(Клюканова Л. Г.) («Экологическое право», 2012, N 6)
О КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ НАУКИ ЭКОЛОГИЧЕСКОГО ПРАВА В РАМКАХ СИНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ <*>
Л. Г. КЛЮКАНОВА
——————————— <*> Klyukanova L. G. On the concept of scientific development of environmental law in the frames of the synergetic paradigm.
Клюканова Л. Г., доцент кафедры охраны окружающей среды юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, кандидат юридических наук, доцент.
В статье рассматривается междисциплинарный подход к изучению предмета науки экологического права как синергетического направления постнеклассической парадигмы. Исследуются концепции: универсального эволюционизма, устойчивого развития и ноосферного развития, обосновывающие отказ от концепции потребления природных ресурсов и упрочение природосберегающей концепции управления окружающей средой.
The article deals with the interdisciplinary approach of the subject of Environmental Law as a synergetic direction of the postnonclassical paradigm research. Concepts of universal evolutionism, sustainable development and the noospheric development, providing refuse from the concept of consumption of natural resources and consolidation of the save concept of the environmental management are investigating.
Современная цивилизация, определившая базисные установки мирового развития как потребительские по отношению к окружающей природной среде, неизбежно столкнулась с трудноразрешимыми экологическими проблемами, возникающими в результате роста технического прогресса. Синтез культур мирового сообщества XXI в. и новый тип рациональности нуждаются в экологической переориентации общественно значимых процессов во имя достижения соответствия между техническим прогрессом и природно-ресурсным потенциалом общественного прогресса. Таким образом, в XXI в. мультикультурное гражданское общество объективно находится перед необходимостью развития экологического права в контексте синергетической методологии. Парадигмальный масштаб синергетического мировидения включает в себя систему идей, принципов, образов, представлений, научных установок и терминов, формирующих новое не линейное, но многополярное мировоззрение. Современная синергетика стала признанным междисциплинарным направлением научных исследований, которое занимается изучением сложных систем, состоящих из многих элементов, взаимодействующих между собой сложным (нелинейным) образом. Синергетика, таким образом, воспринимается как «новое мировоззрение», призванное создавать альтернативную господствующей в науке позитивистской традиции и утвердить иное — толерантное мышление, не связывающее науку исключительно с прогрессом, трактуемым в качестве важнейшей цели науки общества потребления. Ценность науки, в том числе и юридической, не только в ее прогрессе, но и в многополярности, позволяющей, безусловно, формировать терпимое отношение к культурным, социальным и собственно научным явлениям в сфере природопользования и охраны окружающей среды. Следует отметить, что социальные науки, включая социологию, политологию, правоведение, все чаще подвергаются междисциплинарному исследованию. Социальные науки формируются из нескольких областей знания, которые являются «интеллектуально-связанными и последовательными группировками предметов, исследования, отдельных друг от друга» <1>. Вопрос о барьерах между социальными дисциплинами и специфике междисциплинарного исследования обосновывался в работах, осваивающих неклассический подход к историко-философскому знанию (К. Ясперс, О. Шпенглер, И. Валлерстайн, Г. Хакен). При этом, разумеется, следует иметь в виду, что пограничное нахождение предмета исследования совершенно не означает, что классическая научная модель с присущими ей предметом, методом, принципами и структурой должна отступать перед создаваемыми новыми отраслями знания. Более того, вопрос о существовании и определении критериев, которые можно было бы применить для утверждения границ между существующими дисциплинами, еще ждет своего исследования. Так, например, вопрос о соотношении государства и права или права и морали, что первично, что более подчинено другому, сложно разрешить исходя исключительно из линейных трактовок событий, прогрессивности государственного образования или правовой системы, не всегда является бесспорно базисной социальной ценностью. Многополярное восприятие, таким образом, позволит оценить рассматриваемое явление более комплексно, и многоформатно, и универсально <2>. ——————————— <1> Валлерстайн И. Миросистемный анализ: Пер. Н. С. Розова // Время мира. Вып. 1. Новосибирск, 2000. С. 106. <2> См. подр.: Хакен Г. Самоорганизующееся общество // Синергетическая парадигма. Социальная синергетика. М.: Прогресс-Традиция, 2009. С. 359; Валлерстайн И. Миросистемный анализ: Пер. Н. С. Розова // Время мира. Вып. 1. Новосибирск, 2000. С. 105 — 123.
