РОССИЙСКОГО УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
А. А. ИВАНОВ
Иванов А. А., аспирант Академии Генеральной прокуратуры РФ.
В свете изменений российского уголовно-процессуального законодательства в части прокурорского надзора и расследования уголовных дел, связанных с появлением и деятельностью Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, возникает большое количество вопросов.
Первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации — председатель Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации: кто он и каковы его полномочия?
Данный вопрос возник сразу после образования Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации и актуален до настоящего момента.
Обладает ли первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации — председатель Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации полномочиями, предусмотренными ст. 37 УПК РФ, устанавливающей полномочия прокурора, как первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации, или он обладает только полномочиями руководителя следственного органа, предусмотренными ст. 39 УПК РФ, фактически возглавляя Следственный комитет при прокуратуре Российской Федерации? А может, он обладает полномочиями, предусмотренными как ст. 37 УПК РФ, так и ст. 39 УПК РФ?
Вопрос сложный и неоднозначный, и возник он не где-нибудь в научных кругах, а непосредственно в правоприменительной практике, более того, он возник на таком уровне, что выше уже и некуда. Но возник он почему-то не сразу в сентябре 2007 г., а потом, примерно через полгода, и не решен каким-либо кардинальным образом до сих пор.
Проблема получила свое начало с принятых еще в сентябре — ноябре 2007 г. первым заместителем Генерального прокурора Российской Федерации — председателем Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации решений об изъятии из следственных органов системы МВД России нескольких резонансных уголовных дел. При этом в постановлениях об изъятии данных дел было указано, что первый заместитель генерального прокурора Российской Федерации — председатель Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, воспользовавшись полномочиями прокурора, предусмотренными ст. 37 УПК РФ, изъял данные уголовные дела из следственных органов системы МВД России и передал для расследования в Главное следственное управление Следственного комитета при прокуратуре РФ. Во время изъятия и передачи уголовных дел из одного органа предварительного расследования в другой каких-либо вопросов со стороны кого-либо не возникло. По ним стал проводиться большой объем следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, а также были задержаны и арестованы лица, подозреваемые и обвиняемые в совершении данных преступлений. Различные ходатайства следователей Следственного комитета при прокуратуре РФ перед судом, в том числе об избрании мер пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемых и обвиняемых, неоднократно поддерживались в судах, а суд признавал действия следователей законными и обоснованными. Но тут что-то вдруг случилось, и февраль — март 2008 г. ознаменовались тем, что со стороны работников Генеральной прокуратуры РФ встал вопрос о законности и правомочности вынесения первым заместителем Генерального прокурора Российской Федерации — председателем Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации решений об изъятии уголовных дел из одного органа предварительного расследования в другой. Соответственно, под вопрос была поставлена и законность проведенных по данным уголовным делам следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Возникали даже предложения отменить данные постановления об изъятии и передаче и вернуть уголовные дела в следственные органы системы МВД России, после чего снова их изъять, но уже официально, через профильные управления Генеральной прокуратуры РФ. При этом вся следственная работа, проводившаяся в течение 5 — 7 месяцев, и наработанные материалы, в большинстве случаев невосполнимые, а в некоторых случаях составлявшие 95 — 99% всего объема материалов уголовных дел, сводились на нет. Одновременно возник законный вопрос со стороны лиц, непосредственно проводивших расследования по данным делам в указанный период времени, о том, где же были сотрудники Генеральной прокуратуры РФ, осуществляющие процессуальный надзор за их деятельностью все это время и неоднократно поддерживавшие различные ходатайства следователей в многочисленных судебных заседаниях. В сложившейся ситуации со стороны отдельных сотрудников профильных надзорных управлений Генеральной прокуратуры РФ неоднократно возникал вопрос о цели создания и назначении их профильных управлений в системе Генеральной прокуратуры РФ, а также об умалении их значимости в случае, если председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ наделен полномочиями, предоставленными ему ст. 37 УПК РФ, и может принимать такие решения сам.
Кроме того, в сложившейся ситуации встал не менее животрепещущий вопрос о том, кто же вправе отменить процессуальные решения первого заместителя Генерального прокурора Российской Федерации — председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ, и о том, кто возьмет на себя ответственность о признании проведенных следственных действий незаконными либо добытыми законным путем, а также об отмене мер пресечения в виде заключения под стражу в отношении лиц, на которых в ранее указанный период времени был собран полный и объективный материал, подтверждающий их виновность в совершении особо резонансных дел либо подтверждающий возможность указанных лиц скрыться от следствия и суда и иным способом воспрепятствовать производству по уголовному делу. В случае же признания мер пресечения в виде заключения под стражу незаконными, а постановлений — вынесенными на основании материалов, добытых с нарушением закона, возникал не менее серьезный вопрос о реабилитации лиц, в отношении которых неправомерно были применены данные меры пресечения.
