ДЕЛО 25 АДВОКАТОВ (ЭХО ДЕЛА БЕЙЛИСА): КОЛЛИЗИЯ УГОЛОВНОЙ И ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Р. Г. МЕЛЬНИЧЕНКО
Мельниченко Роман Григорьевич, тренер адвокатов и профессиональных медиаторов, доцент кафедры теории и истории права и государства Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (Волгоградский филиал), кандидат юридических наук, доцент.
В статье Р. Г. Мельниченко с позиции института дисциплинарной ответственности проанализировано самое яркое дело излета эпохи присяжной адвокатуры — «Дело 25 адвокатов». Оно показывает отношение присяжных поверенных к ключевым дихотомиям своей профессии: политичности и аполитичности, включенности в судебную систему и независимости от государства.
Не единожды элита российской присяжной адвокатуры подвергалась серьезной критике — как за допущенные ошибки, так и по иным, в том числе политическим, поводам. У людей этой формации была одна черта, которая не перестает восхищать не только их наследников — членов современной адвокатской корпорации, но и простых обывателей. Присяжные поверенные совершали поступки, т. е. действия с необратимым для действующего (актора) результатом, например в виде привлечения его к уголовной ответственности. Уголовное законодательство периода присяжной адвокатуры содержало такой вид уголовного взыскания, как запрет быть присяжным поверенным или поверенным по делам. Н. С. Таганцев относил этот вид наказания к поражению служебных прав и преимуществ, причем к такому его подвиду, как поражение служебной правоспособности. Помимо запрета быть присяжным поверенным, к этой категории наказаний, например, относились запрет занимать церковные должности, состоять на службе в армии и флоте, быть опекуном или попечителем и т. п. При этом запрет быть присяжным поверенным по общему правилу относился к категории бессрочных поражений прав <1>. То есть помимо советов присяжных поверенных такой вид дисциплинарного взыскания, как лишение права заниматься адвокатской деятельностью, мог наложить — но уже в форме наказания уголовного — суд в порядке уголовного производства. ——————————— <1> См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. СПб., 1902. Т. 2.
Общий вид наказания неминуемо должен был порождать коллизии между институтами уголовной и дисциплинарной ответственности. В качестве яркого примера подобного «столкновения» приведем «Дело 25 адвокатов». Ровно сто лет назад, осенью 1913 г., состоялось общее собрание присяжных поверенных Санкт-Петербургского судебного округа по достаточно рутинному поводу — утверждение состава совета присяжных поверенных, которое проходило в формате вскрытия конвертов с избирательными записками и подсчета голосов, поданных для избрания состава совета на 1913 — 1914 гг. В ходе собрания было предложено принять резолюцию по актуальному в этот момент «Делу Бейлиса». часть членов совета присяжных поверенных (управляющие адвокатурой) высказались против ее принятия. Меньшинство же высказалось в том смысле, что принятие резолюции не только возможно, но и является священной обязанностью сословия присяжных поверенных. Общее собрание присяжных поверенных поддержало меньшинство совета и приняло резолюцию. Резолюция общего собрания присяжных поверенных Санкт-Петербургского судебного округа гласила: «Общее собрание присяжных поверенных округа… считает профессиональным и гражданским долгом адвокатуры высказать протест против извращения основ правосудия, проявившегося в создании процесса Бейлиса, против возведения в судебном порядке на еврейский народ клеветы, отвергнутой всем культурным человечеством, и против возложения на суд не свойственной ему задачи пропаганды идей расовой и национальной вражды. Это надругательство над основами человеческого общежития унижает и позорит Россию перед лицом всего мира, и мы поднимаем свой голос в защиту чести и достоинства России». Нет необходимости идеализировать всех присяжных поверенных. В конце концов только 25 адвокатов из 200 присутствующих подтвердили свою позицию перед лицом уголовного преследования. Вот их фамилии: Н. Д. Соколов, А. Ф. Керенский, П. Н. Переверзев, Ф. А. Волкенштейн, М. Е. Федосеев, А. В. Бобрищев-Пушкин, М. М. Могилянский, В. В. Исаченко, Г. А. Гольдберг, С. И. Ширвиндт, В. Фридштейн, А. И. Кан, Б. Г. Барт-Лопатин, И. М. Рабинович, В. А. Гольденберг, Д. М. Солинк, А. Блох, С. К. Вржосек, Л. М. Брамсон, П. А. Коровиченко, А. А. Исаев, А. Ф. Яновский, Л. М. Ямпольский, И. С. Розен и А. М. Чинкен. В ответ на эту резолюцию прокурор, а затем судебная палата потребовали у совета присяжных поверенных возбудить дисциплинарное производство в отношении всех участников общего собрания. Параллельно было возбуждено уголовное дело по этому факту. Какую же тактику выбрал совет в этой непростой ситуации? На первом этапе он всячески уклонялся от рассмотрения этого дела. Один из актуальных вопросов, проявившихся в «Деле 25 адвокатов», — вопрос о сроках рассмотрения дисциплинарного дела. Помимо прямого установления срока в ст. 376 Учреждения судебных уставов в ст. 371 этого же нормативного акта существовала отсылка по вопросу установления процессуального срока к компетенции совета присяжных поверенных. То есть какого-нибудь точного срока рассмотрения дисциплинарного дела Учреждения судебных уставов не содержали, а советы себе их не устанавливали. Однако по «Делу 25 адвокатов» за них это попытались сделать судьи. Так, в предписании Санкт-Петербургскому совету присяжных поверенных по делу Бейлиса суд указал: «Разрешить в месячный срок в порядке дисциплинарном вопрос об ответственности целого ряда присяжных поверенных, поименно названных» <2>. Директивное установление срока вызвало негодование совета, который расценил это как «предложение о рассмотрении дела вне очереди, так как время для разрешения того или иного дисциплинарного дела не может быть заранее определено, а всецело зависит от существа дела» <3>. То есть суд считал, что совет присяжных поверенных затягивает дело, а совет полагал, что «чрезвычайных положений» у них быть не может и дело будет рассмотрено в порядке очередности. ——————————— <2> Гессен И. В. Адвокатура, общество и государство // История русской адвокатуры (1864 — 1914). Издание советов присяжных поверенных. М.: Земля, 1914. Т. 1. С. 461. <3> Там же. С. 462.
