средствами. Спасибо большое.
Скурлатов А. В.:
— Добрый день, уважаемый Президиум, уважаемые коллеги! Прежде всего, разрешите поздравить вас с этой знаменательной датой — 20-летием нашей с вами усиленной, плодотворной, не побоюсь этого слова, работы на благо государства и общества. Хотя, честно признаюсь, в феврале 1993 г. настроение у нас было гораздо более приподнятое. Сейчас, увы, в этой бочке меда, к сожалению, присутствует изрядная ложка дегтя. Но тем не менее не стоит впадать в уныние, быть пессимистами. Я, например, вспоминаю, что тогда уже многие коллеги нам говорили, Геннадий Григорьевич не даст соврать: «Да, ребята, вы молодцы. Сделали великое дело, но жить-то вашему нотариату в том виде, в каком вам удалось его протолкнуть, от силы 5 — 7 лет». К счастью, мы с вами благополучно работаем уже 20 лет. И я больше чем уверен, что этим мы не ограничимся, если будем так же дружно обсуждать наши проблемы и находить оптимальные пути для их решения.
Прежде всего хочу извиниться, если я буду повторять уже те тезисы, которые озвучил в своем обстоятельном докладе Геннадий Григорьевич, многие коллеги в своих публикациях, которые вы, может быть, читали. Но думаю, что это будет неизбежно и для других выступающих коллег, поскольку нас всех, естественно, волнуют одни и те же проблемы. Может быть, это будет и неплохо, если сразу несколько коллег предложат свои подходы, иные точки зрения по корректировке наиболее принципиальных и спорных положений законопроекта, о которых докладчик подробно уже рассказал. И хочется надеяться, чем больше будет таких конструктивных предложений, тем скорее нам удастся убедить руководство Министерства юстиции не спешить с внесением этого явно сырого проекта, а серьезно его переработать.
Меня, кстати, несколько, скажем так, насторожило выступление Марии Аркадьевны Мельниковой, если она действительно излагает позицию руководства Минюста. Мне кажется, эта позиция как раз таки не свидетельствует о конструктивном подходе Минюста, к сожалению. Поскольку было сказано, что «те положения, которые нами заложены, — это прежде всего контроль, финансирование и так далее, — эти подходы останутся в этом проекте». Вот если это останется, то это будет, конечно, серьезным ударом по дальнейшему развитию нотариата.
Кстати, некоторые свои подходы к решению означенных вопросов я уже изложил в статье, опубликованной в шестом номере журнала «Нотариус» за прошлый год. Не хочется повторяться, но поскольку я думаю, что вряд ли многие коллеги этот журнал читали, то позволю себе некоторые выводы из этих своих заметок использовать и здесь. Как уже сказал Геннадий Григорьевич, согласно известному Постановлению Конституционного Суда, государство вправе отреагировать на любую свою функцию при соблюдении двух обязательных условий. Первое — это финансирование обеспечения выполнения этой функции. И второе — установление должного, подчеркиваю, не любого, а именно должного контроля за ее осуществлением. Вот эти, на мой взгляд, две главные составляющие, принадлежащие именно контролю, финансированию, и гарантируют нормальное функционирование нотариата латинского типа. Его независимость, прежде всего беспристрастность и материальная составляющая, бесспорно, дают такую возможность, потому что если нет нормального финансового обеспечения, то эта работа просто невозможна.
И если мы с вами вернемся к этой проблеме, которая сейчас уже активно обсуждалась — это возможность обязательного нотариального удостоверения сделок с недвижимостью, если мы проанализируем многочисленные выступления в СМИ при обсуждении проекта ГК в этой части ведения этой обязательной нотариальной формы, то становится вполне очевидно, что вокруг этих двух составляющих и шли основные дебаты. И главными аргументами противника этой новеллы было то, что, во-первых, за деятельностью нотариусов якобы нет эффективного контроля со стороны государства; во-вторых, нотариальные тарифы по таким сделкам будут непосильны для граждан.
Но что касается тарифов. Никто их, за исключением института рынка, которому наша Палата заказала исследование, не анализировал. Академик Петровский сделал великолепный отчет, огромный, но очень тщательный, обстоятельный. По-моему, это единственная серьезная работа, которая аргументированно дает представление о том, какие же все-таки должны быть нотариальные тарифы. И очень надеюсь, что эта работа будет использована разработчиками нового проекта Закона. А что касается объективности, то ее нет, когда вот без таких научных, конкретных выводов нам представляют оценки и предлагают тарифы для нотариусов, при этом говорят, что нотариус должен отвечать головой, а ставки должны быть доступны.
Какие же ставки? Приведу простой пример. Двухкомнатная квартира в Москве сейчас стоит на рынке около 8 млн. руб. Имеется в виду вторичный рынок. В эту цену уже заложено 300 тыс. руб. вознаграждения риелтору. Нам предлагают 300 руб., и это уже было, в частности, по сделкам с недвижимостью, то же предлагается по сделкам по отчуждению жилья. Ровно в тысячу раз меньше нам государство предлагает оценивать наш труд по сравнению с работой риелтора. Об объективности такого подхода судите сами.
И, к сожалению, эти моменты по поводу контроля финансирования, так, как они прописаны в проекте нашего нового Федерального закона, естественно, я не уверен в этом, но есть такие сомнения, в какой-то степени также подвигли к тому, чтобы не принять эту поправку в Гражданский кодекс. Создается впечатление, что особенно для меня непонятно, что именно руководство Федеральной палаты с такими обвинениями практически молчаливо соглашалось. Во всяком случае, положения проекта не могут не приводить к такому выводу. Уже многие коллеги в своих выступлениях, публикациях, в частности Шарафетдинов Нуриман Фейзрахманович, уже дали очень обстоятельную, подробную аргументированную оценку предлагаемым изменениям Федерального закона в части контроля за нотариальной деятельностью. Но я тоже хотел бы, если позволите, остановиться на некоторых оценках.
Мне бы хотелось для начала уточнить: об усилении какого именно государственного контроля и каких именно государственных органов идет речь? Например, я давно задаюсь вопросом: как много еще времени понадобится нам после принятия новой Конституции, чтобы перестать отождествлять государство только с исполнительной властью? Нам всегда говорят: «За вами нет государственного контроля». Но, простите, какого государственного контроля? Имеется в виду тот контроль, со стороны того органа, который… Сам не люблю американцев, так же как и Михаил Задорнов, но они хотя бы вещи называют своими именами. Они говорят: «Правительство». Мы же Правительство почему-то упорно продолжаем, как в советские времена, отождествлять с государством. Простите меня, если даже абстрагироваться от того, что государство — это прежде всего народ, как это записано в Конституции, и, между прочим, частью этого народа являются и нотариусы, все же уместно, наверное, напомнить, что согласно Конституции государственная власть — это законодательная, исполнительная и судебная власти. И, соответственно, каждой власти присущи свои специфические контрольные и надзорные функции.
Между тем, говоря о контроле государства, нам с упорством, достойным лучшего применения, продолжают доказывать необходимость усиления исключительно контроля со стороны исполнительной власти. Хотя при непредвзятом подходе нет нужды доказывать, что деятельность нотариата в Российской Федерации в полной мере контролируется со стороны всех ветвей власти. Это, во-первых, необходимое законодательное регулирование; затем контроль и надзор, уже прописанные и действующие сейчас со стороны органа исполнительной власти — Министерства юстиции. И, наконец, самый жесткий, но и самый действенный и, подчеркну, необходимый контроль — это судебный контроль.
Кроме того, я бы здесь еще отметил, что в соответствии со ст. 72 Конституции России нотариат относится к совместному ведению Российской Федерации и субъектов Федерации. Соответственно, организация деятельности нотариата, в т. ч. формы и методы контроля за ней, в разных субъектах может существенно различаться. Но это, разумеется, не касается порядка совершения нотариальных действий…
В то же время права субъектов Федерации в сфере организации деятельности нотариата в проекте нового Закона не нашли вообще никакого отражения, как будто у нас не федеративное государство. На мой взгляд и по мнению большинства коллег, когда мы обсуждаем эти проблемы, контроль законности совершенного нотариального действия или отказ в его совершении может быть отнесен только к компетенции суда. Только таким образом может быть обеспечена независимость нотариуса и подчинение его деятельности требованиям закона, а не желаниям чего-либо. Органы же, осуществляющие контроль непосредственно за нотариальной деятельностью, — имеются в виду органы исполнительной власти — должны контролировать исполнение нотариусами профессиональных обязанностей. И я здесь согласен, т. к. они обозначены в проекте, что это включает в себя не совершение нотариального действия, а вообще всю организацию нотариальной работы, сопутствующую совершению нотариального действия. И представляется, что именно эти принципиальные положения и должны быть положены в основу общей части Федерального закона в разделе, посвященном контролю за деятельностью нотариусов.
Не могу не напомнить, что краеугольным, даже абсолютным принципом деятельности латинского нотариата является обязанность сохранения профессиональной тайны. Эта обязанность нотариуса, составляющая основу нотариальной деятельности, ее суть, может быть отменена только в исключительных случаях и только по решению суда. Так во всем мире. Так как же при осуществлении контроля проверять (так записано в проекте) соблюдение нотариусами законодательства, регулирующего совершение нотариальных действий, как это предписывает проект, не вынуждая нотариуса нарушать при этом его основную обязанность? Ведь исключения ни для кого, ни для каких органов или лиц не может быть, иначе будет нарушен сам принцип абсолютности профессиональной тайны.
Выход из этой ситуации только один, и он работает, собственно, и сейчас: проверять профессиональную деятельность нотариуса могут только те, кто сами обязаны хранить нотариальную тайну в соответствии с законом. То есть нотариусы, которым их нотариальные палаты в рамках своих полномочий, делегируемых государством, наделяют функциями по проверке деятельности нотариусов. А вот уже определять периодичность проверок, процедуру их проведения и совместно с ФНП, естественно, глубину контроля за профессиональной деятельностью нотариусов, конечно, должно Министерство юстиции. Вопрос, как разграничить предметы судебного, налогового, профессионального контроля, а главное — как определить предмет контроля профессиональных обязанностей нотариуса и органы, имеющие право проверять различные аспекты нотариальной деятельности, проекта Федерального закона, не решен в настоящее время.
Понятно стремление разработчика законопроекта ввести жесткие меры, направленные на наведение порядка в нотариате — снизить количество жалоб, повысить уровень и качество нотариальной помощи, однако вряд ли это оправдывает возрождение старого советского механизма контроля со всей его атрибутикой административно-командной системы. Эту попытку вряд ли можно назвать реформированием нотариата. И проведение таких реформ по определению не сможет содействовать построению правового государства и эффективной работе нотариусов по защите прав и общих интересов участников гражданско-правового оборота.
С другой стороны, несовершенство действующего правового регулирования в сфере контроля деятельности нотариусов не должно являться и поводом для спешного латания дыр в законе посредством введения не предусмотренных законом, но обязательных для применения в созданных нотариальным сообществом документов, как, к сожалению, это сейчас нередко практикует Федеральная нотариальная палата. По всей видимости, реформы нотариата требуют пересмотра механизма контроля всей профессиональной деятельности нотариусов и существующего к этому подхода. По нашему мнению и мнению наших коллег, новый закон должен четко определить, что такое нарушение профессиональных обязанностей нотариуса, дать их определение. При этом подобные нарушения, на наш взгляд, однозначно не могут квалифицироваться как дисциплинарные проступки. По всей видимости, к дисциплинарным проступкам должны относиться нарушения, связанные именно с дисциплиной. То есть с приемом граждан, режимом работы нотариальной конторы, культурой поведения и этикой общения с обратившимися к нотариусам лицами, исполнением членских обязанностей в нотариальных палатах — все то, что не касается непосредственно совершения нотариальных действий. И вполне очевидно, что между нарушениями профессиональных обязанностей и нарушением дисциплины (под нарушением профессиональных обязанностей имеется в виду конкретное совершение нотариальных действий) не могут быть такие же меры ответственности, как к нарушителям закона, и наоборот.
Прежде всего, конечно, нужно снять все споры и неурегулированные вопросы, переосмыслить имеющуюся практику профессионального контроля и на этой основе создать правила и выработать именно стандарты контроля, причем непосредственно самим сообществом, а не по указанию сверху. На мой взгляд, самым эффективным будет как раз контроль и со стороны органов исполнительной власти, и на основании установленных стандартов, а также тщательного анализа достигнутых результатов и проведения в случае необходимости соответствующих корректировок, когда достигнутые результаты не соответствуют этим стандартам. Эти стандарты, конечно, должны прежде всего определять критерии профессиональной подготовленности нотариусов, высокую степень надежности, т. е. неоспоримости совершенных ими нотариальных действий, а также необходимую материально-техническую оснащенность, материальный контроль. Коль скоро мы констатируем, что сфера контроля — это не проверки, как прописывает проект Закона. Но контроль сводится именно только к проверкам. Да, это важная составляющая контроля, но далеко не исчерпывающая. Потому что в принципе контроль — это не охота на ведьм, не политика кнута, а прежде всего процесс содействия достижению нотариусами, нотариатом в целом выполнения поставленных перед ними государством целей и задач, закрепленных законом.
На мой взгляд, система контроля должна быть прописана в законе. Министерство юстиции как контролирующий орган оказывает содействие нотариусам и их профессиональным объединениям в реализации задач, определенных для них в настоящем законопроекте. На практике должна быть, конечно, и методическая помощь. Но прежде всего это возможность надлежащего финансирования. Что имеется в виду? Понятно, что и нотариусы, и палаты были, есть и будут на самофинансировании, но функционируют они только исключительно за счет взимания нотариального тарифа. И вполне очевидно, что нынешние размеры тарифа не соответствуют тем целям, которые поставлены. Нотариальный тариф должен, помимо возможности реализации принципов, учитывать, как нам все время говорят, и уровень платежеспособности населения, в т. ч. в каждом регионе России.
10 лет тарифы не пересматривались, и в вопросах пересмотра этих тарифов и должно было бы помочь, на мой взгляд, наше родное Министерство. Ведь кто, как не оно, объективно и беспристрастно должно проанализировать, как складываются бюджеты нотариальных контор, насколько существующие тарифы дают нотариусам возможность поддерживать надлежащий уровень своей деятельности, и ввести соответствующее предложение в Правительство. Боюсь, что без такой поддержки, особенно на перспективу, нотариату будет очень сложно не только работать, но и просто выживать. Уместно тоже будет сказать и о том, что сохранение нынешних низменных тарифов — это своего рода медвежья услуга гражданам, поскольку недостаток финансирования нотариата неизбежно скажется и на уровне качества работы нотариусов. Если нотариусу не на что покупать технику, оргтехнику, нечем платить зарплату сотрудникам, то о каком повышении качества и сокращении очередей может вообще вестись речь? Я заканчиваю.
Скурлатов А. В.:
— По поводу ответственности — тоже важный момент. К сожалению, мы скромничаем, мало говорим о том, как на самом деле работает этот инструмент. Привлекаются, к сожалению, нотариусы к материальной ответственности. Но, к счастью, эти случаи не так уж часты. Но помилуйте, коллеги, что за извращенная логика у наших оппонентов? То, что мало этих случаев, на мой взгляд, и говорит о том, что подавляющее большинство нотариусов являются хорошими профессионалами, дорожащими как своей репутацией, так и деньгами и клиентов, и своими. А это, в общем-то, одно и то же. И только надлежаще защищая имущественные интересы обратившегося к тебе лица, можно надлежаще защитить и свои интересы. По-моему, это абсолютные синонимы. По-моему, здесь нам всем вместе и надо доказывать эти моменты. Только тогда, наверное, нас услышат и не будут говорить о том, что «у вас очереди». Помилуйте, какие очереди? У нас людей сейчас нет. Спасибо.
Утешев А. А.:
— Спасибо. Добрый день, уважаемые коллеги! Сразу хочу предупредить: не имею опыта общения в такой конференции. Выступаю первый раз. Поэтому, если что-то не так, извините. Начать свое выступление хотелось со слов благодарности Московской городской нотариальной палате и непосредственно Константину Анатольевичу, потому что практически это единственная организация, которая обратила внимание на, скажем так, мой скромный труд. Мне тоже поначалу не нравилось слово «дорожная карта», поскольку очень уж соприкасается с «дорожной картой» Росреестра, всем нам благополучно известной. Но по-другому это и не назовешь.
То есть «дорожная карта» формирует в себе два основных направления. Первое — это непосредственное исправление ошибок и недостатков, которые нам указаны гражданским обществом в ходе обсуждения законопроекта «Об обязательном нотариальном удостоверении сделок». И второе — это пути развития комплекса мероприятий по развитию самого института. Формировал я его не из головы, а выбирал очень долго и скрупулезно. Заходил на сайты, читал печатные издания, использовал порядка 20 — 30 средств массовой информации. Это были сайты и Агентства стратегических инициатив, и Торгово-промышленной палаты, и, естественно, Росреестра. Я занимался именно анализом тех ошибок, на которые нам указало гражданское общество. И, как мне кажется, я нашел пути выхода. Это конференция, и если кто-то со мной не согласен, то, как и призывал модератор конференции, давайте спорить. Я готов к конкретному диалогу. Очень многие читали, а кто не читал, зайдите на электронную конференцию, там вынесена полная «дорожная карта» развития нотариата, в т. ч. с определенными механизмами разоблачения «дорожной карты» Росреестра. Многие коллеги, с кем я разговаривал, в т. ч. и из Министерства юстиции, говорили: «Да, очень много в том числе и коррупционной составляющей в данной дорожной карте».
Меня смущает, буду говорить, как есть, что очень долго принимаются решения. В сентябре 2012 г. на электронной конференции я предложил создать банк новых, свежих идей, которые будут использованы непосредственно руководством. Тишина. В октябре я начал бить во все колокола, видя, что формируется «дорожная карта» Росреестра. Опять тишина. В ноябре, когда мы получили в принципе хороший удар, я предложил провести мониторинг именно тех ошибок, которые нам указало гражданское общество, чтобы их исправить. Опять тишина. Я просто не понимаю: почему в нашей, как я считаю, команде очень долго принимаются решения? Почему мы «прохлопали» «дорожную карту» Росреестра? Потому что у них три месяца на все ушло: месяц — предложение, месяц — обсуждение, месяц — утверждение в госорганах. Все.
Я предлагаю создать «дорожную карту» развития нотариата и на основе тех заключений… Она объемная — на 17 страницах. Я попытаюсь, как попросили, коротенько. Я просто не знаю, что в ней можно исключить, а что оставить. Давайте вместе найдем.
Первое. Отсутствие медицинского образования у нотариуса. Оппонент указывает, что нотариус не может только на основании своего жизненного опыта определить дееспособность. Предложение: обратиться в любое психиатрическое лечебное учреждение, естественно, в какое-нибудь авторитетное, например, институт Сербского, для разработки данной методички. Плохая, хорошая, но она у нас должна быть. 5 — 10 простых вопросов: что было в прошлом, какое сегодня число, кто Президент, где родился? То есть данные, которые мы можем получить хотя бы из паспорта. Это позволит говорить о большей адекватности человека.
Второе. Недостаточное страхование. Как один из недостатков указывается, что средняя стоимость квартиры составляет 5 — 10 млн. руб., в то время как страховка у нотариуса всего на 2 млн. Предложение: провести двухсторонние встречи с наиболее крупными страховщиками для определения корпоративного тарифа, естественно, в случае принятия обязательной нотариальной формы. Это обязательно. Я еще раз говорю, в декабре с помощью Московской городской нотариальной палаты данная «дорожная карта» была отправлена в ФНП. Два с половиной месяца прошло, какие-то конкретные мысли, постулаты, которые разработаны, уже работают. Я сам этому удивлен, но тем не менее, господа, это так и есть.
