Право на опубликование ответа в средстве массовой информации (в аспекте соотношения с правом на опровержение сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию)

(Поваров Ю. С.) («Цивилист», 2012, N 2)

ПРАВО НА ОПУБЛИКОВАНИЕ ОТВЕТА В СРЕДСТВЕ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ (В АСПЕКТЕ СООТНОШЕНИЯ С ПРАВОМ НА ОПРОВЕРЖЕНИЕ СВЕДЕНИЙ, ПОРОЧАЩИХ ЧЕСТЬ, ДОСТОИНСТВО ИЛИ ДЕЛОВУЮ РЕПУТАЦИЮ)

Ю. С. ПОВАРОВ

Поваров Юрий Сергеевич, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права Самарского государственного университета.

Базовым гражданско-правовым способом защиты чести, достоинства и деловой репутации граждан и юридических лиц выступает опровержение порочащих обозначенные блага сведений, не соответствующих действительности (п. п. 1, 2, 7 ст. 152 ГК РФ). К данному способу примыкает дополнительный защитный механизм, заключающийся в возможности адекватного содержательного реагирования на публикации негативного плана: гражданин, в отношении которого средствами массовой информации опубликованы сведения, ущемляющие его права или охраняемые законом интересы, имеет в силу п. 3 ст. 152 ГК РФ право на опубликование своего ответа в тех же средствах массовой информации; указанное право возникает и у юридического лица при умалении его деловой репутации (п. 7 ст. 152 ГК РФ). «…Подобное положение дел… расширяет традиционные границы гражданско-правовой защиты… позволяя использовать таковую защиту не только в случаях непосредственного посягательства на честь, достоинство и деловую репутацию… но и при ущемлении иного персонального права или интереса» <1>. Право на ответ, подчеркивается в Резолюции Комитета министров Совета Европы от 2 июля 1974 г. N 74 (26) «О праве на ответ — положение лица по отношению к прессе», призвано предоставить лицу возможность исправить информацию, содержащую неточные сведения о нем, а также информацию, включая факты и оценочные суждения, представляющую собой вторжение в его частную жизнь или затрагивающую его честь, достоинство, репутацию, равно как и предоставить обществу возможность получать полную информацию из различных источников; тем самым охраняются как частные (в первую очередь), так и общественные интересы. ——————————— <1> Иваненко Ю. Г. Юридически значимые понятия по делам о защите чести, достоинства, деловой репутации // Адвокатская практика. 2002. N 2.

Оба способа, имеющие целью в той или иной степени показать несостоятельность раскрытой информации и донести до адресата иное видение вопроса (минимизировав, как следствие, отрицательные последствия несправедливой публикации), имеют восстановительную направленность. В связи с этим в литературе иногда даже делается вывод о том, что они «представляют собой разновидность одного из общих способов защиты гражданских прав — восстановление положения, существовавшего до нарушения права (ст. 12 ГК)» <2>. Вместе с тем такая трактовка кажется неочевидной как с формальной точки зрения (по крайней мере положения ст. ст. 12, 152 ГК РФ прямо не дают для этого повода), так и в сущностном плане, сопряженном со спецификой охраняемых нематериальных благ (в частности, опороченную репутацию, по большому счету, можно восстановить «только теми способами, которыми она приобреталась, т. е. действиями лица, направленными на создание определенного общественного мнения. Следовательно, лицу, чья репутация пострадала, — резонно замечает Ю. А. Тарасенко, — необходимо будет предпринять некий комплекс мер, охватывающих как материальные затраты, так и действия интеллектуального порядка» <3>). ——————————— <2> Симанович Л. Н. Обеспечение надлежащей защиты деловой репутации граждан и организаций // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 10. С. 12. <3> Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 911 (автор — Ю. А. Тарасенко).