Безусловно, появление новых отраслей знания, расположенных на стыке сформировавшихся классических, представляет собой чрезвычайно интересный объект для изучения. И экологическое право как наука в данном контексте заслуживает особого внимания в силу приближенности и к социально-политическим, и к естественнонаучным знаниям. Подобные суждения уже неоднократно высказывались в теории науки экологического права. Так, безусловного внимания заслуживает мнение о том, что «становление экологического права есть результат взаимной заинтересованности юриспруденции, социальной экологии, социологии, социальной философии, теории культуры» <3>. Изучение экологического права требует и изучения законов природы. Здесь следует отметить и то, что противопоставление между естественными и гуманитарными науками традиционно приводило исследователей либо к выводу о том, что разрыв между таковыми все усиливается <4>, либо о том, что познание может быть только диалогическим <5>. При этом формулировка общенаучной картины мира, которая могла бы объединить их в едином пространстве, включающем когнитивные и ценностные параметры, стала осознаваться уже достаточно давно, что, вероятно, должно привести к осмыслению новой парадигмы, обращенной к базисным основаниям как естественнонаучного, так и гуманитарного знания. ——————————— <3> Шестерюк А. С. Экологическое право. Вопросы теории и методологии анализа. СПб.: Издательство СПбГУ, 2000. С. 5. <4> См.: Сноу Ч. Две культуры. М., 1973. С. 21 — 43. <5> См.: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1980. С. 383.
В большинстве теоретических исследований экологическое право рассматривается как комплекс правовых норм, регулирующих отношения человека (или общества) с окружающей средой (или ее отдельными компонентами) <6>. ——————————— <6> См., напр.: Петров В. В. Экологическое право России: Учебник для вузов. М.: БЕК, 1995. С. 55 — 56; Боголюбов С. А. Экологическое право: Учебник для вузов. М.: НОРМА-ИНФРА, 1998. С. 9; Дубовик О. Л., Кремер Л., Люббе-Вольф Г. Экологическое право: Учебник / Отв. ред. О. Л. Дубовик. М.: Эксмо, 2005. С. 18; Гейт Н. А. Экологическое право: Курс лекций. М.: ТК «Велби»; Изд-во «Проспект», 2009; Пуряева А. Ю. Экологическое право: Учебник. М.: Юстицинформ // СПС «Гарант», 2012. Но, разумеется, это не единственная возможная трактовка. Так, например, высказывается точка зрения, что «право регулирует общественные отношения, то есть отношения между людьми по поводу определенного объекта. В нашей ситуации это — воды, атмосферный воздух, богатства недр и т. д. или природа». См.: Бринчук М. М. Экологическое право: Учебник для высших учебных заведений // СПС «Гарант», 2010. Или же «под экологическим правом следует понимать совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения в области охраны окружающей среды, рационального использования и восстановления природных ресурсов». См.: Тихомирова Л. А. Экологическое право: Учебник // СПС «Гарант», 2009.
Таким образом, речь идет не о правовых нормах, регулирующих общественные отношения по поводу использования и охраны окружающей среды, а по поводу взаимодействия человека и окружающей среды — достаточно необычная для российской правовой системы постановка проблемы предмета правового регулирования. При этом многие исследователи отмечают также и то, что само возникновение и последующее развитие отрасли экологического права непосредственно определяется теми противоречиями, которые уже сформировались между обществом потребления и предельными возможностями окружающей среды к изъятию и иной эксплуатации природных ресурсов и которые могут быть урегулированы только посредством грамотного юридического вмешательства. Но для обеспечения такого грамотного юридического регулирования необходимо, чтобы при формировании соответствующей отрасли права применялся именно междисциплинарный подход, включающий и знания физических, биологических, химических и других законов природы, и формирование надлежащей эколого-правовой и собственно экологической культуры как для каждого индивида, так и для государства и даже мирового сообщества. Формирование российского экологического права является исторически обусловленным явлением, выражающим сложные аспекты взаимодействия экономики, политической и культурной системы общества, достижений технических и социогуманитарных наук. Безусловно, в первую очередь «экологическое право как наука представляет собой структурно организованное знание о системе эколого-правовых отношений, формах и методах формирования эколого-правовых сознаний и путях их совершенствования. В то же время экологическое право заключает в себе представления правоведов о предмете и методе данной отрасли юридического знания, об источниках и детерминантах его формирования, о месте экологического права в системе отраслей юридической науки» <7>. ——————————— <7> Шестерюк А. С. Указ. соч. С. 8.