Пункт третий: один процент — это большой тариф. Предложение — обратиться в научные институты для обоснования данного экономического тарифа. Или наиболее радикальное предложение: в связи с увеличением с 1 января 2013 г. инвентаризационной кадастровой стоимости недвижимости понизить нотариальный тариф до 0,8 — 0,9%. Это уже обсуждается. Почему на это не обращают внимание? Потому что неоднократно в средствах массовой информации государственные деятели говорили именно об этом. Один из вопросов у нотариусов: «Что вы уперлись в этот 1 процент?» Снизьте. И нам можно будет сказать, что мы для людей лучше сделали. Я не знаю, как у вас, Киржачский территориальный округ — 90 километров от МКАД. Вот у нас сейчас жилой дом старенький — 1 миллион 200. Земля — миллион. Один процент — достойный для обязательной нотариальной формы. «Снизьте, пожалуйста». Аргумент — возвращение.
Четвертое. Недоброжелательное отношение к гражданам на приеме. Предлагаю создать при палатах «горячие линии» для граждан по любым вопросам, связанным с этической и моральной стороной нашей работы. То есть любой гражданин, прежде чем пойти в суды, в прокуратуру, в Минюст с жалобой, должен получить возможность обратиться непосредственно в нашу корпорацию, где сотрудники региональных палат будут пытаться разговаривать. Мы все прекрасно знаем, что половина склок возникает из-за непонимания. Кто-то кого-то не понял, не получилось настроить психологический контакт с обратившимся человеком, бывают просто пожилые люди, которым надо только поговорить о том, что плохая погода и большие тарифы на электроэнергию. Предложите им обратиться туда. Я больше чем уверен, что 50 процентов жалоб сразу уйдут. И мы тем самым не будем получать себе меры прокурорского реагирования, частные определения, т. е. этим непосредственно должны заниматься специалисты Палаты.
Пятое. Моя задача связана прежде всего с отстаиванием интересов в сфере нотариального удостоверения сделок. Поэтому предлагаю проводить анкетирование. То есть в какой-то конкретный день, 1 марта например, неважно когда, но чтобы одновременно во всех палатах по всей России прошло анкетирование. Вопросы могут быть абсолютно разные. Например, такие: «Хотите ли вы иметь гарантии сделок?», «Хотите ли, чтобы проверяли ваши документы, дееспособность обратившихся?» — словом, все то, что характеризует нашу работу. «Хотите ли вы, чтобы заказывали часть справок?» На сегодняшний момент какую-то часть справок мы можем заказать для человека бесплатно. Другие вопросы: «Хотите ли вы, чтобы вашу сделку регистрировали, при этом бесплатно?», «Хотите ли вы, чтобы это делал независимый, неподкупный эксперт, нотариус?», «Кто должен оформлять договор: юрист банка, который однозначно представляет интересы только банка, не задумываясь о каких-то положительных моментах для другой стороны?», «Считаете ли, что один процент — это большой процент? Если во всех европейских странах (…)». Ну или простые, элементарные вопросы анкетирования: что вам нравится, что не нравится в работе нотариальной конторы?
Шестое. Это таблица. Она у вас идет положением в раздаточных материалах, предпоследняя страница. Я считаю, что данную «дорожную карту», может быть, надо будет поправить, обязательно согласовать с Минюстом. В данной таблице указаны все те основания, я их назвал «Обязательная нотариальная форма против простых письменных» — «ОНФ против ППФ». Там, как я считаю, достаточно все расписано. То есть что хорошо в ОНФ и, естественно, что плохо в ППФ. А также образец искового заявления «О расторжении договора» в простой письменной форме, т. е. это должен быть обыкновенный шаблон, как в судах. Есть стенд «Информация», и там просто размещается: «Иванова Мария Ивановна просит расторгнуть договор ППС, потому что ввели в заблуждение». Если кто-то поправит — ст. 178 ГК. Все. Вывешивается на стенд в каждой нотариальной конторе. Плюс вывески о мошеннических действиях, плюс таблица ОНФ против ППФ. Люди у нас иногда сидят в очередях, они смогут ознакомиться с этим материалом.
Седьмое. Поиск союзников. Наши союзники — это прежде всего работники федеральных министерств и ведомств, которые росли с низов. Например, та же самая позиция Минюста в сфере оформления сделок с недвижимостью. Сейчас на Совете АСИ проходит обсуждение законопроекта «Об общественных советах» при федеральных министерствах и ведомствах. Думаю, там все будет очень грустно для них, по большому счету. То есть приходящие члены Общественного совета будут экзаменовать, принимать аттестацию. То есть они по большому счету будут рулить тем министерством, где они являются, по сути, Общественным советом. Возникают очень большие полномочия. Таким образом, получается, дилетанты будут экзаменовать профессионалов. Сами понимаете, к чему это приведет.
Мониторинг «дорожных карт», который проходит там же, на сайте АСИ, говорит о том, что они буксуют. Ну а что мы хотели, если «дорожные карты» делали не профессионалы, а дилетанты? О чем мы говорим? Наши союзники — депутаты Государственной Думы и сенаторы, которые как законотворцы должны обеспечить защиту конституционных прав простых граждан. Статья 35 Конституции говорит об обязательной защите государством частной собственности. Главный союзник, естественно, Минюст. Наши союзники — судьи. Кто, как не они, правоприменители, лучше знают, что такое обязательная нотариальная форма для простого гражданина и что такое простая письменная форма.
Еще раз хочу обратить внимание на количественный состав экспертов, которые участвуют в обсуждении. На стороне обязательной нотариальной формы, естественно, находятся депутаты, сенаторы, профессура. На сайте наших оппонентов — на сайте АСИ, например, нашел одно из предложений неких экспертов: сделать завещание после смерти наследника, т. е. об умершем. Вообще, тут что-то непонятное. И такие предложения звучат. Наши союзники — простые граждане, которым нам, на мой взгляд, просто необходимо донести все преимущества обязательной нотариальной формы и недостатки простой письменной.
Необходимо изменение формы общения с властью. Предлагаю использовать при диалоге с властью открытые письма, которые стали популярны для всех других федеральных министерств и ведомств, для проверки той или иной коррупционной направленности того или иного законопроекта.
Как я вам уже сказал, часть положений этой «дорожной карты» исполнена, Марья Ивановна вошла в состав Общественного совета при Росреестре. И это стояло одним из основных пунктов. Если бы она входила в Общественный совет ранее, я не думаю, что мы проморгали бы эту «дорожную карту» Росреестра.
Для взаимодействия с Росреестром предлагаю информационное сотрудничество. Где информационные базы государственных органов, то там должна быть ФНП непосредственно, т. к. мы действуем от лица государства. Необходима общая база данных с Росреестром по арестам, спорам, запрещениям обременений, ограничениям обременений.
Учебный метод. Проведение круглых столов с представителями судейского сообщества с целью выработки совместных позиций по вопросам, связанным с простой письменной формой. То есть рассмотреть все основания расторжения и сделать в простой письменной форме. Ну и, естественно, публичное обсуждение, освещение этого в СМИ.
Недавно в Московской областной нотариальной палате проходил дискуссионный клуб. И там кто-то из нотариусов Москвы, как мне сказали, сказал, что есть якобы письмо из Америки итальянским нотариусам с просьбой приехать к ним и обучить обязательной нотариальной форме. Вот как бы нам это письмо найти-то?
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Алексей Александрович, я прошу прощения. Уважаемые коллеги, давайте посоветуемся? Слава Богу, это та ситуация, когда все зависит от нас. Дело в том, что «карта» из 46 позиций у нас есть. Мы ее можем прочитать. Мы с вами автора увидели. Увидели, что он настоящий олимпиец, что он готов ее имплементировать в жизнь нотариата, что он с нами. Есть необходимость, чтобы Алексей продолжил озвучивать тезисы или нет? Как вы считаете? Нет, да? Алексей Александрович, тем не менее выражаю вам свое огромное уважение и благодарность за то, что вы были тем импульсом для совершенно нового развития. Если вы хотите что-то сказать еще важное, я извиняюсь, что вас прервал.
Утешев А. А.:
— Я все прекрасно понимаю — время, регламент. К чему сводится в основном моя мысль? Чтобы в разработке данной «дорожной карты», в поиске пути развития, исправления ошибок участвовало как можно много больше людей. Когда я выставляю информацию на электронную конференцию — последней я выставил полную «дорожную карту», — было 5 — 10 отзывов… Иными словами, я призываю к активности. Никто, кроме нас, ничего не сделает. Если мы хотим обязательную нотариальную форму, я считаю, надо просто приложить усилия. Пока ведется обсуждение законопроекта «О нотариате», и именно в рамках этого обсуждения нам обещали вернуться к диалогу об обязательном нотариальном удостоверении, я считаю крайне важной разработку этой «дорожной карты» именно сейчас — в ближайшие месяц-два. Иначе, считаю, будет поздно. Спасибо.
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Алексей Александрович, скажите пожалуйста, вы сами внутренне убеждены, верите, что такую «карту» можно сделать?
Утешев А. А.:
— Конечно, верю. Вы знаете, очень многие коллеги ее читали. Во-первых, большое спасибо всем, кто подходил ко мне, говорил на самом деле приятные слова. Очень хотел сказать спасибо Радченко Илье Владимировичу и Лексаковой Екатерине Олеговне, тем, кто был первыми моими критиками. Они первые увидели «дорожную карту». И это было в начале декабря.
Хрущелев С. М.:
— Уважаемые коллеги, я хотел бы сказать вкратце на тему чрезмерного государственного контроля проекта Закона «О нотариате и нотариальной деятельности». Нотариат сегодня — это единственный публичный правовой институт в нашей стране, действующий без финансирования и каких-либо дотаций и выплат со стороны государства. Даже в тех случаях, когда нотариусам предоставляют льготы или вообще освобождают от уплаты тарифов. Одновременно он является одним из гарантированных, реальных и законопослушных налогоплательщиков. Но обсуждая проект будущего Закона «О нотариате и нотариальной деятельности», нельзя сказать об угрозе финансовой независимости нотариата. Одним из вопросов может быть модель государственного контроля профессиональной деятельности, предполагающая появление в проекте Закона новых видов и способов контроля за профессиональной деятельностью нотариусов.
Один из таких способов — это введение нового института для приостановления полномочий нотариальной деятельности нотариусов. Приостановление полномочий производится на основании представления нотариальной палаты, результатов проверки нотариальной деятельности и постановления правоохранительных органов.
Так случилось, что в июле 2011 г. у моего коллеги, нотариуса нотариального округа, где я практикую, по решению суда следственными органами в жесткой форме была изъята вся компьютерная техника, серверы, система видеозаписи, реестр. Самого же нотариуса допрашивали в течение дня и настойчиво предлагали сознаться во всем, чего не было. В ноябре того же 2011 г., после очередного выборного собрания, Нотариальная палата направила обращение в Управление Следственного комитета при прокуратуре и суд Ямало-Ненецкого округа о недопустимости изъятия у нотариуса серверов и реестра. При этом мы использовали опыт Московской областной нотариальной палаты, труды Яркова Владимира Владимировича, опубликованные в книге «Нотариальное право России». В результате уже через несколько дней все было возвращено. Рассмотрение дела началось лишь через год, в сентябре 2012 г. В рамках уголовного дела судья Ноябрьского городского суда вынесла в отношении этого нотариуса и в отношении меня частное постановление, указав на нарушение Основ законодательства «О нотариате», а именно: удостоверение доверенности на право продажи квартиры от гражданки, находящейся в состоянии алкогольного опьянения. Данное частное постановление было направлено в Управление Министерства юстиции, Нотариальную палату для принятия мер. Постановление нам вручили в последний день срока для обжалования. Так что нам пришлось сначала обращаться с заявлением о восстановлении срока для обжалования. В моей конторе, в конторе моего коллеги ведется видеонаблюдение, аудио — и видеозапись, а в помещении для ожидания и на входе в контору — постоянная видеозапись. Так как указанная в постановлении судьи доверенность мною вообще не удостоверялась, я обратился с запросом в суд и попросил выдать копию доверенности или хотя бы указать номер реестра и точную дату ее удостоверения. Возможно, это была подделка. А также попросил копию документов, подтверждающих состояние опьянения доверителя. На мой запрос я получил отказ судьи по причине того, что я в деле вообще не участвовал. Далее судья, вынесшая постановление, через короткое время ушла в отставку, на заслуженный отдых.
29 ноября 2012 г. Коллегия по уголовным делам Ямало-Ненецкого автономного округа отменила частное постановление, вынесенное в отношении меня, на основании того, что в материалах дела вообще отсутствуют какие-либо документы, оформленные мной. Моего коллегу спасло то, что на видеозаписи видно, что доверитель приходил в контору нотариуса, сам подписывал, сам забирал доверенность и паспорт. Если бы действовал Закон «О нотариате», проект которого мы сегодня обсуждаем, то полномочия моего коллеги и мои полномочия были бы приостановлены. Все вышеизложенное могло бы служить тому, чтобы на законных основаниях моя коллега и я были бы лишены возможности работать без ограничения срока приостановления нашей нотариальной деятельности. А главное, без возмещения причиненного морального вреда и имущественного ущерба. Моя коллега была бы лишена права работать около полутора лет, а я около трех месяцев. Сотрудники были бы отправлены в отпуска без оплаты. При этом надо учитывать, что у меня есть два сотрудника, которые находятся в отпуске по уходу за ребенком после рождения и которым я должен оплачивать пособие, а также оплачивать все необходимые коммунальные платежи и выплаты, поездки в суд кассационной инстанции, а это 1500 километров самолетом, стоимость проезда и проживания.
Предполагаемый проект Закона никоим образом не направлен на защиту нотариуса и является антинотариальным в области отстранения нотариуса от нотариальной деятельности. Особенно если учесть, что нотариат сегодня существует за счет самофинансирования, без каких-либо компенсаций из бюджета, это может породить самую настоящую коррупцию. На сегодняшний день есть порядок обжалования, освобождения от полномочий нотариуса на основании решения суда о лишении его права нотариальной деятельности в силу ст. 12 Основ законодательства о нотариате. Есть механизм контроля — контроль за его производством, осуществляемый территориальным органом исполнительной власти, — ст. 9 Основ. Как альтернативу чрезмерного государственного контроля можно предложить оставить судебный контроль — 33-я статья. Как способ внутрикорпоративного саморегулирования предлагаю использовать контроль исполнения профессиональных обязанностей нотариуса со стороны Палаты.
Зачем предлагать что-либо еще и менять то, что проверено временем? Объем прав не может влиять на их желание исполнять. Кто хочет — тот ищет возможность, кто не хочет — тот ищет причины. Считаю, основным препятствием является то, что могут поменяться правительство, люди на ключевых постах в системе государственной службы, пусть даже занимающие абсолютно разные политические, идеологические позиции. Но на нотариат как институт предупредительного правосудия это никоим образом не должно оказывать никакого влияния. Спасибо.
Илли Е. Г.:
— Я очень волнуюсь, и поэтому доклад свой буду читать, потому что если буду говорить, то в регламент я вообще не уложусь. Я стала государственным нотариусом в далеком 90-м году прошлого века еще совсем молодой девушкой. И, конечно, сейчас ответственно могу сказать, что нотариат — это вся моя жизнь и судьба, а также судьба и жизнь всей моей семьи и моих друзей и коллег. И 20-летие — это весьма солидный срок, уже позволяющий осмыслить и оценить тот особенный путь, который прошел в своем развитии российский нотариат, осознать и принять все те процессы, которые совершенно объективно сегодня в нем существуют. Своим присутствием здесь каждый из нас стремится внести свой личный вклад в дело обновления всех сфер нашей нотариальной жизни. Но особенно хочется, чтобы обновилось наше законодательство. И мне кажется самым правильным послушать, а главное — услышать мнение практикующего нотариуса, которому слишком хорошо известны как достижения, так и многие проблемы и слабые места нашей деятельности.
И я сегодня здесь именно для этого. Я хочу выразить свое очень личное мнение о некоторых процессах в нотариате, возможно, они будут несколько спорны и скандальны, но они волнуют любого рядового нотариуса ежеминутно, и предложить свое личное видение тех законодательных изменений, которые помогут решить эти проблемы. Но чтобы говорить о будущем, надо вспомнить прошлое и ценить настоящее. Поэтому я сначала хочу сказать о том хорошем, что случилось за эти годы.
Что я могу считать своим главным достижением? Это создание своей собственной нотариальной конторы. Именно этому были подчинены все 20 лет работы, вся финансовая и эмоциональная жизнь моей семьи. И подавляющее большинство моих коллег сегодня могут присоединиться к моему заявлению. И это главное достижение, как я считаю, всего нашего российского нотариата. За 20 лет по всей стране, безо всякого привлечения государственных денег, при полном отсутствии каких-либо налоговых и прочих привилегий, только силами и средствами самих нотариусов и их семей создана организованная сеть малых и больших негосударственных офисов, в которых успешно трудятся профессиональные коллективы юристов. Большинство помещений находится у нотариусов или у членов их семей в собственности, что прежде всего делает возможным реализовать главный принцип нотариальной деятельности — беспристрастность и независимость. В материальное оснащение наших контор порой вложены очень большие денежные средства, причем полученные не только от нотариальной деятельности. Они оборудованы на самом высоком техническом уровне. Большое внимание уделено удобству и качеству обслуживания.
Но самое главное: каждая нотариальная контора — это живое отражение личности ее хозяина или хозяйки. Организм, который отличается своей собственной атмосферой, энергетикой и стилем работы, в который порой вкладываются особые права и направленность деятельности, своя собственная авторская база документов, которая обрастает своим особым взглядом на клиентов.
Следующее наше замечательное достижение — это наша смена. Сегодняшнее поколение и молодых нотариусов, и помощников, и работников нотариальных контор — это уже наши с вами ученики, выросшие рядом с нами, когда-то поверившие в нотариат и в своих наставников. И нельзя забывать, что большинство из них — такие же квалифицированные юристы, имеющие лицензии и практически наравне с нотариусами, а временами и за него выполняющие его функции, подчас уже на протяжении нескольких десятилетий. При этом от этих специалистов не требуют материальных благ на создание дополнительных нотариальных контор, заботиться о ежедневных административных проблемах, которые решает сам нотариус. Все свои силы и знания они отдают делу обслуживания посетителей.
Став работодателем, нотариусы уже давно за свой счет повсеместно решают государственную задачу по трудоустройству нашего населения, социальному обеспечению, обучению, профессиональному повышению квалификации своих специалистов. Для некоторых регионов нашей страны это единственная возможность для работников реализоваться и стабильно обеспечивать свои семьи. К нотариату уже давно неприменимо понятие «один нотариус — на 20 тысяч населения». Мы предлагаем нашему обществу нотариальное обслуживание силами специалистов, имеющих допуск в профессию, общее количество которых значительно превышает количество ставок нотариуса. И в связи с этим для меня как для рядового нотариуса как-то очень неубедительно звучит тезис о том, что нотариусов мало.
Нам очень хочется, чтобы при расчете общей нагрузки и рассмотрении вопросов об увеличении или уменьшении ставок нотариусов учитывались все лицензированные и осуществляющие деятельность помощники или временно исполняющие обязанности нотариусов специалисты. Только так станет понятно: действительно ли нам достаточно специалистов в нотариате, какова их концентрация и не требуются ли коррективы, возможны ли они вообще? Без учета общей численности работников наших нотариальных контор невозможна стабильная экономическая основа для существования самофинансируемой структуры. А вот то, что на работу в наши коллективы люди стремятся попасть, говорит само за себя. В нас верят, и у нас есть будущее.
