ПОЧЕМУ ОТЕЧЕСТВЕННОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО ПЛЕТЕТСЯ В ХВОСТЕ
У НТР?
Н. КОЛОКОЛОВ
Колоколов Никита, д. ю.н., судья Верховного Суда РФ (в отставке), профессор кафедры судебной власти и организации правосудия НИУ «ВШЭ».
Современные технологии в судопроизводстве — явление не новое. Во многих государствах еще в конце прошлого века отказались от традиционных «пухлых томов» уголовного дела, заменив их несколькими сопровождающими документами к комплекту CD или DVD. Подумать только: там кануло в Лету традиционное в нашем понимании ознакомление с материалами дела, которое некоторые «умельцы» ухитряются растянуть на годы. А ведь все просто: получи электронную копию и изучай сколько хочешь… Как же выглядит научно-техническая революция в российском судопроизводстве?
Революция — явление настораживающее. Упоминая этот термин, мы тут же представляем слом всего старого, рождение нового, зачастую непонятного, уродливого. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, ибо сразу разглядеть «прекрасного лебедя» в «гадком утенке» дано не каждому. Революция научно-техническая в ряду коренных преобразований не исключение. Многие ее достижения воспринимаются далеко не всеми и не сразу…
В иорданском городе Акоба мне довелось наблюдать интересную картину. Бедуин правой рукой пропалывает грядочку с зеленью, а левой прижимает к уху мобильный телефон. Вот он — классический пример революционного прорыва новейших информационных технологий в мусульманскую глубинку. Техника, удовлетворяя важнейшую из человеческих потребностей — потребность к общению, совершенно незаметно для общества победила и сегрегацию по гендерному признаку, и обусловленные суровой природой пустыни расстояния.
Новинки техники повсюду и в российской жизни, однако далеко не всегда в суде. Почему же отечественное судопроизводство плетется в хвосте у НТР? Причин тому несколько. Вот главные из них. Суд — это тот государственный институт, на котором в советское время был поставлен «жирный крест». Какие новые технологии в судопроизводстве, если оно как нечто чуждое коммунизму скоро отомрет! Сфера новых технологий — космос, оборона!
Не спешит с введением нового и судейский корпус, костяк которого сформировался еще при социализме. Служители Фемиды — люди по природе своей консервативные. Чего греха таить, до сих пор хватает тех, которые, следуя традициям незабвенного Акакия Акакиевича, ЭВМ предпочитают обыкновенную ручку.
Тем не менее воздух перемен постепенно заполняет помещения и судебных учреждений. Новое воспринимается по-разному. Некоторые руководители радуются, что получили электронного «стукача», теперь они с точностью до секунды знают, когда сотрудник пришел на работу, когда покинул стены учреждения, сколько минут компьютер работал «на фирму», сколько часов чиновник просто «сидел» в Интернете.
Такой подход к использованию новой техники напоминает мне о бедуине с телефонной трубкой, ибо уже в наши дни значительная, если не большая часть чиновников вообще может трудиться, не покидая своего жилища, поскольку препятствий к работе над документами в домашних условиях нет. Это прямой путь к экономии офисных площадей, не говоря уже об экономии в сфере транспортной инфраструктуры и личного времени работника. Срочно нужен сотрудник? Нет проблем, вот он — на экране монитора! В рабочее время чиновник должен работать, даже если он не покидает при этом дома…
Однако большинство современных российских руководителей столь далеко в развитии коммуникаций пока не продвинулись. Увереннее они себя чувствуют, если подчиненные часами сидят на «пятиминутках», трепещут перед вызовом «на ковер». Но не будем о наболевшем, поговорим о практическом и перспективном, а таковое тоже есть!
Видеоконференцсвязь (ВКС)
Данный вид коммуникации российским процессуалистам известен сравнительно давно. Широкое применение он получил с момента признания за осужденными, содержащимися в следственных изоляторах, права на участие в суде кассационной инстанции (ч. 3 ст. 376 УПК РФ). Процесс этот скоротечен, а потому этапирование осужденного (например, из Петропавловска-Камчатского в Москву) ради пяти минут общения находится явно за рамками целесообразности. Как видим, огромные расстояния нашей необъятной Родины играют роль своеобразного катализатора.
Десятилетие применения ВКС позволило, во-первых, накопить определенный опыт в сфере сверхдальних процессуальных коммуникаций, а во-вторых, суды стали получать необходимое ресурсное и кадровое обеспечение, ибо ВКС — дело не только технически сложное, но и дорогостоящее.