Применение норм о праве на ответ, как показывает судебная практика, не является автоматизированным (элементарным и беспроблемным). Известные трудности в том числе обусловливаются: а) недостаточной согласованностью предписаний ГК РФ о защите чести, достоинства и деловой репутации, включая защиту посредством опубликования ответа в средстве массовой информации, и Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 «О средствах массовой информации» <4> (далее — Закон о СМИ) о праве на ответ (комментарий, реплику) в средстве массовой информации (в части терминологического ряда, используемого при освещении оснований возникновения права, касательно сроков защиты права и др.) <5>; ——————————— <4> Российская газета. 1992. 8 февр. <5> Разночтения между указанными актами попадали в поле зрения многих ученых. См., к примеру: Власов А. А. Особенности судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации // Юрист. 2005. N 1.

б) оценочным характером обстоятельств, подлежащих установлению при рассмотрении спора (имеет ли место ущемление прав или интересов и пр.). Важнейшим ракурсом исследуемой тематики, имеющим серьезное теоретическое и практическое звучание, является многогранный вопрос о соотношении права на опровержение и права на опубликование ответа. Прежде всего необходимо указать на то, что требование об опровержении и требование об опубликовании ответа есть самостоятельные (автономные) способы защиты. Данный постулат достаточно очевиден, ибо он прямо вытекает из действующего законодательства (ср. п. 1 и п. 3 ст. 152 ГК РФ, ст. 43 и ст. 46 Закона о СМИ). Всеобщее признание он нашел и в специальной литературе; кроме того, явно отражен в судебной практике <6>. ——————————— <6> См., в частности: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 8 октября 2004 г. по делу N А79-2250/2004-СК2-2398. Здесь и далее судебная практика приводится с использованием СПС «КонсультантПлюс». Также см.: Карасева С. Ю. Обзор практики рассмотрения федеральными арбитражными судами округов споров, связанных с защитой деловой репутации (второй квартал 2011 года) // СПС «КонсультантПлюс» (автор приводит пример, когда «суд сделал вывод, что истец фактически оспаривает отказ ответчика в размещении ответа, в то время как право на публикацию опровержения и право на публикацию ответа являются разными способами защиты»).

Далее, несмотря на наличие сходства между разбираемыми требованиями (уже отмечавшаяся восстановительная направленность, тождественность реализационных внесудебных процедур (в отношении ответа и отказа в таковом, в силу ст. 46 Закона о СМИ, применяются правила Закона о СМИ, касающиеся института опровержения, т. е. законодатель прибегнул к приему отсылочного регулирования) и др.), следует иметь в виду ряд достаточно принципиальных различий в основаниях (условиях) применения средств защиты: 1) для использования обоих охранительных механизмов обязательным является установление факта распространения соответствующих сведений. Однако если применительно к опровержению подразумеваются любые вариации распространения (не только опубликование в средствах массовой информации, но и изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, и т. д. <7>), то второй способ лишен универсальности, ограничен сферой деятельности средств массовой информации (распространяя свое действие исключительно на ситуации опубликования отрицательных сведений в средствах массовой информации); ——————————— <7> См. по этому поводу: абз. 2 п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 4.

