СУБСИДИАРНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗАКОННЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
А. С. ЧЕПЦОВ
Чепцов А. С., соискатель Северо-Кавказского социального института, преподаватель кафедры правовых дисциплин СГПИ.
В российском гражданском законодательстве с принятием части первой ГК РФ несовершеннолетним была предоставлена правовая возможность занятия предпринимательской деятельностью. Однако эта правовая норма, принятая в условиях развития рыночных отношений, породила разные дискуссии в юридической науке о статусе несовершеннолетнего предпринимателя, его правоспособности и дееспособности, в частности деликтоспособности. Статья посвящена разрешению вопроса, касающегося субсидиарной ответственности законных представителей несовершеннолетних.
In accordance with Russian civil legislation particularly after adoption of Part 1 of the Civil Code of the RF the minors were provided for with legal possibility of being engaged in entrepreneurship activity. But this legal form adopted in conditions of development of market relations created different discussions in legal science on the status of minor entrepreneur, his legal capacity and dispositive legal capacity in particular delict capacity. The article deals with solution of the issue related to subsidiary responsibility of legal representatives of minors <*>. ——————————— <*> Chepcov A. S. Subsidiary responsibility of legal representatives of minors.
Можно выделить ряд статей и публикаций, посвященных вопросам деятельности несовершеннолетнего предпринимателя [1]. В рамках гражданского и уголовного процесса судом могут рассматриваться вопросы о привлечении к дополнительной ответственности законных представителей несовершеннолетних, основания наступления субсидиарной ответственности устанавливаются только в случаях, прямо предусмотренных законом. Статья 1074 ГК РФ [2] повторяет, с рядом уточнений, ст. 451 ГК РСФСР 1964 г. [3]. Лица, достигшие 14 лет (а не 15, как это было ранее), признаются деликтоспособными, они сами отвечают за причиненный ими вред на общих основаниях (см. также ст. 1064, 1067, 1079 ГК РФ). В отличие от малолетних, несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет самостоятельно несут имущественную ответственность по совершаемым ими сделкам (п. 3 ст. 26 ГК РФ). При этом не имеет значения, совершена сделка самостоятельно несовершеннолетним или с письменного согласия его законного представителя. Это означает, что в качестве ответчика всегда должен привлекаться несовершеннолетний, и именно применительно к его действиям должен быть решен вопрос об основаниях гражданско-правовой ответственности. Однако в случае, когда у несовершеннолетнего недостаточно имущества, дополнительную (субсидиарную) ответственность несут его родители, усыновители или попечитель. Родители (усыновители) и попечители (граждане или соответствующие учреждения, которые в силу ст. 35 ГК являются таковыми) несут ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, при наличии двух обстоятельств: а) собственное виновное поведение (за исключением случая причинения вреда принадлежащим им источником повышенной опасности); б) отсутствие у несовершеннолетнего доходов и иного имущества, достаточных для возмещения вреда. В отличие от случаев причинения вреда малолетними (ст. 1073 ГК РФ), за вред, наступивший в результате противоправных действий несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, отвечают только родители (усыновители) и попечители, но не учреждения, под надзором которых они состояли в момент причинения вреда. Вина родителей (усыновителей) и попечителей презюмируется и определяется на основании тех же критериев, что и вина родителей (усыновителей) и опекунов малолетних. Их ответственность носит дополнительный (субсидиарный) характер и ограничена во времени: а) достижением причинителем вреда совершеннолетия; б) появлением у несовершеннолетнего достаточных средств для возмещения вреда; в) приобретением несовершеннолетним дееспособности в результате эмансипации или вступления в брак (см. ст. 21 и 27 ГК РФ). В случае причинения вреда несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет потерпевший вправе предъявить иск к этому лицу непосредственно. Если же возникает необходимость в дополнительной ответственности родителей (усыновителей) и попечителей, то соответчиками в суде выступают причинитель вреда и его законный представитель. Судебное решение, при наличии необходимых оснований, выносится против того и другого. Однако такое решение исполняется в первую очередь за счет имущества непосредственного причинителя вреда. В части же, не компенсированной причинителем, вред возмещается за счет законных представителей. По достижении причинителем вреда 18 лет взыскание с законных представителей прекращается. Если несовершеннолетний до достижения 18 лет вступил в брак (см. ст. 13 Семейного кодекса) или признан в порядке эмансипации (см. ст. 21 ГК) полностью дееспособным, он