Оборудование быстро окупается, если работает 24 часа в сутки. Действительно, почему использование ВКС долгое время было ограничено только кассацией в уголовном судопроизводстве? Что мешает более широкому ее внедрению в иные отрасли и виды судопроизводства? Оказалось, что кроме застарелого стереотипа «участники процесса обязаны непосредственно находиться в зале судебного заседания» препятствий к расширению применения ВКС нет!
Следующий шаг в области телекоммуникации был сделан в системе арбитражных судов. Они первые отважились на использование ВКС в суде первой, второй и третьей инстанций (Федеральный закон от 27.07.2010 N 228-ФЗ). И суды общей юрисдикции 25 марта 2011 года решились на допрос потерпевшего и свидетеля с использованием технологий ВКС (ст. 278.1 УПК РФ). Обе эти новеллы — безусловный прогресс в судопроизводстве.
Правда, к инициаторам идеи возникает целый ряд вопросов. Например, почему при введении в действие достижений НТР отсутствует система? Не случайно ли вперед вырвались суды арбитражные? Вместе с тем практика применения новых норм АПК РФ уже выявила недостатки предложенных законодателем регламентов.
Анализируем базовые положения закона
Согласно части 1 ст. 153.1 АПК РФ представители сторон, а равно иные субъекты арбитражного процесса могут участвовать в судебном заседании путем использования систем ВКС. Условий, объясняющих допустимость данной формы судоговорения, всего три:
1) наличие технической возможности;
2) наличие соответствующего ходатайства заинтересованного лица;
3) дело не рассматривается в закрытом судебном заседании (п. 2 ч. 5 ст. 153.1 АПК РФ).
Технические возможности — вопрос не процессуальный, вызывает удивление лишь то обстоятельство, что он, несмотря на вложение в систему арбитражных судов значительных сил и средств, до сих пор актуален. Ответ на него есть, и он однозначен: технические возможности должны быть! Ибо отсутствие таковых не что иное, как нарушение права участников процесса «не ездить из Калининграда во Владивосток», а воспользоваться достижениями науки и техники.
Что касается второго аспекта проблемы — мнения заинтересованного лица, то думается, в данной ситуации решающим должно быть не оно, а мнение суда: выслушать участника процесса непосредственно или ограничиться ВКС.
Впрочем, в некоторых странах мнение участника процесса — закон! Наблюдая осенью 2000 года применение систем ВКС в суде г. Калгари (Канада, провинция Альберта), я отметил, что судьи, имея реальное право ограничиться дистанционной формой общения с подсудимым, по ходатайству последнего отложили судоговорение до момента доставки его в суд.
На мой вопрос, почему было принято именно такое решение, судья ответил: «Зачем порождать ненужные конфликты?» Действительно, подсудимый не был доставлен в судебное заседание по объективным причинам (выпал снег, препятствующий его транспортировке из следственного изолятора в здание суда), вовремя предстал перед судом, задержка судебного разбирательства предопределена исключительно волей последнего, интересы других участников процесса не нарушены.
Что касается запрета на ВКС в закрытом судебном заседании, то это не более чем дань традиции, поскольку в утечке информации всегда виноваты люди, а не машины. Дабы убедиться, что это действительно так, достаточно вспомнить историю разведки.
Модель «суд-поручитель — суд-исполнитель»
С чего начинается ВКС? Безусловно, с организации работы. Первоначальный вариант связи «СИЗО — суд» предполагал, что все технические проблемы остаются за рамками процесса. А проблем немало. Во-первых, это «доставка» осужденного в судебное заседание, установление его личности. Во-вторых, «передача» осужденным письменных заявлений и ходатайств. Обе названные функции по умолчанию возлагаются на администрацию СИЗО и технических работников суда.
В основе модели, предложенной авторами новелл в АПК РФ и УПК РФ, лежит институт отдельного поручения, поэтому законодатель создал тандем «суд-поручитель — суд-исполнитель». Иными словами, дело одно, а в его рассмотрении задействованы как минимум два суда. В принципе их может быть и больше, например если участники судопроизводства разбросаны по нескольким городам.
Если суд решился на процесс посредством ВКС, то согласно АПК РФ этому должен предшествовать целый ряд судебных процедур. Первая из них — поручение одним арбитражным судом другому в конкретный день и час с использованием имеющегося в его распоряжении оборудования оказать содействие в организации ВКС, которое оформляется определением по ст. 73 АПК РФ (ч. 2 ст. 153.1 АПК РФ).
