(Андреева Т. А., Китаев Н. Н.) («Эксперт-криминалист», 2009, N 2)
ПЕРВЫЕ В РОССИИ СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ЭКСПЕРТИЗЫ ПО ДЕЛАМ СЕРИЙНЫХ УБИЙЦ С СЕКСУАЛЬНОЙ МОТИВАЦИЕЙ
Т. А. АНДРЕЕВА, Н. Н. КИТАЕВ
Андреева Т. А., ассистент кафедры специальных юридических дисциплин факультета права, социологии и СМИ Иркутского государственного технического университета (г. Иркутск).
Китаев Н. Н., кандидат юридических наук, почетный работник прокуратуры, заслуженный юрист РФ (г. Иркутск).
В настоящее время не вызывает сомнения тот факт, что существующие традиционные уголовно-правовые, криминалистические и оперативно-розыскные приемы не обеспечивают надлежащей эффективности в раскрытии серийных убийств по сексуальным мотивам <1>. Однако здесь может быть успешно востребован опыт изобличения таких преступников, когда следствию существенную помощь оказывали опытные эксперты-психологи. Изучение внедрения судебно-психологической экспертизы в практику расследования названных преступлений показывает серьезные недостатки и упущения. Так, в 1977 г. Всесоюзным институтом Генеральной прокуратуры СССР была издана и разослана во все региональные структуры органов прокуратуры книга М. М. Коченова, предназначенная для прокурорско-следственных работников и судей <2>. Несмотря на такое обширное внедрение в среду практиков этого полезного труда, приходится констатировать, что использование его при доказывании вины серийных сексуальных убийц не получило ожидаемого эффекта. Следственные бригады по самым громким уголовным делам возглавлялись опытнейшими прокурорскими работниками, имевшими многолетний следственный опыт, но изобличения Г. Михасевича (Беларусь), А. Суклетина (Татарстан), А. Сливко (Ставропольский край), В. Стороженко (Смоленская область), И. Манджикова (Казахстан), В. Киприча (Украина), происшедшие в 80-х годах минувшего столетия, с вынесением этим серийным убийцам смертных приговоров, произошли без проведения судебно-психологических экспертиз. ——————————— <1> См.: Протопопов А. Л. Расследование серийных убийств. СПб., 2006; Афанасьев С. А., Иванов В. И., Новик В. В. Особенности расследования сексуально-садистских убийств. СПб., 1993. <2> См.: Коченов М. М. Судебно-психологическая экспертиза. М., 1977.
В контексте сказанного представляется актуальным вспомнить первые в СССР уголовные дела, когда сексуальные убийцы-маньяки изобличались с помощью экспертов-психологов. В городе Иркутске 17 января 1986 г. был задержан гражданами врач скорой помощи Василий Кулик, когда он увел в заброшенное здание семилетнего мальчика и стал его раздевать. На допросе Кулик вел себя спокойно, объясняя манипуляции с ребенком оказанием ему медицинской помощи. После того как врача задержали в качестве подозреваемого (покушение на мужеложство), он написал явку с повинной, в которой признал совершение по сексуальным мотивам более десятка убийств детей обоего пола и престарелых женщин. Кулик имел семью, двух малолетних детей. Его отцом являлся доктор биологических наук, известный профессор Иркутского государственного университета, мать всю жизнь преподавала в школе. Родственники задержанного заявили, что он оговорил себя, и представили следствию превосходные характеристики В. Кулика с места работы и прежней учебы в медицинском институте. В сложившейся ситуации одним из авторов <3> была назначена судебно-психологическая экспертиза, порученная медицинскому психологу, имевшему степень кандидата наук и преподававшему в институте усовершенствования врачей. Следствие интересовал один вопрос: какова психологическая характеристика В. Кулика, согласно Миннесотскому многопрофильному опроснику личности (ММР1)? Эксперту не показывались материалы дела и не разрешалось задавать Кулику вопросы, относящиеся к предмету его обвинения. ——————————— <3> Все психологические экспертизы по данному делу назначал Н. Н. Китаев, работавший в тот период времени следователем по особо важным делам прокуратуры Иркутской области. — Прим. авт.