В этой связи нельзя не сказать еще об одном очень важном достижении нотариата. В нотариат пришли наши дети. И это повсеместное объективное веяние — нотариальные династии, которыми нужно просто гордиться. Это означает, что, несмотря на прекрасное понимание внутренних проблем, наши дети поверили в наш путь и в наше дело и решили его продолжить. Они разделили с нами нашу судьбу, наши идеи и взгляды. При этом, понимая всю меру ответственности за честь семьи, именно наши дети чаще всего оказываются наиболее подготовленными, компетентными и отражают стиль и атмосферу нотариальной конторы. А что может быть прекраснее для родителя? И что может быть желаннее для наставника? И мы должны честно и открыто признать этот факт, о котором мы все почему-то постоянно и стыдливо умалчиваем. В целом оценивая семейные династии как позитивное, полезное, а в некоторых регионах как необходимое для нотариата веяние, при разработке нового закона необходимо предусмотреть такое будущее сегодняшнего нотариата, уже изначально не допуская объективной возможности иметь лазейки для злоупотребления и коррупции. Нотариат должен обновляться новыми кадрами честно и с пользой для общества.
Таким образом, оглядываясь только на небольшую часть наших достижений, мы можем смело сказать, что нам есть с чем и с кем идти в будущее. И вот теперь оборотная сторона этих явлений, о которых я уже сказала. Немножко о грустном. Сама жизнь показывает, что в непростом мире конкуренции среди юридических структур жизнеспособными оказываются только те нотариальные конторы, где нотариус обладает административной и деловой жилкой, где ему хватает профессиональных качеств, чтобы вырастить себе достойных и профессиональных помощников, там, где он в состоянии создать полноценный и творческий рабочий коллектив.
Но при этом он становится заложником нашего сегодняшнего законодательства, потому что сам превращается в узкое бутылочное горлышко, грубо ставящее печать и подпись. Будучи самым высококвалифицированным специалистом в нотариальной конторе, нотариус лично во время приема уже не имеет возможности заниматься самыми сложными и важными нотариальными действиями, т. к. просто физически не успевает, совершая нотариальные действия, подготовленные его многочисленными помощниками и техническими специалистами. Приходится отрывать время от отдыха, сна. Нотариусы испытывают серьезнейшие физические, эмоциональные перегрузки, страдает здоровье, происходит профессиональное выгорание. При этом имеющиеся противоречия в правовом и фактическом статусе помощников нотариуса, от которых требуется много, а позволяется мало, приводят к обострению внутренних, скрытых конфликтных ситуаций и напряженности в отношениях. Не секрет, что каждый нотариус, имеющий помощника, с содроганием ждет очередного конкурса на должность даже в самый отдаленный район области, потому что всегда находится под угрозой увольнения своих лучших кадров. А предложить сегодня своему помощнику в плане профессионального роста нотариусу нечего. Тут наиболее приемлемая ситуация у тех нотариусов, которые имеют в помощниках своих детей. Но именно в нотариате сложилась самая неприятная для всех ситуация, когда вхождение в профессию ребенка или внука не только не поощряется, но и активно порицается. Сегодняшние нотариусы-родители вынуждены идти на любые ухищрения, а порой и на прямой коррупционный или корпоративный сговор, чтобы помочь своему ребенку войти в профессию, стажироваться или занять вакантную должность. Такое вхождение в коллектив негативно сказывается и на внутренних отношениях, и на имидже самого нотариата. И это тогда, когда из века в век общество и государство во всех профессиональных сферах всегда поощряли продолжение семейного дела в потомках, и у всех на слуху фамилии династий врачей, учителей, актеров и других профессионалов. Нотариусы достойны такого же отношения. И поощрение преемственности через семейные династии со стороны общества и государства весьма облегчило бы жизнь нотариальному сообществу.
Что нам по-настоящему все эти годы мешало и мешает плодотворно работать? Я освещу только некоторые проблемы, об остальных скажут другие коллеги. Прежде всего, у нас так и не проработаны экономические основы для деятельности нотариальной конторы. При сохранении статуса у нотариуса как налогоплательщика — технического лица и работодателя — физического лица вызывает законное недоумение включение в состав профессиональных расходов амортизационных отчислений. Ведь оплата товара производится за счет ранее заработанных личных средств нотариуса, с которых уже единовременно уплачен подоходный налог, а льготы по возврату этого налога предлагается произвести досрочно с тех доходов, которые еще, возможно, когда-то появятся. А может быть, и не появятся.
При этом не учитывается ни возраст самого плательщика, ни срок, в который он может или должен проработать в должности. Например, с введением возрастного предела пребывания в должности, что нам предлагает проект Закона «О нотариате», нотариус может и не успеть списать в расходы приобретенное имущество, что автоматически понизит привлекательность вложения денежных средств в техническое и прочее оснащение нотариальных контор в последние годы работы перед пенсией. Нотариус в своей деятельности напрямую зависит от поступающих от клиентов денежных средств, но при этом имеет обязанности как работодатель по выплате своим работникам порой непредвиденного. В этой связи я предлагаю путем или внесения изменений в Налоговый кодекс, или внесения статей об экономическом развитии нотариальной конторы в Закон «О нотариате» ввести положение о заявительном характере создания аккумулирующих фондов с помещением денежных средств на личные счета нотариусов в банковских учреждениях, в т. ч. приносящих проценты, для приобретения дорогостоящих материальных средств — офисов, техники, создания резервного фонда для выплат наемным работникам или в виде возмещения ущерба. То есть тех фондов, которые не подлежат налогообложению, НДФЛ и входят в состав профессиональных расходов нотариусов. Уплачивать НДФЛ с этих фондов нотариус будет обязан в том случае, если снял их со счетов без оправдания использования или не в профессиональных целях. Такая же обязанность возникает у правопреемников или наследников нотариуса. Таким образом, нотариусы получат возможность накопить деньги, не обращаясь к займам и кредитам, что опять же благотворно скажется на основной нотариальной деятельности и качестве обслуживания населения и внесет стабильность во все сферы жизни.
И теперь о самом главном предложении, которое, по моему мнению, может разрешить многие из перечисленных мною проблем. Оценивая с исторической точки зрения весь наш опыт и весь путь российского нотариата, я должна отметить, что мы очень мудро поступили, потому что не отмахнулись от нашего социалистического прошлого, а почерпнули в нем основы для создания собственных нотариальных контор. Причем в этом плане мы пошли двумя путями. Незначительная часть сегодняшних нотариальных контор состоит из одного нотариуса, иногда с одним наемным нелицензированным работником. Но подавляющая часть контор по типу своего функционирования и организационно очень похожи на первые государственные нотариальные конторы конца 80-х годов. В них трудились, как правило, несколько равноценных нотариусов, штат технических работников и имелся старший нотариус, который по своему статусу, положению и порядку назначения отличался от остальных нотариусов.
Вот эту схему практически многие нотариусы перенесли в свои сегодняшние нотариальные конторы. Однако в отличие от законодательства того времени в наших основах основополагающим является принцип единоличного исполнения обязанностей по совершению нотариальных действий только нотариусом. И если революционное и прогрессивное для 90-х годов понятие «нотариус» — единоличное лицо, в силу закона способное совершать материальные действия (это я его так перефразировала), — помогло реформам и появлению нового нотариата, привлечению в него личных финансовых вложений, то на сегодняшний момент это положение, по моему мнению, серьезно тормозит развитие нотариата в дальнейшем.
Поэтому, обязательно сохраняя и объединяя — я это подчеркиваю — в проекте нашего Закона «О нотариате» уже объективно существующие звенья, я предлагаю признать, что на сегодняшний момент единоличное исполнение обязанностей по совершению нотариальных действий является только одной из форм организации нотариального обслуживания. И предлагаю вернуться к понятию «нотариальная контора» с формулировками: «Нотариус осуществляет нотариальную деятельность через созданную им нотариальную контору или единолично, или с привлечением других нотариальных партнеров путем заключения между собой договора нотариального партнерства». Идея не новая и уже существующая в некоторых странах латинского нотариата, но для России — новая.
И если коротко и тезисно, как мне предлагают сказать сейчас, я остановлюсь на следующем. Суть остается прежней. И нотариус, и помощник остаются в том же качестве и статусе, как и в сегодняшних основах. Причем по отношению к нотариальным партнерам нотариус выступает как работодатель. А нотариальные партнеры — это помощники, заключившие трудовой договор с нотариусом. Договор нотариального партнерства — организационный договор, по которому регламентируются взаимоотношения по организации нотариального процесса, финансовые вопросы, инвестиционные. Самое главное: нотариальный партнер, во-первых, по усмотрению нотариуса, путем издания соответствующего приказа самим нотариусом наделяется правом единовременной с нотариусом подписи в некоторых документах, т. е. решением параллельно определенных нотариальных действий. А в отсутствие нотариуса временно исполняет обязанности, с соблюдением всех тех требований, которые закон предусматривает и сегодня. И второе. По этому договору нотариальный партнер может назначаться нотариусом своим правопреемником в случае добровольного сложения полномочий или смерти…
Ярков В. В.:
— Прежде всего, коллеги, Федеральная нотариальная палата, чтобы было ясно, это и есть нотариальное сообщество, хотя Геннадий Григорьевич в этом видит что-то плохое, и судейское сообщество, и адвокатское используют этот термин. Я думаю, в нем ничего нет обидного, это совершенно нормальный термин. Если его кто-то использует для других целей, это проблемы этих людей. Преступники тоже завтракают и обедают, мы же по этой причине не отказываемся от завтрака и обеда, потому что жулики это тоже делают. Так что это совершенно нормальный термин, и нотариальное сообщество, Федеральная нотариальная палата — это, уважаемые коллеги, есть объединение нотариальных палат. Другими словами, это избранный Президент, правление и большое количество комиссий и советов. Более двухсот нотариусов работают на постоянной основе и участвуют в работе самых разных выборных органов. И сводить Федеральную нотариальную палату только к небольшому аппарату, который есть, это, как вы понимаете, большая ошибка.
Что касается вопросов, то я хотел дать некоторые комментарии. Ну, прежде всего, как появилась эта норма Гражданского кодекса. Здесь прозвучала мысль о том, что «вороне Бог послал кусочек сыра». Это вовсе не так, поскольку я был этому очевидцем и свидетелем. Геннадий Григорьевич сказал, что это нам «упало с неба». Как только Мария Ивановна Сазонова была избрана Президентом, первое, что она сделала, стала прилагать максимум усилий для того, чтобы обаять соответствующие органы и организации — Центр частного права, Совет по кодификации, Министерство юстиции и прочие, кто занимался тогда Гражданским кодексом. По ее поручению в октябре 2009 г. я лично сопровождал советника Президента и руководителя работ по разработке ГК профессора Яковлева в Париж. Мы провели с ним два дня (это совершенно работоспособный человек), попросили французских коллег, и он два дня сидел в Нотариальной палате города Парижа и Высшем совете нотариата Франции. Для нас пригласили большую группу французских экспертов по нотариату, гражданскому праву, и он добросовестно все конспектировал, ну, я тоже себе кое-что записывал, конспектировал. После того октябрьского визита Вениамин Федорович стал более внимательно на эти вещи смотреть. Мы подготовили массу разного рода аналитики, которая передавалась в Исследовательский центр частного права. Это я к тому, что ворона здесь кусочек сыра нам не посылала. Это все было результатом большой и длительной работы. Тем более, надо иметь в виду, что в разработке концепции, которую до этого сделал Центр частного права по поручению Дмитрия Анатольевича Медведева, мы с вами участия не принимали, на момент избрания Марии Ивановны нас там не было.
Что еще хотел бы сказать о работе Федеральной нотариальной палаты? Хотел просто обозначить несколько общих пунктов. Допустим, вопросы, связанные с Федеральной антимонопольной службой. Здесь Федеральная нотариальная палата готовила соответствующие письма, работала с Министерством юстиции и обосновывала позицию, потому что позиция Министерства юстиции в этом плане на стороне нотариата. Именно позиция Федеральной нотариальной палаты была положена в основу решения вопроса, который мы предлагали. В Москве есть проблема, связанная с решениями судов о лишении полномочий ряда нотариусов, группы нотариусов по результатам конкурсов. Я тоже писал разного рода обоснования, материалы.
Что касается правовой и технической работы, то, насколько я знаю, эти вопросы неоднократно рассматривались и на общих собраниях, это было и в 2004, и в 2006 г. И по этому вопросу была сформирована позиция, в т. ч. и Министерства юстиции, с 2006 г. оно поддерживает ее и в этом плане на нашей стороне. Что касается вопросов, связанных с экономикой, правовой и технической работой, то Федеральная нотариальная палата заказывала соответствующие заключения из Института законодательства и сравнительного правоведения, в части экономики — из Российской академии госслужбы и Академии народного хозяйства. Но как ни раскладывай, уважаемые коллеги, на самом деле при определении тарифов, как и любых тарифов. А какой-то большой, совсем глубокой науки, если честно сказать, в нашем узком кругу никакой нет. Что бы мы ни писали, ни обосновывали, все это достаточно приблизительно.
Что касается вопросов, связанных с гарантийной кассой, экономической, хочу сказать, что позиция, связанная с необходимостью корректировки проекта Закона в связи с изменением экономической основы нотариата, была высказана профессором Гонгало, Медведевым (сейчас он директор Центра нотариальных исследований при Федеральной нотариальной палате). Они сделали это по своей инициативе.
Что касается «дорожной карты», о которой здесь вспоминали, то здесь тоже была сформирована позиция. Она была передана в Министерство юстиции и от имени Министерства юстиции направлена в Росреестр, для того чтобы уже эти предложения были восприняты при доработке и работе с этими.
Что касается работы над самим Законом о нотариате. Поскольку комиссия формировалась Министерством юстиции, то в нее были включены по предложению МГНП Потемкина Валентина Дмитриевна и Брагина Марина Гурьевна. То есть кого нам предложило Министерство юстиции, с теми и работали. Был бы Черемных Геннадий Григорьевич, комиссия работала бы и с его участием. Почему он не работал, это уже вопрос не к нам, поскольку здесь делегатов делегировала сама Московская городская палата.
А что касается отдельных положений по проекту Закона, то их было довольно много. Но давайте я остановлюсь на контроле, чтобы вас не задерживать. У меня какое-то ощущение некой абсурдности происходящего, потому что все говорили о том проекте, который уже давно изменен. Дело в том, что этих положений там давно уже нет. Кстати, об этом знают коллеги, сидящие в Президиуме, потому что 31 января мы собирались, мы вам об этом рассказывали. Проект, как вам сказала Смирнова, тогда начальник отдела нотариата, в части контроля писался Министерством юстиции. Позиция Федеральной нотариальной палаты была — мы возражали против того, чтобы у нас также были контрольные полномочия. Здесь, во-первых, это концептуально неправильно, во-вторых, это невозможно организовать с практической точки зрения. Я, как человек, проживающий в городе Екатеринбурге, полагаю, что это большая проблема нашей страны, когда стандарт Садового кольца пытаются применить ко всей стране, и это неправильно. Поэтому здесь этот путь возобладал. Этого на самом деле там уже нет, и поэтому этого бояться совершенно не надо.
Ну, и с точки зрения контроля, поскольку представители Министерства юстиции ушли, я тогда открою вам тайну. Если здесь есть представители Минюста, просьба закрыть им уши. Я хочу сказать о том, что в нашей стране, я всегда об этом говорю на наших обсуждениях, самая либеральная модель контроля за работой нотариусов, потому что в других странах по-другому, как вы знаете, вы ездите, общаетесь, вот московская палата дружит с парижской палатой. Во Франции каждый год к нотариусу приходят внезапно, я подчеркиваю — внезапно, и каждый год его проверяют. У него сразу проверяют кассу, смотрят архив и документы. В нашей системе нотариус включается в график раз в четыре года. За полгода он знает о том, что к нему придут. И еще при этом вдруг обнаружить, что у него там что-то не в порядке в архиве, как вы понимаете, это нонсенс. Наша система самая либеральная в мире, поэтому, я считаю, говорить об этом, как говорил Киса Воробьянинов, здесь просто неуместно.
Относительно других вопросов, чтобы вас сильно не задерживать, давайте я просто сделаю небольшие комментарии. В части презумпции — здесь поднимался вопрос законности нотариального акта. Дело в том, что к любому закону одновременно готовится вводный закон. И нормы, связанные, допустим, с тем, чтобы нам отразить презумпцию, доказательственные силы нотариального акта, что для этого надо сделать? Надо внести изменения в УПК и в ГПК. Поэтому это предполагалось сделать во вводном законе. Но, естественно, только после того, как на это дадут согласие высшие суды. Я лично сомневаюсь, что они дадут на это согласие, потому что для высших судов принцип свободной оценки доказательств, который господствует в нашей системе после 1917 г., — это краеугольный камень судебной власти. Если, конечно, нам удастся, а мы будем прилагать к этому все усилия, кто бы ни был, как говорится, на той либо на этой стороне нашего зала и в Федеральной палате, и если это нам удастся, это будет прекрасно. Но я лично в это не верю, что они на это пойдут.
Так же, как и все разговоры о том, как здесь уважаемые представители Государственной Думы, Совета Федерации очень умно сказали, что да, надо разгружать суды. Ну, во-первых, где ж вы были раньше, почему в ноябре (я специально посмотрел стенограмму заседания Госдумы по принятию ГК) никто не бросился на амбразуру? Как сказали, так все и нажали кнопки — это первый момент. Второй момент. С точки зрения разгрузки здесь надо тоже иметь в виду, уважаемые коллеги, высшие суды, я как профессор гражданского процесса арбитражного могу свидетельствовать, вовсе не заинтересованы в снижении своей нагрузки, потому что это тоже элементы судебной власти. Они ищут пути рационализации, оптимизации в рамках этой системы. Действительно, как идея это звучит хорошо, я сам по этому поводу исписал не одну кучу листов бумаги, но пока это сдвинуть не удается.
Что касается вопросов, которые поднимал Алексей Александрович Утешев, это замечательная инициатива. То, что вы говорили, это очень хорошо, но просто здесь, уважаемый коллега, кто из той советской эпохи, тот помнит старую присказку: «Прошла весна, настало лето, спасибо партии за это!» Поэтому, если Мария Ивановна Сазонова стала членом Общественного совета при Росреестре, ну, право, это не потому, что вы об этом написали в проекте вашей «дорожной карты». Если мы весь 2012 г. участвовали в куче разных заседаний, то это тоже вовсе не связано, извините меня, с проектом «дорожной карты». То есть документ сам по себе хороший, есть и «горячая линия», но меня как Президента нотариальной палаты Свердловской области удивляет, что это есть проблема. У нас в области работают прекрасные консультанты, которые в «горячем» режиме всех консультируют. Что касается имени Татьяны Ильиничны Зайцевой, думаю, ее знают все, ей звонят со всей России. У нее «горячая линия» работает постоянно. Я сам свидетель, наблюдаю в Палате — от Калининграда до Владивостока ей звонят.
Еще раз говорю, документ хороший. То есть можно, конечно, наши планы и то, что мы делаем, переработать в планы годовой работы Федеральной нотариальной палаты, сделать в виде вот таких табличек, абзацев. Потому что ноябрьское собрание поручило подготовить концепцию развития нотариата, сейчас идет над этим работа. Давайте сделаем в том числе в этой форме. Ильина Лидия Геннадьевна поднимала вопрос о нотариальном партнерстве и наследовании по французской модели. Здесь, коллеги, я лично тоже за это, но система существует в одной-единственной стране латинского нотариата — во Франции. Там с давних времен сохранилась традиция продажи должностей. Когда короли были бедные, хотели жить красиво, они продавали должности. Продавали должность нотариуса, а нотариус затем получил право продавать ее дальше. Это единственная страна мира, где это возможно. Сможем ли мы это сделать у нас? Мы предлагали обсудить это на рабочей группе. Нам в Минюсте сразу сказали: «Тогда ставьте крест вообще на всем, потому что это никто не воспримет». Но сама по себе идея, конечно, хорошая, я совершенно не против, никто не против нее.