В этом контексте следует отметить, что экологическое право занимает пограничное место в системе отраслей юридической науки: его взаимосвязь с такими отраслями, как земельное право, административное право, гражданское право и, конечно же, международное право, достаточно исследована в рамках теории экологизации <8>, представляющей собой нечто гораздо большее, чем привычное для классической модели заимствование правовых норм. Метод экологизации, разработанный в теории науки экологического права, рассматривается как его оригинальная особенность, присущий только данной отрасли права метод, так как действует посредством внедрения эколого-правовых требований во все правоотношения, связанные с оказанием воздействия на окружающую среду: государственно-правовые, административные, хозяйственные, земельные, лесные, водные, гражданско-правовые, уголовно-правовые, трудовые и др. Таким образом, глобальная задача охраны окружающей среды пронизывает множество сфер общественных отношений, регулируемых правом <9>. ——————————— <8> См., напр.: Петров В. В. Указ. соч. С. 53. <9> См., напр.: Петров В. В. Концепция экологического права как правовой общности, науки и учебной дисциплины // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 1987. N 5. С. 37; Реймерс Н. Ф. Экология (теория, законы, правила, принципы и гипотезы) // Россия Молодая. 1994. С. 367.
При этом следует иметь в виду, что существует и обратное взаимное воздействие. Экологическое право в весьма значительной степени подвержено воздействию других отраслей российской правовой системы. Ряд институтов экологического права (например, экологический контроль (надзор); право собственности на природные ресурсы и др.) невозможно рассмотреть вне соответствующих фундаментальных доктрин других отраслей права. Тенденцию в развитии действующих экологизированных законодательных актов отмечают целый ряд исследователей <10>. Важной особенностью экологизации является и заимствование (рекрутирование) терминов. В данном контексте следует отметить, что и экологическое право, и синергетика немыслимы без точного дефинирования используемых ими терминов, т. е. метаединиц. В обычных условиях термин образуется и однозначно воспринимается внутри своего поля и не всегда бывает понятен вне его. Термины максимально точно выражают сущность дефиниции, оставаясь при этом по возможности однословными и моносемичными, в идеале они не должны иметь синонимов, легко коррелировать и включаться в единый терминологический ряд, быть удобными для запоминания <11>. ——————————— <10> См., напр.: Хлуденева Н. И. Основные направления совершенствования системы экологического законодательства // Журнал российского права. 2010. N 4. С. 31. <11> См.: Липатов А. Т. Метаязык лингвистики и метаксономия лингвистических терминов // Вопросы терминологии: Межвузовский сборник. Н. Новгород, 1993. С. 11.
Тенденции расширения эколого-правового регулирования за счет других отраслей права, формирования новых подотраслей собственно экологического права, а также его институтов развиваются достаточно динамично и интенсивно и приводят к созданию нового типа понимания современной культуры общественных отношений, основанных на знании и грамотном восприятии законов природы <12>, в сочетании с общим высоким уровнем правовой культуры во имя сохранения жизни и здоровья ныне живущих и будущих поколений людей в условиях благоприятной окружающей среды. Но используемые в синергетике термины в большинстве своем заимствованы из других областей познания, хотя применимость, да и сама жизнеспособность любой терминологической системы определяется ее упорядоченностью. В отсутствие системной упорядоченности терминов невозможна их кодификация, чего настоятельно требует такое крупное и глубоко системное образование, как отрасль правовой системы — экологическое право. При этом следует иметь в виду и то, что всякая терминология может быть в достаточной степени контекстуальна, и само по себе произвольное заимствование терминов может привести как к чрезмерному загромождению понятийного аппарата довольно громоздкими конструкциями, так и (что совершенно неприемлемо) к подмене предмета исследования, в связи с чем вопрос о разработке метаединиц требует чрезвычайно тщательного исследования. ——————————— <12> Об использовании естественнонаучной терминологии в текстах нормативных актов см., напр.: Дубовик О. Л., Кремер Л., Люббе-Вольф Г. Экологическое право: Учебник / Отв. ред. О. Л. Дубовик. М.: Эксмо, 2005. С. 19.