В процессе обработки полученных при обследовании арестованного сведений эксперт пришел к выводу, что испытуемый имеет тип антисоциального аморального психопата, склонного к агрессии. Психолог определил наличие у Кулика преступных тенденций, которые могут принимать дикие, необычайно жестокие формы сексуальных посягательств и убийств. При интерпретации нескольких сотен ответов испытуемого использовалась специальная литература <4>. В обществе, по мнению психолога, Кулик может быть разговорчив, сентиментален и мил, что сочетается у него с гибкостью ума, изобретательностью. Но такие особенности психики арестованного соседствуют у него с хроническим чувством психологического дискомфорта, отсутствием внутреннего душевного равновесия. ——————————— <4> См.: Собчик Л., Лукьянова Н. Стандартизированный метод исследования личности (СМИЛ). М., 1978.
Это заключение психолога позволило следственной группе проникнуться уверенностью в правильности выдвинутой версии, найти слабые места в психике Кулика, что успешно применялось при проведении процессуальных действий с ним. Комиссия психиатров НИИ им. В. П. Сербского признала Кулика вменяемым, но обладающим психопатическими чертами, с комплексом прогрессирующих сексуальных извращений (педофилия, геронтофилия). Таким образом, данный пример показывает, что экспертное распознавание серийного убийцы возможно после его задержания, на начальной стадии расследования, когда отсутствует необходимая совокупность улик и нет даже твердой уверенности, что подозреваемый способен на совершение преступлений подобной категории <5>. ——————————— <5> Настоящий подход получил одобрение у психологов. См.: Диянова З. В., Щеголева Т. М. Каждому заниматься своим делом // Законность. 1993. N 4.
Наше изучение материалов десятков уголовных дел по серийным убийцам в России показало, что ни по одному из этих лиц (кроме Кулика) после их задержания не проводилось таких психодиагностических экспертных исследований с целью распознавания личностных особенностей, характерных для данного вида преступлений. Между тем в настоящее время психологами разработаны компьютеризованные варианты такой диагностики, что может существенно сэкономить время эксперта на обработку полученных данных и обогатить арсенал следователя новыми эффективными приемами <6>. ——————————— <6> См.: Тихомиров О. К., Собчик Л. Н. и др. Анализ этапов компьютеризованной психодиагностики (на примерах ММР1) // Вопросы психологии. 1990. N 2.
При расследовании описываемого сложного дела пришлось столкнуться и с противодействием обвиняемого, когда Кулик отказался от сделанного признания и на протяжении нескольких месяцев утверждал, что никаких преступлений не совершал. По его словам, информацию об убийствах и сексуальных посягательствах он запомнил при контактах с группой шантажистов, заставивших его выучить необходимые сведения под угрозой убийства семьи. В данной ситуации была проведена судебно-психологическая экспертиза, установившая: «Кулик В. С. обладает способностью запоминать и сохранять большой объем информации только при условии, если запоминание опирается на зрительные образы, он сам является активным участником действий» <7>. Иными словами, только личное совершение этих деяний способствовало тому, что обвиняемый запомнил на долгое время обстоятельства их совершения, которые затем воспроизвел во время следственных действий <8>. ——————————— <7> Полный текст экспертного заключения приведен в кн.: Китаев Н. Н., Китаева В. Н. Экспертные психологические исследования в уголовном процессе: проблемы, практика, перспективы. Иркутск, 2002. С. 330 — 335. <8> Придумывание несуществующих участников преступлений наблюдалось и у других серийных убийц, что вполне объяснимо с позиций психологической защиты. Например, самый известный советский серийный убийца 60-х годов минувшего столетия Владимир Ионесян выдвинул в конце предварительного расследования версию, что все убийства совершил некий Вадим, а он лишь присутствовал при этом и пользовался плодами преступления. См.: Гос. архив РФ. Фонд А-428. Опись N 2. Дело N 1921. Лист 174.