Надежда Васильевна очень хорошо говорила. Но здесь тоже, видите, чувствуется ее некоторая отстраненность от нашей внутренней работы, потому что вопрос связан с активной моделью. Лично мой подход в чем заключается? С конца 90-х гг. состоялись эти известные потери нашей компетенции, хотя на самом деле потеря компетенции произошла в конце 2005 г., когда была принята часть вторая Гражданского кодекса. Мария Ивановна Сазонова и тот состав правления, который работает сейчас, попытались это переломить и восстановить. Это привело к тому, что это дошло до первого чтения Гражданского кодекса. В чем заключается активная модель? Здесь, уважаемые коллеги, я поясняю. Вот я с французами много раз беседовал. Еще в конце 90-х гг. мы сидели, мило обедали с одним французским нотариусом, такая приятная мадам. Я ей рассказываю: «Человек собирает все, он все нам приносит, мы потом все сделаем и отправляем его дальше». Человек совершенно расположенный, доброжелательный ко мне, но у нее вырвалось: «А зачем вы тогда нужны?» Я говорю: «Ну, у нас такая система, люди сами все собирают, нам приносят. А потом мы это дальше отправляем по конвейеру документооборота».
Французская и зарубежная модель нотариата совершенно другая. Нотариус сам формирует все досье, совершает действия и передает это дальше, и получается регистрация, такое у нас тоже у частных нотариусов есть. Что касается именно сделок через электронную систему, то ФНП прилагает к этому большие усилия. Это связано с работой фонда технологий электронных и Президента Палаты. Вы знаете, что мы вошли в систему межведомственного электронного взаимодействия, которая объединяет все государственные органы. И сейчас у нас уже есть определенное взаимодействие с Федеральной налоговой службой. Речь идет о том, чтобы также это делалось через Росреестр. Разумеется, речь идет только о том, и проект Закона настроен на это, чтобы нотариус имел полномочия сам формировать досье, запрашивать. Почему французские нотариусы говорят: «Мы несем тотальную ответственность, мы не можем ни на кого переложить ее»? Потому что они сами формируют все досье. Здесь предполагается такая же модель, чтобы мы сами запрашивали, формировали весь пакет документов и, соответственно, передавали его дальше. Предполагается, разумеется, и в электронной форме. Тем более, что это большое достоинство, потому что, как говорят, при всем разнообразии выбора особой альтернативы нет. Абсолютно все руководители Федеральной палаты, которые сменялись друг за другом: Анатолий Иванович Тихенко, Евгений Николаевич Клячин, Николай Иванович Кашурин и Мария Ивановна Сазонова — все делают одно и то же, мы все стремимся работать в системе электронного взаимодействия. Как только это появилось, мы стали работать над этим. Это делалось, делается и сейчас, потому что кто бы ни был, ни стал бы президентом, он все равно будет делать — выбора другого нет. Если создается электронное правительство, то зачем мне, как говорится, вас, коллеги, агитировать за советскую власть.
Что касается того, что Надежда Васильевна подняла организационно-правовые вопросы, то я, например, здесь не вижу проблемы. Может быть, я не большой специалист в цивилистике, Центр нотариальных исследований этот вопрос прорабатывает, но, насколько я понимаю, Закон о некоммерческих организациях говорит, что отдельные федеральные законы могут устанавливать особенности для отдельных видов некоммерческих организаций. Мы с вами таковыми являемся и на региональном, и на федеральном уровне, соответственно, и здесь у нас это все сохраняется.
Что хочу сказать в заключение. Скажу совсем тезисно. Первое. Мы должны дать себе ответ на вопрос: к чему мы хотим прийти, к нотариату как к публичному праву или частному праву? Многие коллеги ссылались на себя, и, извините за нескромность, я сошлюсь на свое мнение. 11 ноября 1997 г. было совещание по нотариату у помощника Президента (тогда Краснов был, помните, и Министр юстиции Степашин), меня на него приглашали, и я этот самый вопрос поднял там, 15 лет назад. Я говорю: «Давайте ответим тогда просто на вопрос: нотариат — это частное или публичное право? Если это публично-правовой институт, тогда, соответственно, должно быть определенное регулирование доступа к профессии, организации профессии, тарифов и компетенции других вопросов. Если нотариат, поскольку мы незаметно эволюционизируем, внутри частноправовой модели, тогда надо сделать, как у наших соседей. А вы знаете, что в Украине, Казахстане сняли лимиты, убрали принцип clausus numerus, там свободное ценообразование и тому подобное. Но мне кажется, что все-таки мы должны быть публично-правовым институтом».
Второе. Тоже надо иметь в виду, коллеги, что наша система до сих пор настроена, в отличие от зарубежной системы, на разрешение споров, не на их предупреждение. То есть нотариат — это функция предупреждения. Пока, к сожалению, эта мысль не овладела большинством наших юристов-правоведов. Ну, в какой-то мере здесь нам может быть полезно устремление к медиации, потому что медиация — это и есть способ предупреждения, погашения конфликтов, а не разрешения. Потом, коллеги, надо иметь в виду, вы же многие из старой советской системы, что у нотариата никогда не было конкуренции, а сейчас да, это факт, мы работаем с вами в реальной конкурентной среде, где надо доказывать постоянно свои преимущества. Это требует другой модели работы, в которой мы стараемся работать и взаимодействовать.
Ярков В. В.:
— Тут у меня есть один вопрос, он совершенно некорректный. Можно я не буду на него отвечать? «Почему Президент ФНП отсутствует на этом мероприятии? Намерена ли она выдвигать свою кандидатуру?»
Ну, вы этот вопрос лучше задайте Марии Ивановне. Что касается отпуска, то я как вице-президент вам свидетельствую: за четыре года моего вице-президентства я ее заменял только четыре раза, и каждый раз только на одну неделю. Она все время, постоянно на рабочем месте. Больше недели в году она ни разу не отдыхала. Да, я прошу эти аплодисменты адресовать Марии Ивановне и пожелать ей доброго здоровья, потому что я лучшей кандидатуры в качестве Президента не вижу.
«Что помешало руководству не допустить «дорожную карту» реестра в части, затрагивающей наши интересы?» Наша позиция высказана. Она передана через Министерство юстиции, потому что Федеральная палата не является органом государственной власти. Мы не входим в эту систему. Поэтому мы можем работать только через Министерство юстиции. Мы это сделали, извините меня, это и лучше, в конец концов, говоря цинично, руками Министерства юстиции. Вот мы передали материал, они снабдили это соответствующей сопроводительной надписью, отдали туда. А дальше уже идет рабочее взаимодействие.
«Вопрос к вам, как к одному из разработчиков закона. Считаете ли вы, что его нужно дальше продвигать?» Что касается моей позиции, то я считаю, что закон необходим. Он нуждается в корректировке, разумеется, как и всякий проект, потому что ситуация изменилась. Но в его необходимости сомнений нет, потому что нам необходима, на мой взгляд, эта активная модель. В настоящее время, коллеги, поймите, надо обо всем говорить просто рационально. Почему клиенты прибегают к помощи риелтора, а не к помощи нотариуса? Почему граждане идут к нему? Потому что он все для них делает «под ключ». Современный риелтор фактически работает, как французский нотариус. Он сам все собрал, показал, экспонировал, собрал документы, что-то там нацарапал на коленке и отнес это в Росреестр. Поэтому нам необходимо иметь такие же полномочия, которые бы позволяли нам это делать, потому что тогда мы будем более успешны и конкурентоспособны. А так мы все прошлое лето, осень и весну посвятили разного рода дебатам. Мне кажется, что этот закон необходим, но нужна корректировка.
Что касается, ну, здесь длинный вопрос, тогда, коллеги, я буду вам тут два часа… «Проект закона был написан Фондом нотариальных исследований под руководством Яркова. Он сейчас находится на конференции, может прокомментировать работу над этим законом?» Коллеги, во-первых, я не открещиваюсь от работы над ним. Я принимал участие в работе над законом, законодательством и процессуальным, и исполнительным, и прочим. Это как раз из хороших примеров. Но я хочу сказать, что была и комиссия Министерства юстиции, поэтому работала большая группа лиц. Мы были не единственными, но и, как вы понимаете, любое решение, если вы его хотите принять в условиях, что называется, «полуживого» нашего правового государства, — это всегда компромисс. Если мы не идем на компромиссы, если мы не можем в чем-то согласиться взаимно, то тогда ничего не получится. А критика, я согласен, много критики. Я, например, за наследование должности нотариуса. Пожалуйста, давайте все за это проголосуем. Но примут ли это?
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Коллеги, я еще раз хочу напомнить. Поскольку у нас все-таки интерактивная конференция, у нас есть микрофон в зале. Есть какие-то вопросы из зала?
Парамонов А. М.:
— Нотариус города Москвы Парамонов Алексей Михайлович. Добрый день, дорогие друзья, уважаемые коллеги. Почему до сих пор происходит такая ситуация, что есть решение суда, а Федеральная нотариальная палата не обращает никакого внимания на это? Ну, мы живем же в правовом государстве. Давайте все-таки работать и действовать по закону. Что происходит? Прокомментируйте, пожалуйста. Вопрос по поводу членских взносов.
Ярков В. В.:
— Вы сказали, будет три вопроса. Мне подождать все вопросы? Пожалуйста, мне на него очень легко ответить. Я вам отвечу на него как доктор юридических наук по специальности 12.00.15 — гражданский процесс, арбитражный процесс. К тому же я защитил докторскую в 1992 г., т. е. в те времена, когда это были еще настоящие научные работы. Кроме того, я являюсь членом научно-консультативного Совета при Высшем арбитражном суде Российской Федерации и при куче других судов, Федеральной службе судебных приставов. Поэтому я вам отвечу: три комментария есть в ГК и ГПК в одной редакции. Есть понятие закон… просто мне неудобно читать лекцию, но раз надо, я прочитаю.
Есть понятие законной силы судебного решения. Законная сила судебного решения распространяется своими объективными пределами на факты, установленные в этом решении, а субъективными — на тех лиц, которые поставили этот вопрос. Вопрос был поставлен какой? Связан с тем, правильный ли механизм исчисления доплаты для этой группы лиц. Поэтому я здесь могу ответить, что в данном случае решение касается этой группы лиц. Поэтому, если их эта проблема волнует, они могут возбуждать исполнительное производство, еще что-то делать. Это первый момент. Второй момент — чисто процессуальный и практический, который известен любому юристу в этой сфере. Это решение касалось 2010 г. Или 2011 г.? 2011 года. Был признан недействующим пункт, который касался постановления общего собрания, которое действовало на 2011 г. Как известно, такого рода правовые акты, которые принимаются на определенный период времени, утрачивают силу. То есть, как только неподалеку на курантах пробило полночь с 31 декабря 2011 г. на 1 января 2012 г., этот правовой акт просто утратил свою силу. Поэтому решение Верховного Суда в этом смысле касается вопроса, который и так уже разрешен. Этот вопрос уже решен, поэтому здесь исполнять просто нечего. Нет объекта — нет предмета исполнения. А что касается порядка уплаты членских взносов, то он был установлен в 1999 г. решением общего собрания представителей нотариальных палат субъектов Федерации. А затем был подтвержден в положении 2004 г. Эти правовые акты никем не были оспорены. Они сохранили свою правовую силу, и поэтому, так сказать, сходите к хорошему адвокату, к какому-нибудь хорошему профессору гражданского процесса — в Москве много хороших юридических вузов. Сходите, только не в левые шарашки. Я думаю, вам ответят то же самое.
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Коллеги, еще есть вопросы из зала?
Амелькина Е. А.:
— Нотариус Амелькина, город Москва. В продолжение этого вопроса я бы хотела задать вопрос. Значит ли, что те нотариусы, которые выиграли этот суд, могут обратиться к Федеральной нотариальной палате с просьбой вернуть деньги, которые были уплачены в качестве членских взносов за 2011 г.? Готова ли нотариальная палата без суда вернуть эти деньги?
Ярков В. В.:
— Имя, отчество, извините, ваше?
Амелькина Е. А.:
— Елена Алексеевна.
Ярков В. В.:
— Елена Алексеевна, вопрос заключается в следующем. Нотариус имеет правоотношения с Московской городской нотариальной палатой. Именно ей вы уплачивали эти суммы, поэтому именно в ее адрес вы и должны обратиться.
Амелькина Е. А.:
— Но вы же понимаете, что мы будем привлекать Федеральную нотариальную палату в качестве соответчика? Мы же знаем, что деньги были перечислены туда.
Ярков В. В.:
— Ну, можно я не буду комментировать такого рода поступки?
Амелькина Е. А.:
— Ну, можно, конечно, можно.
Ярков В. В.:
— Хотя давайте прокомментирую. В нормальной стране, где существует нормальный нотариат, таких людей, как вы, подвергли бы обструкции, потому что, если бы кто-то из нотариусов Франции вздумал оспаривать решение Высшего совета нотариата Франции, ему бы просто показали на дверь. Там подобное невозможно, потому что они понимают, что понятие единства сообщества является более важным, чем все остальное.
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Владимир Владимирович, мы договорились, что задаются любые вопросы. И я попрошу всех нас, и вас в том числе, не давать оценку выступающему. Еще неизвестно, была ли во Франции такая ситуация, которую мы обсуждаем. Зачем вместо содержательного ответа на вопрос, который задает коллега, начинать комментировать возможную реакцию во Франции? Я очень попрошу, коллеги, всех вас отвечать по существу. Еще вопросы есть или нет?
Черемных Г. Г.:
— Я бы добавил, уважаемые коллеги: у нас сегодня не отчет Федеральной нотариальной палаты. У нас другая тема разговора. Давайте мы освободим Владимира Владимировича и скажем ему большое спасибо. Не надо устраивать ему здесь допрос. А если у вас есть позиция, то вы можете попросить слово и высказать ее, как любой выступающий, с трибуны.
Ярков В. В.:
— Коллеги, я готов ответить на любые вопросы.
Черемных Г. Г.:
— Да не нужно этого.
Ярков В. В.:
— Что касается Франции, то я специально выяснял в Высшем совете нотариата Франции, судится ли кто-нибудь с ними.
Черемных Г. Г.:
— Владимир Владимирович, не нужно. Нотариусы знают законодательство не только Франции, но и других стран.
Ярков В. В.:
— Они очень на меня выразительно посмотрели и спросили: «Все ли у вас в порядке?»
Амелькина Е. А.:
— Геннадий Григорьевич, мы сегодня собрались действительно по другому поводу. Но, к сожалению, у нас не собираются конференции так часто. А в преддверии отчетно-выборного общего собрания ФНП и в то время, когда здесь присутствует большое количество нотариусов из других регионов, мне кажется, что вопросы, которые хотят задать нотариусы вице-президенту ФНП, были бы сейчас уместны, потому что другой возможности задать ему непосредственно эти вопросы, к сожалению, у нас нет. У меня есть вопрос. Действующим Уставом Федеральной нотариальной палаты не предусмотрена возможность любого нотариуса города Москвы выдвинуть свою кандидатуру на пост Президента Федеральной нотариальной палаты. У любого нотариуса нет возможности выдвинуть свою кандидатуру в Ревизионную комиссию. И даже смета доходов и расходов утверждается ограниченным количеством представителей нотариального сообщества. А тем не менее взносы собираются с каждого нотариуса города Москвы. То есть мы прекрасно понимаем, что финансирование всего нотариального сообщества происходит за счет взносов нотариусов Москвы. Мне бы хотелось спросить. Не считаете ли вы, что инициатива нотариального сообщества должна быть более демократизирована? И в связи с чем были приняты изменения в Устав в 2010 г., которые не позволяют в настоящее время баллотироваться в Президенты любому нотариусу России?
Ярков В. В.:
— Были опробованы разные модели. Что касается этой модели, то она была предложена Уставной комиссией. Есть такая комиссия, которая работает в рамках нашего нотариального сообщества. Ею было предложено именно такое решение. Оно обсуждалось на общем собрании представителей палаты и было принято. Поэтому я здесь не буду обсуждать его целесообразность. Возможен такой вариант, до этого были другие варианты. Я здесь не вижу никаких проблем. Что касается бюджета, то надо иметь в виду, что бюджет принимается Правлением, но на основе предварительного рассмотрения решения этого вопроса бюджетной комиссией. Есть такая бюджетная комиссия, она сформирована из нотариусов. Здесь, кстати, присутствует Валентина Алексеевна, она, кажется, член бюджетной комиссии. Она может сказать, что это вполне демократичная процедура принятия решения. А затем оно выносится уже на решение Правления. А основные направления и траты решаются на общем собрании представителей палаты.
Ярков В. В.:
— Если просто сказать — олигархи оказались сильнее, потому что нашей страной реально правят большие олигархи. Вы знаете, что весь основной бизнес России корпорирован где? В зарубежных юрисдикциях. Допустим, самые основные компании где начинаются? Группа «Русал», работающая в России, где начинается? На острове Джерси. Где начинается компания «Ренова»? Она начинается в кантоне Цуг Швейцарской Конфедерации. А само государство, «Норд Стрим» строит, как вы думаете, где зарегистрирован «Норд Стрим» с учредителем Газпрома? Тоже в кантоне Цуг Швейцарской Конфедерации. Они подчинены английскому и швейцарскому праву, выбирают их юрисдикции и их применимое право. Им просто не нужно российское право. Сложилась такая ситуация.
Поэтому наша задача, и мы всегда об этом говорим, что нотариат России — тема важная, что он является инструментом проведения в жизнь именно российского права. А в условиях конкуренции правовых систем, которая сейчас существует, она реально есть, за ней стоят огромные деньги. Здесь дело не в том, уважаемые коллеги, что кто-то чего-то не понимает. Просто разные интересы. Нас хотят скушать не потому, что мы плохие, потому, что им кушать хочется. Они же рассматривают нас как соперников на рынке, который уже занят. Потому что все это было утрачено, еще раз повторяю, в конце 1995 г., когда была принята вторая часть ГК. И Мария Ивановна, никто не верил, что ей удастся такими титаническими усилиями убедить, чтобы поправки в ГК дошли до первого чтения.
Ну, а в конце, коллеги, что я хочу сказать? Поскольку это зал Дворянского собрания, здесь когда-то говорили по-французски, то за что уважают генерала Шарля де Голля французы? Потому что в июне 1940 г., обращаясь из Лондона к поверженной Франции, он сказал по-французски: «Франция проиграла битву, но Франция не проиграла войну». Вот мы из этого и должны с вами исходить. Проигрыш отдельной битвы не означает проигрыш всей войны. Поэтому мы должны дальше сражаться и бороться. Спасибо.
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Уважаемые коллеги. Мы в лучших традициях латинского нотариата аплодируем всем выступающим. Владимир Владимирович, спасибо. Но, понимаете, в том, что вы сказали по поводу офшоров, по поводу интересов «Русала», Газпрома, есть правда, но только доля правды. Алюминием нотариат не занимается. Нефтью и газом не занимается. Нотариат не занимается золотом. Мы не конкуренты. Проблема не в этом. Это другие силы. Другой наш бизнес имеет стратификацию. Есть олигархи, о которых вы сказали, есть средний и мелкий бизнес. Для олигархов нотариат — это капля в море. Мы не представляем для них никакого интереса, никакой опасности. Вы скажите про средний бизнес и про мелкий, которому удалось повлиять на своих старших коллег и пролоббировать законопроекты. Но говорить о том, что мы конкурируем с Газпромом, мне кажется, юридически наивно. А если мы так считаем, то мы не выработаем с вами реальную «карту». Мне кажется, у нас в России другие конкуренты. Это комментарий к тому, что Газпром — наш главный оппонент.
Уважаемые коллеги, мы с вами честно без перерыва работали более четырех часов. Перерыв.