2) с другой стороны, основания для использования института опубликования ответа более разнообразны. Опровержению могут быть подвергнуты сведения, которые не соответствуют действительности и порочат честь, достоинство или деловую репутацию, причем две названные характеристики должно присутствовать одновременно (п. 1 ст. 152 ГК РФ, ст. 43 Закона о СМИ). Право же на ответ в средстве массовой информации порождается при распространении сведений, которые, во-первых, ущемляют права или охраняемые законом интересы лица (п. 3 ст. 152 ГК РФ, ст. 46 Закона о СМИ), во-вторых, не соответствуют действительности (ст. 46 Закона о СМИ); подчеркнем, что речь идет именно о двух случаях, когда можно прибегнуть к праву на ответ (в ст. 46 Закона о СМИ стоит разделительный союз «или»). В соответствии со сказанным: а) требование об опровержении — всегда способ защиты чести, достоинства и деловой репутации, тогда как вопрос о реализации права на ответ может встать и по делам, не связанным с защитой чести, достоинства и деловой репутации (о чем недвусмысленно говорится в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2010 г. N 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» <8> (далее — Постановление N 16). Вместе с тем из этого вовсе не следует, что требование об опубликовании ответа никогда не является способом защиты обозначенных нематериальных благ — данное охранительное средство, задействованное при распространении в средствах массовой информации сведений, посягающих на честь, достоинство и деловую репутацию, естественно, есть способ их защиты <9> (и в этом смысле формулировка п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (далее — Постановление N 3), в котором исчерпывающе перечисляются формы судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации «путем опровержения не соответствующих действительности порочащих сведений, возложения на нарушителя обязанности выплаты денежной компенсации морального вреда и возмещения убытков», является не совсем корректной); ——————————— <8> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 8 (с посл. изм. и доп.). <9> Примеры аналогичного решения затронутой проблемы, в частности, см.: Справка по результатам обобщения практики рассмотрения и разрешения судами Свердловской области дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц (подготовлена судьей Свердловского областного суда Н. А. Панкратовой) // СПС «КонсультантПлюс»; Цыбулевская О. И., Власова О. В. Защита чести и достоинства личности в гражданском праве // Цивилист. 2008. N 3.

б) законодатель разграничивает два случая применения норм о праве на ответ: несоответствие сведений действительности и ущемление сведениями прав и (или) законных интересов <10> (повторимся, для опровержения одного лишь несоответствия сведений действительности мало). Констатация любого из названных обстоятельств служит поводом для применения соответствующих предписаний; поэтому, в частности, «суды… не вправе обосновывать свой вывод об отсутствии нарушения прав и законных интересов заявителя одним только фактом соответствия действительности опубликованных сведений: подобный вывод может быть сделан судом только в результате оценки как самого содержания опубликованной информации, так и контекста, в котором она преподносится, порядка и полноты изложения, а также установления того, что не имело места манипулирование фактами» (Определение Конституционного Суда РФ от 1 марта 2010 г. N 323-О-О) <11>. ——————————— <10> Применительно к последнему случаю между ГК РФ и Законом о СМИ имеются разночтения: в кодификационном акте говорится об ущемлении прав или законных интересов, в Законе о СМИ — прав и законных интересов. Более правильным (с точки зрения охвата всех возможных ситуаций), на наш взгляд, является использование как соединительного, так и разделительного союзов. <11> СЗ РФ. 2010. N 17. Ст. 2140.

Думается, однако, что расположение приведенных оснований в одном ряду (предполагающее их содержательную однопорядковость) не является логически безупречным (хотя, конечно, нельзя говорить о наличии грубого законодательного просчета), ибо права и законные интересы могут быть ущемлены при распространении и соответствующих, и не соответствующих действительности сведений <12> (думается, анализируемые основания являются частично «пересекающимися» <13>). Поэтому более точной является интерпретационная формулировка Конституционного Суда РФ, указавшего в упоминавшемся Определении, что рассматриваемое право «…в силу статьи 46… возникает как в том случае, когда распространенные в средстве массовой информации сведения не соответствуют действительности (независимо от того, порочат они репутацию лица или нет), так и в том случае, когда распространенные сведения хотя и соответствуют действительности (выделено мною. — Ю. П.), однако ущемляют права и законные интересы лица». ——————————— <12> Весьма показательно, что Постановление N 16 специально оговаривает это (см. п. 24). <13> В литературе заявлена и иная позиция, в соответствии с которой «…соответствующие действительности сведения — понятие более узкое, нежели понятие сведений, ущемляющих права и охраняемые законом интересы» (Власов А. А. Особенности судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации // Юрист. 2005. N 1); тем не менее не исключена, как представляется, и ситуация, когда не соответствующие действительности сведения сами по себе не ущемляют права и интересы субъекта (вследствие чего речь должна идти именно о «пересекающихся» основаниях).

