Появления Закона «О коммерческой тайне» от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ корпоративные юристы ждали давно. Однако вряд ли вступление в силу данного нормативного акта станет выдающимся событием, так как в целом, по мнению автора, он не защищает в должной мере права обладателей коммерческой тайны. Это не удивительно — законопроект внесен Правительством РФ, общественного обсуждения не проводилось. Поэтому интересы государственных структур были учтены в гораздо большей степени. Об отношении к проблеме коммерческой тайны свидетельствует и объем документа — в нем всего 16 статей. Вряд ли этого достаточно для полноценной регламентации весьма сложного вопроса.
Цель и сфера действия данного Закона определены в ст. 1. Наиболее важным здесь представляется разграничение понятий коммерческой и государственной тайны, регулируемой особыми положениями. Статья 5 устанавливает сведения, которые не могут составлять коммерческую тайну. В данной статье четко закрепляются соответствующие виды информации (например, о перечне лиц, имеющих право действовать без доверенности от имени юридического лица). Пункт 11 требует особого внимания. Он не позволяет «засекретить» сведения, «обязательность раскрытия которых или недопустимость ограничения доступа к которым установлена иными федеральными законами». В этой связи стоит отметить положения ст. 14 Закона «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 г. N 24-ФЗ (в ред. от 10 января 2003 г.) (граждане и организации имеют право на доступ к документированной информации о них), а также ст. 18 Градостроительного кодекса РФ (открытость информации о состоянии среды жизнедеятельности и ее предполагаемых изменениях).
Статья 2 Закона определяет систему законодательства о коммерческой тайне. В нее включены ГК РФ, данный Закон и «другие федеральные законы».
В ГК РФ понятию коммерческой тайны посвящены ст. ст. 128 и 139. Так, ст. 128 относит информацию к объектам гражданского права. Статья 139 определяет относимость информации к категории коммерческой тайны. Дефиниции этой нормы получили развитие в ст. 3 Закона. В ней дается понятие коммерческой тайны. Это «конфиденциальность информации, позволяющая ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду». Отсюда главные критерии отнесения информации к коммерческой тайне — ее конфиденциальность (т. е. недоступность широкому кругу лиц) и возможность получения коммерческой выгоды вследствие обладания такой информацией. Она должна иметь «действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу ее неизвестности третьим лицам». К ней не должно быть свободного доступа на законном основании. В отношении ее обладателем такой информации (ниже — правообладатель) должен быть введен режим коммерческой тайны.
Заметим, что законодатель не признает права приоритета за обладателем коммерческой тайны. В этом усматривается значительное отличие от нормативной регламентации институтов интеллектуальной собственности (изобретения и т. д.). Так, если лицо законным способом получило сведения, составляющие коммерческую тайну иного обладателя, их права защищаются равным образом. Кроме того, не предусмотрено государственной регистрации прав на коммерческую тайну — право на отнесение информации к категории коммерческой тайны принадлежит обладателю такой информации (ст. 4 Закона).
Сложность нормативной конструкции и неоднозначность толкования ряда терминов (в частности, увеличение доходов при возможных обстоятельствах) дают возможность нарушителям оспорить правомерность отнесения информации к разряду коммерческой. И в результате уйти от ответственности. По мнению автора, следовало бы усилить роль субъективного критерия — мнения правообладателя. Ведь только он один может в полной мере оценить как настоящую, так и потенциальную стоимость своей информации.
Кроме того, для признания своего права на информацию как коммерческую тайну заинтересованное лицо должно ввести в отношении ее режим коммерческой тайны (ст. ст. 10 — 12 Закона), т. е. принять меры, предусмотренные ч. 1 ст. 10.
Очень важным представляется содержание ст. 11 Закона, которая устанавливает обязанности работодателя и работника в целях охраны конфиденциальности информации в рамках трудовых отношений. При этом работодатель может требовать возмещения убытков, вызванных разглашением коммерческой тайны, как от работника, так и от лица, прекратившего трудовые отношения. Правда, последние освобождаются от ответственности, если разглашение произошло вследствие непреодолимой силы, крайней необходимости или неисполнения работодателем требования по обеспечению режима коммерческой тайны.
К явным пробелам в Законе можно отнести следующее.
Основная идея акта — полная беззащитность правообладателя перед государством. Согласно ч. 1 ст. 6 Закона правообладатель по требованию «органа государственной власти, иного государственного органа, органа местного самоуправления предоставляет им на безвозмездной основе информацию, составляющую коммерческую тайну». Учитывая обилие «иных государственных органов» и их склонность к получению информации о прибыльной хозяйственной деятельности, следует предполагать неизбежность злоупотребления положениями этой нормы. Предвидя нежелание коммерсантов покорно следовать требованиям «иных органов», законодатель предоставил последним требовать предоставления информации в судебном порядке. А непослушным грозит ст. 15, предусматривающая ответственность за непредоставление требуемой информации.
При этом по буквальному смыслу положений ч. 3 ст. 4, ст. ст. 6, 7 «иные» органы становятся законными правообладателями (и соответственно выгодоприобретателями). Интересно, отчего законодатель прямо не запретил «иным» использовать в своей деятельности полученную информацию? Почему не ограничен срок нахождения материалов, составляющих коммерческую тайну, в «иных» органах?
При детальном изучении положений Закона становится ясно — с момента предоставления коммерческой тайны «иным государственным органам» утечка информации неизбежна. Нормы ст. 13 «Охрана конфиденциальности информации при ее предоставлении» носят чисто декларативный характер и не выдерживают критики. В частности, ими не предусмотрены ограничение доступа к информации, персонализация ответственности, особенности хранения носителей информации и т. д. Почему бы не указать прямую ответственность за охрану конфиденциальных сведений руководителя органа, по требованию которого предоставлена коммерческая тайна? В противном случае усматривается полная безответственность. Заметим, что в силу положений ч. 2 ст. 13 «иные» органы, получившие информацию, вправе беспрепятственно передавать ее следующим органам, которым достаточно лишь оформить «мотивированное требование» в свете положений ч. 1 ст. 6 Закона.
Правда, ч. 3 ст. 14 Закона устанавливает гражданско-правовую ответственность «иных государственных органов» перед правообладателями в случае разглашения или незаконного использования коммерческой тайны своими сотрудниками. Но какова цена этой ответственности? Методики определения убытков (особенно — упущенной выгоды) ввиду утраты конфиденциальности в принципе сложны для разработки и в настоящее время вообще отсутствуют. А бывшая ст. 17, которая предоставляла правообладателю возможность вместо возмещения убытков потребовать компенсацию в размере от 50 до 50000 МРОТ, исключена. Также опущена и ст. 16, которая давала правообладателю дополнительный — административный — способ защиты своих прав.
Часть 1 ст. 14 Закона предусматривает и уголовную ответственность правонарушителей. Согласно положениям ст. 183 УК РФ, карающей за «незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну», такое деяние может повлечь лишение свободы на срок до 10 лет. Однако, учитывая оспоримость отнесения информации к разряду коммерческой тайны, многочисленные возможности получения и передачи соответствующих сведений помимо воли правообладателя, успешное применение на практике уголовных санкций представляется маловероятным.