Лексакова Е. О.:
— Я хочу сделать акцент на том, что мы показываем просто процентное соотношение без точного названия, озвучивания количественных характеристик, просто чтобы люди составили общее представление. Вот, вы видите первый слайд «Закон принимать необходимо, но лучше тщательно разработать проект, даже если это потребует времени». Красный цвет — больше половины. Возможен тот или иной способ установления тарифа в зависимости от региона России? Большинство. Тарифы должны устанавливаться на подзаконном уровне, например под таможенные пошлины правительством Российской Федерации. Существующую систему контроля нотариусы посчитали оптимальной. Нотариусы должны добиваться скорого возврата по НР, но без уступок в области статуса нотариуса — большинство. Вот здесь, видите, голоса — красного все-таки больше. Федеральная нотариальная палата в своем высшем руководящем органе должна иметь представительство, пропорциональное числу нотариусов, представлять интересы нотариусов в целом аналогично нижней палате парламента. Если палата выдвинула кандидата и собрание представителей его одобрило, никакие ограничения в принципе не нужны. Практически единогласно все проголосовали за то, что утверждать бюджет, нет доходов и расходов в ФНП, должно собрание представителей региональных палат. Это по одной анкете из восьми пунктов, и сейчас мы вам покажем результаты второго.
Считаете ли вы, что возможность нотариата как публичного правового, правозащитного и правоприменительного института эффективно используется обществом и государством? Нет. Как вы оцениваете сложившуюся ситуацию? Как кризисный этап эволюции нотариата. Каковы причины последовательного вытеснения нотариата из правового пространства? Видите, здесь голоса распределились по разным позициям дифференцированно. То есть выделить сразу мы можем только деятельность антинотариального лобби в целом. Неудовлетворительную работу руководства Федеральной нотариальной палаты также отмечает большее количество респондентов.
Кто в первую очередь несет ответственность за сложившуюся ситуацию? Руководство Федеральной нотариальной палаты и Министерство юстиции. От кого зависит изменение ситуации? От руководства Федеральной нотариальной палаты и от Министерства юстиции. То есть в какой-то степени от нотариусов, парламента и правительства и руководства нотариальных палат, но все же в меньшей. Как должно вести себя нотариальное сообщество в сложившейся ситуации? Активно действовать по сохранению и развитию нотариата как публично-правового, правозащитного и правоприменительного института. Считаете ли вы, что правление Федеральной нотариальной палаты должно срочно созывать внеочередное собрание Федеральной палаты с участием представителей, делегируемых нотариальными палатами? Да. Считаете ли вы необходимым внести изменения в Устав Федеральной нотариальной палаты с целью предоставления возможности избираться в органы ФНП нотариусам, не являющимся президентами нотариальных палат? Да. Считаете ли вы, что нотариальное сообщество должно обратиться к Президенту Российской Федерации? Большинство — да. Ваш прогноз дальнейшей судьбы российского нотариата. Нотариат будет прогрессировать.
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Коллеги, удивительные вещи. Слушайте, оптимизм — это то, что не понимают наши зарубежные коллеги. Вот откуда такой исторический оптимизм? Все предпосылки негативные, а все равно мы будем развиваться. В этом залог нашей силы, коллеги. Не в присутствии вас здесь. Вы же приехали по зову сердца, по зову души, бросив дела, конторы и т. д. Это есть действительно залог возможных будущих успехов нотариата. Вы просто молодцы. Но это финал, три восклицательных знака!
Баранов М. В.:
— Приветствую уважаемые коллеги. Разрешите присоединиться к поздравлениям, посвященным юбилею нашего сообщества. В связи с 20-летием небюджетного нотариата в России хотелось бы обратить внимание на такую часть нотариата, как ФНП, и проблемы, с ней связанные. Я рад, что здесь присутствует Владимир Владимирович, с которым я лично знаком, и хотелось бы, чтобы он это от меня лично услышал. Для начала хотелось бы определить, что мы понимаем под словом «закон». Закон — необходимое, существенное, устойчивое, повторяющееся отношение между явлениями в природе и обществе. Это в любом справочнике можно найти. А понятие «закон» родственно понятию сущности, познание закона составляет задачу науки. Законы, регулирующие общественные отношения, должны так же, как и законы физики, химии, математики и проч., открываться как истина, а не изобретаться в угоду кому-либо. К сожалению, в настоящий момент положение основ законодательства о нотариате, определившее статус переформирования существования Федеральной нотариальной палаты, находится в стойком противоречии с истиной. Дело в том, что коллектив авторов Основ при составлении их, изучал опыт латинского нотариата европейских стран и в принципе порядок образования ФНП в России позаимствовал у Германии. К сожалению, уже после смерти Тихенко, первого президента ФНП нотариусов города Москвы, немецкая система образования ФНП показала, что она не может существовать в России. И это объективный вывод, стремящийся к истине. Федеральная нотариальная палата не может быть объединением региональных палат. Возможно, в нашей стране более эффективной была бы система формирования ФНП, позаимствованная у Франции, где высший совет нотариата формируется из делегатов, избранных в соотношении: один делегат от регионального совета, где никто не может одновременно быть членом палаты и регионального совета, делегатом в высшем совете. Кроме того, президент выбирается из полномочных делегатов или из тех лиц, у которых срок действия мандата истек. В настоящее время Президентом Высшего Совета Нотариата Франции является Жак Пьевре. По существующему положению о выборах Президента Высшего Совета по истечении срока полномочий нынешнего президента — представителя столицы новым президентом совета может быть избран только нотариус одного из регионов Франции. Следующий за ним президент будет вновь избираться из числа нотариусов Парижа. У нас в России, к сожалению, ФНП превратилась в закрытый клуб президентов региональных палат, и если согласно Уставу ФНП от 22 сентября 1993 г. президентом ФНП мог стать любой нотариус России, то согласно п. 12.2 Устава ФНП в нынешней редакции «кандидатом на должность президента палаты может быть выдвинут нотариус, занимающийся частной практикой, со стажем работы нотариусом не менее пяти лет, имеющий опыт работы президентом и вице-президентом нотариальной палаты не менее одного срока». Интересно, какой палаты? Если это Устав ФНП, значит, наверное, Федеральная нотариальная палата.
Вернемся к истокам проблемы. После смены первого президента ФНП вторым возник конфликт между ФНП и НП. Этот конфликт объективен и закономерен. Представительство ФНП в ПМ ГМПС, имеющее 700 нотариусов — один голос. К примеру, Томская областная нотариальная палата, в которую я вхожу, имеет 68 нотариусов — тоже имеет один голос. Это ущемление прав почти десятой части всего нотариата России. Это и есть объективно-закономерная причина противостояния самой большой регионально-нотариальной палаты и Федеральной. Этот конфликт можно решить, пересмотрев законодательства о нотариате и уставы ФНП. Возможно, продуманно видоизменив французскую систему формирования высшего нотариального органа и коммерческой организации.
Нельзя не обойти вниманием еще один конфликт, который в прошлом году обозначил Верховный Суд России, — конфликт оплаты членских взносов. Вопрос заключается в следующем. Почему я, обыкновенный нотариус, выплачиваю членские взносы в размере одной целой двадцать пять сотых процента от моего валового дохода на содержание некоммерческой организации, членом которой я не являюсь в силу закона. Разумеется, если я не член этой организации, то обязать меня платить на ее содержание никто не может. Любая попытка это сделать будет выглядеть как обыкновенный рэкет. Таким образом, ситуация складывается так, что ее хоть Уголовным кодексом Российской Федерации нормализовать. Абстрагируемся от деталей и увидим следующую удивительную картину. Порядка 200 человек, президенты региональных палат, объединились в некоммерческую организацию ФНП, которая обложила данью на свое содержание все семь с половиной тысяч нотариусов в России, при этом сделав все, чтоб никто лишний в этот клуб президентов не попал, чтоб руководителем этого синдиката мог стать представитель еще более узкого круга. На сегодня можно п. 12.2 Устава ФНП в нынешней редакции трактовать следующим образом: «Президентом ФНП в случае выборов могут стать только следующие лица: Сазонова М. И. — ныне действующий президент, Ярков В. В. — ныне действующий вице-президент, Клячин Е. Н. — бывший президент и Кашурин Н. И. — бывший вице-президент, имеющие опыт работы президента или вице-президента нотариальной палаты не менее одного срока». Кто автор этого безобразия? И для кого оно создавалось? Вопрос. Два последних отошли от дел. Кто остался? Почему Министерство юстиции, регистрируя Устав, не потребовало убрать из него противоречащий п. 12.2 и п. 12.1 этого же Устава и закона, то бишь Основ законодательства о нотариате, где нет ограничения выборов президента ФНП?
Прежде чем излагать свое видение необходимых изменений в законодательстве по данной теме, хотелось бы изложить мою точку зрения о необходимости принятия ФЗ о нотариате и нотариальной деятельности в России. Исходя из теоретических постулатов, закон полностью меняется на другой, если он в большей своей части противоречит существующим реалиям общественного строя. Например, Кодексы РСФСР 60-х гг., принятые для регулирования социалистических правоотношений, при вступлении России в капитализм подлежали замене на новые регулирующие рыночные капиталистические правоотношения. Таким же образом Закон РСФСР от 2 августа 1974 г. о государственном нотариате был заменен на ныне действующие Основы законодательства Российской Федерации о нотариате. Можно сказать, что мы сейчас отмечаем 20-летие этого закона, причем принятого в соответствии с возникшими в то время рыночными отношениями в России. Таким образом, этот закон в большей своей части соответствует нынешним отношениям в обществе. И даже только поэтому целиком менять его на новый закон нелогично, никоим образом не оправдано. Данный закон длительное время прятался, выявлено достаточное количество противоречий. И неприемлемо для нас положение этого закона, в частности, касающееся ФНП. Но благодаря этому закону внебюджетный нотариат в России действует, поэтому менять этот уже обкатанный закон на новый, необкатанный представляется ужасной глупостью. Кроме того, при нынешней системе законодательства, когда законодательный орган наделен конституционным правом не только принимать либо не принимать представленный законопроект, но и править его, принять открытый наукой объективно-приемлемый закон невозможно, и я пытаюсь вас убедить в том, что не нужны нам новые законы. Вы, как я, испугаетесь того, что нас упорно толкают на него. Кому это надо и зачем это надо? Я человек, который не склонен к авантюризму, а меня тащат в казино.
Очень сильно играет такой субъективный фактор, как алогизм. В результате даже хорошо изученный, обкатанный на практике и открытый, как объективная истина, закон кромсается в нашем законодательном органе и на выходе превращается в издевательство над законом. На основании изложенного я считаю, что закон о нотариате необходимо принимать очень осторожно, взяв за основу существующий уже закон Основ законодательства о нотариате, и очень маленькими порциями (чтобы в них не могли влезть поправки от противодействующих развитию нотариатов лобби-групп) вносить в него изменения.
Теперь вернусь к основной теме своего выступления «Предложение о реформе ФНП». В часть первую ст. 29 внести следующие изменения. Вместо слов «нотариальной палаты республик в составе Российской Федерации автономной области, автономных округов, краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга» внести следующее «нотариусов Российской Федерации». Согласитесь, некорректно звучит «профессиональное объединение палат». Куда корректнее выглядит «профессиональное объединение нотариусов Российской Федерации». В статье 30 части второй после слов «координацию деятельности» добавить «нотариусов и региональных палат». После слов «представляет интерес» добавить «нотариусов и региональных нотариальных палат» — это уже есть. То есть про нас почему-то забыто в обоих местах. Что касается слов «собрание представителей нотариальных палат», использованы ст. 31 — 32, то при надлежащем развитии электронной связи, наличии ЦП у каждого нотариуса, можно заменить словами «референдум нотариусов Российской Федерации в электронном виде или онлайн-референдум». Пока же данное собрание можно оставить только в видоизмененном виде, где количество представителей от каждой региональной палаты собрания должно быть соразмерно количеству нотариусов в данной региональной палате. Кроме того, президенты и члены правления региональных палат не могут представлять нотариусов со своего региона в этом собрании.
Что же касается выборов президента и правления, то этот вопрос должен решаться на всеобщем голосовании нотариусов Российской Федерации. Поэтому в ст. 31 слова «тайным голосованием на собрании представителей нотариальных палат» целесообразно заменить на слова «всеобщим тайным голосованием нотариусов Российской Федерации». Согласитесь, Президента России выбирают несколько сот миллионов человек тайным голосованием, неужели мы не можем собраться и выбрать президента и правление?
Кроме того, необходимо разработать новый Устав ФНП, соответствующий данным изменениям Основ, причем делать это надо параллельно и с принятием указанных выше поправок в Основы. При принятии данных поправок надо разработать разъяснения порядка ввода этих поправок. На данной конференции можно выбрать инициативную группу, которая взяла бы на себя организацию всех этих изменений.
Спасибо за внимание.
Богатырев В. Н.:
— Уважаемый президиум, уважаемый президент, коллеги, друзья, тема моего краткого выступления — «Превенция — составная часть нотариальной процедуры».
Как известно, любое явление имеет соответствующие стадии: как, где, когда, при каких обстоятельствах оно возникло, какие основные этапы в своем развитии прошло и чем данное явление стало в настоящее время. Этот метод применен и к ныне действующему состоянию нашего нотариального сообщества в тех проектах законодательных актов, которые мы с вами рассматриваем. Но хотелось бы обратить внимание присутствующих на то, что сама по себе превенция как таковая очень активно применяется в уголовном праве — общая и специальная.
Общая превенция — это пропаганда знания среди населения, разъяснение требований действующего законодательства, включая те проекты, которые активно почему-то обсуждаются всеми гражданами. Так бы они обсуждали наши проекты Закона о нотариате. Это как рассуждения в хирургии, где каждый знает хирурга либо того врача, к которому он обращался как к специалисту. А деятельность нотариуса настолько специфическая, имеет особенности своего проявления, что человек может к нему обратиться, а может быть, ему и не придется обращаться.
Особенность специальной превенции заключается в том, что в уголовном праве имеется конкретный правонарушитель, лицо, которое отбыло наказание либо находится под надзором полиции, и к нему, естественно, применяются соответствующие меры, исключающие рецидив.
Что же есть такого интересного в нотариате и гражданском праве? Со всей ответственностью могу сказать, что такие серьезные разработки даже в плане постановки вопроса практически отсутствуют. Вместе с тем каждый из здесь присутствующих работает с документами. И самое распространенное действие — это копия. Казалось бы, что там сложного? Смотри, фиксируй, бери пошлину, распишись в реестре — свободен. И вместе с тем полагаю, что там есть известное поле деятельности всех нотариусов, потому что именно в этом документе, на мой взгляд, кроется то, от чего мы должны либо отказаться, либо сделать соответствующие предложения. Одно из таких предложений я попытаюсь сейчас обосновать.
Что имеется в виду? Статью 45 никто не отменял. И нотариус не вправе совершить нотариальные действия, когда имеются исправления, зачеркнутые слова и другие особенности, не позволяющие совершить нотариальные действия. Я не буду оригинален и скажу, что на лицевой стороне любого свидетельства о рождении написано такое, от чего кровь стынет в жилах. Он действительно не участвовал в приватизации, болеет за «Спартак», получил такой-то резус-фактор крови. Причем соответствующий штамп, печати ставят в таких местах, что чтение документа становится практически невозможным. Какое предложение? Формат А4 позволяет нам с обратной стороны минимум трижды указать о том, что паспорт гражданина получен и в основу этого документа легло именно свидетельство о рождении. Почему трижды? Потому что паспорт получают в 14, а меняют в 20 и 45 лет. И здесь очень хорошо и удобно будет работать с таким документом, если он будет представлен вместе с паспортом.
Но открываем паспорт и читаем, что гражданин, к примеру, 1970 года рождения родился в Молдове, а не в Молдавской ССР, либо пишется все, что угодно, но не то, что нужно для нотариуса, — пишется село, район, область, но не пишется республика. Очень большие усилия при исследовании нужно приложить, чтобы установить, какой же все-таки документ ляжет в основу того или иного акта, исходящего от нотариуса. Более того, копия паспорта, на мой взгляд, не подлежит и не должна подлежать никакому нотариальному удостоверению. Давайте честно скажем друг другу, можно ли на основании только копии паспорта зарегистрировать брак, получить кредит в банке, либо, попросту говоря, велосипед в прокате? Для чего это нужно? Кому-то понадобилась избирательная кампания, без объяснений вычеркнули. А вместе с тем, на мой взгляд, существовал очень хороший Указ Президиума Верховного Совета 1983 г., подписанный Юрием Владимировичем Андроповым, о том, что не могут быть удостоверены документы — паспорт, военный, комсомольский, профсоюзный билеты и иные документы. Нужно расширить этот перечень.
Действительно, нотариус несет ответственность за выявление воли лица, связанного с оформлением сделки. И уж столько здесь услышано и сказано относительно простой письменной и нотариальной форм. На мой взгляд, даже при существовании простой письменной формы необходимо было включить пункт, который ставил бы в равное положение если не нотариуса и регистратора, то стороны, которые заключали сделку. Например, Иванову и Петрову, которые желают продать и купить, разъяснены последствия простой письменной и нотариальной форм со всеми правовыми последствиями. А кто разъясняет? Нотариус. Есть такой документ — будьте любезны, идите в суд и там доказывайте, что вы действительно имели желание купить или продать. Мешать ли нотариусу каким-то образом, если право на эксперимент это имеет; как нотариальное сообщество, так и каждый нотариус, сталкиваясь с той или иной стороной нашей нотариальной практики, на вопросы суда: «Как вы оказались в квартире лица, желающего составить завещание? Как вы выявили его волю? В каком состоянии он был? А не было ли незаконного проникновения?» — известное количество вопросов наталкивается либо на отсутствие методического указания, каким образом этот вопрос решается, либо нотариус каким-то образом начинает себя страховать и появляется известная дорожка следов, которые в судебном процессе, естественно, ставят все на место.
Каким образом вы выявили волю лица? Возможно, это необходимость собственноручно написать заявление. Сколько вопросов возникает с рукоприкладчиками! Интересно такое явление, когда, казалось бы, нужный и важный акт для лица, обратившегося за правовой помощью, в последующем может быть интерпретирован не им самим, а заинтересованными лицами в том или ином направлении. Допустим, «не на то имущество», «не на тех лиц», «не на одного, а на троих». И нотариусу иногда бывает просто легче оформить вновь, но уже за свои деньги. А что мешает ему собственноручно изложить свою позицию, а может быть, и предложить, чтобы ваши действия, связанные с получением квалифицированной юридической помощи, были записаны на видеосъемку? Причем нынешняя редакция закона позволяет это сделать.
Более того, на мой взгляд, важно и нужно пропагандировать и приветствовать стремление нотариусов избираться и быть избранными в соответствующие структуры, в т. ч. государственные. То есть использовать активное и пассивное избирательное право. С одной стороны, есть желание работать нотариусом, с другой стороны, если это не противоречит закону и не мешает практике, и более того, повышает авторитет. То есть если это местное муниципальное образование, то, естественно, авторитет на достаточном уровне. Судья, прокуроры, нотариусы — это те люди, к которым обращаются за помощью. Более того, известная судебная практика показывает, что это должно и имеет право на существование. Тот императив, который указывает на невозможность занятия только нотариальной, только научной и преподавательской деятельностью, дает и известный, скажем так, вектор возможности почувствовать, что превентивная функция и те процедуры, которые мы с вами осуществляем, в полной мере должны согласовываться как с духом, так и с буквой закона. Спасибо.
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Уважаемые коллеги, я еще раз позволю себе напомнить вам, что мы перед выступающими формулировали три вопроса, чтобы по мере возможности, конечно, каждый ответил на них. И у нас конференция сегодня посвящена не столько правилам совершения нотариальных действий. Все-таки у нас экстраординарная ситуация сложилась в стране и в нотариате. Вы помните вопросы? Первое: анализ сложившейся ситуации. Второе: стратегия и тактика нотариального сообщества по выходу из этой ситуации. И в связи с этим третье: взгляд на проект Закона о нотариате.
Я понимаю, что сложно нам перестроиться, мы с вами не политики и не ученые в большинстве своем, но постарайтесь подняться над уровнем своей нотариальной конторы. Конечно, любой аспект нотариальной деятельности сверхинтересен и сверхважен, но сейчас, как мне кажется, и нам, и нашим коллегам в России важно услышать что-то другое, что-то, что касается нашего понимания ситуации за пределами нотариальной конторы. Поэтому по возможности, если выступающие смогут поделиться своим видением этих вопросов, очень важных для нас и от которых зависит дальнейшая судьба нотариата, мы бы с удовольствием послушали.