Следует иметь в виду, что: при квалификации опубликованной информации в качестве сведений, не соответствующих действительности, наличие отдельных неточностей (описок и пр.) дает основания для такой квалификации исключительно тогда, когда неточности привели к утверждению о фактах, событиях, которые не имели места в тот период, к которому относятся распространенные сведения; предписания о праве на ответ работают и в случае, если в средстве массовой информации допущено неполное или одностороннее представление информации, ведущее к искажению восприятия реально произошедшего события, факта или последовательности событий, и опубликование нарушает права, свободы или охраняемые законом интересы гражданина или организации (см. п. 24 Постановления N 16); в) как отмечалось, для удовлетворения требования об опровержении необходимо доказать, что сведения имеют порочащий честь, достоинство или деловую репутацию характер; порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица (п. 7 Постановления N 3). Относительно же права на ответ: во-первых, при несоответствии опубликованных сведений действительности их порочность не имеет юридического значения, т. е. настаивать на опубликовании ответа можно вне зависимости от того, порочат ли сведения честь и т. д. или нет (на чем сделан специальный акцент в Определении Конституционного Суда РФ от 1 марта 2010 г. N 323-О-О). В связи с этим нельзя безоговорочно солидаризироваться с П. Г. Федоровым, пишущим о том, что «недоброжелатели могут распространить сведения, ущемляющие права или охраняемые законом интересы… но не носящие при этом порочащего характера. В этом случае (выделено мною. — Ю. П.)… ГК РФ предоставляет возможность… опубликовать ответ» <14>; ——————————— <14> Федоров П. Г. Деловая репутация юридического лица и ее защита // Законодательство и экономика. 2010. N 11. Ограничительный (и дискуссионный) вывод делает также А. В. Шишенина (но применительно ко второму основанию возникновения права на ответ), по словам которой «в п. 3 ст. 152 ГК РФ предусмотрена ситуация, когда в средствах массовой информации публикуются сведения, которые сами по себе не являются порочащими и соответствуют действительности, но в то же время ущемляют права и законные интересы…» (Шишенина А. В. Условия наступления ответственности по делам о защите чести и достоинства граждан // Адвокат. 2008. N 7).

во-вторых, ущемление прав (интересов) может произойти и в результате (но опять же не только!) распространения соответствующих действительности сведений, непосредственно не порочащих честь, достоинство или деловую репутацию. Однако важно иметь в виду, что последнее правило рассчитано лишь на граждан, поскольку из буквального толкования п. 7 ст. 152 ГК РФ, поддержанного в п. 4 Постановления N 3, вытекает возможность реализации юридическим лицом права на ответ лишь при опубликовании сведений, порочащих его деловую репутацию <15>; выявленное различие в нормировании в зависимости от субъектного состава вряд ли можно признать рациональным (вследствие чего встречающаяся в научном мире критика установления неодинаковых «оснований возникновения права на опубликование ответа у граждан и юридических лиц», принимая во внимание, что «права и охраняемые законом интересы имеются не только у граждан, но и у юридических лиц» <16>, видится здравой и справедливой). ——————————— <15> В изучаемой ст. 46 Закона о СМИ также упоминается об ущемлении прав и законных интересов исключительно гражданина. <16> Власов А. А. Особенности судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации // Юрист. 2005. N 1.

Все вышеизложенное может быть отображено схематически следующим образом:

Распространенные в СМИ сведения

V V

Соответствуют Не соответствуют действительности действительности

V V V V

Ущемляют права Не ущемляют Ущемляют права Не ущемляют и (или) законные права и (или) и (или) законные права и (или) интересы лица законные интересы лица законные ОП-, ОТ+ <17> интересы лица интересы лица ОП-, ОТ — ОП-, ОТ+

V V

Порочат честь, Не порочат честь, достоинство или достоинство или деловую репутацию деловую репутацию ОП-, ОТ+ ОП-, ОТ+

