ПРИМЕНЕНИЕ СПЕЦИАЛЬНЫХ МЕДИЦИНСКИХ ПОЗНАНИЙ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ, ПОДСУДНЫМ МИРОВЫМ СУДЬЯМ
Е. А. ЗАЙЦЕВА
Зайцева Е. А., профессор кафедры уголовного процесса ВА МВД России, профессор, доктор юридических наук, профессор.
Данный этап развития уголовного судопроизводства характеризуется повышенной востребованностью специальных познаний и технических средств в доказательственной деятельности органов расследования и суда. В этом проявляют себя объективные закономерности функционирования современного общества, в основе прогресса которого лежит дальнейшее развитие науки и техники и вовлечение их достижений во все сферы общественной жизни. Невозможно отрицать очевидное влияние указанных процессов на уголовное судопроизводство в целом и, в частности, на доказательственную деятельность при производстве по уголовным делам, подсудным мировым судьям. Необходимость в применении специальных познаний по уголовным делам, подсудным мировым судьям, может возникнуть как на досудебных стадиях уголовного процесса, так и непосредственно в судебном разбирательстве при разрешении уголовного дела мировым судьей. Как показывает анализ содержания ч. 1 ст. 31 УПК РФ, определяющей перечень составов преступлений, по которым осуществляется производство у мирового судьи, проблема применения специальных познаний является наиболее актуальной по делам о преступлениях против жизни и здоровья (глава 16 УК РФ). По данным категориям уголовных дел для установления элементов состава преступления зачастую требуются доказательства, получаемые с помощью специальных медицинских познаний. Формы применения таких познаний зависят от существа дела и от того, не нуждаются ли сведения, исходящие от сведущих лиц, в особом процессуальном порядке их установления, который предусмотрен ст. 196 УПК РФ (например, характер и степень вреда, причиненного здоровью потерпевшего). При классификации форм применения специальных медицинских познаний следует исходить из общих закономерностей и четко различать формы применения специальных познаний и формы использования специальных познаний. Для уточнения специфики смысловой нагрузки указанных терминов необходимо обратиться к языковой традиции их употребления в современной речи. В частности, С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова определяют значение слова «применить» как «осуществить на деле, на практике» <1>, тем самым ими подчеркивается процедурный аспект деятельности. «Использовать, — отмечают они, — значит воспользоваться (пользоваться) кем-, чем-нибудь, употребить (-ребляться) с пользой» <2>. Анализ значения этого слова указывает на результат деятельности. ——————————— <1> Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М., 1999. С. 594. <2> Там же. С. 254.
Эти нюансы играют немаловажную роль в уяснении правовой сущности оснований классификации специальных познаний. Рассматриваемые нами термины обозначают совершенно разные направления деятельности: применяют специальные знания сведущие лица в различных формах, в том числе и в непроцессуальных, а используют эти знания лица, осуществляющие уголовное судопроизводство, употребляя результаты их применения для нужд доказывания и облекая их в установленную законом форму. Данный аспект следует учесть при классификации форм специальных познаний в уголовном процессе по нормативной регламентации: 1. Процессуальная форма применения специальных познаний (предусмотрена действующим уголовно-процессуальным законодательством) включает в себя: назначение и производство судебной экспертизы; участие специалиста в следственных и иных процессуальных действиях; участие в уголовном судопроизводстве свидетелей, обладающих специальными познаниями <3>; участие переводчика в производстве по делу. ——————————— <3> Более подробно о сведущих свидетелях см.: Орлов Ю. К. Использование специальных знаний в уголовном судопроизводстве: Учеб. пособие. М., 2004. Вып. 1. С. 29.