Большую и жирную точку в этих вопросах в мае 2008 г. поставил Генеральный прокурор РФ, дав возможность следователям, расследующим указанные уголовные дела, «спокойно работать», но в то же время не предложив какого-либо общего решения сложившейся правоприменительной ситуации.
Отдельные лица в Генеральной прокуратуре РФ апеллировали и до сих пор апеллируют к тому, что 07.09.2007 произошел фактический раскол системы прокуратуры Российской Федерации на надзор и следствие. Соответственно, председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ имеет только полномочия, предоставленные ему ст. 39 УПК РФ. Более того, отдельные сотрудники прокуратуры вразрез с имеющимся прямым указанием в ст. 11 и 20.1 ФЗ «О прокуратуре РФ» считают, что следователи Следственного комитета при прокуратуре перестали являться прокурорскими работниками, получив неказистую приставку «при» в названии созданного учреждения.
На это можно лишь заметить, что пока никто еще не выкинул из ФЗ «О прокуратуре РФ» следующие слова: «Следственный комитет при прокуратуре Российской Федерации возглавляет первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации — председатель Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, который назначается на должность и освобождается от должности Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по представлению Президента Российской Федерации» (ч. 3 ст. 20.1), «работники Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации являются прокурорскими работниками» (ч. 8 ст. 20.1), а также «в отсутствие Генерального прокурора Российской Федерации или в случае невозможности исполнения им своих обязанностей его обязанности исполняет первый заместитель, а в случае отсутствия генерального прокурора Российской Федерации и его первого заместителя или невозможности исполнения ими своих обязанностей — один из заместителей Генерального прокурора Российской Федерации в соответствии с установленным распределением обязанностей между заместителями» (ч. 4 ст. 12).
Кроме того, как следует из ч. 4 ст. 12 ФЗ «О прокуратуре РФ», председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ одновременно является первым заместителем Генерального прокурора, что явствует из названия его должности, а соответственно, наделен теми же полномочиями, что и Генеральный прокурор Российской Федерации. Соответственно, строго следуя букве закона, получается, что первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации — председатель Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации обладает как полномочиями прокурора, предусмотренными ст. 37 УПК РФ, так и полномочиями руководителя следственного органа, предусмотренными ст. 39 УПК РФ. Каких-либо внутриведомственных и межведомственных документов о разграничении полномочий в настоящее время не имеется.
Возникает вопрос, кому в таком случае и зачем было необходимо создание такого процессуального лица, наделенного столь обширными полномочиями и стоящего как бы над нормами процессуального законодательства. Но этот вопрос останется открытым, действующие нормативно-правовые акты, регулирующие данную сферу, были приняты именно в такой редакции, видимо, кому-то это было нужно.
В ходе ранее описанной полемики по вопросу правоприменения неоднократно слышалась ссылка отдельных работников Генеральной прокуратуры РФ на то, что у них «свой» первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации.
Первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации — сколько их?
Как уже говорилось ранее, председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ является первым заместителем Генерального прокурора, что явствует из названия его должности «первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации — председатель Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации», однако в Генеральной прокуратуре Российской Федерации должность первого заместителя Генерального прокурора Российской Федерации занимает абсолютно другой человек. Сколько же в таком случае у нас в системе прокуратуры первых заместителей Генерального прокурора? Кто из них первее? Исходя из названия, он должен быть один. А в реальности это, мягко говоря, не совсем так.
Изменения, внесенные в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации Федеральным законом от 02.12.2008 N 226-ФЗ, не изменили сложившуюся ситуацию по вышеописанной проблеме. Возникает риторический вопрос: «Что делать?»
Остается надежда, что мы все-таки когда-нибудь найдем ответы на поставленные вопросы, а законодатель правильно расставит все акценты, чтобы в последующем не возникало схожих ситуаций и проблем, создающих атмосферу нервозности, враждебности, недопонимания внутри системы, основной и общей целью которой является защита законных интересов граждан общества и государства.