Рассуждая о совершенно особенном предмете изучения экологического права, следует иметь в виду, что общество и окружающая природная среда неразрывно и естественно взаимосвязаны. Среда обитания человека, ее качественный уровень самым непосредственным образом связаны с социальными, экономическими и политическими запросами человека. Он выступает, с одной стороны, как часть окружающей среды, а с другой — как ее потребитель. Но постиндустриальная информационная цивилизация вынуждена разрешать экологические проблемы, возникающие как естественное следствие технического прогресса, — и угроза экологического кризиса заставляет современную эколого-правовую науку изучать закономерности сложноэволюционирующих открытых систем с позиций философско-мировоззренческих представлений, возможно предполагая и признание узости традиционного восприятия человека и окружающей его природной среды как субъекта и объекта. Необходимо принимать во внимание то, что человечество вступило в новые области пространственных, временных и иных масштабов, где еще не сформировалось опыта и позитивистская парадигма не всегда оптимальна в отличие от синергетической. Например, отходы, которые производятся атомными электростанциями, объективно будут представлять собой угрозу и через многие десятилетия, даже века, хотя при этом современное общество не сможет обойтись без энергии, вырабатываемой этими опасными энергетическими объектами. Роль экологического права в российской правовой системе как совокупности внутренне согласованных, взаимосвязанных юридических средств, посредством которых государство оказывает необходимое нормативное воздействие на соответствующие общественные отношения, заключается, таким образом, в гармонизации реакции социальных общностей на экологические проблемы, непосредственно затрагивающие ежедневные потребительские проблемы человека. Общество создает соответствующие правовые институты, в первую очередь призванные обеспечить окружающую природную среду как среду своего обитания. При этом сформировавшиеся и успешно себя зарекомендовавшие институты включаются в сложные общественные отношения и нередко обретают совершенно новые траектории развития, в том числе и выходящие за пределы своих первоначальных целей <13>. ——————————— <13> Институт экологической экспертизы, например, принципиально пересмотренный в результате изменений, последовательно вносимых в законодательство (например, нормами Федерального закона от 18 декабря 2006 г. N 232-ФЗ «О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и др.). См.: Федеральный закон от 23 ноября 1995 г. N 174-ФЗ «Об экологической экспертизе» // СЗ РФ. 1995. N 48. Ст. 4556.
Вообще же, формулируя определение и признаки экологического права, следует иметь в виду, что «любые дефиниции имеют, как давно известно, недостатки, не охватывая всех сторон и свойств данного предмета исследования, всегда находящегося в развитии. К тому же отмечалось, что явление имеет множество реальных оснований и поэтому может иметь различные определения. Однако научное определение имеет и достоинства, связанные с тем, что оно кратко формулирует существующее понятие данного явления и отражает соответствующую ступень его познания. Это относится и к определению права» <14>. Система знаний об экологическом праве как отрасли права, ее становлении и принципах, об особенностях правового регулирования экологических отношений, институтах неизбежно должна принять во внимание и то, что человек сам является сложной экологической системой <15>, со всеми присущими ей признаками, включенной в целостную систему «человек — общество», где все части равноправны, и вопрос о соотношении биологического и социального в развитии общества не позволяет однозначно рассматривать человека исключительно как потребителя природы. ——————————— <14> Явич Л. С. Общая теория права. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1976. С. 101. <15> При этом согласно ст. 1 Федерального закона «Об охране окружающей среды» естественная экологическая система представляет собой объективно существующую часть природной среды, которая имеет пространственно-территориальные границы и в которой живые (растения, животные и другие организмы) и неживые ее элементы взаимодействуют как единое функциональное целое и связаны между собой обменом веществом и энергией. См.: Федеральный закон от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» // СЗ РФ. 2002. N 2. Ст. 133. Вообще же теория сложных экосистем рассматривает таковые следующим образом: экосистема представляет собой открытую систему, непременно характеризуемую наличием относительно замкнутых, стабильных в пространстве и времени потоков вещества и энергии между биотической и абиотической частями экосистемы. См., напр.: Бродский А. К. Краткий курс общей экологии: Учебное пособие для вузов. СПб.: Деан, 2000.