Правда, сразу же возникают вопросы: кто именно и как разыскивает будущего участника процесса (в частности, свидетеля), уведомляет его о месте и времени судебного разбирательства, обеспечивает его явку в судебное заседание? Суд-поручитель или суд-исполнитель? Авторы АПК РФ об этом пока умалчивают.
В законе указано лишь, что в силу ч. 3 ст. 153.1 АПК РФ суд-исполнитель проверяет явку и устанавливает личность явившихся лиц, проверяет их полномочия и выясняет вопрос о возможности их участия в судебном заседании исходя из правил, закрепленных ч. 2 ст. 153 АПК РФ.
Более того, на основании ч. 4 той же статьи ведет протокол и производит видеозапись судебного заседания не только суд-исполнитель, но и суд-поручитель. Материальный носитель видеозаписи судебного заседания суд-исполнитель обязан направить в пятидневный срок суду-поручителю, последний приобщает данные носители к протоколу судебного заседания.
ВКС в арбитражных судах: первые проблемы
Чтобы описанная модель заработала, в арбитражных судах составили график дежурств судей для проведения ВКС, разработали порядок ознакомления с записью судебного заседания и протоколом, шаблоны определений об удовлетворении (об отказе в удовлетворении) ходатайства об участии в судебном заседании с использованием систем ВКС, о поручении организации ВКС и др. (Сурков Д. Л. Председатель суда должен быть эффективным менеджером // Закон. 2011. N 3. С. 91 — 92).
В соответствии с законом в суде-исполнителе сейчас одновременно задействованы три специалиста:
1) судья, исполняющий судебное поручение;
2) лицо, ведущее протокол (помощник судьи или секретарь судебного заседания);
3) работник службы телекоммуникации (уже вне рамок закона).
Насколько оправданно наличие сразу двух судей в одном процессе, покажет время.
Председатель АС Красноярского края Д. Л. Сурков предлагает два варианта решения проблемы. Первый: действия судьи-исполнителя ограничиваются проверкой явки участников процесса, наличия у них соответствующих полномочий, после он покидает процесс. Второй вариант: перечисленные функции выполняет помощник судьи, для чего, однако, требуется внесение изменений в закон (Сурков Д. Л. Указ. соч. С. 96 — 97).
В то же время одними пояснениями сторон да допросом свидетелей процесс ограничивается редко. Основа основ гражданского судопроизводства — анализ письменных документов. С транспортировкой электронных копий документов проблем нет.
Вместе с тем в рассуждениях того же Д. Л. Суркова слышится тревога. Суд-исполнитель, в который предоставляются оригиналы деловых бумаг, дела не рассматривает. Значит, суд, рассматривающий дело, лишен возможности непосредственно исследовать документы, а они могут содержать подчистки, факсимильные подписи, отсканированные тексты и т. п. Принимая такой документ в качестве доказательства, суд-поручитель рискует сослаться в своем решении на недостоверные доказательства. Лишена возможности убедиться в достоверности документов и сторона, заседающая совместно с судом-поручителем (Сурков Д. Л. Указ. соч. С. 96).
ВКС в уголовном процессе
В силу ч. 1 ст. 278.1 УПК РФ суд при необходимости может вынести решение о допросе свидетеля, потерпевшего путем использования систем ВКС. Для этого суд-поручитель обязывает суд-исполнитель, расположенный по месту нахождения потерпевшего или свидетеля, организовать его допрос в режиме ВКС. Кто решает вопрос об извещении данных лиц (и — если нужно — об их приводе), законодатель опять умалчивает.
Судья-исполнитель по поручению судьи-поручителя удостоверяет личность допрашиваемого, разъясняет ему права, предупреждает об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, дачу заведомо ложных показаний (ч. 4 ст. 278.1 УПК РФ), после чего допрос производится по общим правилам (ст. 278, ч. 3 ст. 278.1 УПК РФ).
Подписку о разъяснении прав и обязанностей, а равно документы, представленные свидетелем, потерпевшим судья-исполнитель направляет по почте судье-поручителю (ч. 4 ст. 278.1 УПК РФ).
Требования практики
Закон есть, теперь дело за практиками. Насколько широко ВКС войдет в жизнь, покажет время. Препятствий для ее быстрого и широкого распространения предостаточно. Первое и важнейшее — отсутствие самих систем ВКС у мировых и районных судов, так что воспользоваться возможностями ст. 278.1 УПК РФ могут лишь суды уровня субъекта Федерации.
Вместе с тем нужда в подобной связи есть. И судебная практика тому подтверждение.