По данному делу проведены три судебно-психологические экспертизы обвиняемого, семь судебно-психологических экспертиз оставшихся в живых малолетних потерпевших и 4 экспертизы свидетелей-очевидцев. Делалось это прежде всего, чтобы воспрепятствовать Кулику пытаться в будущем опорочить показания свидетелей и потерпевших, в том числе результаты его опознания малолетними спустя четыре года после совершения изнасилований. Верховный Суд России в приговоре, например, так отразил роль судебно-психологической экспертизы при оценке результатов опознания преступника малолетней М-й: «Как видно из протокола опознания, среди предъявленных для опознания лиц М. опознала Кулика. По заключению судебно-психологической экспертизы, потерпевшая М. при прочной памяти, хорошей устной речи, отсутствии способностей к фантазированию, способна без искажения воспроизводить прошлые события» (лист 2 приговора по уголовному делу N УК-ПИ 88-6). По другому уголовному делу подсудимым являлся Анатолий Храпов, ранее осужденный за два умышленных убийства. Отбывая наказание в колонии-поселении (Усть-Кутский район Иркутской области), этот преступник в течение 1980 — 1985 гг. совершил убийства семи женщин, сопряженные с изнасилованиями и разбойными нападениями. Интерес Верховного Суда России к рассмотрению данного дела по первой инстанции обусловлен тем, что по трем убийствам, совершенным Храповым, были осуждены к длительному лишению свободы, как выяснилось позже, невиновные люди, отчего затем уволены некоторые работники прокуратуры, потеряли судейские кресла Н. Швыдко, А. Долбня, Т. Кацелябина, под председательством которых были незаконно осуждены граждане. Эти судебные ошибки имел в виду Председатель Верховного Суда СССР В. Теребилов, отчитываясь на сессии Верховного Совета СССР <9>. ——————————— <9> См.: Монахов В. Виновным себя не считает // Восточно-Сибирская правда. 1988. 4 августа.
Поведение арестованного Храпова на предварительном следствии и в судебном заседании было неискренним, убийца скрывал настоящие мотивы своих деяний. Верховный Суд России отметил: «Признавая свою виновность в умышленных убийствах женщин, как это видно из объяснений его, Храпов не называет истинные мотивы убийств и все детали совершения преступлений, выдвигает совершенно несостоятельные версии на этот счет. Отрицая изнасилование и корыстные побуждения, он заявляет, что до убийства им Б. она с кем-то вступала в половое сношение; П-ву в извращенной форме изнасиловал кто-то другой; почему трупы М. и П. раздевал, он сказать не может; куда девались кольцо и часы с руки М-й и другие ее вещи — не знает; отрицая завладение вещами при нападении на П-ву и Б-ву, утверждает, что эти вещи нашел» <10>. ——————————— <10> Листы 18 и 19 приговора Верховного Суда РСФСР от 22 июня 1987 г. по уголовному делу N УК-ПИ 87-5.
О проблемах установления мотивации преступления с помощью судебно-психологической экспертизы писали разные авторы <11>, но дело серийного убийцы Храпова в специальной литературе еще не освещалось должным образом. Поэтому представляет интерес мнение опытного эксперта-психолога, развенчавшего психологическую защиту убийцы: ——————————— <11> См.: Коченов М. М. Введение в судебно-психологическую экспертизу. М., 1980. С. 23; Экмекчи А. С. Судебно-психологическая экспертиза // Советская юстиция. 1968. N 6. С. 11; Подольная Н., Мельман Р. Значение судебно-психологической экспертизы для доказывания мотива преступления // Советская юстиция. 1989. N 18. С. 19.
«Как же сам Храпов мотивирует совершенные им преступления? Он утверждает, что не знает, не может объяснить даже себе, зачем он убивал. Для того чтобы это утверждение сделать правдоподобным, он утверждает, что убивал человека, встретившегося ему на пути, не зная — мужчина это или женщина. На допросе он говорит: «Увидел на голом трупе сапоги, сдернул их и увидел, что они женские. И понял, что убил женщину» (т. 1, л. д. 6). И далее: «Я только на следствии узнал, что это были женщины» (т. 1, л. д. 36). Парадоксально! Раздевал, насиловал, истязал — и не знал, что это женщины! Ему выгоднее утверждать, что он, как маньяк, убивал каждого, кого встречал. Но Храпов психически здоров. И мотивировку его следует считать «лицемерно-оправдательной» <12>. Все его действия носят осознанный характер, они упорядочены и целенаправленны (искал жертву, насиловал, убивал, раздевал, прятал труп, разбрасывал по лесу одежду, осматривал свой костюм, смывал кровь и т. п.). Чтобы сохранить внутренний душевный комфорт, Храпов заменил истинные мотивы преднамеренных насильственных действий более для него приемлемыми неосознанными побуждениями. Он сознательно вытеснил из головы нежелательную травмирующую информацию» <13>. ——————————— <12> Момов В. Человек, мораль, воспитание. М., 1975. С. 132. <13> Заключение судебно-психологической экспертизы по уголовному делу от 10 сентября 1986 г. N 43063. С. 5.