Вообще же зависимость общества от природных ресурсов, всегда ограниченных в объеме, всегда неравномерно распределенных в окружающей среде, приобрела в современную эпоху новое содержание и новые потребности человека к своему геоэкологическому окружению, новые задачи в управлении окружающей средой <16>. В специальной литературе предпринимались даже попытки сформулировать «правило социально-экологического равновесия»: общество развивается до тех пор и постольку, поскольку сохраняет равновесие между своим давлением на среду и восстановлением этой среды, природно-естественным и искусственным, экономическое развитие может быть успешным лишь в рамках экологических ограничений <17>. Недостаточно развитая мировоззренческая ориентация на создание альтернативных источников энергии, перерабатывающих производств, применение экологически чистых технологий — все это характеризует общество как общество потребления. ——————————— <16> См.: Князева Е. Н. Принципы инновационного социального управления // Синергетическая парадигма. Социальная синергетика. М.: Прогресс-Традиция, 2009. С. 34. <17> См.: Реймерс Н. Ф. Указ. соч. С. 146.
Потребление, особенно непроизводственное, при этом представляет собой нелинейный процесс, включающий в себя и собственно различные аспекты насыщаемости спроса на общие общественные потребности (управление, наука), на личные потребности (товары и услуги, предназначенные для удовлетворения ежедневных потребностей), а кроме того, и другие элементы, например ненасыщаемость спроса на энергию и природные ресурсы. В этой связи, конечно, обеспечение социального управления природными ресурсами представляет собой первоочередную задачу экологического права. Человеческая цивилизация как сложноорганизованная система не сможет эволюционировать, да и вообще существовать без использования различных форм энергии. Безусловно, в первую очередь электромагнитной, ядерной, химической, тепловой, механической и других материально-технических ее разновидностей. Но вместе с тем современные гуманитарные исследования рассматривают и те формы энергии, которые присущи живым существам, — психическую, генетическую, репродуктивную и другие формы энергии, и присущие отдельным индивидам — социальную, психологическую, интеллектуальную <18>, организационную, управленческую и другие формы, присущие обществу как единому целому <19>. Но использование этих видов энергии, хотя и определяемое в том числе экологической культурой, все же не может регулироваться исключительно нормами экологического права, а исследуется такими областями научных знаний, как социология, психология, культурология и др. ——————————— <18> В. И. Вернадский в своей работе «Несколько слов о ноосфере» отмечал: «Здесь перед нами встала новая загадка. Мысль не есть форма энергии. Как же может она изменять формы энергии?» См.: Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере // Успехи современной биологии. 1944. N 18. Вып. 2. С. 118. <19> См.: Аванесова Г. А. Изменение аналитических представлений о высших энергоформах как факторах культурного развития // Синергетическая парадигма. Социальная синергетика. М.: Прогресс-Традиция, 2009. С. 417.
В этой связи уместно и необходимо обратиться к философии экологии, а именно к концепции универсального эволюционизма, разработанной Н. Н. Моисеевым <20>, предполагающей переход от биологической эволюции к эволюции общественной, самостоятельно и осознанно выбирающий путь развития. «Концепция универсального эволюционизма базируется на определенной совокупности знаний, полученных в рамках конкретных научных дисциплин. И вместе с тем включает в свой состав ряд философско-мировоззренческих установок». В этой связи академик пишет о соединении идеи эволюции с идеями системного подхода. Сформулированная им концепция включает в себя такое принципиально важное понятие, как «экологический императив», являющийся разновидностью нравственного и призванный упорядочить взаимоотношения между человеком и природой <21>. ——————————— <20> См.: Моисеев Н. Н. Логика универсального эволюционизма и кооперативность // Вопросы философии. 1989. N 8. С. 53. <21> См.: Моисеев Н. Н. Нравственность и феномен эволюции. Экологический императив и этика XXI в. // Общественные науки и современность. 1994. N 6. С. 132.