Результаты применения данных процессуальных форм предстают в уголовном судопроизводстве в качестве самостоятельных видов (источников) доказательств, специально предусмотренных уголовно-процессуальным законом — заключений и показаний эксперта, заключений и показаний специалиста, показаний свидетеля (исключение — участие переводчика). 2. Непроцессуальная форма применения специальных познаний (предусмотрена федеральными законами, ведомственными приказами и инструкциями) — к ней можно отнести: предварительные исследования; судебно-медицинские освидетельствования; документальные налоговые проверки; ревизии; аудиторские проверки; инвентаризации; несудебные экспертизы. Специфичным для данной группы непроцессуальных форм применения специальных познаний является то, что результаты применения специальных познаний оформляются в виде актов, предусмотренных федеральными законами (например, заключение аудитора) или ведомственными приказами и инструкциями (справка об исследовании, акт судебно-медицинского освидетельствования, акт ревизии), которые вовлекаются в сферу уголовно-процессуального доказывания (используются) исключительно в качестве документов согласно ст. 84 УПК РФ. Таким образом, исходя из вышеизложенной классификации, можно констатировать, что по уголовным делам, подсудным мировым судьям, специальные медицинские познания могут применяться в следующих формах: 1) процессуальная форма: а) назначение и производство судебно-медицинской экспертизы, включая случаи обязательного проведения экспертизы согласно ст. 196 УПК РФ; б) допрос судебно-медицинского эксперта, проводившего судебную экспертизу, в порядке, предусмотренном ст. 206 УПК РФ; в) допрос сотрудника государственного учреждения здравоохранения — бюро судебно-медицинской экспертизы, проводившего судебно-медицинское освидетельствование, в качестве сведущего свидетеля по обстоятельствам, ставшим ему известными при проведении такого освидетельствования; г) участие специалиста-врача в производстве следственных действий (например, в освидетельствовании в порядке ст. 179 УПК РФ, в получении образцов для сравнительного исследования в порядке ст. 202 УПК РФ); д) дача письменных и устных консультаций (заключений и показаний) специалистом-врачом в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 58 УПК РФ и ч. ч. 3 и 4 ст. 80 УПК РФ; 2) непроцессуальная форма: а) судебно-медицинское освидетельствование; б) независимая медицинская экспертиза. Особый интерес представляют проблемы использования непроцессуальных и процессуальных форм специальных медицинских познаний по делам частного обвинения. Анализ практики применения специальных медицинских познаний по данным категориям уголовных дел позволяет выделить следующие актуальные аспекты, нуждающиеся в более детальном исследовании. Во-первых, это проблема обеспечения прав и законных интересов личности при производстве судебно-медицинских освидетельствований в стадии возбуждения уголовного дела. При причинении различной степени вреда здоровью граждане с письменного поручения органов, осуществляющих проверку сообщения о преступлении, или суда обращаются в бюро судебно-медицинской экспертизы (бюро СМЭ) для судебно-медицинского обследования, по результатам которого составляется «Акт судебно-медицинского освидетельствования» <4>. Данный акт является документом, содержащим результаты исследования, проводимого врачом — «судебным медиком» (судебно-медицинским экспертом по должности). Подобные исследования представляют собой разновидность «непроцессуального» ведомственного обследования, в связи с чем лица, их осуществляющие, не могут признаваться специалистами или экспертами, а сами исследования — медицинскими экспертизами. ——————————— <4> См.: п. п. 3 и 4 «Правил судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений» (утв. Приказом Минздрава СССР от 11 декабря 1978 г. N 1208, согласованы с Прокуратурой СССР, Верховным Судом СССР, Минюстом СССР, МВД СССР, КГБ СССР) // СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 30 декабря 2010 г. Приказом Минздрава Российской Федерации от 10 декабря 1996 г. N 407 «О введении в практику правил производства судебно-медицинских экспертиз» (с изменениями от 5 марта 1997 г.) эти Правила были отменены. Однако согласно письму Министерства юстиции Российской Федерации от 15 августа 2001 г. N 07/8280-ЮД настоящему Приказу было отказано в государственной регистрации («Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации». 2001. N 10), следовательно, решение об отмене Приказа Минздрава N 1208 не имеет юридической силы. Новые «Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 августа 2007 г. N 522, разработаны для случаев производства судебно-медицинской экспертизы (п. 1 Правил) и порядок судебно-медицинского освидетельствования не устанавливают. Поэтому нормы Приказа Минздрава СССР от 11 декабря 1978 г. N 1208 до сих пор являются действующими.
Дело в том, что раздел IX «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» от 22 июля 1993 г. N 5487-1 (в редакции от 27 декабря 2009 г.) предусматривает только такие разновидности медицинских экспертиз, как экспертиза временной нетрудоспособности (ст. 49), медико-социальная экспертиза (ст. 50), военно-врачебная экспертиза (ст. 51), судебно-медицинская и судебно-психиатрическая экспертизы (ст. 52). Раздел VIII в ст. 48 регламентирует проведение патологоанатомических вскрытий врачами в целях получения данных о причине смерти и диагнозе заболевания. Поэтому при несогласии гражданина с выводами врача — судебно-медицинского эксперта, изложенными в акте освидетельствования, у него нет возможности настаивать на проведении независимой медицинской экспертизы в порядке, предусмотренном ст. 53 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. Данная статья регулирует право гражданина при несогласии с заключением медицинской экспертизы требовать производства независимой медицинской экспертизы соответствующего вида, предусмотренной ст. ст. 48 и 51 Основ. При буквальном толковании смысла ст. 53 Основ можно сделать вывод, что правила данной статьи не распространяются на случаи судебно-медицинского освидетельствования живых лиц, что, по нашему мнению, является необоснованным ограничением права гражданина, подвергшегося такому освидетельствованию. От существа выводов врача — судебно-медицинского эксперта, изложенных в акте судебно-медицинского освидетельствования, зачастую зависит решение вопроса о перспективах рассмотрения заявления гражданина, подвергшегося побоям, нападению или другому насилию, о возможном возбуждении уголовного дела по данному факту или отказе в его возбуждении. В связи с этим, исходя из необходимости укрепления состязательных начал судопроизводства, полагаем целесообразным в ст. 53 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» указать и возможность проведения независимой медицинской экспертизы при несогласии гражданина с результатами его судебно-медицинского освидетельствования. Такое решение в большей степени соответствует демократическим принципам правового государства. Однако вопросы обеспечения прав и законных интересов освидетельствуемого внесением изменений ст. 53 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» не исчерпываются. Данная проблема касается и отсутствия реальной возможности гражданина знать о существе обстоятельств, изложенных врачом — судебно-медицинским экспертом в акте судебно-медицинского освидетельствования. Дело в том, что согласно п. 37 действующих «Правил судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений» акт выдается лицу, назначившему освидетельствование, или высылается по почте, однако «выдача документа на руки свидетельствуемому допустима только по письменному разрешению органа прокуратуры, МВД или суда» <5>. ——————————— <5> Например, в Волгоградском бюро СМЭ установлен порядок выдачи актов судебно-медицинского освидетельствования при причинении легкого вреда здоровью или при отсутствии вреда здоровью только по запросу мировых судей. На руки освидетельствуемому лицу акт не выдается.