Давая характеристику мотивационному комплексу серийного убийцы, эксперт-психолог заключил: «Источник насильственных действий лежит не в патологии мозга, ее у Храпова нет (см. заключение судебно-психиатрической экспертизы), а в соответствующих установках его личности, в его нравственных пороках. Совершая насилие над женщинами, сопровождая половой акт телесными истязаниями, приносящими жертве огромные страдания, Храпов… получал удовлетворение сексуальной потребности <14>. После первых убийств у Храпова закрепилась потребность в определенном поведении. Оно стало стереотипным, привычным. Активность его возникала под непосредственным воздействием актуальной половой потребности и соответствующей ситуации. Возникшее намерение сразу переходило в действие, без размышления и выбора варианта поведения. Так как мотивация есть процесс внутренней психологической детерминации поведения, то ее структура складывается из свойств личности. Ее направленности, психических процессов, состояний, составляющих цели и мотивы… Мотивация преступных действий Храпова включает в себя следующие элементы: 1) полное отсутствие критического отношения к себе, неадекватную самооценку; 2) наличие отрицательных черт характера (лживость, лицемерие, жестокость, хитрость и пр.); 3) тенденцию к физическому подчинению других людей; 4) эмоциональную холодность; 5) тенденцию к осознанию своей патологичности; 6) несформированность нравственных норм» <15>. ——————————— <14> Убийства с целью получения сладострастных переживаний подробно описаны в специальной литературе. См.: Имелинский К. Сексология и сексопатология. М., 1986. С. 314 — 315; Крафт-Эбинг Р. Половая психопатия. СПб., 1909. С. 367. <15> Заключение судебно-психологической экспертизы по уголовному делу от 10 сентября 1986 г. N 43063. С. 5, 6.
Верховный Суд России, вынося смертный приговор Храпову, учел данное заключение эксперта-психолога при обосновании мотивов преступных действий подсудимого <16>. ——————————— <16> См.: Лист 19 приговора Верховного Суда РСФСР от 22 июня 1987 г. по уголовному делу N УК-ПИ 87-5 (номер следственного дела — 43063).
В контексте изложенного сохраняют актуальность исследования немецкого психиатра Рихарда Крафт-Эбинга (1840 — 1902 гг.), различавшего две разновидности сексуальных убийств: убийства, целью которых является устранение свидетеля (и потерпевшего — в одном лице) преступления, и убийства, совершаемые под влиянием сладострастия <17>. Непреходящая актуальность и сложность затронутой темы отражена в официальной позиции Верховного Суда РФ: основной проблемой, возникающей при квалификации убийства, сопряженного с изнасилованием либо насильственными действиями сексуального характера, является его конкуренция с убийством с целью скрыть другое преступление <18>. А в такой ситуации большую помощь следователю может оказать эксперт-психолог, который «не выходит за пределы своей научной компетенции, если рассматривает мотив противоправного деяния как элемент целостной мотивационной системы субъекта… С учетом положения о полимотивированности человеческих поступков предметом судебно-психологической экспертизы может служить не единичный конкретный мотив, а мотивация поступка как совокупность побуждений» <19>. ——————————— <17> См.: Крафт-Эбинг Р. Указ. соч. С. 367. <18> См.: Салева Н. Н. и др. Проблемы отграничения убийства, сопряженного с изнасилованием либо насильственными действиями сексуального характера, от убийства с целью скрыть другое преступление // Российская юстиция. 2008. N 3. С. 34. <19> Коченов М. М. Теоретические основы судебно-психологической экспертизы: Автореф. дис. … д-ра психол. наук. М., 1991. С. 41.
Именно такие вопросы были решены в ходе проведения судебно-психологической экспертизы по делу Храпова. В целом же можно отметить, что назначение экспертных психологических исследований по делам о серийных убийцах с сексуальной мотивацией до сих пор оставляет желать лучшего, а в ряде случаев полученные экспертные результаты не используются надлежащим образом следователями и судьями <20>. Вот почему обращение к архивным уголовным делам, содержащим искомую информацию, может принести практическим работникам ощутимый успех. ——————————— <20> См. исследования В. Н. Китаевой в кн.: Китаев Н. Н., Китаева В. Н. Экспертные психологические исследования в уголовном процессе: проблемы, практика, перспективы. Иркутск, 2002. С. 113 — 161.