признается самостоятельным и единственным субъектом ответственности за причиненный им вред; субсидиарная ответственность его родителей (усыновителей) исключается. По действующему законодательству субсидиарную (дополнительную) ответственность за несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет несут оба родителя по принципу равной долевой ответственности, независимо от того, живут ли они совместно либо раздельно. В случае причинения вреда совместными действиями нескольких несовершеннолетних, происходящих от разных родителей (усыновителей) и (или) находящихся под попечительством разных лиц, они возмещают ущерб по принципу солидарной ответственности, а их родители (усыновители) и попечители отвечают по принципам долевой ответственности [4]. Дополнительная ответственность родителей (усыновителей) и попечителей по ст. 1074 ГК является ответственностью за собственную вину. Поэтому они лишены права регрессного требования к непосредственным причинителям вреда (п. 4 ст. 1081 ГК). Остановимся подробно на рассмотрении отдельных проблем, связанных с ответственностью несовершеннолетних и их законных представителей. «Нередко случается, — замечает В. А. Белов, — что при исследовании какой-либо правовой тематики автору приходится высказывать собственное мнение по целому ряду вопросов, напрямую не относящихся к предмету исследования, но тем не менее необходимых для успешного решения поставленных задач» [5]. В Постановлении N 6/8 от 1 июля 1996 г. осталась без решения проблема ответственности неэмансипированного несовершеннолетнего по сделкам, совершенным им как самостоятельно, так и с письменного согласия законных представителей. Согласно п. 3 ст. 28 ГК имущественную ответственность по сделкам малолетнего (т. е. по сделкам законного представителя от имени и за счет малолетнего), в том числе и по сделкам, совершенным им самостоятельно (т. е. по сделкам, указанным в п. 2 ст. 28 ГК), несут его родители, усыновители или опекуны, если не докажут, что обязательство было нарушено не по их вине. Эти лица в соответствии с законом (ст. 1073 ГК) также отвечают за вред, причиненный малолетними. Очевидно, что здесь законодатель четко разграничивает договорную и внедоговорную ответственность законных представителей за детей. В соответствии с п. 3 ст. 26 ГК несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут имущественную ответственность по всем сделкам, как совершенным с письменного согласия родителей, так и по сделкам, перечисленным в п. 2 ст. 26 ГК. За причиненный вред такие несовершеннолетние несут ответственность в соответствии со ст. 1074 ГК, предусматривающей возможную субсидиарную ответственность законных представителей по деликтным обязательствам несовершеннолетних. Здесь также законодатель четко разграничивает ответственность несовершеннолетних за договорный и внедоговорный вред (убытки, ущерб). Таким образом, законные представители несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет не могут нести ответственность по договорным обязательствам своих детей, в отличие от родителей, усыновителей, опекунов детей в возрасте от 6 до 14 лет. Однако в п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. N 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей» сказано, что законные представители «могут нести имущественную ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора в случае, когда у несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет нет доходов или иного имущества, достаточного для возмещения вреда» [6]. Пример с договором бытового проката, приведенный в указанном пункте, по мнению автора, показывает, что Верховный Суд РФ полагает необходимым возлагать на родителей или заменяющих их лиц субсидиарную ответственность за вред [7], причиненный несовершеннолетним вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств, возникающих из договора проката (поломка подростком лыж, принадлежащих спортивной базе), безвозмездного пользования имуществом (порча или утрата книг муниципального библиотечного фонда) и т. д. Отсюда следует, что в подобных случаях Верховный Суд РФ рекомендует применять правила не о договорной, а о деликтной ответственности, поскольку родители несовершеннолетнего не отвечают по его договорным обязательствам. Намерения, которыми руководствовался в данном случае правоприменитель, благие. Но нельзя допустить, чтобы суд, даже руководствуясь благими намерениями, допускал конкуренцию исков по собственному произволу [8]. В связи с этим в теории и практике возникает ряд вопросов. Какими мотивами руководствовался законодатель, возлагая на родителей субсидиарную ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними детьми? Почему на законных представителей нельзя возложить ответственность за убытки, возникшие при нарушении несовершеннолетним договорного обязательства? Представляется, что поведение потерпевшего от деликтного правонарушения является субъективно безупречным, в отличие от поведения лица, вступающего в договорные отношения