Получение такого письменного разрешения у органов и должностных лиц, отправивших гражданина на судебно-медицинское освидетельствование, ограничивает право освидетельствуемого, закрепленное в ст. 24 Конституции Российской Федерации и в ст. 2 Закона Российской Федерации «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» <6>. Согласно этим важным нормативным положениям каждый гражданин имеет право получить, а должностные лица, государственные служащие обязаны ему предоставить возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если нет установленных федеральным законом ограничений на информацию, содержащуюся в этих документах и материалах. На сведения, содержащиеся в акте, не распространяется действие ст. 161 УПК РФ о тайне предварительного следствия (так как уголовное дело еще не возбуждено). Нет оснований проводить здесь аналогию с положениями о медицинской (врачебной) тайне <7>, так как речь идет не о распространении сведений о заболевании лица и состоянии его здоровья (лицо само получает сведения, касающиеся его здоровья, и оно вправе самостоятельно распорядится ими по своему усмотрению). Следовательно, копия акта судебно-медицинского освидетельствования должна по первому требованию выдаваться лицу, подвергшемуся освидетельствованию, независимо от наличия разрешения должностных лиц, назначивших это освидетельствование. Только такой порядок соответствует задачам обеспечения прав и законных интересов освидетельствуемого гражданина и гарантирует реализацию состязательных начал в стадии возбуждения уголовного дела, отвечает назначению уголовного судопроизводства. ——————————— <6> Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан: Закон Российской Федерации от 27 апреля 1993 г. N 4866-1 (ред. от 09.02.2009) // СПС «КонсультантПлюс». <7> См.: п. 6 ст. 30 и ст. 61 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» от 22 июля 1993 г. N 5487-1 // СПС «КонсультантПлюс».
Во-вторых, весьма актуальной для дел частного обвинения о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 115 и 116 УК РФ, является проблема назначения и производства судебно-медицинских экспертиз, когда в материалах уголовного дела имеется акт судебно-медицинского освидетельствования. По правилам п. 2 ст. 196 УПК РФ для определения характера и степени вреда, причиненного здоровью (либо отсутствия такого вреда при наличии побоев) в обязательном порядке должна проводиться судебно-медицинская экспертиза, так как единственной процессуальной формой установления этих сведений закон считает судебную экспертизу. На практике некоторые мировые судьи г. Волгограда иначе толкуют положения ст. 196 УПК РФ при рассмотрении уголовных дел по этим преступлениям. Если подсудимый не возражает против выводов, содержащихся в акте судебно-медицинского освидетельствования, защитник не оспаривает допустимость данного документа-доказательства (а только в этом качестве акт может фигурировать в уголовном деле), то мировой судья не назначает судебно-медицинскую экспертизу для установления характера и степени вреда, причиненного здоровью — вопреки требованиям ст. 196 УПК РФ. Получается, что диапозитивные начала в делах частного обвинения имеют примат над публичными началами уголовного судопроизводства даже в вопросах, урегулированных на законодательном уровне в императивном порядке. Безусловно, похвально стремление мировых судей к экономии процессуальных сил, средств, к сокращению сроков производства. Но закон есть закон. Если складывается такая практика «игнорирования» требований ст. 196 УПК РФ по делам частного обвинения, она не вызывает возражений у сторон и способствует повышению эффективности процессуальной деятельности, есть смысл ввести соответствующие дополнения в УПК РФ, которые бы непосредственно в тексте ст. 196 УПК РФ оговаривали бы эти исключения, либо следует сформулировать специальную норму в виде отдельной части ст. 321 УПК РФ, регулирующую порядок рассмотрения дел у мирового судьи. В-третьих, анализ материалов уголовных дел в архивах некоторых судебных участков мировых судей г. Волгограда показал, что в связи с длительными сроками проведения судебно-медицинских экспертиз в бюро СМЭ ряд судей приостанавливают производство по уголовным делам на период до получения заключения экспертов — вопреки прямым указаниям закона, содержащимся в ч. 1 ст. 248 и ч. 1 ст. 253 УПК РФ <8>. ——————————— <8> А. В. Смирнов и К. Б. Калиновский также отмечают, что решение об отложении судебного разбирательства на определенный срок принимается, в частности, и для проведения судебной экспертизы (см.: Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под общ. ред. А. В. Смирнова. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2009 // СПС «КонсультантПлюс»).