Итак, несмотря на достаточно широкий набор причин, предопределяющих возникновение права на ответ, данное право не носит безусловный характер: по своей природе оно «является не абсолютным правом, реализуемым вне каких-либо требований и условий, не личной привилегией, — указывает Конституционный Суд РФ, — а способом защиты прав, свобод и законных интересов граждан и организаций» (Определение от 1 марта 2010 г. N 323-О-О); 3) наконец, в круг сведений, которые могут быть опровергнуты, входят утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить; оценочные же суждения, мнения и убеждения не являются предметом судебной защиты, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности. Исходя из этого, лицо, которое полагает, что высказанное оценочное суждение или мнение, распространенное в средствах массовой информации, затрагивает его права и законные интересы, может, в целях обоснования несостоятельности распространенных суждений и дачи иной их оценки, использовать лишь право на ответ, но не право на опровержение (п. 9 Постановления N 3) <18>. Таким образом, институт опубликования ответа охватывает случаи распространения и утверждений о фактах, и заявлений оценочного (сугубо субъективного) порядка, а институт опровержения — лишь первых. ——————————— <18> Сообразно сказанному сформировалась и судебная практика: отказывая в опровержении оценочных сведений, суды обычно указывают на возможность истца использовать право на ответ, комментарий, реплику в средстве массовой информации (см. в том числе Определения ВАС РФ от 23 декабря 2009 г. N ВАС-17363/09 по делу N А56-14384/2008 и от 5 марта 2008 г. N 3058/08 по делу N А40-76641/06-67-555, Определение Приморского краевого суда от 10 марта 2010 г. по делу N 33-1979).

Вообще тезис о необходимости размежевания фактологической информации и оценочных сведений, правдивость которых «не поддается доказыванию исходя из природы их происхождения» <19>, есть составляющая сбалансированного решения общей проблемы столкновения краеугольных прав и свобод — на свободу мысли и слова, массовой информации (ст. 10 Римской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., ст. 29 Конституции РФ и др.), с одной стороны, и на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ст. 23 Конституции РФ и пр.) — с другой. Данный тезис, опирающийся в том числе на практику Европейского суда по правам человека (так, в решении по делу «Лингенс против Австрии» было отмечено, что «существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию», и что «…в отношении оценочных суждений выполнить это требование невозможно и оно нарушает саму свободу выражения мнений, которая является основополагающей частью права» <20>), направлен «на обеспечение свободы слова в журналистике. Ни для кого не секрет, — небеспочвенно подчеркивает О. В. Мананников, — что при отсутствии ясных и четких источников информации или при необходимости сохранения тайны источника информации журналист вынужден использовать ссылки на собственное мнение и высказывать лишь предположения или оценочные суждения для того, чтобы сделать общедоступной важную информацию, представляющую интерес для общества в целом или для значительной его части» <21>. ——————————— <19> Смоленский И. Ложное утверждение — наказуемо, ошибочное мнение — допустимо // ЭЖ-Юрист. 2011. N 13. С. 4. <20> Цит. по: Мананников О. В. Пределы свободы печати: правовые аспекты // Журнал российского права. 2010. N 4. С. 92. <21> Там же. С. 92 — 93.