Володин А. В.:
— Добрый день, уважаемые коллеги. Разрешите поблагодарить организаторов конференции за приглашение. Из Санкт-Петербурга приехала целая делегация, мы все находимся в зале. Огромное спасибо за предоставленную возможность выступить.
Мое выступление будет по теме «Проект Закона о нотариате». Уважаемые коллеги, нас всех как профессионалов, безусловно, интересует, каким будет новый Закон, каким будет его содержание. Я понимаю, что можно долго спорить о том, должен ли быть принят новый закон или должны быть внесены изменения в старый, но профессионалов в первую очередь интересует, что мы будем делать, когда завтра выйдем на работу и начнем работать по новым нормам, которые будут утверждены.
Во многих палатах созданы рабочие группы, изучающие тексты проектов, которых сегодня уже достаточное количество. Эти рабочие группы вырабатывают свои предложения, которые затем направляются в Федеральную нотариальную палату. Не исключение и наша палата — палата Санкт-Петербурга. У нас тоже создана рабочая группа по изучению проекта и по выработке предложений. Сегодня хотелось бы остановиться только на двух моментах, которые выработала наша рабочая группа в Санкт-Петербурге. Первый момент касается дефиниции нотариального права, т. е. определения тех понятий, которыми мы оперируем. Второй момент, наверное, самый больной, это льготы, предоставляемые государством при совершении нотариальной деятельности и не обеспечиваемые государством. Эти два момента очень волнуют всех нотариусов.
Говоря о дефинициях, то есть о понятиях нотариального права, что я имею в виду? Приведу пример, чтобы было понятно. В одном из Постановлений Конституционный Суд нам сказал, что тариф за услуги правового и технического характера должен взиматься нотариусом вне рамок нотариального действия. Все, наверное, это читали, все понимают, о чем я говорю. Возникает сразу масса вопросов после прочтения этого положения. Во-первых, что такое нотариальное действие, вне рамок которого должен взыскиваться тариф за услуги правового и технического характера? Во-вторых, что такое услуги правового и технического характера? Что мы туда должны включать? В-третьих, что такое рамки нотариального действия? Где эти рамки находятся? Если тариф должен взиматься вне рамок нотариального действия, то, наверное, все-таки в рамках нотариального производства? В чем разница между нотариальным производством и нотариальным действием? И если все-таки тариф за услуги правового и технического характера должен взиматься вне рамок нотариального производства, то не будет ли это тогда вообще ненотариальной деятельностью? Вот столько вопросов породила всего одна фраза из Постановления Конституционного Суда.
Составители проекта пытаются отвечать на эти вопросы. И мы читаем в проекте попытку определить нотариальное действие. И снова сразу возникают вопросы. Составители проекта пишут: «Нотариальное действие — это действие нотариуса…» (и дальше по тексту). Коллеги, если нотариальное действие — это действие нотариуса, то решение федерального суда — это решение федерального судьи. Любой профессионал понимает разницу. Федеральный суд — это орган, федеральный судья — это физическое лицо. То же самое нотариальное действие. Безусловно, нотариальное действие — это действие государства, но никак не действие нотариуса. Вот это надо понимать. К сожалению, этого не понимают не только многие нотариусы, но и составители проекта и даже законодатели. Это наша большая беда.
А почему нам с вами это так важно? Потому что если нотариальное действие — это действие государства, то, значит, в основу нотариальных действий положена воля государства, волевой признак. А в нашей деятельности воля государства возведена в квадрат. Во-первых, нотариальное действие — это воля государства, во-вторых, процедура совершения нотариального действия также определена государством. То есть нотариальные правоотношения, в которые вступают нотариус и гражданин, не зависят ни от воли гражданина, который не может повлиять на нотариальную процедуру, ни от воли самого нотариуса, который обязан либо совершить нотариальное действие в соответствии с процедурой, либо отказать в совершении нотариального действия в соответствии с процедурой. И других вариантов нет.
А почему нам так важно государственное волеизъявление, которое постоянно должно звучать, когда мы говорим о нотариальном действии? А потому, что от этого зависит правовое регулирование нотариальных правоотношений. Посмотрите, в 1992 г. принят Закон «О защите прав потребителей» и в 2012 г. Пленум Верховного Суда дает разъяснение судам о том, что этот Закон не распространяет свое действие на нотариальные правоотношения. Прошло 20 лет, суды до сих пор нуждаются в разъяснении: а можно ли применять нормы этого Закона к нотариальным правоотношениям или нельзя? Второй Закон — «О защите конкуренции» 2006 г. Еще никто предметно этим вопросом не занимался в судах. А на самом деле нормы этого Закона распространяются на нотариальную деятельность или нет? Третий Закон — «О персональных данных». Опять возникает вопрос: а нормы этого Закона распространяются на нотариальные правоотношения или нет? Конечно же, нет. Не могут они распространяться в силу особенностей, в силу специфики нотариальной деятельности. Но, к сожалению, сегодня из закона это неочевидно.
Нужна такая норма, которая даст нам очевидность в этом вопросе. Как эта норма должна звучать? Однозначно: «Нотариальные правоотношения регулируются нотариальным законодательством. Нотариальное законодательство состоит из закона о нотариате и нотариальной деятельности и законов и подзаконных актов, которые приняты в соответствии с законом о нотариате и нотариальной деятельности. А во всех остальных нормативных актах правоотношения должны быть приведены в соответствие с нормами закона о нотариальной деятельности». Больше никто никогда нас трогать не будет ни по персональным данным, ни по защите прав потребителей, ни монопольная служба. И это будет правильно, потому что наши правоотношения — это правоотношения государства и граждан. И нотариальные процедуры не имеют никакого волевого характера со стороны тех лиц, которые участвуют в нотариальных правоотношениях, а всегда имеют волевой характер со стороны государства. Может быть, это не сразу понятно, но из закона это должно следовать с очевидностью. Это первый момент, о котором я хотел сказать.
И второй вопрос, самый больной, — льготы, которые мы предоставляем и которые до сих пор не обеспечены государством. Коллеги, безусловно, льготы, провозглашенные государством, не могут обеспечиваться за счет труда нотариуса. Это, по-моему, нонсенс. Все мы где-то как-то учились чему-то понемногу и помним такое понятие «барщина», когда крепостные крестьяне вынуждены были отрабатывать свое право обрабатывать землю в другом месте на феодала или на помещика. К сожалению, сегодня нотариусы отрабатывают свое право заниматься нотариальной деятельностью. Это безобразие.
Что нам предлагают составители проекта? Они нам предлагают опять же процедуру компенсации путем вычета недополученных нотариусом тарифов из его доходов и включение недополученных сумм тарифов в расходы. Коллеги, такая норма раньше существовала, она была принята в 1993 г. Постановлением Верховного Совета Российской Федерации, но сегодня мы понимаем, что никакой компенсации в результате не происходит. И как можно вычитать из доходов расходы? Не было самого дохода, не было и этого расхода. Когда мы говорим о включении недополученных тарифов в расходы, мы говорим ни о чем. Да, наверное, нотариус получает какую-то компенсацию через год после того, как он отработал, в размере 13% при подаче декларации в налоговую инспекцию. Но это же не компенсация государства.
По-моему, если будет политическая воля, то решить эту проблему можно идеально. Нужно сумму, недополученную нотариусом, вычитать из налогов, которые он обязан оплачивать ежегодно, но при этом, конечно, эти суммы недополученных тарифов должны быть включены в доход к нотариусу как компенсация государства, как неполученная материальная выгода в соответствии со ст. 212 Налогового кодекса. Все очень просто, но нет политической воли. И сегодня в проекте мы опять видим эту абсурдную статью о компенсациях путем включения в расходы недополученных тарифов.
Закончить свое выступление хотелось бы замечательными словами всем нам давно известного и уважаемого господина Жуйкова, который в одном из своих выступлений сказал: «Дурь законодателя бывает безгранична и непреодолима». Так вот, не хотелось бы, чтобы новый закон стал еще одним памятником дури законодателя, и не хотелось бы, чтобы наша с вами работа превратилась в вечное преодоление дури законодателя.
Спасибо за внимание.
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Уважаемые коллеги, сейчас вам раздается проект итогового документа нашей конференции. Вы умеете одновременно работать и слушать, поэтому большая просьба делать к нему какие-то замечания, мы будем вам благодарны.
Смирнов С. В.:
— Уважаемые участники конференции, я в рамках выступления, конечно, об итогах говорить не буду, а вот о проблемах хотелось бы сказать. Я выделяю две проблемы. Одна заключается в организации и устройстве нотариатов, а вторая проблема — финансовая.
В докладе был затронут очень важный вопрос, как оказалось, весьма болезненный, — о будущем статусе нотариальных палат, о перспективах перехода на принципы саморегулирования. Сегодня на мероприятиях любого уровня, посвященных обсуждению проектов закона и реформы нотариата, о нотариальных палатах говорится как о саморегулируемых организациях. Так, совсем недавно, 11 февраля, на конференции первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по конституционному законодательству Александр Агеев заявил, что основная роль в новом законе должна отводиться таким независимым и саморегулируемым организациям, какими являются нотариальные палаты. Подобные выводы озвучивались и в выступлениях Министра юстиции Коновалова, советника Президента России Яковлева, председателя Комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству Плигина.
Однако, к нашему удивлению, ни один из вариантов проекта Федерального закона, в т. ч. и последний, не содержит даже упоминаний о саморегулировании. Вместо этого проект предлагает нам вертикальное интегрирование в систему управления в сфере нотариата, предусматривающее подконтрольность региональных нотариальных палат и нотариусов территориальным органам Минюста, Федеральной нотариальной палате, а также обязательность решений этих организаций для нотариальных палат и нотариусов. Особенно настораживают положения законопроектов, предоставляющие названным вышестоящим организациям право по любому поводу инициировать процедуру прекращения полномочий правления президента нотариальной палаты, а также их права непосредственного обращения в суд с ходатайством о лишении нотариусов полномочий.
Для того чтобы понять, что дает перевод нотариальных палат на принципы саморегулирования, нужно исследовать причины возникновения этого сравнительно нового для российского законодательства правового института, появившегося совсем недавно. Федеральный закон о саморегулируемых организациях был принят всего-навсего 1 декабря 2007 г. Суть саморегулирования состоит в передаче государством функций по установлению норм и правил поведения в определенной сфере профессиональной деятельности особому публично-правовому субъекту — саморегулируемой организации. Его появление напрямую связано с проведением в стране административной реформы как средства противодействия консерватизму, медлительности, коррупции. Здесь уместно обратиться к авторитетному мнению авторов этого Закона. Еще в 2007 г. на парламентских слушаниях, посвященных принятию Закона о саморегулируемых организациях, Председатель Комитета по собственности Государственной Думы Виктор Плескачевский высказал следующую мысль: «Понятно, что 80 лет всепроникающего государственного регулирования в России привели к тому, что чиновники присутствуют поныне во всем процессе регулирования». Сегодня любое ведомство формально может каждый понедельник принимать новые лицензионные требования. Между тем саморегулирование заложено в деятельность нотариата, профессиональных оценщиков в аудитах.
И все же, несмотря на то что Конституция не запрещает государству передавать отдельные полномочия исполнительных органов власти негосударственным организациям, государство в России с трудом отказывается от избыточных вмешательств в экономику. Эффективность принятия законов в ходе дебюрократизации низка. Парадоксально, но факт: примером для саморегулирования явился нотариат. Однако сами нотариальные палаты до настоящего времени статусом саморегулируемых организаций не обладают. В основу деятельности нотариальных палат положен принцип самоуправления, так написано в ст. 24 Основ, однако это не саморегулирование. Эти понятия нельзя отождествлять. Саморегулирование гораздо шире, его содержанием является не организационная сфера, а сфера полномочий — в этом главное отличие от принципов самоуправления.
Законодательное закрепление статуса нотариальной палаты как саморегулируемой организации на практике будет означать наделение нотариальных палат полным объемом полномочий — не только теми, которыми палата и сегодня обладает единолично, но отнесенными Основами к совместной компетенции с органами юстиции. Это хорошо всем нам известно: организация проведения стажировки, лицензирование, проведение конкурсов, замещение временно отсутствующего нотариуса, подготовка предложений о переделке нотариальных округов и количестве должностей нотариусов, контроль правил нотариального делопроизводства.
Как известно, до настоящего времени в перечисленных вопросах совместной компетенции практически везде нотариальные палаты не могут найти общий язык и единых подходов с органами юстиции. Особенно наглядно это проявляется в тенденциях при проведении совместных проверок правил нотариального делопроизводства. Не открою Америку, если скажу, что участие нотариальных органов в этой работе носит либо формальный характер, либо малоэффективный, либо откровенно тенденциозный. Уже давно притчей во языцех стал конкурс на замещение вакантной должности нотариуса, особенно после громких судебных процессов в Москве. Поэтому, когда Министр юстиции, выступая в июле 2012 г. в Совете Федерации с докладом о состоянии и перспективах нормативно-правового регулирования в России, говорит о жесточайшей коррупции на стадии входа в нотариальную профессию, в голову мне сразу приходит мысль о том, что этой проблемы не было в 90-х годах прошлого века, когда конкурс проводился нотариальной палатой самостоятельно. Нет ни малейших сомнений в том, что названные вопросы совместного ведения могут быть переданы в компетенцию нотариальных палат. А это может быть реализовано только путем перевода нотариальных палат на саморегулирование. Главное, чтобы в нотариальные палаты в полном объеме были переданы все контрольные полномочия в сфере профессиональной деятельности и организации их работы, за исключением, конечно, вопросов, отнесенных законом к судебному контролю. Давайте отбросим ненужную политкорректность и признаем, что у органов юстиции для проведения полноценных проверок работы нотариусов нет и необходимых ресурсов, и организационных и интеллектуальных возможностей. Специалистов-профессионалов должны проверять специалисты, а не чиновники, тем более что даже в силу действующих Основ их контрольные полномочия ограничены только областью нотариального делопроизводства.
Что касается Федеральной нотариальной палаты, то она должна стать ассоциацией (союзом) саморегулируемых организаций нотариальных палат субъектов России, основанной на обязательном их членстве, как это установлено принятым две недели назад Федеральным законом N 8-ФЗ от 11 февраля о внесении изменений в часть первую ГК и Федеральным законом о некоммерческих организациях. В этой связи в Федеральную нотариальную палату должна быть передана функция по принятию стандартов и правил общероссийского масштаба. Тогда принятые органами правления ФНП документы, такие, как Профессиональный кодекс нотариуса, Положение о бланке единого образца, Положение о единой информационной системе, будут иметь юридическую силу.
Опасения некоторых разработчиков законопроекта о выходе нотариата из системы Минюста беспочвенны. Предлагаемая модель организации не может затрагивать полномочия Министерства по проведению государственной политики, нормативно-правовому регулированию в сфере нотариата и контролю за деятельностью самих саморегулируемых организаций. Они, безусловно, останутся за Минюстом, такие, как ведение реестра этих организаций. Стоит заметить, что сегодня, например, государственные реестры саморегулируемых организаций ведут различные уполномоченные федеральные министерства и ведомства в своих сферах, где используется механизм саморегулирования, это и Минфин, и Росреестр, и Минтранс, и Ростехнадзор.
Пользуясь предоставленной возможностью, не могу не сказать еще об одной острой проблеме, давно стоящей на повестке дня. Это вопрос нашего самофинансирования, который все больше становится для нас вопросом выживания. Если говорить языком экономистов, то нотариат — это естественная монополия, причем монополия государственная, но самостоятельно обеспечивающая себя. Однако если в сфере энергетики, ЖКХ и других естественных монополий цены изменяются несколько раз в год, то размеры нотариальных тарифов почему-то заложены 7 лет назад, несмотря на их существенное снижение с 1 января 2005 г. Сегодня основным источником финансирования нотариусов все больше становится техническая работа. Плата за техническую работу уже в разы стала превышать размер нотариального тарифа, что нельзя признать правильным. Позиция нашей палаты по данному вопросу неоднократно озвучивалась в публичных выступлениях, в т. ч. и в ходе парламентских слушаний три года назад.
Мы также против предлагаемых законопроектов единых размеров нотариального тарифа. Такой принцип абсолютно не учитывает платежеспособность населения в разных регионах страны. Если мы посмотрим данные о величине прожиточного минимума за 2012 г. по стране, то увидим следующую картину. В таких регионах, как Брянская, Астраханская области, Чувашия, Чеченская Республика, размер прожиточного минимума балансирует на уровне 4 тыс., а в Тамбовской области он даже недотягивает до 4 тыс. руб. Зато в северных и дальневосточных регионах эта цифра в 2 раза больше: Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский округа, на Чукотке и в Камчатском крае — более 11 тыс. руб. Да даже в наших соседних регионах: Москва — 7137 руб., Московская область — 5600 руб., Тульская область — 5300 руб. Введение тарифов будет означать, что в реальных ценах, например, завещание (напомню, по проекту это 1000 руб.), удостоверенное в Тамбовской области для среднестатистического местного жителя, будет стоить в 3 раза дороже, чем завещание, удостоверенное на Камчатке.
Суть наших предложений проста. Если мы печемся о доступности нотариальных тарифов для населения, необходимо отказаться от принципа единого тарифа на всей территории страны. Необходимо вернуться к ранее действующему принципу исчисления нотариального тарифа в кратном размере от официального экономического показателя. До 2005 г. это был ноль, только увязки со стоимостью региональной потребительской картиной. В качестве такого показателя можно применять размер прожиточного минимума на душу населения в субъекте Российской Федерации. Такой подход позволит обеспечить сбалансированность ставок нотариального тарифа с уровнем потребительских цен и платежеспособностью населения в каждом субъекте, а также обеспечит автоматическую индексацию размеров нотариального тарифа, что очень важно для нас. Разумность и взвешенность такого подхода подтверждены недавними поправками в ДК, определившими размер постоянной пожизненной ренты, исходя из прожиточного минимума на душу населения в субъекте Российской Федерации.
В заключение мне хотелось бы обратить внимание на то, что проблемы финансового характера спровоцировали возникновение проблем внутри самого сообщества. Однако наиболее острые противоречия сегодня сложились, мне кажется, между Московской городской палатой и Федеральной палатой по поводу уплаты взносов. Если Московская городская палата вообще прекратила платежи, это, на мой взгляд, ненормально, такое решение не соответствует ни закону, ни Уставу палаты. Московская палата — такой же обязательный член Федеральной палаты, как и все. Непонятно, почему предназначенные для Федеральной палаты взносы в размере 1,25 от своего дохода нотариусы Москвы перечисляют в свою палату, однако до Федеральной палаты они не доходят. Данное решение, на мой взгляд, нельзя назвать правовым, а ситуация начинает напоминать конфликт на коммунальной кухне.
Спасибо за внимание.
Игнатенко А. В.:
— Уважаемые коллеги, я рада приветствовать вас на московской земле. И собрала нас сегодняшняя конференция потому, что все мы, нотариусы, наверное, болеем за нашу профессию, а самое главное, мы уверены в том, что наша профессия необходима гражданам и государству, и в этом, я думаю, подтверждение, что мы с оптимизмом смотрим на наше будущее. Мы надеемся, что в законопроект войдут замечания практикующих нотариусов, которые, читая этот законопроект, понимают, с какими проблемами будут ежедневно сталкиваться и граждане, и сами нотариусы при его применении. Поэтому я хотела бы сегодня остановиться на отдельных статьях проекта относительно его специальной части, которая касается непосредственно нашей нотариальной деятельности, поскольку вопросы общего характера сегодня уже достаточно подробно обсуждались.