с несовершеннолетним. Контрагент последнего должен осознавать, что имеет дело с подростком, который потенциально обладает меньшими возможностями для надлежащего исполнения договора, «меньшей» степенью социальной ответственности, нежели человек взрослый. Физические и юридические лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью, обязанные по характеру своей деятельности заключать публичные договоры (ст. 426 ГК) с каждым, кто бы к ним ни обратился, и потому лишенные возможности выбора между совершеннолетним и несовершеннолетним контрагентом, действуют на началах риска и должны, заранее прогнозируя возможные убытки, причиненные клиентами-подростками, перекладывать их бремя на всю клиентуру. Книги же, не возвращенные подростком в библиотеку, есть неизбежные издержки образовательно-просветительной функции муниципального учреждения. В случаях, предусмотренных законом, истец имеет возможность выбора между договорным и внедоговорным требованием о возмещении вреда (убытков) (ст. 14 Закона о защите прав потребителей [9], ст. 1095 — 1098 ГК). Поскольку установленное Пленумом Верховного Суда РФ правовое положение, допускающее конкуренцию деликтного и договорного исков к несовершеннолетнему, содержится в акте, направленном на защиту прав потребителей, а не предпринимателей, нужно полагать, что п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 7 от 29 сентября 1994 г. имеет в виду законных представителей несовершеннолетних неэмансипированных предпринимателей. Возможно, представленный результат толкования правила, принятого Пленумом Верховного Суда РФ, и вызовет протест у практикующих юристов, но он является едва ли не единственным способом совместить предписания закона с толкуемым правовым положением. Автор считает, что, поскольку ст. 27 ГК РФ дозволяет неэмансипированным несовершеннолетним заниматься предпринимательством, а споры с участием данных предпринимателей подведомственны как судам общей юрисдикции, так и арбитражным судам, поднятые в настоящей статье вопросы должны быть решены Пленумом Верховного Суда РФ и Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ в совместном постановлении. Следует также отметить, что некоторыми учеными отмечается, что установление субсидиарной ответственности законных представителей несовершеннолетних явно противоречит принципам и сущности предпринимательской деятельности [10]. Достаточно интересным представляется, по нашему мнению, легальное понятие «вина законного представителя в наступлении вреда». Пленум Верховного Суда РСФСР в Постановлении от 7 февраля 1967 г. «О некоторых вопросах, возникающих в практике судов при применении норм ГК РСФСР, регулирующих возмещение вреда» разъяснил, что под виной родителей или попечителей и опекунов следует понимать как неосуществление должного надзора за несовершеннолетними в момент причинения вреда, так и безответственное отношение к их воспитанию или неправомерное использование своих прав по отношению к детям, результатом которого стало неправильное поведение детей, повлекшее за собой вред (попустительство или поощрение озорства и хулиганских действий, безнадзорность детей, отсутствие внимания к ним и т. п.). Под виной учебных, воспитательных, лечебных и иных аналогичных учреждений понимается неосуществление должного надзора за несовершеннолетними в момент причинения вреда. Но ответственность законных представителей не является безусловной: если эти лица докажут, что вред наступил не по их вине, то они не будут отвечать перед гражданским истцом по обязательствам (из деликта) своего подопечного. Гражданский иск в этом случае, надо полагать, останется без удовлетворения, ибо гражданский ответчик в процессуальном правоотношении будет отсутствовать. Важно отметить, что, когда законными представителями являются родители, к имущественной ответственности по гражданскому иску должны привлекаться и мать, и отец несовершеннолетнего обвиняемого, если их вина установлена (даже в случае их раздельного проживания). Такой вывод позволяет сделать ст. 61 Семейного кодекса РФ, в которой сказано, что родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей [11]. А в ситуации, когда вред причинен действиями нескольких несовершеннолетних обвиняемых, к участию в деле должны привлекаться законные представители каждого такого обвиняемого. Законные представители в этом случае будут нести долевую ответственность. Однако при определении долей, в пределах которых будут отвечать законные представители, суд учитывает степень вины законных представителей в наступлении вреда, их имущественное положение, а также характер вины и роль в совершении преступления несовершеннолетних, за которых они несут ответственность. В заключение отметим, что привлечение к участию в уголовном процессе в качестве гражданских ответчиков родителей и лиц, их заменяющих, не лишает их права быть законными представителями несовершеннолетнего обвиняемого по этому же уголовному делу, а также не препятствует их допросу в качестве