Вместе с тем грамотное проведение указанного разграничения порой составляет нелегкую задачу: «…проблема разграничения мнения и факта представляет собой серьезную трудность и, — отмечается в письме Красноярского краевого суда от 1 ноября 2007 г. «Честь, достоинство и деловая репутация (анализ отдельных положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести, достоинства граждан и деловой репутации граждан и юридических лиц»)», — нередко ставит судей в тупик». Уместно привести следующие примеры распространенных в средствах массовой информации текстов, признанных судами оценочными суждениями: — «сыгранный… в городе Ростове-на-Дону матч чемпионата России по футболу между футбольным клубом… футбольным клубом… являлся договорным и проплаченным матчем, в котором отсутствовала спортивная борьба» (Определение ВАС РФ от 5 марта 2008 г. N 3058/08 по делу N А40-76641/06-67-555); — «…мы надеемся, что власти разберутся, насколько лично вы являетесь виновным в большинстве бед рабочих ПМЦЗ и жителей поселка, и выступят справедливым судьей вам и всем вашим «заслугам». Зачем вам играть в кошки-мышки с человеческим терпением? Многие жители, и прежде всего те рабочие завода, что по вашей милости остались без средств к существованию целыми семьями, уже и так достаточно обозлены на вас…» (Постановление ФАС Уральского округа от 28 июля 2011 г. N Ф09-4513/11 по делу N А50-20194/2010); — «начальник службы эксплуатации завода «Океан» попался на злоупотреблении служебными полномочиями. История правонарушения, кажущаяся незатейливой, наверняка подкупила правонарушителя легкостью воплощения в жизнь. К. А. заключал договоры с удобными ему подрядными организациями. По бумагам выходило, что на заводе проводились качественный ремонт помещений, кирпичная кладка, закупка новых строительных материалов, а на деле оказалось, что были просто побелены стены, а кладка и новые материалы вовсе отсутствовали. Установить эти несоответствия без труда смогли эксперты…» (Определение Приморского краевого суда от 10 марта 2010 г. по делу N 33-1979) (хотя, заметим, оценка приведенного текста как исключительно оценочного не кажется нам бесспорной <22>); ——————————— <22> О проблематике разграничения утверждений о фактах и оценочных мнений, в частности, см.: Забегайло Л. А. Современные гражданско-правовые способы защиты деловой репутации юридического лица // Право и экономика. 2011. N 5.

— «…надписи на заборе, являющиеся… мнением народа, возмущенного незаконным фактом передачи территории в частные руки. Людям известна какая-то информация об этой сомнительной сделке по поводу передачи муниципальной собственности в частные руки» (Определение Свердловского областного суда от 2 апреля 2009 г. по делу N 33-2976/2009). Следующим весьма сложным аспектом (тесно связанным с предыдущим) вопроса о соотношении изучаемых способов защиты является момент их сочетаемости, само собой, если имеются основания (условия) для заявления и требования об опровержении, и требования об опубликовании ответа (можно ли прибегнуть к обоим способам либо они являются альтернативными, взаимоисключающими). Считаем, что подход, в соответствии с которым допустимо заявление сразу двух требований, не имеет нормативных препятствий и в полной мере согласуется с идеей полновесной защиты чести, достоинства и деловой репутации (ибо посредством опровержения лишь фиксируется ложность опубликованной информации). Тем не менее в судебной практике встречаются казусы, разрешенные исходя из иных установок: так, по одному из дел суд обязал ЗАО «Экспресс-газета» опубликовать опровержение сведений об угрозах истца в отношении гражданина Д., попутно отказав в удовлетворении «требований об опубликовании ответа в ЗАО «Экспресс-газета» со ссылкой на неприменение в рассматриваемом случае способа защиты прав, предусмотренного п. 3 ст. 152 ГК РФ» (Определение Московского городского суда от 10 февраля 2011 г. по делу N 33-2948). Отсутствует полная ясность в части правомерности обращения в суд с требованием об опубликовании ответа без предварительного заявления претензии средству массовой информации (высокой актуальности данного вопроса, в числе прочего, способствуют положения Закона о СМИ о сокращенном — годичном — сроке на поступление требования об опровержении в редакцию и на обжалование отказа в опровержении <23>). ГК РФ не дает очевидных ориентиров на этот счет; в Законе о СМИ (см. ст. ст. 45, 46) устанавливается возможность обжалования отказа в ответе либо нарушения установленного порядка опубликования ответа (с учетом чего в Постановлении N 16 также говорится только о разрешении требований о признании незаконным отказа в помещении ответа (комментария, реплики) в средстве массовой информации (п. 24)). Интересно заметить, что если в отношении опровержения Пленум Верховного Суда РФ в п. 4 Постановления N 3 четко делает оговорку о том, что «законом не предусмотрено обязательное предварительное обращение с… требованием к ответчику» (хотя, конечно же, «гражданин вправе обратиться с требованием об опровержении… непосредственно к редакции… а отказ в опровержении либо нарушение установленного законом порядка опровержения могут быть обжалованы в суд»), санкционируя тем самым прямое обращение в суд (минуя средство массовой информации), то применительно к опубликованию ответа лишь указывается на наличие соответствующего права (от обсуждения процедурных особенностей осуществления которого высшая судебная инстанция устраняется); в п. же 9 Постановления N 3 рассматривается только ситуация с оспариванием отказа редакции средства массовой информации опубликовать ответ на публикацию. ——————————— <23> На неоправданную сложность трактовки норм Закона о СМИ, не вполне корреспондирующих с правилами ст. 208 ГК РФ (даже с учетом толкования, данного в п. 14 Постановления N 3), справедливо обращается внимание в литературе. См., например: Эрделевский А. М. О новых судебных подходах к защите неимущественных благ // СПС «КонсультантПлюс».