От своевременности представления результатов судебно-медицинской экспертизы в суд зачастую зависит скорость прохождения дела в суде первой инстанции. Однако по делам частного обвинения, когда потерпевший предварительно в стадии возбуждения уголовного дела подвергался судебно-медицинскому освидетельствованию, назначаемые впоследствии судом СМЭ по медицинским документам проводятся с грубейшими нарушениями процессуальных сроков. Так, по делам N 1 -…-139/06 и 1 -…-23/08, объединенным в одно производство, мировой судья назначил судебно-медицинскую экспертизу 15 августа 2007 г., а заключения экспертов были датированы 18 и 19 октября 2007 г. (экспертиза проводилась почти два месяца). Дело же поступило в суд из бюро СМЭ только 21 ноября 2007 г. Еще большую волокиту допустили сотрудники бюро СМЭ по делу 1-…-24/08: экспертиза была назначена судом 12 января 2007 г.; провели ее только 28 апреля 2007 г., а дело было возвращено в суд из бюро СМЭ лишь в конце ноября 2007 г. Во всех перечисленных случаях мировым судьям приходилось прекращать производство по уголовному делу ввиду истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности (по делам небольшой тяжести они составляют 2 года, из которых по 6 — 10 месяцев уходило на получение заключения судебно-медицинских экспертиз по простейшим видам исследований). Полагаем, при необходимости проведения судебно-медицинской экспертизы мировые судьи должны откладывать дело слушанием и устанавливать определенные разумные сроки для производства судебно-медицинской экспертизы — с учетом ведомственных правил, предусмотренных Приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 12.05.2010 г. N 346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации» <9>. ——————————— <9> Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации: Приказ Минздравсоцразвития Российской Федерации от 12.05.2010 N 346н // Российская газета. 20.08.2010. N 186.
Данный Приказ не регламентирует конкретные временные промежутки для производства судебно-медицинских экспертиз (в отличие от других ведомственных приказов, регулирующих порядок проведения судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях <10>). Однако он устанавливает четкие правила согласования сроков их производства с органом, назначившим экспертизу, а также процедуры ведомственного контроля соблюдения этих сроков со стороны руководителя бюро СМЭ. Остается надеяться, что указанный акт будет способствовать обеспечению мировых судей качественными доказательствами в разумные сроки. ——————————— <10> См., напр.: п. 12. Инструкции по организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации (утв. Приказом МВД РФ от 29 июня 2005 г. N 511); п. 8 Инструкции по организации и производству судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях и экспертных подразделениях федеральной противопожарной службы (утв. Приказом МЧС РФ от 19 августа 2005 г. N 640); п. 1.1 Методических рекомендаций по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации (утв. Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 20 декабря 2002 г. N 346).
Тем не менее на практике могут возникнуть проблемы со своевременной доставкой уголовных дел и заключений экспертов из бюро СМЭ (как это было в вышеописанном случае по объединенным в одном производстве уголовным делам). Ведь согласно п. 5 Порядка, утвержденного Приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 12.05.2010 N 346н, «срок производства экспертизы исчисляется со дня поступления в ГСЭУ постановления или определения о назначении экспертизы и прилагаемых к нему объектов и материалов, необходимых для проведения экспертизы и выдачи экспертного заключения, по день окончания оформления экспертного заключения и его подписания исполнителем (исполнителями)». А это означает, что даже выполненные вовремя экспертизы из-за проблем с доставкой в суд могут стать реальным препятствием на пути осуществления мировыми судьями производства по делу в разумные сроки. Следует организовывать постоянный контакт аппарата мирового судьи с бюро СМЭ с целью отслеживания соблюдения сроков и готовности соответствующих судебных экспертиз и обеспечивать доставку мировому судье материалов уголовного дела и заключений СМЭ нарочным. Полагаем, что затронутые в данной статье вопросы и сформулированные предложения оживят дискуссию по проблемам применения специальных познаний при производстве по уголовным делам у мировых судей.