В законопроекте сделана попытка установить нормы, регулирующие процесс решения нотариальных действий, введены понятия нотариального производства, его участников. Это в принципе положительные нововведения. Но вместе с тем считаю, что процессуальные нормы не должны давать возможности искусственно затруднять процесс совершения нотариальных действий. Например, в п. 2 ст. 144 проекта установлено, что по просьбе лица, обратившегося за совершением нотариального действия, или по собственной инициативе нотариус выносит постановление о возбуждении нотариального производства. Учитывая, что ни в одной норме в специальной части такого требования о вынесении такого постановления не имеется, вряд ли в этом случае будет проявлена инициатива нотариуса, а вот инициатива недобросовестного заявителя, с которым, допустим, возник конфликт у нотариуса, способна, используя этот рычаг, парализовать работу нотариуса на значительно долгое время, например, потребовав вынесение такого постановления на освидетельствование каждой копии из 5 — 10 предъявленных оригиналов. Аналогичная ситуация, когда закон говорит о возможности вынесения постановления или иного документа о прекращении нотариального производства, а какого — не пояснено. Это предусмотрено п. 4 ст. 151 проекта. На наш взгляд, эти нормы предложил человек, очень далекий от практической нотариальной деятельности, и эти положения из закона требуется исключить.
В статье 161 того же проекта установлено, что лицо, обратившееся за совершением нотариального действия, вправе на любой стадии нотариального производства отказаться от его совершения, при этом такое лицо возмещает нотариусу фактически произведенные затраты. Вроде бы все красиво, но только стадии нотариального производства проектом не определены в принципе. Я уже не говорю, о каких доказательствах фактически произведенных расходов нотариуса идет речь, как их рассчитать, сколько стоит время консультации нотариуса или время технической работы его подчиненного, подготовившего технический документ, или сколько стоит лист изготовленной копии, или сколько стоит лист самой бумаги. Может быть, нотариусу уже стоит ввести к себе в штат экономистов, чтобы рассчитывать все эти наши расходы? И причем еще предусмотрена обязанность предоставить предварительную смету расходов, связанных с совершением нотариального действия.
На наш взгляд, при отсутствии в проекте понятия градации стадии нотариального производства, если заявитель отказался от подписания или получения подготовленного нотариального акта, сумма внесенного аванса, предусмотренного ст. 295, п. 7, проекта, не должна возвращаться. Здесь разработчики явно имели в виду именно интеллектуальную и техническую работу, которую нотариус должен проделать до совершения непосредственно нотариального акта. То есть он имеет право этот аванс взыскать, это будет достаточно дисциплинирующая для заявителей норма.
О количестве экземпляров сделки. Статья 168 проекта предусматривает количество экземпляров сделки по количеству ее участников, плюс один экземпляр. Исключений не предусмотрено. Хочу обратить внимание на доверенности и согласия, они, согласно ст. 195 проекта, удостоверяются по правилам удостоверения сделок. По действующим Основам требования об оставлении экземпляра доверенности или согласии нотариуса отсутствуют. Теперь давайте себе представим объем новых сформированных номенклатурных дел, которые прибавятся к нашему архиву и в некоторых регионах к архивам нотариальных палат. Мне могут возразить, что это прекрасная доказательственная база. На это я тоже могу выставить свое возражение, что для таких номенклатурных дел будут предусмотрены сокращенные сроки хранения (3 или 5 лет, как нам установит примерная номенклатура), и все равно эти документы будут уничтожены. А реестры — это архивы постоянного срока хранения, имеющие в этом случае полную развернутую запись о совершенном нотариальном действии и содержащие оригинал подписи гражданина, это хорошее доказательство через много-много лет. В любом случае считаю, что для доверенности и согласия у нотариуса по количеству экземпляров должен быть выбор. В конце концов, как кому удобно, тот так и будет вести свои номенклатурные дела. Предлагаю предоставить эту возможность для нотариуса в ст. 195 проекта.
Проектом предусмотрены нормы материального права, не предусмотренные вексельным законодательством, что в принципе не может регулироваться законом о нотариате. Об этом Московская палата неоднократно доводила до сведения и Федеральной палаты, и Министерства юстиции. Мы давали конкретные предложения по редакции статей, регулирующих правила совершения протестных векселей, но не были, к сожалению, услышаны. Нормы вексельного законодательства могут устанавливаться национальным законодательством, но только, естественно, не законодательством о нотариате. Московская палата закажет по этому поводу экспертное заключение в Высшем Арбитражном Суде.
Положительным фактором законопроекта является перенос акцента с обязанности нотариуса проверить дееспособность участника сделки на обязанность установить его независимую волю и понимание правовых последствий совершаемой сделки. Вместе с тем предусмотренные проектом процедуры и фактические возможности нотариуса не позволят ему в полной мере реализовать предусмотренную ст. 189 проекта обязанность выяснить отсутствие обмана, насилия или угрозы. Если по предлагаемой процедуре продавец квартиры наедине с нотариусом уверенно заявит о своем намерении продать квартиру по определенной цене, а покупатель также наедине с нотариусом заявит о своем намерении купить на этих условиях эту квартиру, нотариус не сможет фактически узнать о том, что в это время у продавца дочь, например, находится в заложниках или его ожидают соответствующие граждане в машине за 100 метров от конторы. То есть нотариус может в этом случае, воспользовавшись этой процедурой проекта, выяснить наличие воли сторон, отсутствие ее пороков при непосредственном удостоверении сделки.
Проектом предусмотрена возможность проведения нотариусом процедуры медиации удостоверений соглашений по результатам этой процедуры. Интересно, что эта увлекательная процедура, требующая достаточного времени и затрат как интеллектуальных, так и моральных сил нотариуса, вообще никак не оценена в ст. 295 проекта «Нотариальные тарифы». По всей видимости, если нотариус в течение, например, двух месяцев пытался привести к взаимным договоренностям упорствующие стороны, в результате удостоверил за 3 тыс. руб. медиативное соглашение, как нам предлагают, его успешный труд на поприще медиации оценивается в 20% от тарифа, т. е. в 600 руб. Кстати, непонятно, почему медиативное соглашение оценено в 3 тыс. руб., тогда как соглашения, которые будут удостоверены нотариусом, в любом случае по своему предмету подпадают под один из видов договоров, которые предусмотрены ст. 295 проекта с различными ставками тарифа.
Но проблема финансирования, в общем, не в этих частностях. Московскую городскую нотариальную палату постоянно упрекают в излишней озабоченности по поводу этой темы. Мы только и слышим: «Ну, сколько можно говорить о деньгах?» Такой вопрос мы считаем сродни вопросу стыдливой барышни о стоимости подарка. Любой законопроект начинается с вопроса о финансировании. Перед любым законопроектом ставятся цели, определенные виды концепции. Для чего тот или иной законопроект? Какие цели он преследует? Каковы способы достижения этих целей? Сколько будет стоить достижение этих целей? Каково финансовое обеспечение поддержания созданной в результате системы? Для справки скажу, что концепция закона так и не была утверждена в установленном порядке, поэтому постоянные ссылки на нее отдельных разработчиков бессмысленны. Отсутствие утвержденной концепции вообще — это большая беда законопроекта.
Тем не менее из текста проекта ясно, что основными его целями являются: переход нотариата на небюджетную основу на всей территории России и изменение традиционной роли нотариуса на роль так называемого активного нотариуса. Для достижения первой цели требуется экономический анализ фактического финансового обеспечения сохранившихся государственных нотариальных контор и финансовых затрат, которые потребуются нотариальному сообществу для обеспечения нотариальным обслуживанием на современном уровне этих и отдаленных регионов страны. Такого экономического анализа сделано не было. Для достижения второй цели требуется экономический анализ финансовых затрат, необходимых нотариусам, в различных регионах страны с различным уровнем экономического развития и различным уровнем дохода населения на обеспечение нотариальной деятельности. При этом должны учитываться затраты нотариуса не только на непосредственное содержание нотариальной конторы и работников, но и затраты, связанные с его активной ролью в гражданском обороте, — повышением собственной квалификации, квалификации сотрудников и т. п. Этого также не было сделано.
Очевиден в данном случае дилетантский подход со стороны Федеральной палаты к этим проблемам, рассчитывавшей, что финансирование этих целей будет обеспечено за счет поступления от обязательной нотариальной формы сделок с недвижимостью. Между прочим, этот расчет тоже весьма сомнителен, поскольку нотариальные тарифы вызывают стойкую неприязнь со стороны депутатов. Вспомним договор ипотеки за 200 руб. в Налоговом кодексе. Практически со стопроцентной гарантией мы можем быть уверены, что нотариальная форма договором была бы возвращена нотариату взамен на мизерные ставки тарифа. Об этом весьма неоднозначно сказал наш Министр при обсуждении проекта в прошлом году.
Таким образом, при принятии данного законопроекта, возлагающего на нотариат как институт именно нотариусов конкретное выполнение задач без гарантий финансового обеспечения, т. е. без восстановления исторического монопольного права нотариата на удостоверение договора с недвижимостью, устанавливающего социальные ставки нотариальных тарифов, на 20-летие небюджетного нотариата мы сможем отметить его достойные похороны.
Московская городская нотариальная палата неоднократно предупреждала Федеральную палату об экономической несостоятельности законопроекта, предлагала свою помощь и свое видение проблемы финансирования. Мы подошли ответственно к этой проблеме, получили два экономических заключения, которые подтвердили наши опасения, что нотариальный тариф в целях доступности для населения, для возможности самофинансирования нотариальной деятельности должен быть гибким, в зависимости от региона, где она осуществляется. Доход нотариуса, из которого осуществляется его самофинансирование, финансирование деятельности региональной палаты, а также федеральной палаты, т. е. нотариальный тариф, не должен замораживаться на долгие годы, а поэтому не должен устанавливаться федеральным законом в принципе. Нотариальные тарифы должны регулироваться государственным органом, способным мобильно реагировать хотя бы раз в год на изменение финансовой ситуации в стране, органом, не связанным с популистскими рейтингами депутатов. Мы живем в рыночной экономике, вся страна живет по этим правилам. Не подлежит сомнению, что нотариат — это не поле деятельности для конкуренции между нотариусами, и мы не можем находиться в рынке между собой. Но в целом наша корпорация должна быть конкурентоспособной с другими юридическими профессиями — корпоративными юристами.
Следует учитывать, что в соответствии со ст. 48 Конституции каждому гарантировано право на получение квалифицированной юридической помощи. И государство намерено через закон о нотариате передать полномочия по оказанию такой помощи в виде нотариально удостоверенных прав, сделок, фактов, ведения юридически значимых реестров небюджетному нотариату на всей территории России. При этом государство предъявляет повышенные требования к нашей корпорации в части доступа к профессии, профессиональной квалификации, условий организации нотариальной деятельности, сохранения государственного, усиления внутрикорпоративного контроля за ее осуществлением и повышения профессиональной и имущественной ответственности.
Следует также учитывать, что финансовое обеспечение и исполнение указанных полномочий и требований к профессии небюджетный нотариат в соответствии с проектами Закона принимает без бюджетного финансирования. В связи с этим считаю, что государство, возлагая на нотариат России выполнение указанных полномочий и требований, должно решить вопрос о монополии нотариатов в части нотариального удостоверения сделок с недвижимостью, сохранив государственное регулирование нотариальных тарифов уполномоченным органом или Правительством России с учетом происходящих экономических изменений, т. е. тарифов, обеспечивающих выполнение полномочий, возложенных на нотариат России.
В своем выступлении я хотела обратить внимание, что проект Закона, помимо принципиальных интеллектуальных разногласий с позициями, также связан с угрозой утраты достижения 20-летнего становления небюджетного нотариата России и имеет недоработки в специальной части, связанной с нашей непосредственной профессиональной деятельностью. И, конечно, в таком виде представленный проект требует не формального, а действительного обсуждения уже не среди наших избранных лидеров, некоторые из которых уже не помнят или до сих пор не знают, как совершать нотариальные действия и как обеспечить самофинансирование нотариальной деятельности без денежных компенсаций. Мне возразят на это: «Обсуждение уже было на координационно-методических советах и в Федеральном Собрании представителей нотариальных палат, и в Министерстве юстиции». А теперь давайте посмотрим, кто является членом координационно-методических советов с правом голосования по обсуждаемым вопросам. Президенты палат, и то не все. Кто является представителем палат в Федеральном Собрании? Президенты палат. Кто принял участие в обсуждении проекта в Министерстве юстиции? Президенты палат.
Два нотариуса Москвы принимали участие в рабочей группе Министерства юстиции. От них принимались предложения, в основном непринципиального или технического характера. К обсуждению принципиальных вопросов — вопросов финансирования, самоуправления нотариального сообщества — они не допускались. С прошлого лета их даже не приглашали на рабочие группы. И проект в сегодняшнем виде мы увидели около месяца назад. Предложения, которые Московская палата по собственной инициативе давала в части финансирования нотариальной деятельности, назначения на должность, приостановления нотариальной деятельности, контроля, структуры нотариального сообщества, игнорировались.
Кстати, уважаемые коллеги, хочу обратить внимание, что по инициативе нашего президента на правлении Федеральной палаты вопрос проекта слушался еще раз, и принято решение о том, что проект в данной редакции, разработанный, собственно, под нотариально удостоверяемые сделки с недвижимостью, подлежит серьезной доработке, только почему-то это замалчивается.
Считаю, что сегодня обсуждение проекта должно быть обеспечено непосредственным правоприменителем — нотариусами России, в результате работы которых и за счет работы которых будут выполняться цели, обозначенные проектом.
Уважаемые коллеги, Основы законодательства о нотариате обеспечили становление небюджетного нотариата в России. Прошедшие 20 лет — убедительное тому доказательство. Нотариат смог гарантировать законность и защиту прав собственности для миллионов собственников в тяжелый, переломный для государства период. Новый закон о нотариате должен дать новый толчок развитию нотариата на предстоящие десятилетия. Поэтому такой закон обязан пройти профессиональную экспертизу не только ученых-теоретиков, чиновников, но и ученых-практиков, самих нотариусов, которые понимают, что стоит за каждой строчкой закона. Мы не можем допустить, чтобы наш закон стал одним из тысячи быстро испеченных блинов Государственной Думы. Спасибо.
Клименко Е. В.:
— Уважаемые коллеги, я присоединяюсь к поздравлениям, которые были сказаны выше, и начинаю свой доклад. До 1993 г. существовал государственный нотариат, потом появился другой, ныне существующий нотариат. И законодательство в 90-х гг. менялось. Это было время перемен, становления российского права после эпохи советского права. Новый Гражданский кодекс Российской Федерации заявил о том, что обязательная нотариальная форма не нужна нашим гражданам. Прошло довольно много времени, и сейчас уже, по прошествии более десяти лет, можно делать выводы о том, оправдала ли себя простая письменная форма. Я не буду далеко ходить, расскажу о своей практике. По моим наблюдениям, уровень знаний в области права среди граждан как был 20 лет назад низкий, так и остался низким. До сих пор граждане желают, чтобы нотариус удостоверил им дарственную посмертно. «Хочу подарить, но после смерти, то есть сейчас остаться хозяином». Наверное, каждый нотариус знаком с любимой фразой наших граждан: «Завещание делать я не хочу, оно оспаривается в суде, хочу, чтобы никто не претендовал». Есть, конечно, граждане, которым разъясняешь закон, они перебивают, говорят: «Мне известно, я юрист, я знаю». В целях экономии времени, по их мнению, можно не разъяснять им закон. Таких граждан мало, а закон должен ориентироваться на большинство. А большинству помощь нотариуса просто необходима в настоящий момент. Как можно допустить простую письменную форму, если даритель, например, не понимает разницы между дарением и завещанием? Он думает, что он хочет совершить дарение, а на самом деле имеет в виду завещание. Простая письменная форма содержит очень большой пробел. Никто не работает с самим гражданином, и неважно, с какой стороны сделки он выступает.
Статьи 54 и 16 Основ (я не буду цитировать, все без меня знают об обязанностях нотариуса) говорят, что… Приведу пример из своей практики. В 1999 г. я удостоверила договор дарения. В 2009 г. даритель умерла, и она подарила квартиру одной дочери. Вторая дочь в 2010 г. решила оформлять наследство и в процессе сбора документов узнала, что сделка была совершена десять лет назад, обратилась в суд, для того чтобы признать такой договор недействительным. Пыталась доказать, что ее мать не понимала, что делала, и вообще не желала дарить, что ее ввели в заблуждение, и т. д. Так вот, я хочу сказать, что вся ценность нотариальной формы заключается в том, что независимо от того, сколько прошло времени, десять лет или 20 лет, сторона сделки может быть уверена в том, что правовые последствия возникли и что сделка останется действительной.
Простая письменная форма не предусматривает, чтобы кто-то проверял дееспособность сделки, выяснял волю, проверял, не противоречит ли эта воля действующему законодательству, разъяснял смысл и значение этих действий. И это — невосполнимый пробел и недостаток «дорожной карты» Росреестра, где под лозунгом упрощения совсем не задумываются о качестве сделок. Во-первых, разработчики «дорожной карты» не задумываются о том, кто будет проверять, понимает ли гражданин содержание и юридические последствия заключаемой сделки. А во-вторых, качество простой письменной формы все равно оставляет желать лучшего хотя бы потому, что большая часть сделок в простой письменной форме составляется посредниками, которые в основной своей массе не юристы вообще. Ведь от того, как понимает гражданин свои действия, зависит действительность сделки и в целом стабильность гражданских правоотношений, и мы с вами это понимаем.
Я привела один простой пример из своей практики, а сколько таких граждан по всей России? Посредники ставят знак равенства между простой письменной формой и нотариальной. Они говорят людям: «К нотариусу в настоящее время можно не ходить, там делают то же самое, только дороже платить». Я все время слышу вот эти фразы от тех граждан, которые до нас все-таки дошли. А многие до нас не доходят. Ситуация какая происходит? Посредники нашли вариант продавцу и покупателю, свели их, и на этом их посредническая деятельность в принципе закончена. Но они предлагают услуги по составлению договора, и до нотариуса они не доходят. Согласитесь с тем, что ни один посредник никогда не разъяснит сторонам сделки, что те функции, которые выполняет нотариус, очень полезны для них как для сторон сделки. Что нотариус будет нести ответственность в отличие от нас, посредников, что нотариус хранит государственный архив, а мы, посредники, чаще всего не юристы по образованию, не сдавали экзаменов соответствующих, не посещаем курсов повышения квалификации, мы не имеем базы данных для проверки и арестного запрещения. И они не сообщают об этом гражданам по той простой причине, что теряют при этом деньги, а они коммерсанты и в отличие от нас, нотариусов, терять деньги не намерены. Это мы можем позволить себе давать бесплатные консультации. Кроме того, к вопросу о том, что нотариус обязан предоставлять льготы, которые никто не компенсирует. Мало того, что нотариус не получает оплаты за свой труд, он не получит оплаты либо возмещения и должен еще где-то взять деньги, чтобы, если можно так сказать, вложить их в нотариальную контору, в деятельность этой конторы, т. к. никто не будет нам бесплатно ту же бумагу предоставлять или электроэнергию.
Я понимаю, что это все сокращенно, потому что все уже устали. Есть еще одна мысль, которую я хотела бы озвучить, последняя. Вот, «дорожная карта» Росреестра, такое противоречие. Там в пункте третьем первого раздела указывается, что возможным препятствием для успешной реализации «дорожной карты» является в том числе расширение круга лиц, участвующих в процедурах, достаточно регистрации прав. Вопрос: как может препятствовать квалифицированный специалист, которого не кто иной, как государство, как раз и наделило полномочиями? Точнее сказать, то государство, которое заботится в первую очередь о гражданах, делегировало свои полномочия нотариусам. То есть нотариус, действуя от имени государства, в своем лице представляет государство, и именно нотариусу то же государство не доверяет. Зачем изобретать велосипед? Изначально нотариусы занимались недвижимостью, в т. ч. сделками и наследством. Зачем лишать их полномочий и наделять этими полномочиями в полном объеме ту структуру, которая имеет всего лишь чуть больший, чем десятилетний, опыт работы? Кроме того, «дорожная карта» не предусматривает работу с клиентом в части разъяснения смысла сделки, выяснения воли сторон, т. е. того, что делает нотариус. Это дополнительные гарантии бесспорности сделки. Если проверен факт того, что гражданин, подписывая сделку, договор, понимает их значение, юридически осведомлен, знает о налоговом бремени, других юридических последствиях — кому от этого хуже, этому гражданину? Это дополнительная гарантия стабильности правоотношений.