Невзирая на отсутствие законодательного запрета на изначальное обращение в суд, ряд ученых не допускают подобного сценария: в частности, по мнению М. А. Осадчего, «…мотивацией исковых требований может стать только официальный или фактический отказ СМИ предоставить возможность опубликовать ответ или комментарий» <24>. Суды также в основном исходят из отрицательного решения поставленного вопроса. К примеру, в цитировавшемся ранее письме Красноярского краевого суда от 1 ноября 2007 г. обращается внимание на то, что «несогласие гражданина… дает право на опубликование ответа… В судебном же порядке в этом случае будет рассматриваться оспаривание отказа органа СМИ в реализации такой формы защиты доброго имени (п. 3 ст. 152 ГК РФ)». ФАС Московского округа в Постановлении от 4 мая 2011 г. N КГ-А40/3513-11 по делу N А40-76688/10-12-477 указал, что, «пока… лицо не получило отказ редакции опубликовать ответ, его право не может считаться нарушенным, а ненарушенное право защите в арбитражном суде не подлежит»; вместе с тем заметим, что приведенная аргументация небесспорна, ибо, во-первых, право на ответ все-таки возникает в связи с опубликованием соответствующих сведений, а не в связи с отказом средства массовой информации в опубликовании ответа, во-вторых, доводы суда принципиально совместимы и с правом на опровержение (но возможность заявления требования об опровержении непосредственно в суд никем под сомнение не ставится). Таким образом, поставленный вопрос нуждается в непосредственной легальной регламентации. ——————————— <24> Осадчий М. А. Роль лингвистической экспертизы в судебном процессе по защите чести и достоинства // Адвокат. 2008. N 5.

Пристатейный библиографический список

1. Власов А. А. Особенности судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации // Юрист. 2005. N 1. 2. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2007. 3. Забегайло Л. А. Современные гражданско-правовые способы защиты деловой репутации юридического лица // Право и экономика. 2011. N 5. 4. Иваненко Ю. Г. Юридически значимые понятия по делам о защите чести, достоинства, деловой репутации // Адвокатская практика. 2002. N 2. 5. Карасева С. Ю. Обзор практики рассмотрения федеральными арбитражными судами округов споров, связанных с защитой деловой репутации (второй квартал 2011 года) // СПС «КонсультантПлюс». 6. Мананников О. В. Пределы свободы печати: правовые аспекты // Журнал российского права. 2010. N 4. 7. Осадчий М. А. Роль лингвистической экспертизы в судебном процессе по защите чести и достоинства // Адвокат. 2008. N 5. 8. Симанович Л. Н. Обеспечение надлежащей защиты деловой репутации граждан и организаций // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 10. 9. Смоленский И. Ложное утверждение — наказуемо, ошибочное мнение — допустимо // ЭЖ-Юрист. 2011. N 13. 10. Федоров П. Г. Деловая репутация юридического лица и ее защита // Законодательство и экономика. 2010. N 11. 11. Цыбулевск ая О. И., Власова О. В. Защита чести и достоинства личности в гражданском праве // Цивилист. 2008. N 3. 12. Шишенина А. В. Условия наступления ответственности по делам о защите чести и достоинства граждан // Адвокат. 2008. N 7. 13. Эрделевский А. М. О новых судебных подходах к защите неимущественных благ // СПС «КонсультантПлюс».

——————————————————————