Экологический императив понимается как система ответственных ограничений природопользования, нарушение которых может привести к необратимым последствиям для дальнейшего существования человека. Подобная экологическая этика предлагает отказ от любых действий, которые могут подорвать жизнь будущих поколений. Но указанный подход требует прежде всего пересмотра понятия «общественный прогресс» таким образом, чтобы изменения в толковании приводили к гармонизации системы бытия не только для современного человека, представителя общества потребления, но и для биосферы в целом. Концепция универсального эволюционизма, разумеется, имеет под собой фундаментальную основу. Уместно обратиться, например, к восприятию интеграции как источнику целостности, понятию дифференцированного информационного общества «третьей волны» Э. Тоффлера <22>, характеризуемому уже не просто механистичным мышлением, а более сложной эволюционирующей его формой. Он прогнозировал возможность возникновения нового социального порядка для предстоящего супериндустриального этапа развития цивилизации на основе методологии синергетики как науки о самоорганизующихся системах, утверждая, что будущее складывается не только на основе важнейшего фактора — технического прогресса, а в результате множества взаимосвязанных процессов и неравновесных явлений <23>. ——————————— <22> См.: Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 1999. С. 657; Тоффлер Э. Футурошок. М.: АСТ, 2002. 557 с. <23> См.: Тоффлер Э. Метаморфозы власти: знание, богатство и принуждение на пороге XXI века. М.: АСТ, 2003. 669 с.
Кроме того, еще академик В. И. Вернадский поставил перед наукой и социумом вопрос о месте и роли человека в общепланетарном развитии, утверждая, что под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера как область жизни переходит в новое состояние — в ноосферу <24>, в современную стадию, геологически переживаемую биосферой, в которой впервые человек становится крупнейшей геологической силой, перед которой открываются все более широкие творческие возможности. «Ноосфера — последнее из многих состояний эволюции биосферы в геологический истории — состояние наших дней» <25>. Ноосфера, таким образом, рассматривалась как преобразованные научной мыслью отношения между природой и обществом, органическими и неорганическими, сознательными и бессознательными силами. Осознание концепции ноосферы невозможно без осознания этических и правовых сторон человеческого существования и формирования разума, принимающего на себя ответственность определить дальнейшее развитие мира. Учение о ноосфере подкрепляется идеями о естественном праве, но при этом человек сохраняет за собой меняющиеся под воздействием обстоятельств функции контроля над социальными и естественными процессами при условии освоения и преобразования не только природы, но и самого себя. И поэтому формирование и развитие эколого-правовой культуры в рамках синергетической парадигмы и закрепление ее в нормах экологического права представляют собой способ реального практического применения учения о ноосфере и сформированного в последующем «экологического императива». ——————————— <24> См.: Вернадский В. И. Указ. соч. С. 113 — 120; Вернадский В. И. О пределах биосферы // Изв. АН СССР. ОМЕН. Сер. геол. 1937. N 1. С. 3 — 24; Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. М.: Айрис-пресс, 2012. 576 с. <25> Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере. С. 119.
Рассуждая о практическом осуществлении парадигмальных установок синергетики в экологическом праве и принимая во внимание тот очевидный факт, что одним из основных путей выживания и развития человечества следует считать создание механизма превентивного сохранения природных ресурсов и условий на рыночной основе <26>, следует обратиться к институтам рационального природопользования и устойчивого развития — метаединицам и принципам охраны окружающей среды на современном этапе. ——————————— <26> См.: Реймерс Н. Ф. Указ. соч. С. 272.