Мне очень нравится образное выражение о том, что нотариат и регистрация прав на недвижимое имущество — это ветви одного дерева. Нотариус работает с клиентом, подготавливает документ, а регистратор работает уже с готовым документом. На самом деле это разные функции. Так зачем же государству отказываться от услуг нотариуса? Почему «дорожная карта» Росреестра не предусматривает участия нотариуса в удостоверении сделок с недвижимостью и для чего отменять нотариальное удостоверение согласия супругов и доверенности на совершение учетно-регистрационных действий и наделять этими полномочиями должностных лиц органов госрегистрации, кадастрового учета? Это для них бессмысленно.
Я не предложила каких-то конкретных мер. Я считаю, что самое лучшее предложение на сегодняшний день — это новая «дорожная карта», о которой сегодня говорили. И мне бы хотелось, чтобы к моим выводам прислушались те, от кого зависит грядущее изменение законодательства. Спасибо за внимание.
Телкова Н. И.:
— Уважаемое нотариальное сообщество! Недавняя встреча в Давосе, где я участвовала в российской делегации, показала, что реестр не любят в России. Одна из главных причин — нет защиты права собственности. Только нотариально оформленная сделка может защитить право собственности, и вот почему. Сделка оформляется от имени государства в регистрационной книге, где постоянно проверяется чистота документов, дееспособность, право собственности всех участников сделки. Указанные документы с реестровыми номерами подлежат регистрации, как в больнице. Почему должен оформлять нотариус, как в больнице — врач диагностирует, регистратор регистрирует? Регистрационная палата, как и раньше, должна регистрировать наши нотариальные документы. Следовательно, нотариальная сделка с недвижимостью должна быть прописана обязательно.
Сделку с недвижимостью нотариус как оформляет? Эта регистрация проходила в БТИ. Никаких претензий по оформлению тогда не было. Еще один повод по оформлению нотариусами сделок. В настоящее время регистрационная палата, как приняли в БТИ, не признает ни нотариальный документ, ни документ о решении суда. Она признает только документы, выданные кадастровой палатой. Если был бы правоустанавливающий документ — свидетельство о праве наследства, а впоследствии оформляется договор купли-продажи, то как раз на нашем документе уже ставится основание для регистрации и на жилой дом, и на земельный участок, договор о купле земельного участка. Или еще интереснее — либо технический паспорт, либо договор аренды, который на один год. Как впоследствии, когда пройдет какое-то время, выдавать свидетельство о праве собственности пережившему супругу или как это решать? Конечно, все время будут возникать споры из-за этого. И поэтому судейский штат, конечно, был увеличен, увеличены дела, и загруженность в суде будет.
Еще я хочу сказать то, что проходит лоббирование своих интересов регистрационной палаты. Определенные депутаты лоббируют. И если посмотреть те документы, сколько правовых актов принято в пользу нотариата и сколько в пользу регистрационной палаты, то ежедневно, ежегодно их права все увеличиваются и увеличиваются за счет уменьшения нотариальных действий. И последнее. Говорится о том, что был последний закон, что не требуется нотариальное удостоверение согласия супругов на приобретение имущества по всем сделкам, кроме договора ренты. И в настоящее время беспокойство вызывает проталкивание на должности нотариусов не подготовленных к специфике нотариуса юристов. Считается, что каждый юрист может работать нотариусом, и только помощник нотариуса не в счет. В последнее время происходит постоянное давление на нотариальное сообщество со стороны Министерства юстиции на местах. Даже конкурсной комиссией на замещение должности нотариуса мнение нотариуса о помощнике не учитывается. Если раньше заявления принимала нотариальная палата, то теперь Министерство юстиции.
В наших рядах есть такие работники, которые компрометируют наше сообщество. Поэтому я предлагаю внести в этот Закон о нотариате и нотариальной деятельности Российской Федерации ст. 42 — требование к претенденту на замещение должности нотариуса: «Претендент должен постоянно работать помощником нотариуса. Стаж работы подтверждается отчислением во все фонды, уплатой подоходного налога, должен иметь ходатайство и характеристику нотариуса по месту работы помощником нотариуса». Неважно, сколько он может проработать, год, или два, или три. Как готов будет помощник нотариуса работать нотариусом, даст ему характеристику нотариус, где проходил практику помощник нотариуса, и только после получения ходатайства этого нотариуса он может участвовать в конкурсе.
И еще хочу добавить: ст. 131, пункт первый — «совершение нотариальных действий сельскими советами» необходимо дополнить фразой «если на территории сельской местности нет нотариуса».
Заявление для участия в конкурсе представляется в конкурсную комиссию при нотариальной палате, но не при Министерстве юстиции. И еще ст. 128, пункт первый, добавим: при нотариально удостоверенной сделке регистратор проводит регистрацию права по договорам отчуждения только при наличии заявления покупателя. А здесь нотариально оформленная сделка — это покупатель и продавец должен прийти в нотариальную контору и перевод права оформить. Я думаю, что это неправильно. Все, спасибо.
Брюхов Р. Б.:
— Уважаемые коллеги, в своем выступлении я скажу о всем известной «дорожной карте» Росреестра, которая уже правительством принята. Раздавалось уже много критики предыдущими выступающими. Критика в основном звучит как «не хочу», т. е. «не нравится». У этой «дорожной карты» есть концептуальные минусы, о них можно говорить. Эти минусы довольно известны, я быстро остановлюсь на концептуальных проблемах, о которых можно говорить в свете критики «дорожной карты». Все мелкие противоречия законов решаются путем самого механизма, который в «дорожной карте» установлен. Концептуальная проблема — это выбор рейтинга Doing Bussiness. Это известный рейтинг, о котором, я думаю, вы уже знаете, о проблемах этого рейтинга. Это инструмент «мягкой силы» системы общего права. Понятно, откуда он проистекает, понятно, для чего он сделан. На мой взгляд, основная ошибка Росреестра — в выборе цели, к которой мы движемся, в то время как цель можно определить, и она понятна. Основная цель — это уменьшение спорности прав. То есть традиционно мы, юристы, знаем, что есть динамика и статика гражданского оборота. Упрочение прав — это основная цель, упрочение статики гражданского оборота — это основная цель, к которой можно стремиться, рассматривая вопрос о государственной регистрации прав. Вот этой цели и способствует нотариальная форма — спорность меньше. Есть данные по спорности актов регистрационных действий, в т. ч. и данные ВАССО, по регистрационным действиям Росреестра, они достаточно велики. Спорность нотариальных действий, мы все знаем, ничтожно мала. Поэтому, предполагается — цель у них неверная.
Есть положения, позволяющие говорить о коррупциогенности. То есть создается монополия. Нотариуса в этой монополии не будет. То есть монополия, которая будет оказывать государственные услуги по кадастровому учету и по регистрации прав. На любую монополию не распространяется ни Закон о естественных монополиях, ни о конкуренции, она всегда коррупциогенна по своей природе.
Кроме того, есть такие проблемы, как необоснованное расходование средств бюджета. Например, предусматривается, что за неправомерные действия сотрудников Росреестра отвечает федеральный бюджет. К примеру, если сотрудник ошибется — квартиру запишет не на того, стоимость этой квартиры будет возмещаться потерпевшему из федерального бюджета. В настоящий момент применительно к нотариату действует механизм страхования гражданской правовой ответственности. На мой взгляд, гораздо лучший механизм, потому что нетрудно предположить, что если будет отвечать Российская Федерация по этим проверкам действий сотрудника, то это приведет просто к взяточничеству, безответственности.
В принципе кое о чем уже говорилось, я подытожу, поскольку просили пять минут. Я не нотариус, я преподаватель, я позволю себе взглянуть со стороны на ваши проблемы и дать некоторые советы. Мне кажется, что основная проблема нотариата — это разобщенность. Пока вы занимаетесь, прошу прощения, мелкими дрязгами и перетягиванием одеяла, из всех нотариусов делают борщ и подают на стол руководителю Росреестра, и там еще много едоков может присоединиться. На мой взгляд, что нужно делать? Во-первых, испугаться, вам надо испугаться — это нормальная реакция на угрозу. Второй совет — надо сплотиться, не заниматься всякой ерундой, а то через 20 лет, может быть, мало кто в России вспомнит о том, что были такие нотариусы. Спасибо.
Черемных Г. Г.:
— Спасибо огромное, что при дефиците времени мне предоставили возможность ответить на вопрос на мое имя.
Считаете ли вы незаконным получение заработной платы президентом региональной нотариальной палаты? Я думаю, ответ содержится в действующем законодательстве, вы его очень хорошо знаете, этот ответ. Он содержится в ст. 29 Федерального закона «О некоммерческих организациях». В ней говорится, что президент имеет право на компенсацию, подчеркиваю, расходов, связанных с участием в работе высшего органа управления организацией. Я процитировал эту норму. Отсюда и вывод. Получается, что президент нотариальной палаты, региональной либо Федеральной, не вправе получать заработную плату. Он имеет право на компенсацию при предоставлении соответствующих оправдательных документов. Практика работы президента Московской городской нотариальной палате никогда не была связана с получением заработной платы. Спасибо.
Сафонов А. В.:
— Уважаемые коллеги, как хорошо выступать, когда уже так мало народу осталось, всем уже лень всех слушать. Очень хорошо прозвучала мысль Любови Константиновны Слиски, которая сказала: «Вы помните, в «Новой газете» в свое время было такое онлайн-голосование по поводу «антимагнитского» закона, по поводу того, как отозвать депутатов Думы, и т. д. И вот в течение буквально недели на сайте газеты появилось больше ста тысяч голосов». И я сейчас пытаюсь посмотреть на свою профессию с точки зрения вот такого онлайн-голосования. Если мы поставим этот вопрос в любой газете, в какой бы то ни было, как к нам относится наше общество, я не думаю, что мы наберем такое количество голосов в нашу пользу, к сожалению. На этой конференции очень много прозвучало, кто является нашим союзником, кто является нашим врагом, с кем нам по пути, каким путем идти, какими темпами. Много было критики, что что-то недорабатывается, и т. д.
Я просто сейчас хочу сказать, что я нашел еще одного союзника, с кем можно идти, который на самом деле может стать не только союзником, но и врагом. Я не хотел выступать, потому что я уже говорил о какой-то там теме на предыдущих конференциях, где пытался развить теорию Руссо о том, что в обществе существует общий интерес, интерес всех и интерес каждого. Так вот сегодня в некоторых случаях я слышал, что наши личные интересы — они чуть-чуть выше, чем интерес общий. И государство тоже частично придерживается того мнения, что «вот сейчас я этот интерес решу, а потом перейду к общему». Но пока не получается так. И вот у нас еще меньше получилось, чем у сообщества, допустим, риелторов или трансконтинентальных корпораций, и т. д. Так вот, когда наш интерес, часто интерес всех, будет стремиться к тому, чтобы соблюсти общий интерес — у нас есть путь, и тогда мы будем сами себе сторонниками. Если мы пойдем по другому пути, то вряд ли что у нас получится. Вот единственное, что я хотел сказать. Спасибо большое.
Пронина Н. И.:
— Пронина Наталья Ивановна, город Новороссийск, Краснодарский край. У меня предложение по второму пункту нашего документа. Тут идет речь о том, что нотариат нуждается в новом законе. Я хочу, уважаемые, вам напомнить, что первый закон о нотариате был написан величайшими профессионалами. Это у нас Черемных, это у нас Скурлатов, это у нас Репин. Нет, Тихенко никакого отношения к документу не имеет. И очень поддерживал нас тогда Министр юстиции Федоров. С него все пошло, он дал указание, и вся работа закрутилась. И ребята — это работники Минюста, которые работали много лет, которые действительно знали нотариат от и до. И поэтому такой получился и закон, по которому мы до сих пор работаем, и работаем успешно. Поэтому я предлагаю здесь не говорить о новом законе, а говорить о сохранении старого и дополнениях к нему.
Черемных Г. Г.:
— Реплику по этому вопросу можно, сразу по этому пункту? Позиции совпали с нашей уважаемой коллегой. Я тоже вычеркнул слова о новом Законе о нотариате, я бы предложил «нотариат России нуждается в совершенствовании системы контроля за нотариальной деятельностью, в сочетании с ответственностью нотариусов» и дальше по тексту. Потому что сохранение Основ и вопрос о новом законе — взаимосвязаны и неизвестно, как будут решаться. Наша деятельность, организация нотариата просто нуждаются в совершенствовании. Я бы попросил согласиться с включением в проект двух положений: обращение к Минюсту о проведении независимой правовой экспертизы представленного законопроекта с учетом мнений участников нашей конференции, что прозвучало в предложении Александры Владимировны. И еще поручение Федеральной нотариальной палате о сборе и систематизации случаев нарушения законодательства при регистрации прав, а также фактов обмана граждан при совершении сделок с недвижимым имуществом без участия нотариуса. У нас нет никакой фактуры, нам нечем оперировать, нечего противопоставить риелторам и другим. Спасибо.
Пронина Н. И.:
— И еще одна просьба. Вот текст окончательного документа, пожалуйста, разошлите не только президентам, но и нотариусам.
Корсик К. А.:
— Всем участникам конференции. Вы же оставили все свои электронные адреса?
Пронина Н. И.:
— Потому что у нас сейчас фактически 60 нотариальных палат, и это уже крупный большой орган, который может решать любые вопросы не только через Федеральную нотариальную палату.
Корсик К. А.:
— По резолюции давайте завершим. Понятно, что мы еще проанализируем анкеты и учтем все мнения. Если у кого-то есть своя позиция, можно представить ее нашей аналитической группе. Мы этот документ дорабатываем и разместим на нотариальной конференции. Все замечания, которые поступят с мест, будут учтены, и только потом в письменном виде будем направлять резолюцию в различные инстанции. Это первое. Второе, коллеги: все-таки давайте будем говорить, у нас ведь не политизированная конференция, и звучавшие до этого опасения, что мы — Болотная, — они не оправдались, хотя бы потому, что мы с вами, простите, не на Болотной площади, а в Доме союзов, рядом с Думой. И главное, что мы не обсуждаем никаких политических лозунгов. В этой связи важно отметить, даже если здесь 60 палат представлены, мы не заменяем Федеральную нотариальную палату и ничего за нее предпринять не можем.
Единственное, мне бы хотелось, чтобы резолюция была готова до 4 марта, потому что на 4 марта назначено правление Федеральной нотариальной палаты, и если мы обращаемся к Федеральной нотариальной палате, то это будет повод рассмотреть. И я, как член правления, могу внести этот вопрос в повестку дня. Поэтому мне бы хотелось, чтобы аналитическая группа поработала максимум до 28 февраля, потому что иначе наш вопрос может быть отвергнут по формальным причинам.
Корсик К. А.:
— Уважаемые коллеги, в общем, я надеюсь, что мы все-таки переходим к заключающей стадии, уже к принятию резолюции. Пользуясь моментом, раз уж были люди, которым интересна моя личная позиция по тем вопросам, которые мы сегодня рассматривали, я хотел сказать, что я был одним из тех, кто считает, что на данном этапе развития нотариату лучше изменять существующее законодательство, то есть Основы законодательства о нотариате. Почему я так говорю? Потому что при всем уважении к попыткам сформировать новый проект нового Закона я не считаю, что сегодняшний нотариат не годится для удостоверения сделок с недвижимостью. Я не вижу ничего такого в активной модели нотариата, что бы способствовало резкому продвижению общества вперед по сравнению с существующим нотариатом. Ведь главная задача нотариуса — это предупредить нарушение закона, а вовсе не собрать бумажки, правда ведь? Согласитесь, что собрать бумажки — это, конечно, здорово, но по сравнению с разъяснением прав, по сравнению с предупреждением совершения противозаконных сделок — это все мелочь.
А что касается активной модели нотариата — в свете развития электронного взаимодействия нотариусов с регистрационными органами, с органами кадастрового учета она, в общем-то, реализуется сама собой. Я не думаю, что у нас будут какие-то проблемы с получением этих справок, если у нас, простите, будет электронная связь с реестром. Поэтому акцентировать на этом внимание, ради этого говорить о том, что необходим новый закон, я не вижу смысла. Я считаю, что нам надо говорить о том, что нотариус и сегодня несет ответственность, и сегодня у него есть страхование. Если вас не устраивают размеры, давайте обсуждать вопрос, как мы будем эти размеры изменять, нужен для этого новый закон, не нужен. Поэтому, коллеги, такова моя позиция.
Шарафетдинов Н. Ф.:
— Уважаемые коллеги, я тоже в завершение хотел бы сказать еще раз следующее. Мне кажется, что приезд ваш сюда был не напрасным. Я убежден, что будет резонанс и внутри нашего нотариального сообщества. А ведь в первую очередь если не в наших силах пока активно менять внешнюю среду, — ясно, что государственная власть — это своя система, бизнес — своя система, и нам туда трудно входить в силу целого ряда причин, — то внутри нашего нотариального сообщества консолидироваться и договориться на новых принципах мы можем. И в этом смысле я убежден, что не может Федеральная нотариальная палата, точнее — руководство, проигнорировать все, что здесь произошло. И будут перемены к лучшему, потому что только когда мы являемся сильным, конкурентоспособным, жизнеспособным профессиональным сообществом, тогда мы с вами можем активно конкурировать и сопротивляться нашествию других, новых профессий, которые пытаются занять все ниши, в том числе и нотариальную нишу.
Теперь, вы знаете, коллеги, вот это волнение, подготовка к конференции, все события, которые происходили вокруг нотариата, как-то у меня все воплотилось в образах. Однажды я проснулся среди ночи, и для меня нотариат предстал, — поскольку нотариат — это все-таки в подавляющем большинстве женщины, красивые женщины, — в таком образе, как лань. Представьте себе лань, благородное животное. Но, к сожалению, я увидел лань не в период, когда в саваннах много корма, а лань в период засухи. Представьте себе — корма нет, все пожелтело, влаги нет, и лань пугливая, которая, так сказать, к себе прижимает уши, опасаясь хищников вокруг. Вот какой-то такой был образ, то есть нотариат — лань в период отсутствия корма и в период постоянной оглядки на хищников.
В другой день я проснулся, и мне нотариат предстал в мужском образе. Вы знаете, я представил себе солдата, это мы с вами, который 20 лет на рубежах отчизны защищал это государство, защищал граждан. От кого? От преступников и коррупционеров. И вот в какой-то момент государство отвернулось от своего защитника, и мы с вами находимся где-то на периферии всех событий. Но при этом мы, как стойкий оловянный солдатик, продолжаем нести эту службу. Мы продолжаем героически защищать государство и граждан.
Еще я хочу сказать, что мы вспомнили эпоху Анатолия Ивановича Тихенко, и без него бы не состоялось многое из того, что есть сейчас, и без его подвига, без его гибели за ценности, правовые идеалы. И вот когда мы с ним вместе ходили в Конституционный Суд и защищали российский нотариат, каждый раз я шел туда и произносил строки из Священного писания. Там есть удивительные строки: «О, вы, кто верует! Себе вы в помощь призовите терпение, и стойкость, и молитву, ведь Бог благоволит к тому, кто терпелив и стоек духом». Вот я думаю, эти строки про нас, потому что мы терпеливы, мы мудры, мы стойки духом, а это для меня залог того, что действительно ситуация изменится в лучшую сторону. Спасибо, коллеги.
Корсик К. А.:
— Спасибо вам огромное, Нуриман Фейзрахманович. Я думаю, что на такой вот позитивной ноте мы закончим нашу конференцию. Спасибо всем огромное, всем разошлем доработанный проект. Спасибо.