свидетелей. Родители, усыновители и попечители не несут дополнительной ответственности в случае наложения на несовершеннолетних уголовного наказания в виде штрафа, несмотря на то что совершение подростком преступления тоже могло стать следствием ненадлежащего воспитания. Объяснение тому кроется в различных функциях гражданской и уголовной ответственности, первая из которых преследует цель компенсировать ущерб, причиненный потерпевшему, а вторая — наказать преступника. В то же время законодатель посчитал уместным привлекать к ответственности законных представителей несовершеннолетнего в случае наложения на последнего наказания в виде административного штрафа при условии отсутствия у несовершеннолетнего правонарушителя самостоятельного заработка (ст. 32.2 КоАП РФ) [12]. К такой же ответственности, как родители, усыновители и попечители, могут быть привлечены и специальные учреждения (воспитательные, лечебные, учреждения социальной защиты и др.), в которых находился несовершеннолетний, лишенный родительского попечения, и которые в силу закона являлись его попечителем, т. е. обязаны были воспитывать его и осуществлять за ним надзор. Если же несовершеннолетний в момент причинения вреда временно находился в специальном учреждении (школе, интернате, училище, больнице, санатории), которые не являются по закону его попечителями, то такие учреждения ответственности за вред, причиненный несовершеннолетним, не несут. Обязанность указанных лиц нести дополнительную ответственность прекращается по достижении детьми совершеннолетия либо приобретения ими полной дееспособности до достижения 18 лет (вступление в брак при условии снижения брачного возраста или эмансипация), а также в случаях, когда до достижения совершеннолетия у подростка появятся доходы или иное имущество, достаточные для возмещения вреда. При этом родители, усыновители и попечители не вправе предъявлять регрессный иск к своим детям с целью получения обратно сумм, выплаченных ими в возмещение вреда, причиненного детьми. Таким образом, субсидиарная ответственность законных представителей несовершеннолетних возможна только в случаях, прямо указанных в законе. Правовые нормы о дополнительной ответственности законных представителей несовершеннолетних содержатся в ГК РФ, ГПК РФ, СК РФ и других нормативных правовых актах. Законодателем также установлен перечень обстоятельств, при наличии которых законные представители не несут субсидиарной ответственности. Несмотря на имеющиеся законодательные нормы о гражданско-правовой ответственности законных представителей несовершеннолетних, в судебной практике по-прежнему отсутствует единство правоприменения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Крамзин А. Гражданский иск к несовершеннолетнему обвиняемому // Законность. 2005. N 8; Букшина С. Эмансипация: проблемы и перспективы // Хозяйство и право. 1999. N 8; Нестолий В. Г. Эмансипация несовершеннолетних предпринимателей. М.: ООО «Центр частного права электроэнергетики», 2001. 2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. (в ред. от 13.05.2008) // Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3301; Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26 января 1996 г. (в ред. от 06.12.2007) // СЗ РФ. 1996. N 5. Ст. 410. 3. ГК РСФСР 1964 г. // СПС «КонсультантПлюс»; Свод законов РСФСР. 1988. Т. 2. С. 7. 4. Бюллетень ВС РСФСР. 1989. N 10. С. 9; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 (в ред. от 06.02.2007) «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» // Российская газета. N 50. 2000. 5. Белов В. А. «Неразгаданный» Нерсесов // Нерсесов Н. О. Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве (Классика российской цивилистики). М., 1998. С. 17. 6. Постановление N 2 Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N 3. С. 8. 7. «Известно, — указывает К. Б. Ярошенко, — что, вред, причиненный вещи, — это всегда реальный ущерб (в подтверждение можно сослаться на то, что основу слова «реальный» составляет res — вещь»). См.: Ярошенко К. Б. Понятие и состав вреда в деликтных обязательствах // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М., 2000. С. 329. 8. М. А. Гурвич отмечал: «Истец в процессе не отвечает за правильность юридической квалификации своего права… Он может этой нормы вовсе не указывать в своем обращении в суд, а допущенная им ошибка в юридической квалификации ему вменена быть не может» (см.: Гурвич М. А. Учение об иске. М., 1981. С. 6). 9. Федеральный закон от 9 января 1996 г. N 2-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» // Собрание законодательства РФ. 1996. N 3. Ст. 140. 10. Чаплыгина С. М. Правовое положение индивидуального предпринимателя: Дис. канд. юрид. наук. СПб., 1997. С. 53. 11. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. (в ред. от 30.06.2008) // СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 16. 12. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. (в ред. от 16.05.2008) // СЗ РФ. 2002. N 1 (ч. 1). Ст. 1.