Рациональное природопользование предполагает минимальное использование природных ресурсов во имя соблюдения интересов ныне живущих и будущих поколений, а также экономически оптимальное использование природных ресурсов. О необходимости обеспечения рационального природопользования говорит Федеральный закон «Об охране окружающей среды» (например, п. 5 ст. 2; п. 1 ст. 34 и др.), поясняя при этом в ст. 1, что использование природных ресурсов представляет собой эксплуатацию природных ресурсов, вовлечение их в хозяйственный оборот, в том числе все виды воздействия на них в процессе хозяйственной и иной деятельности, и множество других источников: Градостроительный кодекс Российской Федерации <27>; Лесной кодекс Российской Федерации <28> (п. 4 ст. 1), Федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях» <29> (п. 2 ст. 10), Указ Президента Российской Федерации «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» <30>; Постановление Правительства Российской Федерации «О Федеральной целевой программе «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007 — 2013 годы» <31>; распоряжение Правительства Российской Федерации «О программе развития ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова» до 2020 года» <32> (рациональное природопользование и устойчивое развитие регионов в разделе III «Приоритетные направления программы»), распоряжение Правительства Российской Федерации «О программе развития ФГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» <33> (экология и рациональное природопользование в разделе IV «Приоритетные направления Программы») и др. Но достаточно разработанного определения в нормах российского законодательства, в отличие от международного, термин все же не получил. ——————————— <27> См.: Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. N 190-ФЗ // СЗ РФ. 2005. N 1 (часть I). Ст. 16. <28> Лесной кодекс Российской Федерации от 4 декабря 2006 г. N 200-ФЗ // СЗ РФ. 2006. N 50. Ст. 5278. <29> См.: Федеральный закон от 14 марта 1995 г. N 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» // СЗ РФ. 2006. N 50. Ст. 5279. <30> См.: Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. N 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ. 2009. N 20. Ст. 2444. <31> См.: Постановление Правительства Российской Федерации от 17 октября 2006 г. N 613 «О Федеральной целевой программе «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007 — 2013 годы» // СЗ РФ. 2006. N 44. Ст. 4589. <32> См.: распоряжение Правительства Российской Федерации от 27 сентября 2010 г. N 1617-р «О программе развития ФГОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова» до 2020 года» // СЗ РФ. 2010. N 44. Ст. 5701. <33> См.: распоряжение Правительства Российской Федерации от 7 октября 2010 г. N 1696-р «О программе развития ФГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» // СЗ РФ. 2010. N 42. Ст. 5415.
Программа устойчивого развития, реализуемая мировым сообществом, безусловно, приводит и к глобализации в методах оценки экологических проблем, к согласованному и, может быть, даже к единообразному подходу их решения. Поскольку механизм устойчивого развития предусматривает гармоничное социальное, политическое и экономическое развитие в условиях благоприятной окружающей среды, то формируется комплексный и универсальный подход, регулирующий и развитие социально-технического прогресса, и вопросы охраны окружающей среды во благо ныне живущего и будущих поколений людей. Защита окружающей среды, таким образом, составляет неотъемлемую часть процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него. Сохранение, защита, восстановление здоровья и целостности экосистемы Земли являются первоочередными задачами программы, и государства — участники программы несут общую, но дифференцированную ответственность в случае ухудшения состояния глобальной окружающей среды. Современная цивилизация потребления основана на неограниченной эксплуатации природы человеком и базируется на представлении о неисчерпаемости природы. Концепция устойчивого развития предусматривает сохранение экологического баланса Земли, сбережения природной среды на основе разумных ограничений <34>. ——————————— <34> См.: Коломийцев В. Ф. Гражданское или гуманное общество: к концепции цивилизации XXI века // Гражданин и право. 2009. N 10.
Основы устойчивого развития как программы действия всего мирового сообщества на современном этапе поддерживаются и развиваются на местном, национальном, региональном и глобальном уровнях. При этом все чаще проблемы охраны окружающей среды рассматриваются в данном контексте как действительно глобальные и нуждающиеся в долгосрочной перспективе и широком участии в разработке политики, в принятии решений на всех уровнях. «Для достижения устойчивого развития защита окружающей среды должна составлять неотъемлемую часть процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него», — провозглашает Декларация ООН по окружающей среде и развитию 14 июня 1992 г. <35>, один из важнейших международно-правовых актов, раскрывающий проблемы устойчивого развития, в котором нашли отражение и современный уровень экологического мировоззрения, и опыт народов в данной области <36>. Именно забота о человеке является центральным звеном в деятельности по обеспечению устойчивого развития. Люди имеют право жить в добром здравии и плодотворно трудиться в гармонии с природой. Право на развитие должно соблюдаться таким образом, чтобы адекватно удовлетворялись потребности нынешнего и будущих поколений. Предметом основной заботы и главными проводниками устойчивого развития являются люди: они имеют право на здоровый и продуктивный образ жизни в согласии с природой. Государства имеют суверенное право использовать свои ресурсы в осуществлении собственной политики в области окружающей среды и несут ответственность за причиненный ущерб. ——————————— <35> См.: Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М.: Бек, 1996. С. 132 — 135. <36> См. подр.: Колбасов О. С. Конференция ООН по окружающей среде и развитию // Государство и право. 1992. N 11. С. 91.