Совет присяжных поверенных попытался приостановить производство по делу на основании того, что решение по уголовному делу, возбужденному по тем же обстоятельствам, еще не принято. Совет видел коллизию юрисдикций. Одно и то же дело одновременно рассматривалось и в уголовном, и в дисциплинарном порядке. Однако судебные инстанции настаивали на вынесении решения по дисциплинарному делу. В результате подобного давления, рассмотрев дисциплинарное дело, совет присяжных поверенных Санкт-Петербургского судебного округа прекратил производство относительно тех адвокатов, против которых на этот момент было прекращено судебное преследование, и освободил от дисциплинарной ответственности остальных. В результате уголовного разбирательства 6 июля 1914 г. 23 адвоката были приговорены к шести месяцам тюремного заключения, а Н. Д. Соколов и А. В. Керенский, которые были в числе 25 непримиримых, приговорены к восьми месяцам тюремного заключения. То есть произошла коллизия: по одному и тому же юридическому факту две судебные инстанции приняли противоположные решения. Дисциплинарная инстанция (совет присяжных поверенных) не нашла в действиях адвокатов противоправного поведения, а уголовная инстанция адвокатов осудила. Интересным с позиции института дисциплинарной ответственности представляется и продолжение этой истории. В результате рассмотрения кассационной жалобы тюремное заключение осужденным присяжным поверенным было заменено запретом заниматься адвокатской практикой на соответствующий срок: А. Ф. Керенскому, Н. Д. Соколову и П. Н. Переверзеву — в течение года, остальным адвокатам — в течение шести месяцев. То есть уголовный суд применил к адвокатам поражение прав при наличии оправдательного решения суда дисциплинарного (совета присяжных поверенных) по этому вопросу. Однако с позиции дисциплинарного процесса здесь все верно. Окружной суд является вышестоящей инстанцией по отношению к суду дисциплинарному. При анализе «Дела 25 адвокатов» видно, что коронные судьи, находясь под давлением, с одной стороны, исполнительной власти, с другой — корпорации присяжных поверенных, пошли на компромисс. Они осудили 25 адвокатов по уголовной статье, но фактически такое мягкое наказание было невозможно даже по дисциплинарному производству. Согласно приговору суда установлена срочность лишения права заниматься адвокатской деятельностью (сначала на восемь месяцев, затем на один год). По утверждению Н. С. Таганцева, лишение права заниматься адвокатской деятельностью, примененное в дисциплинарном процессе, было бы бессрочным. Даже при таком мягком приговоре суда совет умудрился «вставить свои пять копеек». Санкт-Петербургский совет произвел корректировку приговора судебной палаты. Часть осужденных адвокатов после объявления 28 февраля 1915 г. о наложенном наказании ходатайствовали об отсрочке его исполнения для завершения дел, которые вели. Совет присяжных поверенных удовлетворил эти ходатайства <4>. Совет отсрочил исполнение наказания, что, впрочем, вполне входило в его компетенцию. ——————————— <4> См.: Шелоумов М. А. Дело 25 адвокатов — одна из ярких страниц в развитии русской адвокатуры // История государства и права. 2006. N 6. С. 11, 12.
«Дело 25 адвокатов» интересно не только с точки зрения изучения «старины глубокой». Подобные казусы тесного взаимодействия уголовной и дисциплинарной (профессиональной) ответственности случались и в наше время. В 2005 г. Федеральная регистрационная служба по требованию Генпрокуратуры России произвела попытку лишить адвоката А. Дреля и двух других защитников М. Ходорковского (Е. Левину и Д. Дятлева) статуса адвокатов. Их обвинили в противодействии правосудию и стремлении затянуть и сорвать процесс по делу. Квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы не нашла нарушений закона в действиях адвокатов, а Совет АП г. Москвы подтвердил это решение.
Библиография
Гессен И. В. Адвокатура, общество и государство // История русской адвокатуры (1864 — 1914). Издание советов присяжных поверенных. М.: Земля, 1914. Т. 1. Мельниченко Р. Г. Дисциплинарная ответственность присяжной адвокатуры: Монография. М.: Юрлитинформ, 2013. Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. СПб., 1902. Т. 2. Шелоумов М. А. Дело 25 адвокатов — одна из ярких страниц в развитии русской адвокатуры // История государства и права. 2006. N 6.