По приговору Воркутинского городского суда Республики Коми П. был осужден по ч. 1 ст. 131 УК РФ. Он обжаловал данное судебное решение, мотивируя тем, что потерпевшая не была допрошена ни в стадии предварительного расследования, ни в судебном заседании, поскольку сразу после подачи заявления выехала в другой регион. Обосновывая свои выводы о виновности П., суд в приговоре ограничился лишь ссылкой на заявление потерпевшей, ее устный рассказ одному из работников милиции (приговор Воркутинского городского суда от 28.01.2010 N 1-2/10 // Архив Воркутинского городского суда за 2010 год; кассационное Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Коми от 13.04.2010 N 22-1116/2010).
Не отвлекаясь на анализ законности и обоснованности состоявшегося по делу П. приговора, отметим только, что ВКС в данном случае, во-первых, позволила бы обеспечить «секретность обстановки» при даче показаний потерпевшей, во-вторых, дала бы возможность на законных основаниях решить вопрос о ее допросе без вызова в Воркуту.
Гражданка Я-на 6 сентября 2007 года покусала гражданина Я-на. Последний обратился за защитой к мировому судье 147-го судебного участка Санкт-Петербурга. Как только в отношении Я-ной было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 116 УК РФ, подсудимая тут же выехала на Камчатку.
Уголовное дело в отношении Я-ной было прекращено 19 ноября 2009 года в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Постановление об этом было вынесено по ходатайству подсудимой, процесс проходил с участием избранного Я-ной защитника (Постановление мирового судьи судебного участка N 147 г. Санкт-Петербурга от 19.11.2009 N 1-39/2009-147 // Архив мирового судьи судебного участка N 147 г. Санкт-Петербурга за 2009 год).
Потерпевший обжаловал данное постановление, однако апелляционной (Постановление судьи Невского районного суда г. Санкт-Петербурга от 23.03.2010 N 1а-23/10 // Архив Невского районного суда г. Санкт-Петербурга за 2010 год) и всеми четырьмя надзорными инстанциями (см., напр.: Постановления судей Санкт-Петербургского городского суда от 02.07.2010 N 4у-1253/10 и от 05.08.2010 N 4у-1535/10 об отказе в удовлетворении надзорных жалоб // Архив Санкт-Петербургского городского суда за 2010 год) оно было оставлено без изменения, поскольку Я-на своей вины в содеянном не отрицала и прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям ее не смущало.
Налицо классическая форма противодействия осуществлению правосудия: подсудимый по делу о малозначительном преступлении на период течения сроков давности привлечения к уголовной ответственности выезжает в другой регион, на рассмотрение уголовного дела в его отсутствие согласия не дает. Как видим, методов борьбы с таким противодействием правосудию российская юстиция не нашла. Действительно, не под стражу же брать женщину, этапирование которой с Камчатки затем растянется на полгода.
В то же время разумных препятствий к рассмотрению подобного дела с помощью ВКС нет. Правда, и закон этого пока не предусматривает, будем надеяться, что временно. Впрочем, уголовно-процессуальное законодательство не исключает возможности применения многих его положений по аналогии. Вот только как к этому отнесутся вышестоящие инстанции?
Исполняющий обязанности председателя Свердловского областного суда А. А. Дементьев на конференции «Судебная власть и правосудие в сфере уголовного судопроизводства: проблемы и перспективы» (Екатеринбург, 30 — 31 марта 2011 года) посетовал: «Судами Свердловской области несколько лет назад были применены по аналогии положения УПК РФ о ВКС, однако данное начинание должной поддержки не нашло».
Как видим, новое, несмотря на всю очевидность прогресса, торит себе дорогу с трудом. Порой этот самый прогресс используется во вред процессу. Однако НТР это не остановит. Уверен: не за горами отказ от многих отживших свое стереотипов. В их числе императив: «подать допрашиваемого под ясны очи»; уголовные дела из нескольких сотен томов, в которые подшиты все нужные (а по большей части ненужные) документы; бумажный протокол в кассации, несмотря на то что уже 10 лет ведется видеозапись…
Есть все основания утверждать, что ВКС может получить самое широкое распространение и при рассмотрении гражданских дел судами общей юрисдикции, при осуществлении разного вида судебно-контрольных производств.
Думается, что для этого нет необходимости снабжать каждый суд все еще дорогостоящим оборудованием, достаточно уже созданных пунктов ВКС в судах, следственных изоляторах, которые в определенной очередности могут обслуживать как суды различных подсистем, так и органы предварительного расследования.