Россия является непременным участником программы устойчивого развития и решения глобальных экологических проблем. Были приняты Указ Президента Российской Федерации «О государственной стратегии Российской Федерации по охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития» <37>; Указ Президента Российской Федерации «О концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» <38>; распоряжение Правительства Российской Федерации «Экологическая доктрина Российской Федерации» <39>, а, кроме того, необходимость обеспечивать принципы программы устойчивого развития отражена в целом ряде федеральных законов в области охраны окружающей среды <40>. Государственная политика в области экологии базируется на ряде основных принципов, среди которых и принцип устойчивого развития, предусматривающий равное внимание к его экономической, социальной и экологической составляющим и признание невозможности развития человеческого общества при деградации природы <41>. С другой стороны, основу устойчивого развития представляет положение о необходимости постоянного восстановления потребляемых природных ресурсов, поддержания окружающей природной среды в таком состоянии, которое обеспечит экономические и иные аспекты жизнедеятельности людей, общества, всего человечества <42>. Вопрос о приоритетности экологических интересов перед экономическими по-разному воспринимается теоретиками и практиками, при том что Европейский суд подтвердил приоритет социальных и экологических прав граждан над экономическими интересами государства <43>. ——————————— <37> См.: Указ Президента Российской Федерации от 4 февраля 1994 г. N 236 «О государственной стратегии Российской Федерации по охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития» // САПП РФ. 1994. N 6. Ст. 436. <38> См.: Указ Президента Российской Федерации от 1 апреля 1996 г. N 440 «О концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» // СЗ РФ. 1996. N 15. Ст. 1572. <39> См.: распоряжение Правительства Российской Федерации от 31 августа 2002 г. N 1225-р «Экологическая доктрина Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. N 36. Ст. 3510. <40> Например, устойчивое управление лесами как один из основных принципов лесного законодательства отражено в п. 1 ст. 1 Лесного кодекса Российской Федерации; обеспечение устойчивого существования и устойчивое использование животного мира как один из принципов государственного управления в области охраны и устойчивого использования объектов животного мира отражен в ст. 12 Федерального закона «О животном мире». При этом существует и другая точка зрения: «Такой подход предполагает, что законодатель имеет в виду просто принципы, а не правовые принципы, если само лесное законодательство основывается на названных принципах, которые также можно назвать общими принципами, характерными для человеческого общества, и следование им означает цивилизованное… использование леса для общего блага». См.: Комментарий к Лесному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. проф. А. А. Ялбулганова // СПС «Гарант», 2010. <41> См.: Комментарий к Федеральному закону от 24 апреля 1995 г. N 52-ФЗ «О животном мире» / Под ред. О. Л. Дубовик // СПС «Гарант», 2010. <42> См.: Комментарий к Лесному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. С. А. Боголюбова. М.: Проспект, 2010. <43> См., напр.: дело «Бурдов (Burdov) против России» (жалоба N 59498/00) // Рос. газ. 2002. 4 июля.
Переход к устойчивому развитию требует кардинальных преобразований, в центре которых экологизация всех основных видов деятельности человечества, самого человека, изменение его сознания и созидание нового «устойчивого общества» как сферы разума. Такие изменения должны происходить не стихийно, а целенаправленно, осознанно, и одним из главных механизмов управления этим процессом может стать нравственный, гуманный разум объединенного человечества, использующий все возможные социально-экономические, политические и технологические средства <44>. Цели устойчивого развития не просто в преодолении глобального экологического кризиса, но и в гармонизации взаимоотношений общества и природы, формировании духовных и нравственных ценностей. ——————————— <44> См.: Белокрылова Е. А. Правовое обеспечение экологической безопасности отдельных отраслей промышленности в Российской Федерации // СПС «Гарант», 2011.
Мировое сообщество, каждое государство, общество в целом во имя сохранения окружающей среды и человека как важнейшего ее элемента и потребителя преодолевают различия и несогласованности, существующие в культурных обычаях, в правовых системах, для создания наиболее эффективных правовых механизмов, и постнеклассическая парадигма как синергетическая интерпретация коммуникации, процесса самоорганизации названных нелинейных открытых систем является активно развивающимся направлением в современной науке, способствующим выработке общенаучного универсального методологического основания качественно нового восприятия социального прогресса.
